скачать книгу бесплатно
– Я несколько раз все проверила, ошибок быть не должно.
Отрываю взгляд от ноутбука и смотрю на Яну. Сегодня она в черной рубашке, застегнутой наглухо, но зрение не обманешь. У меня в кабинете не холодно, но я отчетливо вижу, что она без лифчика. И снова я должен взять на себя роль воспитателя, мать вашу. Ну не звонить же в отдел кадров и не перепоручать разговор с Липучкой им.
– Яна, сядь.
Липучка смотрит на меня с удивлением и, попятившись назад, садится.
– У меня замечание касательно твоего внешнего вида.
– А что с ним не так?
Дожил, е-мае С двадцатилетней девчонкой разговор о ношении белья должен вести. Что следующее? Поставлю в офисе аппарат с прокладками?
– Яна, в твоем виде меня устраивает все, кроме того, что на тебе нет бюстгальтера. Уверен, не только мне это очевидно. Исправь это к завтрашнему дню.
Яна краснеет так густо, что я почти испытываю к ней сочувствие, которое, впрочем, быстро сменяется вспышкой раздражения. Это же я по ее милости трачу время на обсуждение всякой женской хрени, которую руководитель обсуждать не должен. Чем она думала?
– Я думала, плотные рубашки…
– …не спасают, – подсказываю ей. – Хождение в таком виде на работу неприемлемо, ты сама должна понимать.
Оттого, что день выдался тяжелым и разговор мне, мягко выражаясь, неприятен, голос звучит заметно раздраженно. Подтверждение я вижу и на лице Липучки: брови насупила, плечи распрямила, губы подрагивают.
– Я всегда так хожу. Мой размер позволяет. К тому же у меня чувствительные соски и кружевная ткань их натирает.
Она выдает это на одном дыхании и с вызовом смотрит мне в глаза. Фраза «чувствительные соски» эхом резонирует в мозгу, воскрешая воспоминания, которые мне почти удалось стереть: я тяну розовую вершину зубами, Яна выгибается подо мной и стонет. От стремительно приливающей крови к члену хочется стиснуть зубы. Охрененно, Смолин. Середина рабочего дня.
– Пока ты работаешь у меня в офисе – реши что-нибудь. Ну или рассмотри вакансию, которую я тебе предложил. Возможно, в офисе Москва-Сити они готовы закрывать на это глаза.
– Я вас поняла, Андрей Вячеславович, – сухо произносит Яна. – Не думала, что это проблема, но если вы так считаете, то я завтра же это исправлю. Еще будут замечания?
– Нет, можешь идти.
Яна, гордо неся голову, покидает мой кабинет, а я вместо звонка Илье, с которым мы договорились встретиться у него в ресторане, незапланированно набираю Арину. Слишком тяжелый выдался сегодня день. Надо вытрахать из него это напряжение.
Глава 9
Яна
– Ян…
Знакомый бас заставляет меня оторвать взгляд от экрана и посмотреть на папу, стоящего в дверях кабинета.
– Весь офис на обеде, только дочь моя работает. Вставай, перекусить тебя свожу.
Быстро пробежавшись глазами по тексту недописанной претензии, я поднимаюсь и беру пиджак со спинки стула. Из-за того, что в последнее время папа много времени проводит на деловых встречах, мы почти не видимся, так что работа может подождать.
– Ты к грузинской кухне как, Ян? – спрашивает отец, когда мы садимся к нему в машину. – Я тут неподалеку очень достойное заведение обнаружил. Баранина в нем отменная.
– Поехали, пап. Положусь на твой вкус.
– Ну а вообще, на новом месте тебе как? – Папа смотрит на меня вполоборота, когда мы покидаем офисную парковку. – Не скучно?
– Немного сложновато оттого, что пока вникаю, но, думаю, как освоюсь – дела пойдут быстрее. Скучать точно некогда, пап.
Это чистая правда. Виктория, моя непосредственная начальница, загрузила меня таким объемом работы, что я в буквальном смысле не могу поднять головы. Но лучше уж так, чем впустую протирать зад в кресле под немым осуждением других сотрудников. Пусть это место досталось мне по знакомству, но, по крайней мере, меня никто не сможет упрекнуть в том, что я получаю зарплату ни за что. Последние дни я даже задерживаюсь на пару часов, потому что хочу, чтобы папа и Андрей воспринимали меня серьезно. Но если с отцом это мне, кажется, удается, то Смолину на мои старания глубоко наплевать. Те разы, когда мы пересекаемся в лифте или на понедельничных планерках, он лишь здоровается со мной, после чего делает вид, что меня рядом нет. Как я ни стараюсь убедить себя, что в отношениях «директор – подчиненная» так и должно быть, меня это задевает, хотя вида я, конечно, не подаю. Очевидно, что Андрей моих теплых чувств из прошлого не разделяет и тот секс ничего для него не значит. К сожалению, прятаться от правды и придумывать себе того, чего нет, я не умею. Тоже заслуга папиного воспитания.
Мы входим в вестибюль заведения со звучным названием «Кабанчик» и в сопровождении улыбчивой администраторши идем к столу. При виде знакомой широкой спины и темных волос в ногах неожиданно наливается тяжесть, а в животе, вопреки всему, начинает радостно покалывать. Андрей.
– Здравствуй, родной. – Папа приветственно опускает ладонь ему на плечо, когда мы подходим ближе. – Не возражаешь, если втроем сегодня посидим? А то со всей этой кутерьмой с допусками совсем дочь не вижу.
Намек на улыбку, появившийся на лице Андрея, меркнет, когда он смотрит на меня, а расслабленное выражение сменяется непроницаемым.
– Не возражаю конечно, Семен. Здравствуй, Яна.
Они с отцом рассаживаются, а я мешкаю, снимая пиджак, и когда вешаю его на спинку стула, то ловлю на своей груди быстрый взгляд Андрея. Нарочно расправляю плечи, по максимуму растягивая рубашку, чтобы он видел, что его просьба не осталась без внимания. На лице Смолина мелькает раздражение, и он, отвернувшись, подзывает официантку. А я в очередной раз с досадой думаю, что зря пошла на поводу у своего слабовольного желания быть к нему ближе. Внимания он на меня не обращает; за две недели, что я тружусь в его офисе, между нами не состоялось ни одного даже мало-мальски приличного разговора, и он всем видом дает понять, что мое присутствие его тяготит.
– Ты смету повторную проверил? Катя тебе сегодня по моей просьбе выслала.
– Проверил, Семен. Надо с затратами на ремонт и оборудование еще немного подумать. Я нашу мебельную заявку на тендер выкинул. Посмотрим, что там по ценовым предложениям будет.
– Я привык проверенным людям заказы раздавать, но если думаешь, что так лучше, – делай.
– Базу проверенных никогда не поздно расширить, тем более если они по деньгам готовы прогибаться. Опт у нас серьезный, так что есть смысл сравнивать предложения. Разницу мне всегда есть куда пристроить. Думаю, и тебе, Семен, тоже.
Мужчины продолжают обсуждать свой новый проект, а я, хоть и стараюсь не слишком разглядывать Андрея, у меня плохо выходит. Разве бывает так, чтобы в человеке нравилось все? От внешности до манеры вести разговор, его прямолинейная резкость и даже то, как он хмурится. И кажется таким несправедливым, что он по отношению ко мне не чувствует ничего отдаленно похожего. Словно я так и не выросла, оставшись в его глазах ребенком, путающимся под ногами у взрослых.
– А я тебе вчера звонил вечером, Андрей. В ресторан к Илье по твоему совету заехал. Думал, вдруг и ты где неподалеку, глядишь, поужинали бы. А ты трубку не взял.
– У Арины был, не слышал, – замечает Андрей, увлеченно нарезая стейк. – Увидел поздно, потому и перезванивать не стал.
Я растерянно разглядываю рулетик из баклажана, принесенный официантом, и не могу заставить себя его проглотить. Вскользь брошенная фраза Андрея больно царапает сердце. Почему новость о том, что он был с женщиной, на меня так действует? Вполне естественно, что у мужчины вроде него, есть любовница, а возможно, и не одна. У отца, по крайней мере, было именно так.
– Ну гуляй, пока молодой, – хмыкает отец. – Свободному мужчине позволительно. Кстати, у меня мысль одна появилась по поводу предстоящего празднования. Ты ведь только партнеров хотел пригласить? А давай я еще пару приличных контор подтяну? Глядишь, ты точки соприкосновения найдешь, и в прессе опять же засветимся. Реклама лишней никогда не будет.
– А что за конторы, Семен?
– Костюкова хочу из «МосТранса» пригласить с сыном и Пашу Шевченко из «Труморс». Слышал про него? Лучший стартап прошлого года. Парню двадцать пять всего, а он уже Ворошилова по количеству заработанного нагнул.
Андрей делает глоток воды и, мельком взглянув на меня, кивает.
– Приглашай конечно, Семен. С удовольствием с ними пообщаюсь.
Пока мой мозг экстренно обрабатывает информацию об услышанном, папа поворачивается ко мне:
– Извини, Ян. Заболтались мы с Андреем немного, а ты скучаешь сидишь. Про день рождения компании, наверное, знаешь?
Про предстоящее празднование пятилетия «ИнтерРеда» я слышала из разговоров в бухгалтерии и почти не сомневалась, что меня туда не позовут. По слухам, банкет проводится для руководства и их приближенных, а сотрудники вроде меня получают лишь выходной день и премию.
– Да, слышала об этом, пап.
– Ты ведь на пятницу планов еще не строила? Вот и хорошо. Пойдешь со мной. С новыми людьми познакомишься, развеешься. Там и твои ровесники будут: Паша, про которого мы с Андреем сейчас говорили, и Данил Костюков – бывал пару раз у нас, если помнишь.
Я смотрю на невозмутимое лицо отца и безошибочно угадываю подвох. Нет, это точно не совпадение, что он воспылал интересом к мужчинам в два раза его моложе и вдруг предлагает мне с ними познакомиться. Папино желание пристроить меня в надежные руки – не секрет, но сейчас он, видимо, решил действовать. Все во мне протестует против такого расклада, а присутствие Андрея этот протест лишь усугубляет. Меня словно намеренно отдаляют от него, когда я всеми силами хочу быть ближе.
Я украдкой бросаю взгляд на Андрея: его тарелка пуста, он, по обыкновению, слегка хмурясь, смотрит в окно, словно этот разговор его не касается. В конце концов, что мне терять? Надену красивое платье и буду замечательно проводить время в компании папиных протеже. Может, это сподвигнет его взглянуть на меня как на женщину. Ну а если нет, то это приблизит меня к пониманию, что Андрея надо забыть. А то что-то пока никак не выходит.
– С удовольствием пойду, пап.
Если не подводит слух, то я слышу недовольный хруст челюсти. Не хочет меня видеть. Ну и ладно. Потерпит.
– Родной, – говорит папа, после того как мужчины расплатились по счету, – Янку в офис не закинешь? У меня встреча через полчаса в жилищном комитете.
– Не получится. – Андрей, по-прежнему не глядя на меня, набрасывает на плечи пиджак. – У меня тоже встреча. Могу позвонить Кире – вызовет такси.
Ну почему его слова и пренебрежение так меня задевают? И почему он говорит обо мне как о неодушевленном предмете?
– Спасибо за беспокойство, но я дееспособна и могу сама о себе позаботиться. И еще мне не нравится, когда обо мне говорят в третьем лице в моем же присутствии. Вам обоим удачи на встречах.
Я машинально целую отца в щеку и, схватив со стула пиджак и сумку, быстро иду к выходу. Достало, достало, достало. Надо во что бы то ни стало выкинуть из головы Андрея. И да, я пойду на это чертово празднование и обязательно забуду надеть лифчик.
Глава 10
Андрей
– Ну и как тебе работается с Галичем? – Брунин Вадим, генеральный директор сети интерьерных салонов «Свет и Комфорт», без участия которого не обходится ни один мой проект, пристально изучает меня глазами.
Мое партнерство с Семеном навело шумихи среди московской бизнес-элиты, и за последние две недели я часто сталкиваюсь с подобными вопросами. Даже годы отсутствия Галича на родине не стерли из памяти его репутацию сурового и жесткого дельца, а потому наш альянс вызвал широкий резонанс. Людям сложно поверить, что работать с ним я решился добровольно.
– У нас схожие взгляды на ведение бизнеса, так что отлично.
Я делаю глоток виски и осматриваю зал. Со всеми присутствующими я знаком лично – их здесь человек сорок: генеральные и коммерческие директора с любовницами или женами. Семен еще не подъехал, а вот его первый протеже, кажется, уже прибыл: долговязый парень в дорогом костюме, с волосами, уложенными гелем. Видно невооруженным глазом, что в деловой тусовке он возник совсем недавно, – манеры его выдают: слишком живой и открытый взгляд, в лице нет надменной уверенности, жесты резкие и неловкие. Кажется, я видел пару статей в «Бизнес Квартале» о нем. Айти-дарование Павел Шевченко, кандидат на руку и несуществующую девственность Липучки. Бедняга. Она его проглотит вместе с заумными мозгами.
– Андрей, я отойду ненадолго. – Надя кладет ладонь мне на грудь и поправляет галстук, с которым и без того должен быть порядок.
Собственнический жест, но она, в конце концов, моя спутница и всегда справлялась с этой ролью на отлично. Ее манеры безукоризненны, как и внешность: никакой искусственной ерунды на лице, никаких силиконовых имплантатов, и при необходимости она всегда может достойно поддержать беседу. Иногда, глядя на нее, я задумываюсь, почему она до сих пор не вышла замуж, – ей тридцать четыре, умная и красивая, и пришел к выводу, что, очевидно, как и меня, семейная жизнь ее не привлекает: Надя слишком ориентирована на карьеру. Возможно, помимо встреч со мной, у нее есть еще кто-то, но, откровенно говоря, мне это безразлично: она доступна именно тогда, когда нужно; необоснованным чувством собственности я не страдаю, а секс у нас защищенный. Да и я достаточно хорошо разбираюсь в людях, чтобы понять, что такая женщина не станет прыгать из койки в койку.
Грациозно покачивая бедрами, Надя уходит, а я, наконец, вижу Семена. И хотя я знаю, что он придет с дочерью, это не мешает мне испытать укол раздражения при виде Яны. Когда что-то продолжительно доставляет мне дискомфорт, я делаю все, чтобы от этого избавиться, но с ней не выходит. Каждый день по моему офису разгуливает живое напоминание о том, что я подвел своего лучшего друга.
Мы с Семеном пересекаемся взглядами, и он, придерживая Липучку под локоть, направляется ко мне. Расстояние между нами метров десять, и теперь мне помимо воли приходится разглядывать Яну. Она, разумеется, не могла не воспользоваться моментом прийти без бюстгальтера, но обвинить ее в пошлости образа нельзя, потому что выглядит она как модель с ковровой дорожки: длинное серое платье в пол, никакого развратного декольте до пупа, как у любовницы того же Брунина. Девчонка – красавица, не поспоришь, и чувство стиля присутствует. Вон и Илюха с бокалом застыл, забыв про жену, плейбой пузатый. Не может пройти мимо двадцатилеток.
– Все на высшем уровне, как и всегда, Андрей. – Семен пожимает мне руку и хлопает по плечу. – И «Мартель» наверняка из-за меня в меню включили?
– Ты в зале меньше минуты, а уже коньяк приметил? Здравствуй, Яна.
Липучка изгибает губы в улыбке и кивает головой в знак приветствия. На лице профессиональный макияж, что особенно бросается в глаза, когда привык видеть ее ненакрашенной. Смотрится эффектно, но как-то инородно. Без косметики она нравится мне куда больше, если так вообще можно сказать о человеке, от присутствия которого я всей душой мечтаю избавиться.
– Я видела, что в программе заявлена группа «Спич». Я как-то была на их концерте. Энергетика у ребят сумасшедшая. Здорово, что ты их пригласил, Андрей.
– Организацией занималось ивент-агентство, я всего лишь их утвердил. До этого дня никогда о них не слышал.
Улыбка на лице Яны меркнет на два тона, и я на секунду думаю, что зря это сказал. С другой стороны, это же правда. Ни к чему ей считать, что есть хотя бы малейшая вероятность, что музыкантов пригласили ради нее. Коньяк действительно здесь из-за предпочтений Семена, а вот группа – точно не для нее.
– Вадим, – смотрю на притихшего Брунина, – с Семеном вы знакомы, а это его дочь Яна.
Пока тот проявляет преувеличенное радушие, отдавая дань авторитету Галича, в нашу компанию возвращается Надя. Мне нравится в ней и то, что она не включает режим безмолвного аксессуара, вцепляясь в меня в ожидании, когда я ее всем представлю. Сама здоровается с Семеном, приветствует Яну и только после этого ныряет под руку ко мне.
– Заказать тебе что-нибудь выпить? – наклоняюсь к ней.
– Белое вино подойдет.
Я поднимаю ладонь вверх и ловлю на себе взгляд Липучки: щеки порозовели, губы плотно сжаты. В ее возрасте секс редко проходит без последствий, тем более первый. Наверняка считает, что факт того, что он был, дает ей на меня какие-то права. Хорошо, что не пошел на мероприятие один. Чем раньше она избавится от иллюзий на мой счет, тем лучше.
– Мы с Яной оставим вас ненадолго. – Семен пожимает руку Вадиму и смотрит на меня. – Вижу Костюкова с сыном, пойдем поздороваемся. Ты тоже подходи, Андрей – представлю.
Он берет Липучку под локоть, и они разворачиваются, а я помимо воли провожаю их глазами. Вернее, не их, а спину Яны: острые лопатки в широком вырезе платья и выпирающие позвонки. Ничего общего с соблазнительной женственностью, которой я всегда отдавал предпочтение в выборе партнерш, – на фоне их Липучка выглядит просто девочкой, но Вадим меня второй раз окликает, а я все продолжаю на нее смотреть. Хренотень какая-то.
* * *
– Я и забыл, каково это – столько с людьми общаться. Мозоль на языке уже – ей-богу, – шутливо жалуется Семен, отпивая коньяк. – Ты слышал? Слухи ходят, будто я тебя компроматом прогнул и заставил договор о партнерстве подписать.
– Слышал. Пусть болтают. На дела наши это как влияет?
– Лояльный ты, Андрей. Тебя ведь в позиции слабого выставляют – не меня. Я на твоем месте бы выяснил, откуда ноги растут, и меры принял.
– В двадцать первом веке живем. Интернет, демократия, мнимая свобода слова. Собаки лают – караван идет, сам знаешь.
– Я старый вояка, прав ты. Есть мне чему у тебя поучиться. Привык, что человек за каждое свое слово отвечать должен, а не просто так вякать.
– Времена меняются. Увы или к счастью. Ты домой скоро?
– Роль свахи выполню и буду свободен. Вот Янка с Шевченко танцует, – Семен указывает рукой на сцену, где под слащаво-медленную композицию в исполнении обожаемой Липучкой группы покачивается десяток пар. – Я вот думаю, что Паша этот больше, чем Костюков, ей подходит.
– Почему? – спрашиваю машинально, пока смотрю на самую высокую пару танцпола: Яну и ее ухажера. Парень выглядит так, словно боится до нее дотронуться, – кажется, даже руками ее голой спины не касается, держа ладони в воздухе. Хотя чего его винить: Липучка обманчивое впечатление производит. Невинные глаза, робкая улыбка – разве скажешь по ней, что может переть напролом, как танк. И что ртом грязно работает.
Вот это зря я, конечно, вспомнил.
– Я справки навел – ему в этом году тридцать исполнится. Семь лет разницы – это много, Андрей. А Шевченко на пару лет ее старше – совсем как у нас с Леной было. Я пообщался с ним немного – хороший парень, толковый. Смущается, правда, в разговоре, но это от неопытности, с возрастом пройдет.
Я молча делаю глоток виски, не желая поощрять беседы на тему Липучкиных женихов. Ни к чему усугублять ощущение, что я обманываю друга. И видеть лицо Семена, если он узнает, что первым мужчиной его дочери был человек старше ее на пятнадцать лет, тоже не хочется. Я его прекрасно понимаю. Яна для него не только единственный ребенок, но и все, что осталось от женщины, которую он любил. Вряд ли долговязый стартапер догадывается, с чем ему придется иметь дело, если у него с Липучкой срастется. Хотя я отчего-то уверен, что не срастется. Не по зубам ему Яна.
– Ты извини, что я тебя этими разговорами мучаю, Андрей, – словно подслушав мои мысли, обращается ко мне Семен. – Мне вроде и совет не нужен, а поделиться сомнениями хочется. Будущее дочери все-таки на кону – ошибиться не имею права. Янка, она ведь только с виду покладистая, у нее норов мой. Упрямая, а опыта жизненного нет. Защитить хочется. А потом думаю – а правильно ли?
– Поступай, как считаешь нужным, Семен. Детей своих у меня нет, чтобы советы раздавать. Я Тригермана вижу – мне с ним как раз обнал нужно обсудить. Оставлю тебя ненадолго.
Разговоры о процентной ставке за обнал куда привычнее, чем родительские откровения Семена, и я немного расслабляюсь. Время близится к двенадцати, в течение часа празднование стихнет, и можно будет поехать домой с Надей. В меню на сегодняшний вечер обязательное блюдо – секс.
В поисках временного уединения иду на балконную террасу и, толкнув дверь, мгновенно испытываю желание вернуться обратно в зал. Возле перил стоит знакомая хрупкая фигура в компании коренастого типа в бежевом смокинге, в котором я узнаю претендента номер два на роль мужа Яны – Данила Костюкова.
