скачать книгу бесплатно
– Политиков, генералов, кто там еще у них есть? Банкиры тоже. Вот пусть они бы между собой и бились, раз им что-то надо друг от друга.
– Как ты себе это представляешь? Собрались пожилые старики и начали тыкать друг в друга тростями и палками, ворча? – рассмеялся Огаст.
Ребята расхохотались.
– Да, на такое я бы посмотрел! Просто я не понимаю, зачем нас во все это втягивать. Я готов сражаться за родину, за правду и справедливость, но не готов идти на бойню, где от меня ничего не зависит. Мы все тут пушечное мясо.
– Армия на то и существует, – внезапно вмешался Мэтью, – чтобы такая страна, как Англия, смогла защищать себя и своих союзников. У политиков и банкиров есть свои дела, у военных – свои. Каждый должен заниматься своим делом.
– Но я же не солдат. То есть это все не моя жизнь и не мое призвание, – возразил Скотт. – Я обычный парень, который пытается хоть как-то пробиться в жизни.
– Но ты стал солдатом, когда пришел в призывной пункт, – парировал Мэт. – Страна доверила тебе важную миссию, а ты подводишь ее, говоря о том, чтоб дрались политики вместо тебя. Нельзя сегодня хотеть быть солдатом и защищать свою страну, а завтра перестать этого хотеть. Это безответственно. Что тогда будет со страной, если все солдаты начнут так рассуждать?
Скотт нахмурил брови и молча смотрел на Мэта, пока тот продолжал:
– Да, идет война, да, тяжело, да, гибнут люди, и ты можешь погибнуть тоже. Но мы солдаты. Мы отправились на войну, чтобы защищать нашу родину. Именно от нас зависит исход, именно от нас зависит, победим мы или нет. От нашей стойкости, нашей веры в победу.
Все внимательно слушали Мэта.
– Ты просто перечитал листовок и газет! – возразил ему Скотт.
– Да, парень! Тебе бы перед толпой выступать! – воскликнул Огаст. – Такие у тебя речи красивые! Я сейчас сам чуть было в это не поверил.
Опять дружный смех.
– Кстати, расскажи нам, а как ты сюда попал, Мэт? – спросил Огаст. – Ты же вроде из лордов. В отличие от нас, простых работяг, ты мог бы спокойно отсидеться где-нибудь. Что тебя сюда привело?
Некоторые ребята посмотрели на Мэтью с любопытством. Они что-то такое уже слышали о том, что Мэтью имеет какой-то титул. Это значит, что он мог бы вообще избежать призыва или на крайний случай отсидеться в штабе, где хорошая еда, да и безопасно, в конце концов.
– Что меня привело? Чувство долга, – уверенно ответил Мэтью. – Я не мог оставаться дома, видя, что происходит с миром и с моей страной. Записался добровольцем. Вот и все.
– Так ты же лорд! Почему ты не пошел в штаб, если уж так прям хотелось на войну? – не унимался Огаст.
– А что бы я там делал? Просиживал штаны, пока настоящая война идет совсем в другом месте?
– Зато в безопасности, – буркнул Скотт.
– Ну, хорошо, в безопасности. Но, сидя в штабе в безопасности, врага не победить и войну не выиграть. Именно на передовой идут сражения, и именно тут творится настоящая история.
– А что твои родители? – поинтересовался Огаст.
– А что они?
– Они вот так спокойно отпустили тебя на фронт?
Мэт взглянул на Чарли. Тот с грустью смотрел на него, так как знал, что Мэтью сбежал из дома. Мэт рассказал ему еще в учебке про это, когда они познакомились.
– Они и не отпускали.
– То есть как?
– Я сбежал из дома.
– Ты сбежал?! – изумился Огаст.
– Да.
– Ты сбежал из своего богатенького и, я уверен, огромного дома, чтобы сейчас с нами, парнями из низов, в этой грязи устанавливать казарму?
Мэт замолчал на некоторое время. Все, притихнув, ждали его ответа.
– Я сбежал из дома потому, что отец не разделял моего мнения, – негромко поведал Мэт. – Мир вот уже несколько лет сотрясает эта война. Гибнут люди, ни в чем не повинные люди, которым нужна наша помощь. Бомбят нашу родину. Я не мог просто так сидеть дома и смотреть на все это. Творится самое настоящее зло. Каждый день я читал газеты и новости с фронта о разрушенных городах и о погибших и просто не мог оставаться в стороне от этого.
Все внимательно слушали его.
– И да, ты прав, я всегда мечтал устанавливать казарму в грязи вместе с парнями из низов, – улыбаясь, добавил он.
Огаст улыбнулся в ответ. Некоторые рассмеялись.
– Я пошел потому, что сам хотел на эту войну. Я хочу положить конец этому злу.
– Каким образом?
– Я достаточно неплохо стреляю и подумал, что мои навыки могут быть полезными.
– То есть ты хочешь положить конец злу и насилию, но при этом сам творя такое насилие? – спросил Скотт.
– Да, ты прав. Иногда, чтобы защитить слабых и угнетенных, нужно применить силу. Иначе никак. Если придется убивать, чтобы окончить эту войну и принести мир, я буду это делать.
– По-твоему, здесь нет противоречия? – продолжал Скотт.
– Нет противоречия в том, чтобы нести мир! – немного раздраженно ответил Мэт.
– Да у нас тут идеалист в отряде! – воскликнул Огаст, улыбаясь.
– Мэт, а тебе не приходило в голову, что те, кто печатает эти газеты с призывом, которые ты читал, хочет, чтобы ты пошел на войну? Это же пропаганда. Разве нет? Они что угодно там напишут, лишь бы народ их читал. Мой папаша говорит, что газетам доверять нельзя, что через них политики оболванивают население и заставляют людей делать то, что им надо, – продолжил Скотт.
Мэт задумался.
– Я так не думаю. Газеты – очень нужное и полезное явление. Они просто отражают факты. Я не согласен с твоим отцом, что власти нас оболванивают. Да и зачем им это? Каждый правитель хотел блага для своего народа.
– Ну, хотя бы затем, чтобы мы пошли воевать на эту войну. Газеты не все могут рассказать. Что-то могут упустить или приврать. А что-то, наоборот, перевернуть и запутать.
– Я не согласен с тобой. Кому тогда доверять, если не властям? – резко перебил его Мэт, заметив, что начинает злиться, сердце застучало быстрее. – Во власти сидят люди гораздо умнее нас с тобой! Нам многое неведомо, и поэтому простые люди не всегда могут понять ход мысли правителей!
Он сделал паузу, чтобы успокоиться и перевести дыхание.
– Если не верить властям, тогда кому верить?
– Я не знаю. Папаша не сказал, – задумчиво ответил Скотт.
Ребята рассмеялись на это. Ни Мэт, ни Скотт не хотели продолжать этот разговор.
– А я пошел на войну, чтобы на мир посмотреть, – нарушил молчание Огаст, не обращаясь ни к кому конкретно. – Я родом из маленькой деревни и никогда из нее не выбирался. Все, что я видел, – это поля, овцы, куры и коровы. Денег у моей семьи немного, так что это был единственный способ хоть как-то сбежать оттуда и попутешествовать. Поэтому я и записался на фронт.
– И что? Как тебе Франция? – спросил кто-то из ребят. – Правда же, красивая страна!
Все рассмеялись. Все они находились во Франции каких-то пару дней и ничего не видели, кроме лагеря и бесконечных лабиринтов окопов, окруженных бескрайними, черными от грязи полями, изуродованными воронками от бомб.
– Именно так я себе все и представлял, – со смехом ответил Огаст. – Жду не дождусь, когда нам подадут сыр и вино. А что? Это всяко лучше, чем тухнуть в той глуши, откуда я родом. Здесь я хотя бы чувствую, что мы на передовой. Именно про нас будут писать газеты и говорить по радио. Про наши бои и подвиги.
– Ага. Если нас не прибьет следующей бомбой, летящей с неба, – пробурчал Скотт.
– Разве вы не чувствуете себя героями, парни? Воинами-освободителями Европы? – вдохновленно спросил Огаст.
– Я себя так пока не чувствую, – отозвался Чарли.
– Какими героями? – ответил Скотт. – Я чувствую, что нас собрали из того, что оставалось, и кинули в эту мясорубку. Нас, неопытных, молодых и глупых. Что, по сути, мы можем здесь сделать? Я первый раз в жизни взял в руки винтовку всего три недели назад в учебном лагере. Какую пользу я могу принести?
– Скотт, войны выигрываются не конкретными солдатами, а армиями. – Чарли снял очки и начал их протирать. – Ты часть нашей сильной армии, как и мы все. Вместе мы сила, которая уже может что-то сделать. Что-то значимое для истории.
– Ага. Скажи это тем парням, которые погибли сегодня. Вот они успели значимых дел наделать.
– Ладно, хватит об этом, – вмешался Огаст. – У нас есть враг на этой войне, не хватало еще между собой собачиться.
Все поддержали его одобрительными возгласами и шутками.
– Мэт, эй, Мэт. – Скотт подошел к нему и нерешительно потупил взгляд.
– Да?
– Я не хотел ругаться с тобой, – проговорил Скотт. – Я из простой семьи работяг и действительно много чего не знаю. Я вообще, по правде сказать, первый раз вижу живого лорда.
– Да ладно тебе, тоже мне достижение, – отмахиваясь, сказал Мэт. – Все в порядке, извини ты меня, если я резко высказался о твоем отце. Не хотел никого обидеть.
– Мой отец вообще много говорит. На все есть свое мнение. Я же далек от таких заумных рассуждений о политике, религии или еще о чем-то.
Мэт приобнял его за плечо.
3
Капрал поднялся из оврага, осмотрел лагерь и направился к деревьям, в противоположную сторону. Он шел быстрым шагом и оглядывался проверить, не следит ли кто-нибудь за ним. Капрала звали Джордж Коул. Грубые черты лица на бритой голове, высокий рост и крепкое телосложение придавали ему грозный и даже воинственный вид. На голове длинный и глубокий уродливый шрам, тянущийся от затылка над ухом к левому виску. Костяшки на кулаках в грубых старых затверделых мозолях от частых драк.
Джордж был в окопе, когда начался артиллерийский обстрел, и не вылезал оттуда до самого конца. А когда все закончилось и все побежали помогать раненым, он присоединился к тем, кто относил погибших из лагеря в овраг. Джордж специально помогал именно с убитыми, а не с ранеными, и не вызвался разгребать завалы. Он смекнул еще в окопе, что будет много убитых, у которых при себе наверняка есть какие-то ценные вещи: часы, браслеты, кресты, кольца, может, даже деньги.
И Джордж не ошибся. Когда он с парой других солдат отнес несколько убитых, то намеренно отстал от остальных, когда те возвращались в лагерь за новыми телами. Проверив, что никто не наблюдает за ним, он начал осматривать карманы куртки и брюк первого убитого солдата, которого он только что принес. Длинные пальцы, словно лапки большого паука, шарили по карманам. Не найдя ничего существенного, кроме небольшого сухаря, завернутого в бумагу, и нескольких пустых гильз, Джордж перешел к следующему.
Обыскав так несколько тел, он собрал пару наручных часов, несколько колец и какие-то письма. Все это он прятал в карман куртки. Затем он вернулся в лагерь и несколько раз снова отнес убитых в овраг. К этому времени тел там скопилось гораздо больше. Обыскав так еще около десяти тел, Джордж имел набитые всякими личными вещами карманы куртки. Он планировал разобрать их позднее, чтоб выкинуть то, что не представляло для него никакой ценности.
Закончив с очередным обыском, он встал и увидел смотревшего на него солдата. «Вот черт!» – выругался он про себя. Как долго за ним наблюдают? Джордж понял, что на короткое время потерял бдительность и позволил себя заметить. Понял ли тот солдат, что именно он делает?
Кажется, ему все-таки удалось прогнать тогда этого солдата.
Сейчас, сидя под деревом метрах в пятистах от лагеря, Джордж вспоминал этот случай и думал, что будет дальше. Скорее всего, на него доложат офицерам, а значит, могут обыскать. Он как раз закончил осмотр добычи, что успел найти, и отделил то, что он хотел бы оставить себе, от всякой ерунды, не представляющей никакой ценности. После войны это можно было заложить и неплохо навариться. Письма, которые он нашел в карманах убитых, Джордж порвал, не читая, и зарыл в небольшую яму, вместе с остальными ненужными ему вещами. А кольца, цепочки и более-менее сносные часы он решил спрятать на случай, если его будут обыскивать.
Завернув все это в платок, он засунул его в куртку и застегнул ее. Проверив, не сильно ли выпирает добыча, он довольный, с ухмылкой на лице направился в сторону лагеря.
Если так пойдет и дальше, думал он, то мало того, что он сможет переждать на войне те проблемы, которые на него свалились несколько недель назад и послужили причиной того, что он оказался здесь, так эта война еще поможет ему разбогатеть. Улыбаясь этим мыслям, Джордж вернулся в лагерь.
4
Лагерь постепенно приводили в порядок, убирали разбросанные вещи, возводили разрушенные палатки, укрепляли окопы. Через несколько часов после артиллерийского обстрела все вернулось в прежнее русло. Все обсуждали недавний обстрел и делились историями, как они пережили бомбежку. Погибших оказалось полторы сотни, и, как говорили офицеры, потерь могло быть гораздо больше, если бы у врага было больше времени и снарядов.
Закончив возводить большой тент – казарму, Мэт с товарищами получили приказ направиться в окопы и продолжить работы по их укреплению.
Идя в сторону окопа, Мэт заметил лысого капрала, которого видел ранее в овраге собирающим вещи с убитых солдат. Он курил сигарету и разговаривал с другими солдатами поодаль от него, самого Мэта тот не видел. Решив, что необходимо сообщить капитану, Мэтью сразу направился в сторону офицерской палатки, что была в самом центре лагеря. Около палатки стоял часовой.
– Мне необходимо поговорить с капитаном Смитом, мое имя – капрал Мэтью Аллистер, – сказал Мэт, подойдя к часовому.
Тот зашел в палатку и через несколько секунд вышел. Вслед за ним появился капитан Смит.
– Аллистер.
– Капитан, я заметил того капрала, о котором вам говорил. Мародера.
– Ты уверен, что это именно он?
– Так точно, сэр.
– В таком случае покажи, где он.
Вместе они прошли несколько рядов палаток и остановились около одной. Мэт выглянул из-за угла.
– Тот, что курит, – сказал Мэт.
Капитан выглянул из-за угла.
– На каком расстоянии ты видел того капрала в овраге?
– Примерно на таком же, на каком он сейчас, сэр.
– То есть ты абсолютно уверен, что это тот самый капрал?
– Почти на сто процентов уверен, сэр.
– Почти? То есть ты не до конца уверен в этом?
Мэт замялся. Он еще раз выглянул из-за угла палатки. Здоровый, лысый. Да, это он.
