скачать книгу бесплатно
От сидевших донеслось несогласие. То ли из-за взрослого возраста Игоря с Лорой, то ли из-за больной ноги Лоры Игорь оказался солидарен с нею, но предложение явно не пришлось по вкусу сидевшим здесь. Инна, которой кроме сумочек, современной косметологии и цацок, мало было что интересным, молчала.
– Да, ну… – начала Лорик, – нафиг эти горы, – мягко произнесла она.
Тут же было решено ехать на Форос через смотровую площадку в храм.
– Хорошо, – радостно согласилась Кэт, – я – за.
Через несколько минут все засобирались. Кэт надела своё белоснежное платье, шляпу и взяла джинсовку сиреневого цвета. На ногах сабо на платформе. На Лоре был брючный хлопковый костюм свободного кроя и интересные сандалии тёмно-коричневого цвета в стиле египетских, но на современный лад.
Инна сначала надела платье, но в последний момент передумала и поднялась на второй этаж в гостевую комнату, где переоделась в брючный костюм.
Игорь надел вчерашнюю белую футболку с блеклым рисунком, джинсы, поверх толстовку с молнией, кеды.
Кэт взяла с собой ничего, кроме телефона и наушников.
На пороге у Лоры зазвонил телефон. Три женщины остановились в маленькой коробке прихожей. Внутри помещения по-хозяйски пропахло тонким игривым ароматом духов Кэт «Долче Габана блу». Было решено сегодня вечером устроить баню. «Что же, – подумала Кэт, – лучше бани ничего и быть не может»!
– Ага, – подтвердила Лорик, – Сергей Геннадьевич тебя сегодня попарит. Сказано воодушевляюще.
Ни всегда стремление к своим целям есть наилучший Путь. Но и цели у всех почти однотипные. Но вот мечта – это совсем другое дело. Кэт вознеслась до небес от предвкушения. Мечта – это центр постоянных и необратимых перемен в жизни, в душе, в людях, в сердце, в голове. Это река чистая, глубокая истина, показывающая нам, кем мы являемся и другим, чего мы хотим достичь. Если вы думаете, что о ваших планах и мыслях никто ничего не знает, ошибаетесь. Мне известно об этом всё.
От Севастополя до Фороса около часа езды, но может быть чуть больше. По дороге где-то возле Золотой Балки ремонт и частые пробки из-за наплыва приезжих и гостей. Так что время в пути может увеличиться. Всю дорогу до Фороса атмосфера в машине была накалённой. Сгущались тучи. Кэт всегда остро чувствует настроения, чувства, эмоции. Но у нас всегда есть шанс сменить окрас человека хотя бы пока мы вместе, преобразить его, отдаться внутренней реке жизни. Стать мирным высокоразвитым сверхчеловеком, каким его всегда хочет видеть Бог.
Петляя по узкой ленте пути к Воскресенскому храму компания молодых друзей остановились у смотровой площадки Ласпи. Там они вышли из машины. Много таит в себе легенд Крым, открывая живописные виды природного ландшафта. Долины, владения, серпантин, благодатные крымские земли, вековые деревья, перевалы и люди. Ты можешь быть в чём-то с ними не согласен, у вас могут расходится мнения, но здешние люди – это ворота в Рай.
Ребята купили сочную самсу. Кэт отказалась. Отношения между Кэт и Игорем становились всё холоднее с каждым часом. Она чувствовала его холодность к себе и непреодолимое влечение к ней.
По дороге от смотровой площадки до храма Кэт словно провалилась в туман. Вспомнила историю из жизни, когда случай или Бог свёл её с мужчиной. Это произошло в Петербурге. Тогда жила на проспекте Науки Выборгского района. Крутила роман с армянином. Кажется, это был 2012 год. Остановилась машина, за рулём сидел очень толстый мужчина с бородой. У Кэт четыре пакета с продуктами из гипермаркета «Кей». Она дожидалась такси.
Мужчина предложил её довести. Рядом с ним сидел ещё один с синеющими губами. Так, по крайней мере, он запомнился. Девушка согласилась. Мужчины довезли её до дома, благо ехать было минут десять. После обменялись номерами телефонов.
Затем переписка, звонки. Спустя какое-то время они встречаются в ресторане «Шинок» на Пяти углах Загородного проспекта. Кэт узнаёт, что вырос он в одном дворе с Фёдором Емельяненко – это боксёр, имя которого известно по всему миру. Также, что у него обширные связи, он на короткой ноге с владельцами ЛенСпецСМУ в Петербурге – это лидирующая строительная компания в Северной столице. Ну и что он готов сделать для неё всё, что она пожелает.
Они сидели в ресторане, выпивали водочку, кушали уху.
– У тебя есть образование юридическое? – спросил её толстый мужичок Иван.
– Есть, – говорит об образовании в Юридическом колледже Российской секции международной полицейской ассоциации. – А зачем?
Человек, сидевший напротив, в сию секунду набирает другого человека. На том конце некто отвечает:
– Да.
– Привет. Как дела? Что нового?
Тот что-то долго ему говорит, на что сидевший напротив говорит:
– Я хочу девочку одну пристроить к вам в Заксобрание. Есть место?
– Да, есть. Нам как раз нужен сейчас свой человек, – отозвался голос на том конце.
– Хорошо. Давай тогда завтра встретимся, всё обсудим. Я подъеду с ней. Так решались и вершились дела.
Конечно, Кэт отказалась от притязаний. Толи Бог уберёг, толи интуиция подсказала. Но как ворочают дела сильные мира сего она тогда ещё не знала. Мало кто знал. Тайны мегаполиса и средства достижения желаемого открывались перед ней по мере их поступления. Ивану нравилось жить на широкую ногу, по правилам давно установленного мира. Его возбуждали возможности. Они просто нарушали запреты. Часть большой игры сильных мира сего. Им казалось, что это красиво. Они не учились делать иначе.
–Что ты сейчас хочешь? – спросил её мужчина, главная жизненная миссия которого заключалось в служении людям.
– Хаммер хочу. Второй, – выпалила она, и глаза её засверкали.
Повисло секундное молчание.
– Хорошо, – удовлетворенно ответил он. – Пойдёшь в гости ко мне? Я тут недалеко живу, на Загородном проспекте, пешком пять минут идти. Кэт, охваченная своей любознательностью, подкреплённая сорокоградусной беленькой, согласилась.
Через несколько минут пара попросила счёт. Рассчитавшись, встали из-за стола и, пошатываясь, пошли к выходу. На ней были джинсы чёрного цвета, обтягивающие безупречно стройные ноги и круглую задницу. Полусапожки из змеиной кожи на 15-сантиметровом каблуке. Сверху кожаная куртка, под ней лёгкий свитер болотного цвета. Мягко скажем, не по погоде.
Чтобы в полной степени отразить действительную реальность Кэт должна была чётко отдавать себе отчёт на сколько честно принимаешь себя в мире. Что чувствовала она без отцовской опеки, без материнской любви в мире 2012 года? В мире, где собственные мечты станут спасительными маяками для людей там, впереди. И она шла по пути своей благородной личности, отрёкшись от материализма. Она знала, что придёт время и всё получит с полна.
Парочка вышла из ресторана. Кэт слышала, как Иван грузно дышал, почти задыхался. Несколько ступеней на выходе из ресторана дались ему тяжело. Вечер опустился на улицу, по которой неслись машины со включенными фарами, сигналили, горели фары стопаков, образуя собой ленточки, ото всюду доносились людские голоса. Администрация района включила дорожные фонари. Ходили люди. Кажется, начинались заморозки.
Кэт взяла толстяка под ручку, они повернули направо. В нескольких шагах перешли Загородный на пешеходном переходе, завернув направо. Ещё через несколько минут толстяк нажал код на калитке ворот, замок щёлкнул, и они вошли в тёмный двор-колодец.
Прошагав двор под руку друг с другом, зашли в парадную, поднялись по лестнице к его двери на третьем этаже.
Отворив железную дверь оранжевого цвета, они вошли в квартиру.
– А где твоя жена, дети? У тебя есть жена, дети? – игриво начала Кэт.
– Да, они сейчас за городом, на даче, – отозвался громила. Сняв верхнюю одежду и обувь, Кэт не спешила пройти внутрь. Справа была кухня, туда она и направилась.
На стенах висели картины маслом: природа, пейзажи, он в чёрной рясе и митре, с посохом в левой руке и огромным золотым крестом на груди, свисавшем на золотой цепуре. Это ужасало, восхищало и превосходило всё прежде сущее на Земле.
Кэт ходила по квартире из комнаты в комнату, чувства брали верх. Ей нравились высокие потолки, больше трёх метров, Предметы старины, расставленные на этажерках, на полках и в нишах могли рассказать ей о сущности хозяев. С этой поры она начала обращать внимание на детали.
Кэт переступила порог гостиной, – какая картина предстала перед её изнеженным взором? Всё, что угодно, но подобно этому в её мечтаниях точно не было.
На диване, посреди комнаты расположилось «оно». Тело. Раскинув руки и ноги в стороны, он лежал звёздочкой абсолютно голый. Его огромный живот растёкся в разные стороны, как яичница по сковороде, а то, что должно быть мужским достоинством, затерялось где-то между жирных складок и бесформенного клочка человеческого тела, называемого членом и яйцами.
– Ну, давай, пососи, – произнесло гигантское тело. Кэт стояла посреди комната, обезоруженная, с открывшимся от изумления ртом. Она не могла пошевелиться. Удивление, поразившее её до самых костей, сковали на несколько секунд разум. И что делать в такой ситуации? Может, бог подскажет… ведь именно здесь прямо перед лицом находится сам посланник Божий, – протоиерей Екатерининской церкви на Васильевском острове.
Широкие чёрные брюки, ботинки да кожаная куртка гигантских размеров. В штатской одежде он выглядел обычным человеком, ничто не указывало на то, что это служитель церкви. И, да, именно этот человек крестил путинских дочерей. Не сложно, правда? Не сложно нести похожесть на них, являться обычным чувственно внешним человеком. Когда всё внутри тебя кричит и скулит от боли. Нуждается в справедливости, чувстве собственного достоинства, благородстве.
– Ну это уж слишком, – едва найдя в себе силы, произнесла она рванула в прихожую, где стояли полусапожки, висела куртка. Судорожно понимая, что метро уже закрыто, а на такси денег нет, она хотела поскорее убраться из этого ужаса и больше никогда сюда не возвращаться. Убраться куда? – В съёмную хату и жизнь полную нужды? Из комнаты послышался мужской голос:
– Ну, что кобенишься? Сделай это, и всё. Завтра поедем тебе за Хаммером. Я всё сделаю для тебя. Ты мне действительно очень нравишься. Была б моя воля, ты бы у меня сидела дома и рожала без конца.
Кэт не в силах выслушивать подобный бред уже застёгивала молнию на полусапожках. Надев куртку, она была готова уйти в ночь, в никуда, лишь бы подальше отсюда. Из-за двери выходит это… явление… народу.
– На такси дай, – сухо проговорила та, пряча взгляд в пол от его облика. Тот подходит ближе. Напротив них огромное зеркало в золочёной раме запечатлело отражение лицедейства. Перед ним фарфоровая ваза вроде сахарницы. Открывает крышку, достаёт оттуда 500 рублей и протягивает ей. Кэт поспешила выйти.
Спокойно спускается по каменным ступеням, в парадной двухсотлетнего дома гулко доносится стук от её полиуретановых набоек на каблуках. Купидон любопытно наблюдал и поберёг стрелы. Распахнув железную дверь, Кэт вышла из парадной. Морозный воздух встретил её с распростёртыми объятиями…
…наши дни…
Почти вплотную к Воскресенской церкви подрулила компания Кэт, Лоры, Игоря и Инны. Время по дороге «прошлого» за воспоминанием прошло незаметно на пути к будущему. Молодые люди вышли из машины, оставив её припаркованной у обочины, как делали все приехавшие сюда. Природа здесь встречала своей уникальностью. Они направились к церкви. «Парящая в облаках» – так иногда называют её люди. Очень часто с Байдарского перевала спускаются облака, и тогда кажется, что храм будто парит в воздухе! Волшебное зрелище!
Оказавшись здесь, в сущности, ощущаешь зыбкость бытия. Тихие места Крыма обнажают твои раны. Здесь они открыто светятся в твоих глазах. Их видит мощь честной природы. Она снимает повязки не заметно для тебя, намотанные на раны мегаполисами. В большом городе ты зажимаешь в кулак свою душу, стискиваешь зубы и крутишься в ритме большой игры. Сдавленная воля здесь рвётся дышать полной грудью. Фокус в том, что ложь и обман здесь бессильны. Мегаполис оскверняет душу. Ты должен знать это. Но возможно вскоре всё измениться и душа перестанет быть вне закона.
На стыке пропасти с краем скалы, на котором гордо возвышается православный храм, происходит единение души и тела. Здесь происходит магия. Ведь жизнь полна, многогранна. Многое видал на своём веку храм. Его ещё называют «Форосский». Стоит, подсвеченный на обрыве скалы, он дарует душам силу веры.
– Игорь, – тихо обратилась Кэт, – купи мне, пожалуйста, пару свечек.
– Хорошо, – с энтузиазмом отозвался тот. Зашёл в небольшое деревянное сооружение при входе на территорию в храм, служившее церковной лавкой. Через минуту вышел и протянул её три маленькие, тоненькие свечки.
– Спасибо, – отозвалась Кэт. «Вот и хорошо», – подумала она про себя. Пока ребята пошли фоткаться на задний двор за храмом, откуда открывался роскошный живописный вид на ЮБК (храм находиться на Красной скале 400 метров над уровнем моря), Форос, море, горы, ясный солнечный день. Кэт скромно, делая неспешные шаги, пошла к лестнице, ведущей в главный вход храма.
Нет, она не испытывала особых чувств к храмам, батюшкам. Бог внутри. Он всё знает и слышит, и видит. Но нужно когда-то остановить свой безудержный поток жизни. Просто остановиться, встать и послушать себя. Услышать внутренний голос. Но есть такие места на Земле, помимо могил и кладбищ, куда хочется и даже надо прийти, отдать дань памяти тем, кто жил до нас. Тех, кто жил и верил, нашим родственникам, друзьям и другим людям, они заслужили право быть незабытыми. И пока живёт в сердце эта память, они будут жить вечно и помогать в наших земных делах.
Да и живые тоже достойны лучшего. Храм, церковь, священный собор – это великая сила причастия к земным делам и люди, которые здесь ныне живут.
Кэт взошла в храм. На пороге, нацепив на поясе юбку в пол, повязала платок. Уникальное место, претерпевавшее массу разрушений и гонений.
Впервые храм был освящён в 1892 году. Служения начали проводить ещё при строительстве. Частым гостем был писатель Антон Павлович Чехов. А в 1924 году Крымским ревкомом советской власти храм был закрыт. В 1927 году была экспроприирована драгоценная церковная утварь: золочёные ризы с икон, сосуды для богослужения, оклады с Евангелия, золочёные подсвечники, дарохранительница, паникадило. Позолоченные кресты на куполе и на башенках церкви были сброшены, колокола пошли на переплавку. Всё это, как и иконы, пропало бесследно. В годы Великой Отечественной войны храм служил убежищем для отряда пограничников Форосской погранзаставы под командованием Александра Степановича Терлецкого, отражавших натиск фашистов. В период оккупации немцами сам храм использовался под конюшню. были вырваны, увезены подоконники из каррарского мрамора и красивые стенные панели. Тогда от копыт лошадей пострадал мозаичный пол. После войны в храме снова открылся ресторан.
Затем храм до 1969 года использовали под склад, пока там не произошёл пожар. В пламени погибли оставшиеся на стенах иконы, фрески, отстала штукатурка.
В 1981 году храм стоял без окон, без дверей, без куполов, и Михаил Горбачёв приказал взорвать его. По счастливой случайности этого не произошло. И в 1987 году бравые ребята из Укрреставрации начали выполнять реставрационные работы.
С 1 июня 2004 года по указу Леонида Кучмы начали вестись ремонтно-реставрационные работы. В частности, был обновлён внешний вид фасадов, отремонтирован мозаичный пол, полностью заменены витражи, система отопления и электрообеспечения, проведены работы по внутренней росписи и позолоте интерьеров, выполнена реставрация и восстановлено каменное ограждение вокруг территории храма.
Композиции в кругах Преображение Христово и Покрова Богородицы созданы художником А. С. Пигарёвым, образы евангелистов и мозаика Воскресение Христово на фасаде алтарной апсиды созданы художником А. И. Петровой, мастера принадлежат к живописной петербургской школе, как и авторы изначальной росписи. Орнаменты храма воссозданы выпускниками Крымского художественного училища имени Н. С. Самокиша.
Храм Воскресения Христова был открыт 4 августа 2004 года, в церемонии его открытия принимал участие бывший президент Украины Леонид Кучма. Он также принял участие в первом богослужении в новом храме, которое провёл митрополит Симферопольский и Крымский Лазарь.
Бывший глава государства подарил форосской церкви икону Божьей Матери, отметив при этом, что это подарок «в честь возвращения храму первозданного вида».
Кэт стояла посреди тронной залы. Не произнося ни слова в тиши, обретая тишайшее состояние. Не то чтобы не хотелось говорить, о чём-то просить или задуматься. Нет. Просто в голове или где-то в области над головой мысли сами по себе отсутствовали, растворились. Никакого мыслительного потока, полное отсутствие слов, минимум вибраций, никаких эмоций. У вас такое случается? Просто одна сплошная тишина и молчание. Это именно тот момент, когда тебе никто не нужен и тебе от этого хорошо. Хорошо просто потому, что хорошо. Нет прошлого, будущего, и настоящего. Всё слишком туманное и непонятное, чтобы его облачать в слова или в мысли, или уподоблять желаниям – низко. Это ниже, чем оно есть на самом деле. Это не тяжёлое, не лёгкое, не красивое. Это абсолютное единение тебя, твоей энергии с энергией пространства. Без боли и обиды, без радости, без счастья. Это совсем другая, отличающаяся от всех земных пристрастий сила воли.
Кэт готовая простоять вечность. Она поставила свечку одним за упокой, другим – за здравие. Помолилась за тех, кто рядом, за здоровье и благополучие родных и близких, даже за тех, кто раньше считался врагом: пусть у них всё будет хорошо. Перекрестившись справа налево, вышла.
Выйдя на улицу, наполненную свежей прохладой, озираясь по сторонам в поисках своей компании. Кэт уставилась в то место, словно снайпер наводит прицел на свою мишень, на предгорье, где по примерным координатам должен был стоять белый джип Игоря. Тут же её окликнул голос Лоры:
– Кать.
И Кэт увидела Лору с Инной. Они стояли у раскрытой настежь калитки забора перед храмом.
– Игорь пошёл за машиной, сейчас придёт.
Кэт подошла к девчонкам.
– Я уже потеряла вас, – протяжно сказала. Разговаривать совсем не хотелось.
Дорога обратно показалась быстрее. На обратном пути заскочили на рынок. Лора и Игорь вместе вышли из машины, взяли мяса для вечернего шашлыка во дворе. Пока они ходили до магазина, Инна в машине сообщила, что ей не здоровится, мол, может, ко-вид.
Кэт мысленно усмехнулась.
– Ты веришь в эту чушь? – спокойно поинтересовалась Кэт у блондиночки.
– Да. У меня много знакомых переболели, – со всей серьёзностью ответила та.
– Знаешь, – утверждающим тоном говорила Кэт, – я не верю в эту чушь с ко-видом в равной степени, как не верю в статистику, приводимую телевизором, всплывающим окнам в интернете про то, столько сотен или даже тысяч человек заболели или умерли от ко-вида. Мои родственники и близкие – никто не болел. Был насморк, температура, но всё прошло. Но зато об этом ко-виде говорят, и показывает телевидение, и СМИ так, будто это нечто ужасное. Ужасное во всей этой истории с ко-видом то, что это искусственно созданный вирус. Кем и для чего, уже давно не секрет, что в конечном итоге оставляет сделать один-единственный вывод: уж если кто и задумал апокалипсис для населения Земли – сам же в него и попал. И выглядеть он будет так, как выглядит список бактерий, устойчивых к началу двадцать первого столетия кo всем антибиотикам, из которого следует, что имеется инфекция, которая устойчива кo всем антибиотикам, и лечить больше нечем. Финита ля комедия, и людям, проживающих в мегаполисах и так рьяно борющихся за место в нём, тоже.
Моя мама здорова, мой брат, мои тёти, сёстры и прочие родственники далеко от лекарств, аптечек и прочей фигни, которыми полны прилавки современных аптек, а из-за успешно проведённых маркетинговых рекламных компаний и аптечки людей мегаполисов тоже полны этой дряни, которая не лечит, а в основном калечит здоровье людей, подрывая иммунитет напрочь. И это в то время, когда земля полна природными антибиотиками, травами и кореньями.
В моём детстве у нас на всю семью в аптечке всегда, сколько помню, были только парацетамол, если уж голова разболеется, а такое было крайне редко; мазь Вишневского от ссадин и каких-то глубоких ран, правда, запах у неё был у-у-ух, – улыбнувшись, вспомнила Кэт. – А, ну и банки с горчичниками, если мы с братом, вусмерть нагулявшись по сугробам, простынем. Хотя и это было редко. «Мы, – с высоко поднятой головой сказала Кэт, – поколение, чей иммунитет крепок и силён». Наш дух не сломить какой-то выдуманной хвори или надуманным вирусам. Поэтому мы не пьём таблеток и по сей день. – Чуть помедлив, Кэт добавила: – Таких в мегаполисах нет уж точно. Но я знаю, что любовь – это тоже лекарство! Может, вскоре, вся правда вскроется и миру станут известны новые подробности о пандемии. Пока я не верю.
Кэт на секунду замолчала, ощущая в себе горечь и мучительную боль от вопроса мегаполисов, который терзал её сейчас на священной земле: во что превратились люди и куда они катятся со всеми своими ротациями, транквилизациями, постулациями, рекламой и этого тупого призыва «купи».
Грудь защемило от нестерпимой боли к окружающей природе, а ещё острее к тем возможностям, на которые способен человек. Она продолжила:
– Этот тупой век, *лядские нормы, тупой круговорот потребителей. Одна кучка тупых людей открывают кучу производств, которые потребляют море энергии, затрачивают массу природных ресурсов, выкапывают полезные ископаемые, уничтожают лес, а после сбрасывают свои отходы в реку, в море, в землю. И всё это ради наживы, ради вонючих денег. Делают пластмассовые игрушки, пластмассовую мебель, пластмассовую одежду и обувь, чтобы спустя месяц или два весь этот мусор оказался многомиллионной свалкой, отравляющей животных, воздух, всё. А другие финансируют всё это дерьмо. Пусть сначала уважать бы научились и воспитали в себе любовь. Ко всему нужно уметь относиться бережно.
Инна, которой нечего ответить, отвернулась к окну, раздражённо вздохнув. Да, обе они были разными по смыслу, по стремлениям, по вкусам, но в них текла кровь, и они обе были из плоти.
Через несколько минут вернулись Лора с Игорем, и они тронулись до дома. Через пять минут машина подъехала к калитке. Выйдя из авто, Лора отворила дверь калитки, девушки вошли в коротенький двор между входной дверью в дом. Игорь парковал авто.
Девчонки зашли, сняли обувь и прошли в холл. Кэт сняла сабо и сразу достала из чемодана в прихожей купальник чёрного цвета с позолоченными вставками, любимые спортивные шорты чёрного цвета «адик» и коротенькую спортивную борцовку. Вечер предстоял быть классным.
Отправившись в ближайшую уборную на первом этаже, Кэт сняла там платье, джинсовку, шляпу и переоделась. Ей нравился спортивный стиль. Нынче веяния моды такое. В нём чувство особой свободы, никакого стиля. Что нёс собой этот день? Человеческий мозг, знания, которыми люди наполняют его подчас слишком малы перед замыслом Божьим и его вседержимостью.
Все разбрелись по дому кто куда. Инна отправилась сразу на кухню. Кэт стояла рядом с ней. Вскоре сюда же спустилась Лора, после присоединился Игорь. Как оказалось, Сергей Геннадьевич тоже уже был дома. Он спустился со второго этажа с вопросом «Ну, как съездили?», обращаясь то ли к Лоре, то ли ко всем присутствующим. Лора отреагировала ответила первой: «А, нормально». Она чем-то была занята в гостиной, Игорь открыл холодильник.
– Лора! «А где пиво домашнее?» —спросил Игорь, глядя в холодильник.
Спустя несколько секунд Лора отозвалась:
– Игорь, внизу, там в банке стоит.
Игорь нагнулся и взял в руки жестяную брендированную баночку, купленную в магазине, посмотрел на неё и поставил обратно. Кэт стояла рядом с ним и увидела на нижней полке литровую банку под крышкой с какой-то тёмной жидкостью. Инна стояла за столешницей и нарезала арбуз. Сергей стоял подле и наблюдал за происходящим.
– Игорь, – обратилась Кэт к Игорю, – да вон же банка.
Смекнув, что домашнее пиво так и должно выглядеть, Игорь холодно проигнорировал её слова, будто никто ничего не говорил. Кэт не обижалась. Райская атмосфера творилась вокруг. Что-то чарующее, невероятное происходило здесь. Ощущение высшего наслаждения ежесекундно, без причины, просто так. Радость в каждом мгновении, состояние отличного настроения и восторга. То чувство, когда зрение не нужно, чтобы видеть, и слух не важен, чтобы слышать, разум находится в странствии, создавая подробные и интересные ощущения от аур и энергий, которые представляют собой люди, что рядом. Волнения и сильные чувства, что витают в воздухе, буквально пропитывая всё вокруг.
– Там ещё дынька есть, – обратился Сергей к Кате, стояла возле холодильника. – Если она ещё не испортилась. Хочешь?
Кэт бросила беглый взгляд на Сергея и будто сквозь него. Она словно избегала прямого попадания своего взгляда в его глаза. Но и он надежно скрывался за вратами своих зениц.
– О, да-а-а! – восторженно воскликнула она. – Конечно, хочу. М-м-м! – Во рту повысилось слюноотделение. – Сейчас проверим.
