скачать книгу бесплатно
– Погоди! Разве казнят не на улице?
– Я не палач.
Виктория сглотнула, вжавшись в стену еще сильнее. Оторвать взгляд от топора все никак не выходило. Мужчина тем временем сделал еще один шаг.
– Зачем ты убила пастора?
– Я тут ни при чем! Сказала же! Даже толком ничего не помню!
Мысли и туманные образы вьюгой носились в голове. Перед глазами все завертелось. Кто это вообще мог быть? И как он сюда попал?
– Тогда ты мне не нужна, – пожал плечами мужчина и сделал еще один шаг.
Девушка умоляюще выставила вперед обожженную руку – и тут будто прямо перед собой увидела камин и сундук, горящий в огне. Рука отозвалась знакомой болью.
– Стой! Я вспомнила! – заорала она. – Пастор. Дом. Я там была! Видишь на руке след? Вытаскивала из огня ключ!
– Какой? – топор опустился, и это все, что было ей нужно.
– Без понятия, но, похоже, ценный. Я бы ни в жизнь в огонь просто так не полезла, уж поверь. Это след от ключа. Он называется ключ-монолит.
– Первый раз слышу.
– Их придумали недавно. Редкая и очень дорогая вещь. Каждый ключ уникален, с неповторимым рисунком.
– И где он?
Мужчина поглядел на выход, и Виктория тоже, с трудом отцепившись взглядом от топора. «Он вошел сюда без приглашения и ожидает неприятностей, ну, конечно. Это мой шанс выбраться! Только нужно доказать свою ценность, а то вон лицо какое – оттяпает руку и не поморщится».
– Он остался в доме пастыря. Расплавился в огне, наверное. Я так и не смогла достать его, только обожглась. Но я могу сделать копию! Это не так уж и сложно, мне понадобится кузня с нормальными инструментами и кусок металла.
Глаза незнакомца блеснули, и он что-то пробубнил себе под нос. Она напряглась, но так ничего и не расслышала. Виктория понятия не имела, почему знает о ключах-монолитах и как их делать, но об этом можно было подумать и потом, когда она выберется отсюда. Думать гораздо приятнее на свободе, а не на виселице.
– Ладно, – сказал мужчина. – Пойдешь со мной и покажешь.
Сильная рука потащила ее наверх, и она не удивилась бы, окажись прямо в воздухе. Мужчина грубо поволок ее по коридору, а Виктория все косилась на лезвие топора и не переставала думать, во что ввязалась.
Она знала про ключ-монолит, но совсем ничего не помнила про вчерашний вечер. В руку врезалась боль, будто она обожглась прямо сейчас. Она вспомнила даже лицо священника, испуганное, но вместе с тем решительное. Ей был важен ключ, и она бросилась за ним в огонь очага. Но зачем ей ключ провинциального священника? Глупость какая-то!
Незнакомец толкал ее вперед, и пару раз ей пришлось переступить через тела, валяющиеся на полу. Если ее поймают после побега, то теперь уж точно вздернут. И, наверное, прямо на месте. На смену жжению в руке пришло ощущение пустоты, разливающейся под ногами, и веревки, оборачивающейся вокруг шеи. Она даже взялась за нее и вздохнула от радости, почувствовав лишь голую теплую кожу.
Они уже оказались на улице, мужчина, как куклу, мотал Викторию в разные стороны, ведя прямиком к возвышенному тройному шпилю церкви. Была ночь, так что кроме силуэта колоколен да ближайших обшарпанных стен ничего не было видно. Ни одного звука, кроме их шагов, не разносилось. Лишь где-то вдалеке недовольно мяукнул кот.
От неожиданного рывка, бросившего ее в стену, из Виктории вышибло дух. Даже дышать стало больно. Она бы и хотела возмутиться, но у нее не было на это сил.
– Не двигайся, – прошептал мужчина, прижимаясь к ней. Она хотела повернуть голову, но ее так вжало в стену, что она видела перед собой только кусок сырой каменной кладки, а сзади к ней прижимался этот боров. Виктория была готова поклясться, что ощущает исходящую от него силу. Она почувствовала, как мурашки побежали по шее, а потом быстро-быстро сползли к пояснице. Ноги задрожали.
Она уже решила, что сейчас ее изнасилуют, когда услышала шаги неподалеку и ощутила, как вокруг стало чуть ярче, буквально чуть-чуть, словно луч пробился через черную штору. Тяжелую, плотную штору, через которую свет почти не проникал. Штору, от которой пахло пылью и жаром.
Виктория проморгалась от странного видения. Она была готова поспорить, что вместо каменной стены перед лицом видела знакомые шторы. Но что это за место, откуда оно, все еще оставалось скрытым от ее памяти.
Мимо прогромыхали тяжелые шаги, и до нее дошло, что это был патруль. Свет за спиной пропал так же быстро, как и появился. Незнакомец потащил ее вдоль домов, держась все время в тени. Она двигалась впереди и ощущала себя чем-то средним между тряпичной куклой и щитом.
«Как я только могла докатиться до этого?»
Тяжелое безмолвие ночи напомнило ей схожую сцену. Она не помнила тех людей, но смогла вспомнить, как шла именно к этим возвышавшимся в ночи башням. Вернее, к домику священника, что стоял неподалеку. Туда и повел ее мужчина. Мог ли он быть одним из тех, кто якобы был с ней вчера? Вдруг решил закончить то, что они начали?
Виктория съежилась, понимая, что вряд ли справится с топором. И в то же время нужно было срочно что-то придумать. Она не позволит убить себя, как беспомощного щенка. Может, она в два раза меньше и в десять раз слабее незнакомца с топором, но пусть только он попробует ей что-то сделать. Он еще узнает… узнает… В общем, что-то он точно узнает. Например, что ее лучше не злить. Она была уверена, что и глаза способна выцарапать. Как бы жалко это ни звучало.
Незнакомец вышиб дверь пасторского дома. Та послушно подалась, ее даже не заперли. Внутри царил полный бардак. Вещи были разбросаны, пол завален рукописями и пергаментами. В углу, на почерневшем полу, лежали обгорелые занавески.
– Твоя работа? – наконец, прервал он молчание.
– Наверное.
Виктория крутила головой, не желая вляпаться в кучу мусора, словно та могла наброситься на нее. Где-то здесь были скрыты воспоминания, которые могли ей совсем не понравиться. И ей хотелось держаться от них как можно дальше.
– Хочешь сказать, тебя тут не было?
– Я не помню. Почти ничего. Со мной что-то случилось, только не знаю, что.
Мужчина хмыкнул и толкнул ее на стул. Толчок, вроде бы, оказался не сильным, но она чуть не упала на пол вместе со стулом. Тот противно скрипнул. Пришлось сдержаться, чтобы не высказать мужлану все, что она о нем думает.
Он тем временем зажег подсвечник со свечами и принялся осматриваться, переходя от одной кучи к другой.
– Как выглядит то, что запирают на ключ, о котором ты говорила?
– Это может быть все что угодно, – устало ответила Виктория, облокотившись на стул. Тот был твердым, но куда лучше соломы в тюремной камере.
– Тогда тебе придется вспомнить, что это, – свою огромную шляпу незнакомец не снял даже тут. Хотя лицо во мраке, даже без шляпы, ей бы удалось разглядеть с трудом.
– Почему это мне надо вспомнить?
– Потому что я верну тебя обратно или просто сэкономлю время, – Виктория заметила под полой его плаща еще один топор.
Она заерзала на стуле, ощущая на себе тяжелый взгляд. Попробовала вспомнить. Ночь, горящий камин, человек в зеленой накидке, яркая вспышка боли от ожога. Ничего конкретного, просто набор образов. Все мысли превратились в размазню, будто десятки красок смешали в одном ведре. Даже думать было больно.
– Ничего не получается.
– Плохо стараешься, – мужчина приблизился на пару шагов вперед, и ей захотелось сильнее отодвинуться на стуле. – Ты сказала, что знаешь о ключах. Ты была здесь вчера. И у тебя на руке эта милая отметина. Ты явно хотела открыть то, что им запирается. Так что лучше вспоминай, где это.
Начинало казаться, что в тюрьме она была в большей безопасности и, к своему стыду, ей захотелось очутиться на злополучной соломе в окружении старых решеток.
– Я даже не помню своего полного имени. Как я смогу вспомнить про эту штуку, умник?
– Тогда ты мне не нужна, – почему-то ей показалось, что в тот момент в комнате стало темнее и холоднее, по телу пробежали мурашки.
– Постой. Я попробую.
Она ухватилась за голову и старалась не глядеть на темную фигуру, нависнувшую над ней. Бредово, конечно, но, кажется, она в самом деле тут была. Этот запах благовоний, подожженные занавески – все это уже было. Она зажмурилась, пытаясь восстановить сцену с ожогом. В голове всплыло лицо с крупным носом и бородавкой, человек что-то крикнул и швырнул ключ-монолит в очаг, а такие знакомые ей руки потянулись прямо за ним в пламя. Голова раскалывалась, словно по ней кто-то ударил, по виску начала стекать струя пота.
– Там, – мотнула она головой на остывший очаг.
Мужчина подошел и принялся копаться в золе, почти сразу он достал небольшой сундучок. Грязный маленький предмет тонул в его руках. Попыхтев, мужчина поставил его на пол и замахнулся топором.
– Я бы не стала этого делать.
– Почему?
– На этих сундуках защита. Внутри – капсула с кислотой. Попробуешь открыть – чтобы там ни было – расплавится.
– Откуда ты знаешь?
«И в правду, откуда?» – подумала Виктория, но голова отозвалась лишь тупой болью. Пыль на руках вызвала приступ тошноты.
– Не знаю, – тихо сказала она, пытаясь отдышаться.
Мужчина молча стоял в комнате, потом быстро подошел и схватил ее за кисть с ожогом.
– Ай!
– Это поможет?
– Пусти, больно!
– Поможет или нет?
– Да! – выпалила она. – Сказала же, что знаю, как делать ключи-монолиты! Дошло теперь, болван? Говорила же про кузню. Сделать их не так сложно, как кажется, если есть рисунок.
Она потерла руку с ожогом и стиснула зубы, чтобы не разреветься от досады.
Мужчина потащил ее за шиворот на улицу, как провинившегося щенка. Виктории очень хотелось вывернуться, топнуть ногой или даже ударить его. Но голова раскалывалась, а здравый смысл подсказывал, что если она это сделает, то останется без руки.
За темным силуэтом церкви ждала лошадь, на которую мужчина закинул ее, как паршивый мешок, а потом сел в седло сам. Она слишком устала, чтобы возмущаться, и покорно вдыхала запах крупа лошади.
«Это нечестно, – думала она, сдувая непослушный локон волос. – Я не игрушка, а он ведет себя так, будто у меня души вообще нет. Куда меня понесет теперь?»
Вместе они двинулись вдоль дороги, пока позади не послышались крики. Виктория попробовала разглядеть спешащих к ним людей, но видела только, как огоньки от факелов прыгали во тьме. Ее качало на лошади, и скоро она отвернулась от дороги, чтобы не кружилась голова.
Незнакомец пришпорил лошадь, и в довершение восхитительного дня Виктория ощущала, как спина животного била ее по животу при движении. Кажется, мир жаждал, чтобы она заблевала. Но она плотно сжала рот. Она сжала даже зубы, чтобы слюна не вытекла изо рта.
Редкие всполохи света прыгала перед ее глазами, и Виктория дала себе обещание: «Хватит быть игрушкой. Я выберусь, я не сдамся».
Глава 9
Паук
Рантар думал, вглядываясь в окружавшую тьму, будто именно в ней лежали ответы на вопросы. Мир никогда не дает того, чего ты хочешь. Нельзя полагаться на случай. И все же когда он узнал, что пастор мертв, – почувствовал во рту кислый привкус. Его смерть не могла быть случайностью. Рантар искал пастора, знакомого с Семером, и нашел его труп. Таких совпадений не бывает. Вот только девушка, которую он отыскал в тюрьме, не выглядела и не говорила, как убийца. А в убийцах он разбирался лучше всех. Если она соврала, то тогда была невероятно талантлива.
Город полнился слухами о ведьме в черном, но он представлял ее совсем не так. Брать с собой ее не хотелось, но другого выбора не было. Конечно, она что-то темнила, скоро он выбьет из нее всю правду. Но если убийца не она, то что там случилось? Раз пастор так защищал сундук и ключ, значит, там было нечто крайне важное. Наверняка связанное с Семером. Поэтому Рантар просто обязан выяснить, что внутри. Он скакал по дороге, сундук подскакивал рядом, в мешке, висящем на крупу лошади – Рантар не сводил с него взгляда. Это был его единственный путь к сыну. То, что поможет вернуть прежнюю жизнь. Наконец-то сделать ее настоящей, а не какой-то насмешкой.
Рантар сильнее сжал поводья и обернулся. В ночном мраке преследователей не было видно, даже вспышек факелов. Но это не означало, что они не могут появиться из ниоткуда. Назад Рантар не вернется, ни за что. Глаза привыкли к темноте, но страх погони не отпускал его. А таких оплошностей он позволить себе не мог. Рантар впивался взглядом в каждый появлявшийся у дороги силуэт, не обращая внимания на постанывание девушки, когда лошадь начинала скакать резвее.
Наконец Рантар заметил силуэт ветряной мельницы, темнеющей на фоне неба, и пустил лошадь прямо на холм. Ночью на ней никого не должно быть, а спрятаться ему не помешает. Подъехав ближе, Рантар заметил, что строение покосилось, а одна из лопастей превратилась в жалкие ошметки. Никакого света внутри не было. Он огляделся по сторонам, потом заглянул внутрь через открытую дверь, но так ничего и не увидел. Темно, как в заду у мыши. Зато на стене висел факел, который Рантар зажег с помощью огнива. Стало чуть лучше видно: в пустой мельнице бродил одинокий петух и клевал землю.
Рантар провел лошадь прямо через дверь – размер, к счастью, позволил. Еще раз осмотрелся, закрыл деревянные створки и только после этого снял девушку с коня.
– Наконец-то, – буркнула она, потирая бока.
Но Рантару было совсем не до ее слов. Он молча разглядывал странную худышку. Она то и дело откидывала волосы со лба, чесалась и бурчала что-то себе под нос. Не убийца.
– Что случилось в той церкви? Почему пастора и всех остальных убили, а тебя – нет?
– Сказала же, что не помню. Легкая прогулка и ночной воздух не помог.
Он скрестил руки на груди, облокотившись на балку. Времени на то, чтобы разговорить ее, хватит.
– Тогда припомни последнее, что приходит в голову.
– В ней только туман. Я пытаюсь поймать образы, но они тают прямо в руках. Не понимаю даже, как вспомнила про ключи-монолиты. Не бойся, про них я не обманула.
Рантар пошевелил плечами, надеясь, что она просто догадалась, а не заметила, как помрачнело его лицо. После десяти лет он не знал, как изменился. Стал ли вести себя по-другому? Выглядеть? Думать? В глубине сознания, в потаенных задворках его ждало нечто, что совсем не хотелось открывать. И даже дотрагиваться.
– Хватит молчать! Почему мне никто не верит?
– Умолкни. Не на приятной прогулке. Ты здесь только потому, что нужна мне. Но я могу передумать. Отсеку тебе руку и поищу кого другого, кто может делать эти ключи.
– Это нечестно! Несправедливо! Почему все говорят со мной, как с преступницей? Чем я заслужила? Я… я просто оказалась не там. Меня наверняка подставили!
– Может, ты просто дуришь меня? – Рантар сделал шаг вперед, нависнув над девушкой. – Весь город кричал, какой шорох ты навела. Ты привела этих ребят к пастору. Ходят слухи, что у пары из них были татуировки черного солнца. Почему вы пришли к нему? Искали что-то важное? А он взял и зарядил тебе подсвечником по затылку. Вот ты и осталась валяться цела. Может, мне тоже стоит сделать это? Только чем-нибудь потяжелее?
Девушка молчала, сначала сжавшись в комок, а потом фыркнула и расправила плечи. Наверное, она хотела, чтобы во взгляде почувствовался вызов, но смотрелось это жалко.
– Разве обязательно все время угрожать? Почему нельзя просто поговорить?
– От болтовни нет толку.
Рантар отошел на шаг назад. Раз пока она единственный шанс добраться до Фило, то, возможно, стоит быть с ней помягче. Возможно.
– Когда я вспомню еще что-то, то скажу. Мне нужна помощь. Про ключи вспомнила случайно. Только свое имя точно знаю – Виктория. А ты кто такой?
– Отложим светскую беседу. Я бы поел, а этот петух выглядит аппетитно. Думаю, его неплохо бы зажарить.
Сверху мелькнула тень, и Рантар тут же отскочил. Один из топоров мигом оказался в руке. Жжение от места отрезанного пальца разлилось до плеча. В полумраке он увидел, как у тощей фигуры дернулся хвост. Амеван! Невозможно!
– Нэ трогать его!
Рантар не стал слушать: он бросился вперед, сделав выпад. Лесной колдун ловко отскочил, но под конец еле удержал равновесие. Его хвост бешено закрутился. Девушка вскрикнула. Даже петух начал вертеться под ногами, изображая нападение. Лошадь следила за каждым их движением, переминаясь ногами.
