скачать книгу бесплатно
По замершей в могильной тишине равнине прокатился вой, полный боли. Асх, держа свою страшную дубину в одной руке, второй зажимал рану, из которой обильно шла темная, густая кровь. Валкар резко развернулся и его пошатнуло.
Превозмогая жуткую боль в ребрах, гном встал и поднял с земли выскользнувший при падении кинжал. При каждом вдохе, его грудь пылала, словно в нее погружали раскаленный клинок.
Наконец Асх убрал руку от раны и, бросив на гнома бешеный взгляд, направился твердым шагом к нему. Ульфредин негромко застонал. Затем, собрав остатки сил в кулак, он пошел навстречу собаколюду, постепенно ускоряя шаг. Валкар атаковал широким взмахом, целясь гному в голову. Ульфредин поднырнул под дубину и, оказавшись справа от валкара, полоснул его кинжалом по бедру. Рыча, Асх повернулся и ударил гнома другой ногой в грудь. Ульфредин отшатнулся и тут же скользнул в сторону, нанеся валкару глубокую резанную рану на другой ноге. Асх снова завыл. Теперь его могучая палица рассекала воздух без остановки. Ульфредин пытался выйти из зоны досягаемости страшного оружия. Он надеялся заставить валкара больше двигаться и постепенно истечь кровью. И тот, предвидя такой исход, намеревался сокрушить гнома как можно быстрее. Валкар, ослепленный звериной яростью, двигался с такой сноровкой, что Ульфредин уже не надеялся его одолеть. Мощные взмахи дубины то шумно рассекали воздух, то отклонялись топором. Гном попытался проскочить мимо палицы и подобраться ближе к Асху. Однако тот вовремя распознал маневр и отклонил взмах так, что шипованный конец дубины несся прямо в лицо изумленному гному. Ульфредин едва успел направить топор наперерез оружию валкара и лезвие с глухим треском вгрызлось в твердое дерево. Удар гнома усилил инерцию палицы и выбил ее из лап валкара. Топор глубоко засел в обожженной древесине, и его рукоять тоже выскользнула из руки гнома. Огромные кулаки собаколюда тут же обрушились на Ульфредина сверху. Несколько ударов попали в голову и гном, не выдержав натиска, упал на землю. Асх, набросился на лежачего противника и нанес сразу несколько мощных тычков в лицо. Кровь тут же залила Ульфредину глаза. Блокировать удары громадного валкара было бесполезно – они были слишком сильны. Валкар занес кулак в очередной раз и вдруг заметил, что противник больше не сопротивляется. Тогда он зарычал, сгреб гнома за кольчугу и притянул к себе, намереваясь перегрызть ему горло.
В это мгновение, в громадную забрызганную кровью голову, вонзился широкий зазубренный кинжал. Асх уставился на гнома не верящими глазами, и тот из последних сил провернул клинок в черепе врага. Глаза валкара помутнели, он обмяк и повалился вперед, погребая под собой своего противника.
Ульфредин хрипел, превозмогая невыносимую боль. Он лежал в грязи под дождем, что холодным потоком омывал его израненное лицо. Он почти не чувствовал рук и ног. Под тяжестью мертвого валкара он практически не мог дышать. Однако Ульфредину все это было не важно. Он был жив. Он жил, и более не думал ни о чем, кроме стального серого неба и шуме дождя.
Рядом послышалась какая-то возня. Тан повернул голову в сторону и сквозь кровавую пелену перед глазами разглядел окованный железом гвардейский сапог. Затем внезапно наступила потрясающая легкость. Воздух ворвался в легкие гнома и его взгляд немного прояснился. Ульфредин понял, что с него стянули труп Асха. Шум в ушах немного стих и он расслышал голоса своих солдат. Голова кружилась и пылала от боли. Тан водил по сторонам взгляд, пытаясь отыскать хоть одно знакомое лицо, но его взор снова померк. Перед тем как провалиться во тьму, Ульфредин разглядел на фоне неба темный силуэт валкара.
– Добро пожаловать, повелитель клана Ульди. – произнес Вокхог.
Глава 3. Небесные всадники
Яркая полоска света расчертила непроглядную тьму перед замутненным взором тана. В полутьме мелькнул силуэт, а затем свет исчез. Гном понял, что лежит в шатре. В воздухе витал едкий спертый запах и было очень душно. Ульфредин различил какое-то движение перед глазами. Кто-то кряхтя возился подле него, шурша бумагой и позвякивая склянками. Голова тана раскалывалась и каждый звук, лишь усугублял эту боль. Он приподнял руку и поднес ее к лицу, едва коснувшись его пальцами. Кожа восприняла прикосновение так, будто к ней приложили раскаленные угли. Ульфредин охнул.
Тут же возня прекратилась. Полог шатра снова откинулся и гном отвернул голову от нестерпимо яркого света. Его глаза беспощадно слезились.
– Гройн! – раздался знакомый скрипучий голос. – Гройн, поди сюда быстрее!
Через минуту в проходе мелькнула вторая тень, и все вокруг снова погрузилось во мрак.
– Что случилось? – раздался гулкий бас сенешаля. – Он очнулся?
– Приходит в себя. – ответил голос, как уже понял тан, принадлежащий Форинвальду.
Прямо над головой Ульфредина раздалось шипение и помещение наполнилось слабым отсветом масляной лампы. Тан повернул голову на голоса и увидел два размытых светлых пятна, мигающих в отблесках пламени.
– Могучие предки, – тихо проговорил Гройн, – Даже глаз не видно.
– Охотно верю, – пробормотал рунотворец и принялся мешать в миске вязкую желтую субстанцию. – Я обработаю отеки мазью, но пройдет пара дней, прежде чем он начнет походить на самого себя.
Ульфредин попытался позвать Гройна, но слипшиеся от запекшийся крови губы треснули, и гном душевно выругался. Гройн заулыбался и похлопал Форинвальда по плечу.
– Мой тан, – обратился сенешаль к Ульфредину. – Ваш народ гордится вами. Об этой битве сложат множество песен. Я лично слышал уже две!
– Гройн, – прохрипел тан.
– Слушаю, повелитель. – отозвался сенешаль.
– Где Скорвид?
– Мастер-скаут у валкаров, повелитель.
– Что?! – зашипел Ульфредин. Он даже было приподнялся, но его тело окатила волна тягучей боли, и он снова рухнул на походную кровать. – Почему его не отпустили? Где эти грязные твари?
– Что вы, повелитель! Мастер Скорвид был освобожден сразу, как только пал громадный собаколюд. Мы еще с другого берега видели, как он вместе с гвардейцами стягивал с вас тушу валкара. Сейчас он отправился к их вождю на переговоры от вашего имени.
Ульфредин вздохнул, не скрывая великого облегчения. Форинвальд отошел в другой конец шатра, а затем вернулся и грубо приподняв голову тана, подложил под нее вторую подушку.
– Пообщались и хватит, – проскрипел рунотворец. – Гройн, мне нужен один из твоих парней для мелких поручений. Найди кого-нибудь посмышленее. Его услуги мне понадобятся… хм… на неопределенное время. Пусть сразу принесет ведро воды и горсть речного ила.
Сенешаль на мгновение задумался, а потом коротко кивнул Форинвальду. Затем он встал, повернулся к тану и, вытянув руки ладонями вверх, поклонился.
– Предки преисполнились гордостью за вас, повелитель. Вы подарили нам новый дом. – сказал Гройн и, резко развернувшись, покинул шатер.
Форинвальд поставил лампу на прикроватный ящик и, макнув пальцы в странную желтую смесь, стал осторожно наносить ее на лицо тана. От смеси шел резкий запах неизвестных тану трав. Ульфредин ожидал, что процедура будет болезненна, но, к его удивлению, мазь приятно холодила кожу. Тупая ноющая боль в правом боку постепенно стихла и дышать стало легче.
– Как… Как дела, Форинвальд? – хрипло произнес тан.
– Все закончилось лучше, чем мы опасались – произнес в ответ рунотворец. – Кровопролития удалось избежать, хотя обстановка остается довольно напряженной. Вождь валкаров пока держит свое слово. Сразу после поединка, он приказал своей стае отойти назад, в сосновую чащу. Из того, что я слышал, валкары были не слишком-то этим довольны, но своему вождю подчинились.
Форинвальд замолчал, отставил пустую миску на прикроватный ящик и кряхтя поднявшись на ноги, направился к противоположной стенке шатра, где стоял его небольшой алхимический стол. Там он взял небольшой мешочек и высыпал щепотку темно-синего порошка на квадратную железную пластинку с загнутыми вверх углами. Затем рунотворец что-то тихо шепнул над порошком, и тот задымился, а потом ярко вспыхнул, на миг залив шатер мистическим голубым светом.
– Давно Скорвид отправился к ним? – спросил Ульфредин.
– Через день, после вашей победы над собаколюдом, повелитель. – ответил Форинвальд, положив сверху на загнутые края пластины почерневшую железную решетку, так, что она оказалась прямо над трепещущем голубым пламенем, – Он пробыл подле вас весь день, хотя его раны тоже требовали ухода и покоя. А после, в лагерь явился еще один валкар. Черный как смоль, он был в три раза крупнее самого большого нашего гвардейца. Хоть и не такой огромный, как тот, что погиб от вашей руки. Он представился Ауфом, и потребовал выполнения заключенной между вождями договоренности. А именно, переговоров между вами, повелитель, и их вождем Вокхогом. Несмотря на все мои увещевания, мастер Скорвид оставил Гройна за главного, и взяв с собой кого-то из своих скаутов, отправился на север.
Форинвальд снова прервался, скрывшись за нагромождением деревянных ящиков, коими была заставлена добрая половина шатра. Какое-то время Ульфредин слышал лишь грохот и приглушенное ворчание, но вскоре, в неярком свете лампы снова замаячило седобородое лицо рунотворца. Он вернулся к столу, держа в руках две стеклянные емкости. На железной решетке тут же появился маленький медный котелок. Он был весь покрыт царапинами и сколами. С одного его бока торчала маленькая литая ручка, вторая же не уцелела за долгие годы использования. Старый гном вылил в него содержимое одной склянки, затем второй. Из котелка раздалось тихое шипение и жидкость почти сразу закипела. Шатер наполнился потрясающе приятной смесью ароматов мяты и шалфея. Ульфредин с изумлением понял, что теперь может дышать полной грудью не испытывая при этом мучительной боли. Он закрыл глаза и расслабил все тело, наслаждаясь каждым вдохом божественно прекрасного запаха. Благословенный сон наконец поглотил его в своих целительных объятиях. Форинвальд склонился над лицом тана, вслушиваясь в его спокойное ровное дыхание. Удовлетворенно хмыкнув, старый гном вернулся к столу.
В этот момент полог шатра распахнулся и вошел молодой коренастый гном с черной гривой непослушных волос и короткой бородой.
– Мастер Форинвальд! – воскликнул он, – По приказу сенешаля я поступаю в ваше распоряжение.
Он снял с плеча большой бурдюк с водой и поставил его у входа. Затем отцепил с пояса мешочек и протянул его старому магу.
– Ил и вода? – проскрипел рунотворец, уставившись невидящими глазами на гвардейца.
– Так распорядился мастер Гройн.
– Замечательно. Как твое имя, солдат? – спросил Форинвальд.
– Хальдор, господин. – ответил гном.
– Что ж, Хальдор, ты знаком с таинством рун или алхимией?
– На тренировках нас учили использовать грозовые и огненные руны, но…
– Ба! Это все ваши военные фокусы. Я спросил, что ты на самом деле знаешь об искусстве рунотворчества?
– Боюсь ничего, господин. – слегка виновато отозвался Хальдор.
– Прекрасно! – улыбнулся сквозь бороду Форинвальд. – Ты подойдешь как нельзя лучше. Ты в кольчуге?
– Да, господин.
– Снимай. – сказал старик и отошел в сторону, чтобы снова погрузиться в гору всевозможного хлама. Спустя минуту возни в ящиках, Форинвальд вернулся и протянул Хальдору бесформенный комок шерстяной ткани. – Моя старая мантия. Надень это. Мы будем работать с опасными веществами, так что лучше носить такую одежду, которую в случае чего можно очень быстро сбросить с себя. И давай, пошевеливайся! До наступления ночи нам нужно многое успеть.
* * *
Кольчуга Хальдора лежала, свернутая в ногах спящего тана Ульфредина. Сам молодой гном запахнулся в великоватую для него серую мантию и стоял у выхода из шатра, бросая любопытные взгляды на лежащего в забытьи правителя. Форинвальд трудился над кипящим медным котелком, будто позабыв о своем новом помощнике. Он то подливал в котелок неизвестные зелья, то бросал в него какие-то травы. При этом, из недр котелка каждый раз начинал валить густой маслянистый дым, с головы до ног обволакивавший рунотворца. Внезапно Форинвальд обратил невидящий взор на заскучавшего было гнома:
– Где вода, Хальдор?
– Здесь, мастер. – гном поднял с земли наполненный бурдюк и подошел с ним к столу учителя.
– Выливай ее в котел, – потребовал Форинвальд, – Смелее, это всего лишь вода!
Хальдор подчинился. Он с усилием извлек из горлышка пробку, поднял тяжелый бурдюк над котелком и стал осторожно подливать в него воду. Как только уровень воды достиг краев, гном вернул пробку на место.
– Можешь его убрать, – сказал Форинвальд. – Больше вода нам не понадобится. Ты принес речной ил, как я просил?
– Да, господин, – Хальдор снова снял с пояса небольшой мешочек и протянул магу.
– Замечательно! Нам нужно высыпать его на такую ткань, которая не пропустит сквозь себя песчинки. И в то же время, она должна легко пропускать воду. Хм, дай мне подумать. – Форинвальд почесал длинную седую бороду. Его лоб нахмурился, а губы тихо бормотали слова, которые Хальдор не смог разобрать.
– Ага! – вдруг воскликнул рунотворец, победно вскинув указательный палец вверх, – Мне кажется, я понял, что нам нужно, юный Хальдор. Пару лет назад, во время Пивной Недели, один торговец из Альторгора слег с неизвестной хворью. Тогда мне удалось выгнать из его крови заразу, за что он отблагодарил меня плащом из самого дорогого шелка, который только можно найти к востоку от Титанова Хребта. Кажется, купец назвал его осфирским шелком. Я слышал о жителях пустынь из далеких южных земель Осфирии, которые носят одежду из этой ткани. Так они защищают себя от песчаных бурь, что терзают их край. – Форинвальд в очередной раз направился к беспорядочному складу в углу шатра. – Этот плащ хорошо послужил мне в качестве источника половых тряпок, однако я точно помню, что оставался еще небольшой лоскут.
Покопавшись немного в ящиках, старый гном вернулся к столу, неся в руках кусок грязной, засаленной ткани, по которой уже вряд ли можно было угадать ее первоначальный цвет. Рунотворец протянул Хальдору открытую ладонь, и молодой гном вложил в нее мешочек с речным илом. Форинвальд расправил тряпку и постелил ее на стол. Затем, ловко орудуя скрюченными пальцами, старый маг развязал мешочек и высыпал содержимое на ткань. Мокрый ил комьями вывалился на тряпку и Форинвальд надежно обернул его краями ткани. Теперь ил снова находился в некоем подобии мешочка, и рунотворец, держа его за край, чуть выше наспех завязанного простого узла, поместил мешочек в кипящий котел. Край тряпки он привязал к единственной литой ручке котелка.
– Ну вот и славно, – сказал старый гном. – Теперь, ил должен пробыть в кипящем отваре не меньше трех часов. Только так он обретет нужные целительные свойства.
Форинвальд уставился белесыми глазами в пустоту и простоял так какое-то время. Затем он внезапно воскликнул:
– Хальдор!
– Слушаю вас, мастер Форинвальд, – едва не подпрыгнул от неожиданности молодой гном.
– Почему ты молчишь? Мне уже подумалось, что ты ушел.
– Я все это время был здесь, господин.
– Как интересно, – сказал рунотворец, – Мне казалось, что я попросил Гройна оторвать тебя от службы не для того, чтобы ты просто «все это время был здесь». Как ты считаешь?
Хальдор в недоумении склонил голову.
– Я здесь, чтобы исполнять ваши приказания. Так мне велел почтенный Гройн. Но я не был отозван со службы, господин.
– Вот как? Почему это?
– Я пока не служу в гвардии тана. Мой воинский путь начался совсем недавно. Я был назначен хускарлом могучего Бервидольфа, пока его не сразили гоблины в недавней битве.
Старый рунотворец задумчиво закивал.
– Да, да, я помню этого темноволосого воителя. – проговорил старик. – Он был из той редкой породы гномов, что обликом и поступками был похож на могущественных воинов древности. Его гибель это серьезная утрата для всех нас. Скажи мне, Хальдор, как он погиб?
– Три гоблина сложили головы, чтобы обманным маневром дать возможность двум другим лишить его оружия и истыкать копьями. Он умер, стиснув руки на зеленой шее одного из них. Тот гоблин задохнулся, так и не выбравшись из железной хватки мертвого Бервидольфа.
– Достойная смерть, – тихо, но восхищенно проговорил Форинвальд.
– Воистину так, – согласился Хальдор, – Вот только теперь, после его гибели, мне некому служить. У всех гвардейцев есть хускарлы, а меня скорее всего переведут в инженерный батальон, как только он будет создан.
– То есть как, некому служить? – удивленно воскликнул Форинвальд. – Вот теперь я понял, почему ты тут столбом стоишь. До тебя еще не дошло, зачем тебя сюда прислали?
– Мастер-сенешаль приказал мне поступить в ваше полное распоряжение, и … – глаза Хальдора округлились, – Это значит… Значит, я теперь буду служить вам, господин?
Форинвальд отошел от стола и повернулся к Хальдору лицом.
– Признаться, я надеялся, что Гройн пришлет ко мне кого-нибудь более сообразительного. Скажи мне, юный Хальдор, кого ты перед собой видишь? – тихо спросил он.
Гном внимательно оглядел старого мага с ног до головы и неуверенно произнес:
– Передо мной вы, мастер Форинвальд. Единственный рунотворец Берегонда, выживший после его падения.
– Верно. Но это еще не все. Перед тобой дряхлый старик, на исходе жизни умудрившийся лишить себя самого ценного для гнома его профессии дара. Я слеп, юный Хальдор, и теперь я лишь тень былого Мастера рун, о коем ходило столько занятных историй.
– Я слышал об этом. Мне жаль, мастер Форинвальд, – проговорил Хальдор.
– О, пустое это, – отмахнулся старик, – Я достаточно повидал за четыре с половиной века жизни, пора уже дать глазам отдохнуть. – он горько рассмеялся. – Жаль только, что эта напасть губительно сказывается на моих прямых обязанностях. Я думал, что справлюсь со своей работой не смотря на слепоту, но это оказалось не так. Похоже, что мой век творить подходит к концу. Раньше я не беспокоился о том, кто продолжит это дело после моей смерти. Теперь я понимаю, что весь труд моей жизни, весь опыт накопленный почти за восемь сотен лет учебы и исследований, все это может кануть в вечность, из-за моей преступной недальновидности. И сейчас я могу лишь надеяться, что еще не слишком поздно все исправить. Так скажи мне, Хальдор, хочешь ли ты участи лучшей, чем провести всю жизнь во взрывотряде, ожидая того дня, когда ты просто не вернешься из шахт? Хочешь ли ты учиться вещам, недоступным для умов простых гномов? Обрести цель, которая проведет тебя через всю жизнь к сияющим вершинам славы и почета? Скажи мне, Хальдор, чего ты на самом деле хочешь?
Хальдор выглядел ошеломленным. Слова старого рунотворца гулким эхом отдавались в его голове. С самого раннего детства отец готовил его к военной службе. Его водили на детскую арену, уроки строевого боя, заставляли сидеть на лекциях по военной истории и искусству тактики. И если физические упражнения давались ему легко, как и любому гному, то просиживание штанов на бесконечной теории казалось невыносимой пыткой. Со временем, в голове Хальдора прижилась мысль о том, что однажды он поступит на военную службу и, если повезет, когда-нибудь сможет связать себя священной клятвой с Гвардией Берегонда.
Сейчас же настала пора посмотреть правде в глаза. С гибелью Бервидольфа дорога в гвардию ему была закрыта. Хальдору был дан шанс проявить себя, но он попросту не смог спасти жизнь своего господина. В таких случаях не часто дают вторую попытку. И перспектива оказаться в одном из взрывотрядов маячила перед Хальдором все отчетливее.
С другой стороны, ему представилась возможность стать учеником последнего рунотворца Берегонда! Подумать только! Конечно, это значило забыть о военной карьере навсегда, но перспективы были просто фантастические. Ведь рунотворцы – привилегированное сословие в любом гномьем обществе. Они присутствуют на советах и церемониях, имеют высокий доход от своего ремесла и пользуются уважением среди знати. Что там говорить, даже короли древности прислушивались к мудрым советам особенно выдающихся рунотворцев. Здесь нечего было и думать.
Хальдор поднял взгляд на старого мага и произнес:
– Служить вам – честь для меня. Я буду вашими глазами.
* * *
Скорвид негодовал. Вождь валкаров умудрялся проявлять фантастическое упрямство. Третий раз скаут требовал его аудиенции в глубине сосновой рощи, и третий раз угрюмые валкары-стражники давали ему от ворот поворот. Похоже, выбора нет и придется ждать, пока тан оправится настолько, что сможет сам явится на переговоры. Остается надеяться, что валкары за это время не передумают и не нападут на обезглавленную дружину гномов.
Прошло уже два дня с тех пор как Скорвид покинул лагерь, взяв с собой нескольких скаутов. Они остановились на опушке сосновой рощи, неподалеку от тропы, по которой валкары недавно выступили из леса на равнину. Дюжина гномов, сопровождавших Скорвида, разбила маленький лагерь на небольшом холме окруженном кустарником, разросшимся у основания могучих сосен. Большая часть скаутов занималась охотой и заготовкой дров для главного лагеря. Оставшиеся трое всюду сопровождали своего мастера, в том числе, во время долгих ожиданий перед очередной аудиенцией у вождя валкаров. Однако и в этот раз Вокхог остался непреклонен.
Скорвид со свитой уверенно двигались по едва приметной лесной тропе. Их стоянка была уже рядом, когда справа, в чаще леса, раздался шорох потревоженного кустарника. Скауты в один миг взвели арбалеты и направили их на источник шума. Треск ломаемого дерева приближался и вскоре зеленая стена зарослей раздвинулась. Среди кривых усеянных листвой и колючками ветвей показалась темная собачья морда.
– Ауф? – удивился Скорвид. – Ты что здесь делаешь?
– Я приглядывать за тобой, – оскалился валкар. На этот раз он предстал перед гномами без брони, в одних коротких кожаных штанах и с костяным кинжалом на поясе.
– Шпионишь для своего вождя? – прищурившись спросил гном, – Ну, ну. Сначала он игнорирует мои попытки худо-бедно провести переговоры, а потом посылает за нами своих ищеек. Ничего не скажешь, это очень гостеприимно. Прямо таки по-соседски!
– Вокхог не знать, что я здесь. Я прийти не по его воля.
– Вот как? Тогда зачем ты пришел?
