скачать книгу бесплатно
– Нет, – Евдокия поставила перед ним тарелку с дымящимся картофелем по-французки. – Знаю, что звонил куда-то, разговаривал долго. Но я в суть не вслушивалась, не мое это дело, – категорично ответила экономка. Она понимала, что мальчику грозит наказание. Ее сердце больно сжималось от мысли, что его отправят куда-то далеко и надолго, однако виду не подавала, так уж была вышколена, в хозяйские дела не вмешивалась.
Кириллу очень не хотелось уезжать из Москвы. Здесь были его друзья по школе и по тусовкам. Лиля…В гараже стоял новенький мотоцикл, о котором он так долго мечтал. Подарок отца. Внутри снова все сжалось от собственной вины и глупости.
Поковырявшись вилкой в картофеле, Кирилл решил отправиться в бассейн. Вход в него находился сразу за кухней, внизу на цокольном этаже. Здесь было прохладно. Он почувствовал облегчение, оказавшись снова один. От дусиной жалости уже тошнило. Постояв так пару минут и не о чем особо не думая (от мыслей снова начинала болеть голова), он скинул одежду, встал спиной к воде и, пальнув пальцем в висок, спиной рухнул в воду. Вода оказалась неожиданно холодной. Тысяча иголочек вонзились в кожу, а сердце вдруг сбилось с ритма на мгновение. Он вынырнул и сделал тяжелый вдох. Затем тело расслабилось, а головная боль отступила.
Поплавав полчаса или час, время сейчас не имело значения, Кирилл вернулся в гостиную и плюхнулся на диван. Отец был спокоен. Как-то холодно спокоен, будто уже принял какое-то решение. Кириллу оставалось только выслушать и обреченно принять его, как данность, которую не изменить. Честно говоря, он уже почти свыкся с мыслью, что отец отправит его заграницу, только в затылке где-то начинало неприятно свербить, когда он об этом думал.
Евдокия принесла всем чаю и удалилась. Но это была видимость. На самом деле, Дуся осталась стоять за стеной, рядом с приоткрытой дверью гостиной. Ей тоже хотелось услышать приговор.
Все молчали. Кирилл не выдержал.
– Так и будем молчать? – спросил он нервно и взглянул на мать. На отца поднимать глаза он пока не решался.
Элеонора потрепала сына за черные вихры и улыбнулась, кинув быстрый взгляд на мужа.
– Сынок, мы тут с папой посовещались….– начала она неуверенно. – В общем, мы, то есть, папа решил….
Кирилл, наконец, поднял глаза на отца. Лев застыл с поднятой чашкой в руке и, казалось глубоко ушел в свои раздумья, слегка покачивая головой каким-то своим мыслям. Почувствовав взгляд сына, он нахмурился, поставил свой чай и сказал:
– Да, я решил. Отправишься в Крым к своей бабушке. Я ей звонил сегодня. Она уже стара, и очень скучает по тебе. Поживешь пока у нее. Закончишь школу, а потом решим, что с тобой делать.
Это было как ведро ледяной воды, нет хуже…как разряд тока, нет, еще хуже…словно мозг вдруг взорвался на триллион осколков, а сердце пропустило, наверное, десяток ударов. Кирилл какое-то время не мог вымолвить ни слова. Он просто смотрел на отца, как завороженный. Прошло, наверное, тысячи секунд, прежде чем он обрел способность чувствовать и говорить. Мать поглаживала его по спине.
– Что?
– Да, тебе пойдет это на пользу. О школе не переживай. Ты же знаешь, твоя бабушка была директором школы. Считай, что ты уже записан. – Лев не смотрел на сына.
– Пап, ты что? – вскричал Кирилл. – Какой Крым? Я думал, ты отправишь меня в Лондон или в Сан-Франциско….
– Кирюша, – прощебетала, утешая его, мать, – тебе надо закончить школу. Последний год все таки. В Крыму тепло, море.
– Ничего, доучишься в обычной школе. Подальше от тебе подобных мажорчиков! – твердо заключил отец. – Может поохладишься! И под присмотром бабушки. Все, разговор окончен!
Кирилл влетел на второй этаж и хлопнул дверью. Взревев как раненый леопард, он ухнул кулаком о стену так, что лопнула кожа на костяшках, а в стене осталась вмятина, благо стены были не из бетона. Такого он не ожидал. Да, он уже смирился с тем, что придется уехать…Но уехать так!… куда…на деревню к бабушке. Кирилл знал, что это небольшой город в Крыму, где родился его отец, и все же, ему казалось, что его отправили в несусветную глушь. Что он там будет делать? Вести беседы о войне и мире со своей старушкой, попивая чаек с медом и ватрушками? Да он через неделю с ума сойдет от скуки. Там, наверное, и интернета нет…Господи, что же это такое!?
– УУУ! – Кирилл в отчаянии вцепился в собственные волосы и повалился ничком на кровать. Хотелось умереть или лежать неподвижно целую вечность. Отец впервые наказал его так жестоко. Лишил всего – друзей, мотоцикла, школы, врагов, благодаря которым, жизнь приобретала смысл. Шанса, пусть небольшого, что Лиля вернется к нему. С кем же он будет общаться? С крымской гопотой, разъезжающей на «крутых тачках», приводящих в свинячий восторг местных провинциалок?
Он открыл ноутбук и набрал сообщение Вениамину. «Друг, выручай! Предки сошли с ума. Выйти не могу, так что приходи нашим способом. Жду.» Кирилл достал из ящика для белья свернутую веревочную лестницу, снятую когда-то с его бывшей спортивной стенки и припрятанную от родительских глаз, как раз для тайных визитов. Под подоконником для этой же цели был вбит железный крюк, за который эта самая лестница цеплялась и сбрасывалась со второго этажа из окна комнаты Кирилла. Отец с матерью, конечно, заходили в его комнату, но им и в голову не могло прийти заглянуть за письменный стол, стоящий у окна и надежно скрывающий этот самый крюк. О нем знала только Дуся, которая всегда тщательно наводила порядок в его комнате. С Евдокией Кирилл договаривался долго, но к его облегчению, она согласилась не рассказывать ничего родителям. Это был их секрет, а Дусе он доверял, как никому.
Комната Кирилла находилась в правом крыле их большого особняка, как и кухня, и бассейн, и была единственной жилой комнатой в этой части дома. Спальня родителей, отцовский кабинет и две гостевые комнаты были расположены в левой части дома. Окна Кириной комнаты выходили в сад. Деревья и кусты рододендронов хорошо скрывали эту часть дома от посторонних глаз. Проблема была в том, чтобы незаметно зайти на территорию дома и не засветиться на камере. Забор по периметру был каменный и довольно высокий. Перелезть через него просто невозможно. Однако, несколько небольших сосенок росли практически притык к ограде, что навело однажды мальчиков на мысль. Воспользовавшись стремянкой и отсутствием родителей, Дуся была не в счет, он привязал толстую веревку к стволу дерева, так, чтобы ее скрывали пушистые ветки. Когда необходимо было впустить тайного визитера, Кирилл перекидывал веревку через ограду. С другой стороны гость взбирался с ее помощью на забор и благополучно оказывался на территории особняка Давыдовых, минуя камеры. Веревка снова перекидывалась и тщательно пряталась ветками. Оставалось только забраться по веревочной лестнице на второй этаж и через окно влезть в комнату Кирилла.
Веня ответил минут через пятнадцать. Встреча была назначена на восемь вечера. Оставалось подождать каких-то полтора часа.
Время тянулось со скоростью улитки. Кирилл щелкнул пультом от телевизора и растянулся на кровати. На первом были новости. Красивая моложавая ведущая программы говорила что-то о меняющемся административном кабинете главы государства. Кирилл переключил канал. Снова какая-то передача, но явно развлекательного характера. Нажатие кнопки и на экране по ночному шоссе мчатся два автомобиля. Визг двигателей, стрельба….неинтересно. Снова переключил. На этот раз клип английской мужской рок-группы Linkin Park. Он узнал песню. Это была Numb. Пульт был отброшен на подушку. Кирилл подпевал одними губами. Характер песни отражал его состояние. Хотелось закричать, но он только сжимал кулаки и лупил покрывало, на котором лежал.
Рок сменился какой-то попсой, и Кира выключил звук. Он прикрыл глаза и тяжело вздохнул всей грудью. Попытался представить, что с ним будет. Смутно вспоминая интерьер бабушкиного дома, он поморщился. Лет 10 назад они всей семьей навещали ее, гостили несколько дней. Отец еще тогда пытался уговорить ее переехать к ним или хотя бы в Москву, поближе к семье. Бабушка отказалась. Ему тогда запомнился ее характер. Она была тверда и прямолинейна. Разговаривала слегка надменно, особенно с мамой, но к нему была снисходительна и даже угощала конфетами. Он был ребенком 7 лет и понял только одно, мама и бабушка недолюбливают друг друга. В этом скорее всего и была причина ее отказа. С тех пор отец звонит ей пару раз в месяц и передает привет от внука. А он, Кирилл, только пару раз поздравил ее с днем рожденья, и, если честно, плохо помнит, как она выглядит. И вот теперь ему предстоит прожить с ней целый год. Возможно, ей трудно ходить от старости или она болеет, чем обычно болеют старики. Хотя отец сказал, что она еще его переживет, крепкая старушка.
Без пяти восемь звякнул мобильник. Веня прислал смс. Кирилл включил звук у телевизора, затем взобрался на подоконник, чтобы спуститься в сад. Он мог бы и через кухню выйти, но почему то не хотел, чтобы его видела даже Дуся. Через минуту он уже перекидывал веревку на ту сторону забора. Веня был тяжеловат и поднялся с трудом, кряхтя от натуги. Перевалившись через ограду, он подтянул веревку и перекинул ее обратно. Грузно спрыгнув, Веня не устоял на ногах и мешком повалился на землю. Кирилл протянул ему руку. Друзья обнялись, по-братски хлопнув друг друга по спине.
– Слышь, Брат, я уже не 12-летний пацан, чтоб в камикадзе играть, – улыбаясь и тяжело дыша, сказал Веня.
– Спасибо, что пришел, – Кирилл был серьезен и шутку проигнорировал.
– Ого, – Вениамин почувствовал настроение друга, – что, совсем ж..па?
– Пошли, – ответил Кирилл и, оглядываясь по сторонам, повел Веньку к лестнице, висящей из его окна.
В комнате, усевшись по-турецки на полу, друзья принялись обсуждать положение дел. Кирилл изложил отцовское решение о ссылке, после чего, наступило минутное молчание. Каждый думал о своем, переваривая сказанное. Наконец Веня, качая головой, сказал:
– Да, Брат, сурово…
Кира закусил губу и глазами побитой собаки взглянул на друга.
– А почему не в Англию? Отец твой хотел же тебя отправить туда учиться, – с некоторым возмущением спросил Веня. Сам он несколько раз в году летал в Англию к родственникам, в основном на праздники. Но самое главное, как любили говорить его родители, важно быть в языковой среде. При таком раскладе, друзья могли бы видеться, хоть и не так часто.
– Не знаю.. Мать сказала, я должен здесь школу закончить, в России. Хотя, на мой взгляд, какая разница, где ее заканчивать.
– И правда, – закивал Вениамин.
– Ну, я бы понял, если бы он меня в Сан-Франциско отослал, в его закрытую школу для банкирских детей, так нет же…
– Да, бред какой-то.. Даже не знаю, что посоветовать тебе, – развел руками Вениамин. Он понимал, что Кирилл не может ослушаться отца.
– Поговори с ним еще раз, когда немного успокоится. И сам тоже старайся спокойно рассуждать. Если твой отец увидит, что ты истеришь, он только разозлится еще больше. Попробуй убедить его, что ты глубоко раскаялся и готов нести наказание, но лучше бы в Англии.
– Да я уже сто раз себя проклял за это. Все ж нормально было. Отец мотоцикл подарил. Я хотел это отметить немного…
– Ага, перед Лизкой покрасоваться, – заулыбался Веня.
Кирилл посмотрел на друга и усмехнулся.
– Ну да, не без этого, конечно, только я как Лилю увидел с этим качком…про Лизу и думать забыл. Она сильно обиделась? – виновато спросил он.
Веня вздохнул.
– Ну как тебе сказать, Брат…думаю ты теперь свободен, как ветер!
Кирилл запустил руку в волосы, не зная, что и сказать. Отношения с Лизой закончились, не успев начаться.
– В школе эта новость будет номер один. – Веня хмыкнул. Кирилл был популярен в школе, в отличие от него самого, а на него девушки обращали внимание, только по тому, что Кирилл был его лучшим другом.
Кира заулыбался, представляя себе свое появление в классе. В частной школе, где они с Веней учились, он давно уже снискал себе славу мажорного сорвиголовы, однако старался не попадаться на глаза прессе, которая частенько охотилась на богатеньких деток, когда не могла раскопать что-нибудь «интересное» на их известных родителей. И ему это удавалось, в объектив попадались другие. Но вот, попался и он. Да еще как.
Кирилл поник, снова переживая ночное приключение. Школа не за горами. Август заканчивается. Новость взбудоражит всех его одноклассников. После обсуждения в инстаграме его позора в клубе, все начнут премалывать ему кости по поводу его отъезда. Он уже слышал, как за его спиной кто-то кричит «Слабак! Отца испугался!». Уехать в Англию или Америку было бы не так позорно. Может пустить «утку», что отец отправил его в свою закрытую школу? Многие хотели бы туда попасть, но отец проводит очень серьезный отбор.
Он поделился своей мыслью с другом. Веня оживился и сказал, что может прокатить. Потом они вместе придумали сторис и отправили со страницы Вениамина, как последнюю новость от первоисточника. Через минуту пошли комментарии. Обсуждение было бурным. Несколько сообщений пришло и Кириллу, видимо желая проверить достоверность слухов. Кира не ответил не на одно из них. Пусть «помаринуются».
За окном уже стемнело, Вениамину пора было уходить. Дуся стукнула пару раз в закрытую дверь, приглашая к ужину. Друзья расстались, договорившись созвониться завтра. Вдруг случится чудо и отец изменит свое решение.
На следующий день ничего не изменилось. Отец был непреклонен, как и бабушка когда-то, в своем решении. А еще через 10 дней Кирилл садился в самолет. Он улетал с тяжким сердцем. Все, что он любил, оставалось здесь в Москве. Провожала его только мама, отец был как всегда занят на работе. Она поцеловала его в щеку и пообещала, что это всего лишь на год. Потом они все вместе переедут в Америку, потому что там у отца основной бизнес. Эта новость не облегчила Кириллу его состояние. Наоборот, теперь он ясно понимал, что прощался с Москвой навсегда.
2. «Факел»
Светка поднималась на один этаж выше, шлепая тапочками, обутыми на босу ногу. Ее длинные прямые волосы были стянуты в конский хвост. Одета она была в домашние шортики и длинную трикотажную толстовку с капюшоном. На груди был изображен портрет Курта Кобейна. На лице играла загадочная улыбка. Она сжимала в руках потрепанную тетрадь, в которой записывала свои песни. Она радовалась каждый раз, когда удавалось написать что-нибудь стоящее. Дэну понравится, в этом Света не сомневалась.
Денис был другом детства, одноклассником и гитаристом в их небольшой музыкальной группе. Они много времени проводили вместе, а так как их мамы были подругами, ребята чувствовали себя практически родными. Мать Светланы Елена Пичуга работала стюардессой на международных авиалиниях и частенько оставляла дочь на попечение подруги. Она была красивой высокой стройной брюнеткой с длинными изящными ногами. Мать Дениса напротив, была полноватой невысокого роста блондинкой и работала врачом-акушером в местной больнице. Обе женщины растили детей одни. Отец Дениса погиб лет 5 назад вследствие несчастного случая на работе. Света своего отца никогда не знала и не видела, но точно знала, что он жив. Елена расстраивалась, когда дочь расспрашивала ее об отце. Светлана чувствовала, что тема под запретом и не мучила мать расспросами. Только однажды мама проговорилась, что он был известным музыкантом. Вот откуда у Светки страсть к музыке.
Этой ночью Света практически не спала. Мама была в рейсе, поэтому никто не мешал ей сидеть всю ночь с включенной лампой и писать. Песня получилась классной, и Света торопилась показать ее Дэну, чтобы потом вместе сочинить для нее музыку.
Так уж повелось, что они с Дэном организовывали регулярные школьные дискотеки на начало и конец учебного года, а также в каникулы. Директор был не против, да и дети были под присмотром. Однако без соблюдения некоторых правил не обходилось, например, никакого спиртного. Школьная охрана проверяла каждого ученика на предмет чего-нибудь запрещенного, прежде чем пропустить. Также было строго регламентировано время подобных мероприятий – до 21-го часа и ни минутой дольше. По этому поводу было немало споров, однако ребятам пришлось уступить.
Света позвонила в дверь друга. Она еле дождалась восьми часов, чтобы отправиться к нему. Тетя Полина, мама Дэна открыла дверь. Она была в домашнем халатике, во рту торчала зубная щетка. К облегчению Светы, она уже проснулась, и можно было не испытывать чувство вины. Женщина молча махнула рукой, приглашая Свету войти.
– Тетя Полина, я не слишком рано? – все же вежливо поинтересовалась Света. Та уже полоскала рот водой, стоя у раковины в ванной, дверь была открыта.
– Проходи, Светик, сейчас будем завтракать.– Она всегда была очень добра к Свете и все норовила ее накормить побольше, особенно, когда Елена оставляла дочь одну. – Дениса только разбудим..
Полина Петровна без особых церемоний распахнула дверь в комнату сына и громко сказала:
– Вставай, соня!
Она прошла внутрь и раскрыла занавески, пуская солнечный свет в комнату. Света тоже зашла и присела на стул перед письменным столом. Она не стеснялась и чувствовала себя здесь как дома. Когда т. Полина удалилась на кухню, девочка разулась и залезла на кровать. В детстве они часто прыгали на кровати вместе или боролись подушками. Дэн не хотел просыпаться, поэтому Света начала скакать на постели, приговаривая при каждом прыжке:
– Дэн…Дэн…вставай…
Мальчик открыл глаза и вдруг швырнул в Светку подушкой. Она неловко взмахнула рукой и свалилась на пол, смеясь и визжа.
– Так нечестно! – вскричала она.
– А будить меня в такую рань, честно? – парировал Денис, подавая ей руку и помогая встать.
Света потрясла тетрадкой перед его носом.
– Я тут кое-что написала. Всю ночь сидела. Вот и торопилась к тебе. – Света выровняла дыхание, сбившееся после прыжков и падения с кровати.
Денис улыбнулся и многозначительно посмотрел на девочку. Взяв тетрадь, он начал ее листать, но Света не вытерпела и открыла на нужном месте.
Пока он читал, она разглядывала его лицо. Первая реакция самая правдивая. Дэн начал читать с улыбкой, потом посерьезнел. Светлые кудри свалились на лоб и прикрывали глаза. Света не сводила глаз, когда его брови поползли наверх, он начал качать головой. Света на мгновение нахмурилась. Не понравилось, подумала она.
–Да это же… – Ден подбирал слова, не отрывая глаз от текста. Песня была про первую любовь. Эта тема с недавних пор все больше и больше скользила в Светкиных песнях. Да и он сам стал задумываться над этим. Его чувства к подруге детства изменились, и пока он не знал, что с этим делать. – Это просто чума!..
– Что не так? – забеспокоилась девочка.
– Да нет же, песня классная! – он, наконец, поднял сияющие глаза на Свету. Она словно в его голову залезла и прочла все, о чем он думал в последние месяцы.
Света тоже просияла и облегченно вздохнула.
– Я знала, что тебе понравится. Только…, – Света замялась, подбирая слова.
– Что?
– Не слишком она взрослая?
Дэн снова опустил глаза на исписанную мелким почерком страничку. Конечно взрослая! Ведь и они уже не дети. Он улыбнулся.
– А ты ребенок что ли? – с небольшой издевочкой спросил он. Света пожала плечами и серьезно посмотрела на друга. Она раньше не задумывалась над этим, но сейчас вдруг почувствовала себя такой взрослой. От этого стало немного неловко. Она вдруг обнаружила себя сидящей по-турецки на кровати и поспешила спустить свои длинные голые ноги на пол. В голове пронеслось, что надо было надеть спортивные штаны. Щеки предательски вспыхнули. Света запустила руку в волосы, однако они были собраны в хвост, поэтому она нервно пропустила его через пальцы. Ухватив одну прядь, она поднесла ее ко рту и закусила губами.
– ты чего? – усмехнулся Дэн, заметив Светкино смущение. – очень красивые стихи. Давай сегодня музыку подберем.
Света обрадовалась, и неловкость растаяла. Она и сама хотела предложить ему подобрать музыку на текст.
– Ребята! – раздался голос т.Полины из кухни, – идите завтракать!
Они вдоволь были накормлены блинчиками с творогом и вареньем. Дэн выпил огромную чашку кофе, ворча, что его подняли в такую рань. Света любила зеленый чай и терпеть не могла кофе, особенно растворимый. Полина Петровна, убедившись, что все сыты, начала собираться на работу.
После завтрака ребята переместились домой к Светке. В ее комнате стоял огромный синтезатор. Дэн захватил свою гитару. До обеда они подбирали различные варианты. Света пробовала пропеть свои стихи на разный мотив, наигрывая на клавишах. Дэн перебирал струны, а иногда прогонял Свету от инструмента, споря над какими-то кусками мелодии и пытаясь показать ей свое видение. На полу валялись исписанные нотные листы. Наконец он сказал:
– Все, Свет, перерыв, а то у меня уже желудок сводит, и голова сейчас лопнет.
Света наигрывала припев песни на синтезаторе.
– Да, я тоже устала, – ответила она, – может проветримся?
– Нет.
– Нет?
– Сначала поедим! – и Дэн многозначительно поднял вверх указательный палец. – Голодные музыканты ничего путного написать не могут.
– А как же выражение «настоящий творец должен быть всегда голоден»?
– По-моему там говорится «настоящий художник должен быть всегда голоден», – парировал Денис.
– Ааа, ну ладно, – усмехнулась Света, – раз художник, тогда пойдем, поедим.
В холодильнике обнаружился «Ленинградский» рассольник. Ребята с удовольствием подкрепились. Дэн пошел домой принять душ и переодеться. Света сделала тоже самое.
Рассматривая себя в зеркале в ванной, Света отметила, что действительно повзрослела. Изменился овал лица, стал вдруг более четче, что ли. Карие глаза в обрамлении пышных ресниц скользили по волосам. Она повернулась чуть-чуть боком, заглядывая за спину, как бы проверяя, насколько подросли ее волосы. Шелк цвета темного шоколада мягко спадал до середины спины. Затем взгляд остановился на плечах и груди. Упругие холмики поднимались вместе с ее дыханием. Света отошла на шаг назад, чтобы обозревать себя в полный рост. Помахала длинной стройной ножкой, сделала круговой пирует и, удовлетворенная своей внешностью, отправилась одеваться.
Они встретились с ребятами из группы – клавишником Андреем Смирновым и барабанщиком Славкой Литейщиковым, который учился в параллельном классе. Группа начала существовать пару лет назад, сначала просто как сборище любителей музыки. Были и другие ребята с района, но по разным причинам в группе они не задержались. Потом Дэн предложил название «The torch», что буквально означало «Факел», всем понравилось, на том и порешили. Только Денис, наверное, знал о втором значении этого слова «Светоч», производном от имени солистки Светки Пичуги.
Репетиции проходили в школьном актовом зале, который они буквально выпросили у директора. Это был мужчина пятидесяти лет, строгий, но справедливый. Он послушал, как ребята играют и ему понравилось. Так и пошла традиция устраивать школьные дискотеки, где ребята иногда играли свои песни.
Учеников в школе еще не было, до конца каникул оставалась неделя. Вахтерша тетя Маша давно уже привыкла, что четверо ребят во время летних каникул частенько заходят в школу и играют на музыкальных инструментах в актовом зале, поэтому беспрепятственно пропускала.
Стихи ребятам понравились, а вот с мелодией вышел небольшой спор. Света предполагала, что песня должна быть лиричной, музыка плавной и нежной. Ден сначала ее поддерживал, но когда Славка добавил барабан, задумался, как то отстранился от разговора, перебирая струны. Ребята это заметили, но сразу трогать не стали, видели на лице друга момент рождения чего-то нового. И действительно, Ден вдруг встал в центр, подкрутил регуляторы мощности и выдал бас. Андрей и Слава сначала молчали, затем потихоньку начали наигрывать на своих инструментах. Светлана просияла.
– Класс! – воскликнула она, обнимая Дениса. – просто супер!
