скачать книгу бесплатно
Имперская окраина
Василий Иванович Сахаров
Империя Оствер #6
Граф Уркварт Ройхо, имперский феодал, захватил острова Ваирского архипелага и разбогател. Добытое у пиратов золото позволяет ему содержать сильное войско и хороший флот. Его воины преданы своему вождю, самому сильному аристократу Севера. И если бы не война, которая бушует в империи, он жил бы мирной жизнью, развивал магические навыки и воспитывал детей. Однако спокойствия нет, и граф продолжает войну с кочевниками-нанхасами, добивает пиратские ватаги ваирцев и ведёт тайное сражение с убийцами республиканцев. Многие хотят смерти Уркварта Ройхо, но милость богини Кама-Нио с ним, а приказ императора категоричен – любой ценой удержать Север и обеспечить надёжный тыл страны. А потому граф снова в походе, и его дружины идут в бой.
Василий Иванович Сахаров
Имперская окраина
Пролог.
Империя Оствер. Равнина Верна-Юль. 07.06.1406.
Очередной сильнейший таранный удар в энергетический щит, который прикрывал имперский военно-полевой госпиталь, сотряс невидимую магическую пелену. Остверские чародеи, которые держали защиту, содрогнулись. И один из них, пожилой мужчина в порванной светло-синей мантии со знаком школы «Торнадо» и опаленными огнем русыми волосами, барон Ангус Койн, встряхнул головой. Затем, мутным взором смертельно уставшего человека он оглядел своих случайных подчиненных и послал им мысленный приказ:
«Не отступать! Держаться!»
Ему никто не ответил. Однако Койн этого и не ждал. Он чувствовал усталость своих собратьев по Высокому Ремеслу, многие из которых были близки к обмороку. Однако барон знал, что никто из них не отступит и не сдастся, ибо все они являлись имперской элитой, самые преданные Марку Четвертому маги из старых остверских родов, которые понимали, что республиканцы их в плен брать не станут, разве только что для пыток. Поэтому все, что им оставалось, это стоять насмерть и надеяться на помощь.
Койн перевел взгляд на гвардейцев Синей Свиты императора, которые обеспечивали вооруженное прикрытие чародеев, отметил, что молодые дворяне, большинство из которых не так давно окончили военные лицеи, подобно чародеям, готовы продолжать битву, и полны решимости, сражаться до конца. После чего он посмотрел вперед, туда, где в двухстах пятидесяти метрах от него готовились к решительной атаке республиканцы, и закрыл глаза. Сразу же перед ним предстало множество энергопотоков дольнего мира, которые пронизывали все вокруг. И, выбрав один из них, незамутненный отравой, то есть чистый, Койн вобрал в себя часть его силы. Далее он пропустил ее через собственное тело и трансформировал в готовую к использованию энергию, которую без промедления влил в разделявший имперские и республиканские войска магический щит.
Все это было сделано быстро и привычно, ибо Койн являлся опытным чародеем, которому не зря доверили воспитание молодежи. И пока магия барона вливалась в щит, тем самым, усиливая его, Койн подумал о том, что, скорее всего, помощи уже не будет и он, как и все имперцы, кто по воле случая оказался с ним рядом, не доживет до вечера и вскоре станет хладным трупом. Эта мысль пришла и посеяла в душе чародея зерна сомнения, но Ангус Койн смог прогнать ее прочь, сосредоточился на деле и задал себе один резонный вопрос. Как так получилось, что наступление имперских войск захлебнулось? Точного и ясного ответа не было. И продолжая держать магический щит, по которому без перерыва долбили заклятьями вражеские чародеи, Койн отмотал события своей жизни немного назад, и постарался разобраться в том, что же происходит…
Линия фронта, с одной стороны которой находились войска Республик Коцка, Кауш и Васлай, а с другой имперцы, растянулась на полторы тысячи километров вдоль всей западной части горного хребта Агней. Однако в связи с тем, что восточные завоеватели, главными своими силами наступали вдоль транспортных артерий империи, основные бои шли только на трех направлениях. На севере это была полноводная река Иви-Ас, по центру древний Восточный тракт, а на юге вдоль океанского побережья находились удобные для действия кавалерии Вельшские степи. Республиканцы, которые превосходили имперцев во всем: в магах, воинах, технике, боевых монстрах, кораблях, припасах и финансах, проводили одну успешную наступательную операцию за другой. Соответственно, остверы были вынуждены отступать, и так продолжалось до тех пор, пока месяц назад молодой император Марк Четвертый Анхо не провел контрнаступление. И хотя разгромить республиканцев государь не смог, он и его гвардейские полки серьезно потрепали одну из вражеских армий и заставили противника остановиться.
Кажется, вот она, долгожданная для всей империи передышка, по крайней мере, на одном из материков. Но не тут-то было. Посланная в тыл противника группа глубинной разведки полковника Рагнара Каира получила достоверные сведения о том, что республиканцы получили помощь от заокеанцев: краснокожих манкари и нелюдей-дари. С чем это было связано, точно выяснить не удалось. Хотя и так все ясно. Заокеанские государства желали уничтожить своего давнего соперника Империю Оствер. И до поры до времени, не решаясь вступить в войну лично, как орудие для ослабления конкурента, они использовали восточные республики материка Эранга и юго-восточные королевства и царства материка Мистир. Ну, а заклятые враги империи и рады, деньги дают, добровольцев присылают, боевых монстров дарят, а еще и знаниями в области магии делятся. Значит, необходимо продолжать наступление. Благо, сил для этого хватало, и одна почти полностью уничтоженная армия ни на что не влияла.
Имперская разведка доложила о скором наступлении восточных агрессоров наверх. И понимая всю опасность нового вражеского натиска, Марк Четвертый Анхо и Верховный Имперский Совет объявили Красную Тревогу, по которой все огромное государство остверов вместе с национальными княжествами было обязано собрать все свои силы для разгрома противника в единый кулак. После этого мощный государственный аппарат империи заработал на полную мощь. Началась мобилизация всех боеспособных людских резервов государства. Промышленность стала работать исключительно на военные нужды, а большинство не имеющих бронь от службы отечеству магов оказались призваны в действующую армию. Вот так вот. И среди них оказался один из преподавателей Имперской Академии Магии и Колдовства, чародей школы «Торнадо» барон Ангус Койн.
Непонятно, повезло магу или нет. Но он попал не в одну из линейных армейских частей, которые вдоль Восточного тракта выдвигались на равнину Верна-Юль, где имперцы планировали нанести по противнику упреждающий удар, а в свиту императора. И когда сегодня утром на фронте в полсотни километров началось наступление имперских войск, барон Койн находился рядом со своим государем, то есть в центре событий.
Поначалу, наступление развивалось именно так, как его планировали имперские генералы и сам Марк Анхо, которые на сутки опередили восточных стратегов.
В предрассветных сумерках над равниной взмыли ввысь сотни осветительных магических шаров. На позиции врага, окопы, редуты и полевые лагеря, обрушились тысячи боевых заклятий и выпущенных катапультами и баллистами взрывных энергокапсул. Огненный шквал прокатился по всей передовой оборонительной линии врага. И республиканцы, которые, по донесениям армейских разведчиков и отчетам аналитиков имперского Генштаба пока еще были слабее имперцев, побежали.
С западных высот, которые являлись границей равнины Верна-Юль, остверы начали свое, как им казалось, победоносное наступление на врага. Конница: имперские егеря и легкие кавалеристы, феодальные дружинники и арбалетчики, тяжелые рыцари из Кашт-Рихха и юркие метатели дротиков из Эверцна, кинулись в погоню за трусливым врагом. За ними последовали маги и жрецы, линейная пехота и ополченцы, саперы и артиллерия, пять дивизионов боевых монстров и, конечно же, гвардия. До восточного окоема равнины, представлявшего из себя узкий проход среди крутых холмов с двумя старыми каменными фортами вдоль тракта, было всего ничего, каких-то сорок восемь километров. И император надеялся на то, что достигнет этой позиции к концу дня, и вся скопившаяся в районе Верна-Юля армейская группировка противника будет рассечена напополам. В итоге, в ловушке окажется почти сто тысяч вражеских солдат, и остверам останется лишь прижать их к горам на юге и болотам на севере, и уничтожить. Ну, а далее продолжится победоносное шествие на восток, до самого хребта Агней и удобных для обороны горных перевалов.
Однако все оказалось совсем не так просто, как ожидали имперские военачальники и Марк Анхо. Вражеские генералы смогли быстро организовать оборону на новых рубежах, а затем и контратаковать остверов своими резервами, которых оказалось неожиданно много. Поэтому уже в одиннадцатом часу утра наступление имперцев было остановлено, а ближе к полудню на покрытой дымом и гарью равнине разгорелось небывалое по своему ожесточению и накалу сражение. Больше двухсот пятидесяти тысяч человек, четыре тысячи чародеев и жрецов, три сотни боевых монстров и около десяти тысяч живых мертвецов-скелетонов из Отдельного Корпуса Республики Коцка и специального некрополка имперской магической школы «Нумани». Все эти силы с обеих сторон сошлись в схватке на несчастных двадцати квадратных километрах. И отступать никто не собирался. Каждый полководец был уверен в себе. Егеря схватывались с конными дружинниками, линейные пехотинцы с пикинерами из Кауша, остверские ополченцы с наемниками из бывших океанских пиратов, а маги из имперских школ со своими коллегами из Васлая и Коцки.
Хаос воцарился на некогда спокойной и уютной равнине Верна-Юль. Все вокруг полыхало. Земля стонала и дымилась. Небеса стали багровыми. Люди задыхались от недостатка воздуха и падали наземь. И так прошел час. За ним другой. После этого полководцы, что имперские, что республиканские, потеряли практически все нити управления своими войсками. Кто? Где? И чей? Непонятно. Требовался толчок вперед, дабы расчистить пространство и дать свободу маневра войскам, которые сцепились в смертельной битве, словно два бульдога на арене. И военачальники кинули в бой свои последние резервы. Республиканцы Национальную Стражу, две пятитысячные пехотные бригады из Коцки, а Марк Четвертый, разумеется, свою гвардию, три двухтысячных пехотных полка.
Свежие батальоны столкнулись, и опять никто не мог объявить себя победителем. Нужен был еще хотя бы один-два свежих полка или отряд чародеев. И эти силы нашлись у республиканцев. Генералы восточных конфедератов кинули в сражение две сотни жрецов Неназываемого Подателя Всех Благ, служителей новой религии, которая быстро набирала силу, вес и влияние во всех враждующих с империей государствах. И сторонники нового бога, как правило, бывшие жрецы имперских культов, переломили исход битвы на Восточном тракте. Они смогли блокировать действия остверских чародеев, поделились с республиканскими кудесниками силой, дали им передышку в полчаса, а затем сами атаковали ставку Марка Четвертого и его гвардию.
Маги имперских школ и жрецы разных культов держались, сколько могли. Однако силы были неравны. Полторы сотни чародеев не удержали натиск втрое превосходящих врагов, которые, как и они, имели на вооружении весьма сильные артефакты. После чего оборона рухнула, и началось отступление остверской пехоты и гвардейской кавалерии. Ну, а за ними свой отход осуществили и остальные части и подразделения имперских войск. И вот теперь, спустя еще полчаса, барон Ангус Койн и оставшиеся вместе с ним маги из нескольких разбитых батальонов и полков Резервной армии императора, и лишившаяся лошадей рота синих гвардейцев, сдерживают противника в стороне от транспортной магистрали. Где император и остальные части гвардии маг не знал, вроде бы, невдалеке и тоже продолжают бой. Какова обстановка на равнине, ему тоже было неизвестно. Но он твердо понимал одно. Отступить нельзя. Необходимо дать время жрицам Бойры Целительница на эвакуацию военно-полевого госпиталя, который находился за его спиной. Ведь там за пару-тройку часов мясорубки на Восточном тракте скопилось свыше трех с половиной тысяч тяжелораненых, среди которых было немало временно потерявших всякую боеспособность молодых магов и жрецов…
– Дзинь!!! – прерывая мысли барона, над полем боя разнесся неслышный обычным людям противный звук. Республиканцы пробили в щите имперских чародеев брешь, и он вот-вот исчезнет. Койн глубоко вздохнул, сплюнул наземь скопившуюся во рту смесь из слюны и крови, и влил в защиту остатки накопленной силы.
«Еще минута, может быть, меньше, и все, конец», – равнодушно подумал барон, схватился за висящий на груди практически разряженный артефакт и, преодолевая собственную слабость, снова потянулся к магическим энергопотокам. И в этот момент кто-то положил ему на плечо руку и Койн почувствовал, как через него в щит вливается уже готовая к применению сила. Причем ее было настолько много, что невидимая магическая пелена моментально стала подобна монолитной стене, которой не были страшны удары вражеских жрецов.
«Что такое!?» – мысленно воскликнул чародей, и развернулся к тому, кто укрепил магическую защиту сводного отряда и поделился с ним своей энергией. Койн посмотрел на нежданного помощника и удивился. Перед бароном стоял не архимаг одной из школ или мощный жрец имперского культа, как он того ожидал (ибо кто еще в самый разгар сражения может сохранить силу, да еще и поделиться ею?), а мускулистый полуголый брюнет с ирутом в правой руке и красным узлом под ногами, по виду, его ровесник. В общем, человек на поле боя уже сам по себе странный. Но, что еще более странно, лицом незнакомец был немного похож на первого остверского императора Иллира Анхо, статуя которого вот уже более тысячи лет стояла перед входом в административное здание Академии Магии и Колдовства.
Впрочем, у Койна не было никакого желания спрашивать кто этот человек и откуда он. Чародей сразу же определил его как «своего», и этого было достаточно. Главное, что обладающий огромной силой и умением незнакомец помог отряду и, видимо, был готов оказывать поддержку дальше. Поэтому чародей рукавом стер с лица кровь, которая тоненькой струйкой текла из его носа, слегка поклонился и, под взглядами подчиненных, которые, как и он, смотрели на необычного человека с удивлением, представился:
– Барон Ангус Койн, маг школы «Торнадо».
Чародей ожидал, что похожий на первого остверского императора брюнет представится в ответ. Но тот, лишь слегка кивнул. И глядя на медленно выступающих из дыма республиканских пехотинцев Национальной Стражи, сказал:
– Слушай меня внимательно чародей Койн. В паре километров от вас, за дорогой, прижали вашего государя. Его необходимо выручать. Понимаешь меня?
– Да, – ответил Койн, машинально отмечая, что прозвучало слово «вашего», а не «нашего». – Но между нами и императором вражеские войска, а у нас нет резервов.
– Я ваш резерв, – усмехнулся незнакомец, который был совершенно спокоен и уверен в себе настолько, что невольно, это чувство стало передаваться окружающим.
– И что вы предлагаете?
– Наступать. Сейчас я с вражеским отрядом разберусь, и двинемся вперед. Как командира синих гвардейцев зовут?
– Полковник Инча Чигораш, – маг указал на полного усатого воина лет пятидесяти, который находился в центре готовых принять свой последний бой гвардейцев Синей Свиты императора Марка.
– Хорошо, фамилия старая, будем надеяться, что потомок не хуже предков. Ты пока готовь своих магов, небольшую передышку я вам дам, а полковник обеспечит боевое охранение. На прорыв пойдем по стандартной схеме. На отдых вам десять минут. И это, – полуголый брюнет кивнул на узел под своими ногами, – присмотри за вещами.
– Все ясно, – как младший старшему, Койн снова поклонился. – На отдых десять минут. За узлом пригляжу.
Незнакомец направился к полковнику Чигорашу, а Койн посмотрел ему вслед, кинул косой взгляд на оставленный им треугольный сверток, от которого прямо-таки разило чем-то чужим и недобрым, и мысленно начал отдавать приказы сгрудившимся вокруг него магам и жрецам:
«Принять эликсиры! У кого излишек, поделитесь с товарищами! Вскоре пойдем в атаку, императора спасать!»
Его услышали. Началась суета, и Койн принял эликсир, который частично снял с него усталость и немного взбодрил его. Снадобье он готовил сам, специально для себя и оно подействовало именно так, как ему было нужно. Легкая минутная слабость. Головокружение. Рвотные позывы, а затем все проходит и он снова свеж и готов к бою. После чего маг опять закрыл глаза и оглядел щит, который держался без всякого вмешательства имперских чародеев. Было, он задумался о том, а кто же этот незнакомец. Однако мысль почему-то ускользнула от него, и Койн понял, что сейчас не хочет этого знать. Позже, возможно, он будет вспоминать этот день во всех, даже самых малейших деталях и анализировать его. Но это будет потом. Да и то, только в том случае, если барон Койн переживет битву и выберется из мясорубки под названием Сражение за Верна-Юль.
Тем временем республиканская пехота приближалась к позиции имперцев, а жрецы Неназываемого Подателя Всех Благ прекратили долбежку магического щита, и последовали вслед за своими Народными Стражами. Вражеских воинов было не менее семи-восьми сотен, а служителей нового культа около шести десятков. И они имели все шансы на то, чтобы быстро и без больших потерь уничтожить остверов. Но с имперцами был таинственный незнакомец, который после разговора с полковником Чигорашем, прикрывая свою неуместную на поле боя наготу, накинул на себя синий плащ с белым крестом Анхо на спине, вскинул над головой стальной клинок и вышел вперед.
«Все как на батальной картине из древних времен, – глядя на человека с ирутом, подумал Койн. – Одиночка против орды врагов. Герой, как он есть. Вот только интересно, он действительно сможет республиканцев остановить или его уверенность это дутая пустышка. Хм! Посмотрим».
Незнакомец замер без движения. Республиканцы были все ближе, и кто-то из вражеских чародеев метнул в одинокого оствера багрово-красную каплю огнешара. Однако брюнет был защищен. Вспыхнул светлой пленкой невидимый купол, и жидкий огонь, ударившись об него, распался и каплями скатился вниз, на многострадальную землю равнины. И оствер, усмехнувшись, стал действовать. Его меч засиял, словно был сделан из сотен солнечных нитей, и Койн услышал, как он неестественно громко выкрикнул:
– Это моя империя! Здесь нет вашего бога, а природа помогает мне. И вам, предатели, никто не позволял топтать мою землю! Поэтому смерть вам, шакалы!
Меч неизвестного воина и мага, который, если судить по интонации, считал империю «своей», не вообще, а конкретно личной собственностью, распался на тысячи мелких частиц и собрался в шар, маленькое светило, рассеявшее дымный сумрак поля битвы. На мгновение, эта масса солнечных зайчиков замерла над полураскрытой ладонью человека, и он метнул их в сторону противника.
Взмах руки, более напоминающий резкую отмашку. С огромной скоростью светло-желтые комочки летят туда, куда их направила рука человека. И игнорируя защиту республиканских жрецов, словно ее не существует, они врезаются в прямоугольные щиты народных стражей.
– Бум-м-м! – Звук удара металла об металл, гулкий и раскатистый, волной прокатился по полю боя, и Койну показалось, что ничего не произошло. Строй, при первом выкрике оствера, замедливших свое движение врагов, как стоял, так и продолжал стоять. Но длилось это недолго, всего пару секунд, а затем воины-республиканцы, целыми рядами, словно бревна, а не живые люди, без криков и стонов, стали падать наземь. И когда имперский чародей с помощью несложного заклятья немного усилил зоркость своих глаз, то разглядел, что в щитах и телах вражеских воинов видны небольшие дырочки. Кажущиеся безобидными солнечные комочки, подобно горячему ножу, проникающему в масло, прошли сквозь общую магическую защиту, индивидуальные охранные артефакты, железо доспехов и тела людей. После чего, походя, уничтожив два батальона элитных республиканских бойцов, они целыми стаями набросились на жрецов Неназываемого. Служители нового бога, конечно же, пытались оказать сопротивление. Однако все было тщетно. Заклятье незнакомца не просто убивало их, а расчленяло на куски. Мгновение! И три-четыре комочка соединяются в лучик, который отсекает врагу руку, ногу, а затем и голову. И Койну показалось, что неожиданный спаситель имеет к жрецам какие-то свои особые счеты, а иначе бы он не стал тратить время на усложнение боевого заклятья.
Впрочем, Койна все это не касалось. Как и другие остверы в отряде, что маги, что воины, он по-прежнему находился в каком-то странном состоянии, при котором многие, еще вчера важные для него вещи, казались ему несущественными мелочами. И потому никого из них не волновали следующие вопросы. Кто этот незнакомец? Почему он им помогает? Откуда у него столько сил и умений? И надо ли им вместе с ним идти на прорыв к окруженному императору? Здесь и сейчас, все это не волновало людей, которые всего десять минут назад уже были готовы погибнуть. Поэтому усталые остверы просто ждали того, что их поведут в победоносную атаку, после которой все закончится, и они этого дождались.
Похожий на легендарного правителя империи брюнет в синем гвардейском плаще, закончил уничтожение сильного вражеского отряда и добил жрецов нового бога. Солнечные лучики вернулись к нему, вновь собрались в шар, а затем стали обычным стальным клинком. И незнакомец, кинув ирут в ножны, вернулся к холму и подозвал к себе Койна и Чигораша. Гвардеец и маг подошли и незнакомец, оглядев их, кивнул себе за спину и произнес:
– Сейчас идем прямо, до самого тракта. Во главе атакующего строя гвардия. За ними маги и я. Сильных вражеских подразделений до самой дороги не будет, но могут попасться наши воины и чародеи. Республиканцев уничтожаем без всякой жалости, пощады не давать никому, пленных не брать. Своих бойцов вливаем в отряд. Вперед!
Молча, принявшие главенство неизвестного мага, барон и полковник согласно кивнули. И вскоре вместе со своими воинами и чародеями, переступая через тела мертвых республиканцев, они двинулись на соединение с войсками Марка Четвертого. Ну, а что касается молодого императора, то в этот самый момент, словно рядовой пехотинец, он встал в строй спешенной Черной Свиты и готовился встретить свою смерть. И Марк, конечно же, не знал о том, что к нему приближается его далекий предок Иллир Первый Анхо, встреча с которым изменит всю его жизнь. Но это уже другая история.
Глава 1
Ваирское море. Остров Данце. 10.06.1406.
Полдень. Еще один день моей жизни. Я сижу у окна своего кабинета, и размышляю о том, что происходит на востоке империи, где бушует война. Однако сосредоточиться не получалось, так как информации было очень мало, и в помещении помимо меня находился Тим Теттау, который прервал мои думы вопросом:
– Господин граф, так что мне написать о сегодняшнем дне?
Мой взгляд скользнул по невысокому полноватому мужичку с румянцем во всю щеку слегка за сорок в дорогом темно-сером камзоле. И невольно, я вспомнил нашу первую встречу. Ха! Кем Теттау был тогда? Нищим полуголодным книжником и букинистом с шестью детьми на шее и разочаровавшейся в своем супруге-неудачнике женой. А теперь он кто? Уверенный в себе человек с перспективами, а со вчерашнего дня летописец и вассал графа Уркварта Ройхо, кстати сказать, если кто-то по каким либо причинам пока со мной не знаком, то это я собственной персоной. Впрочем, разговор пока не обо мне, а о Теттау, который за свои услуги получил от меня особняк в городе Данце, немалую сумму в иллирах, полностью восстановил свое зрение, подлечил здоровье и перевез на остров семью.
Можно ли доверять этому человеку? Да, с оговорками, но можно, ибо я для него словно отец родной. Ну и, кроме того, он дал мне клятву на верность, не простую, бла-бла, тыры-пыры, обещаю верно служить, а на крови перед походным алтарем моей покровительницы богини Кама-Нио. Поэтому все, о чем мы с ним будем разговаривать останется между нами. И с Тимом Теттау я могу быть откровенен, тем более что с острова, который принадлежит мне, не сбежать, а он всегда рядом и находится под присмотром моих тайных стражников и дружинников.
Летописец, тем временем, поднял голову от рукописи, посмотрел на меня, повторил свой вопрос и я ответил:
– Напиши, что сегодня граф Ройхо посетил предполагаемое место строительства форта на горе Охот. После чего принял послов Королевства Иншир-Эрлиль и Торговой Республики Гэцат, то есть дари и манкари. Чужеземцы выдвинули графу ультиматум, а Уркварт Ройхо послал их всех настолько далеко, насколько ему хватило словарного запаса и фантазии.
– Нет, так не пойдет, – Теттау слегка смутился, покраснел и пояснил: – Мне предстоит написать хронику, которая переживет века, а то и тысячелетия, и я не могу изложить на бумагу дословно все то, что вы сказали иноземцам.
– Тогда подбери синонимы, которые бы соответствовали моим выражениям.
– Это будет сложно.
– Ничего, ты справишься. Книжек много прочитал, так что разберешься.
– Постараюсь.
Тим Теттау кивнул и вновь склонился к бумаге, на которую он по шагам записывал основные моменты моей жизни. Заскрипел карандаш, и я вновь посмотрел в окно, за которым раскинулся мой город…
Утром, лишь только солнечное светило полыхнуло своими лучами над линией горизонта, я взобрался на гору Охот. Зачем? Причин несколько, но главных было две. Первая заключалась в том, что мне требовалось лично осмотреть место, где вскоре будет построен форт, в котором, в случае нужды или больших неприятностей, можно было бы укрыться. Ну, а вторая была еще проще. Хотелось побыть одному и подумать о том, что я должен сделать в ближайшие пару-тройку дней. И именно поэтому рядом со мной находились только верные и молчаливые дружинники из кеметцев, которые держались немного поодаль, и обшаривали настороженными взглядами каждый придорожный камень.
С местом для начала строительства я определился быстро. Вершина горы достаточно плоская и на ней имелась площадка примерно триста на четыреста метров. Для укрепления это то, что нужно. Стены перекроют ведущую вглубь острова дорогу. Слева и справа ввысь вознесутся крепкие донжоны с катапультами и стрелометами, которые с одной стороны прикроют город, а с другой смогут обстреливать раскинувшийся внизу Данце и телепорт. А за ними будут находиться казармы и продовольственные склады.
Правда, имелась одна весьма серьезная проблема – вода, точнее сказать, полное ее отсутствие на вершине. Но чародеи магической школы «Данце-Фар», в основном местные жители, утверждали, что если продолбить десять метров скального грунта, то можно добраться до подземного озера. Так что, если они не врали, а резонов обманывать того, кто может лишить их живота, нажитого добра и семей, у них не было, вскоре на горе появится полноценный имперский укрепрайон. И что немаловажно, этот форт будет не единственным укреплением в Данце.
На берегу, перед входом в порт, одновременно с ним начнется возведение полноценной крепости на тысячу бойцов с пятью-шестью артиллерийскими батареями. При этом, конечно же, можно спросить, а зачем нужны мощные оборонительные сооружения, если мои предшественники, Совет Капитанов острова Данце, триста лет без них жили и ничего? И ответ очевиден. Мир опасен, и кругом превеликое множество врагов. Как лично моих, так и тех, которые бы желали падения или распада государства, где я проживаю, и которому служу. Поэтому, воленс-неволенс, а оборону надо крепить, ибо рано или поздно, но агрессоры припрутся к нам в гости. Четкое понимание этой истины помогло мне защитить свое графство от пиратов и подготовиться к войне с северянами-нанхасами. И потому я готовлюсь к тому, чтобы дать отпор любому, кто покусится на мою собственность и пожелает ограбить людей, которых граф Ройхо взял под свою руку.
Итак, со строительством, предварительно, я определился. Позже на вершине должны были появиться наемные архитекторы и местные маги, которые скажут свое веское слово. Я выделю финансы. Назначу старшего, который возьмет на себя ответственность за возведение объекта, и на время об этом забуду. Но это все будет позже. И присев на круглый валун у дороги, я смотрел на синеву моря внизу, на порт, где стояли готовые к продаже графу Тайрэ Руге бывшие пиратские корабли, и на Данце, мой город.
«Хм! – в тот момент я мысленно усмехнулся и обкатал словосочетания: – Мой город. Он Мой. Данце принадлежит Ройхо. Уркварт хозяин столицы архипелага Ташин-Йох. Круто, однако!»
Впрочем, взять город и остров это одно, а ты попробуй-ка его удержи. Вот это да, морока. Но для этого у меня имелось все необходимое. Воины. Маги. Соратники. Корабли. Деньги. Поддержка с Большой Земли. А так же, помогающая мне в делах хитрая ламия Отири, которая сама себе на уме. И значит Данце останется за мной. В чем-чем, а в этом я старался не сомневаться, ибо уверенность в себе – краеугольный камень всей моей жизни.
Мыслей было много, и они касались самых разных граней моей жизни. Одна сменяла другую, словно кусочки мозаики они складывались в общую картину, а на душе было тихо и спокойно. Благодать.
Однако на горе я просидел недолго. Дождался восхода солнца, спустился вниз, вошел в свое логово и сразу же направился в просторный светлый зал на первом этаже, где проводились торжественные мероприятия Гильдии Купцов острова Данце. Местных купчин на острове практически не осталось, поскольку большинство из них по законам империи были осуждены за контрабанду и скупку пиратской добычи. И после этого, лишенные своих богатств, которые были реквизированы в мою пользу, торговцы отправились на рудники. Ну, а те, кто все же сохранил свободу, теперь ударно работали на нового хозяина, то есть, на меня, и им было не до банкетов и приемов. Поэтому здание Гильдии Купцов стало моей островной штаб-квартирой, а помещение, куда я вошел, тронным залом графа Ройхо Ваирского.
Здесь ко мне сразу же присоединилась Отири, которая, как обычно, находилась в образе юной жрицы богини Кама-Нио, адъютант Трори Ройхо, летописец, представитель от магической школы «Истинный Свет», один из двух моих чародеев Херри Миан, Бала Керн и пара сотников. Я сел на трон, который некогда принадлежал выборному главе Совета Капитанов Данце, и обратился к брату:
– Они уже здесь?
– Да, – затянутый в черный полувоенный мундир молодой воин, кивнул. – Остроухие и краснокожие в приемной. Нервничают. Но вида не показывают и ведут себя вызывающе.
– Хорошо. Приглашай.
Надо сказать, что после того как мной было захвачено пиратское гнездо город Данце, в нем произошли серьезные изменения, которые коснулись всех жителей этого приморского поселения, в том числе и заокеанских гостей, манкари и дари. До моего появления на острове они чувствовали себя среди пиратской вольницы вольготно, многое могли себе позволить, скупали добычу, кредитовали вольных капитанов, и их дела шли настолько успешно, что краснокожие в Данце даже филиал банка открыли. Солидная контора, между прочим, ответвление финансовой структуры «Братья Фишинеры». Ну, а остроухие нелюди держали здесь свое дипломатическое представительство. И все у них было хорошо, пока не появился граф Ройхо.
Данце снова оказался в составе империи. И иноземцы, прощупав меня на «слабо», на время притихли. Почему, совершенно понятно. Заокеанцы крепко надеялись на то, что вскоре ваирские пираты отобьют свой остров, и соединяющий меня с империей телепорт будет заблокирован. Но флотилия капитана Палача была разбита, а я укрепился на острове и почистил город от швали и потенциальных предателей. После чего они оказались своего рода заложниками, которые сидели тихо, словно мышки в норе, а правильнее будет сказать, загнанные в угол крысы. Дари находились в посольстве, бывшем пиратском особняке, а манкари в банке. И я ожидал, что пройдет пять-шесть дней, и иноземцы напросятся ко мне на прием и постараются выторговать для себя приемлемые условия, при которых они могли бы покинуть остров Данце вместе с имеющимся у них на руках золотом, и без ущерба своему здоровью. Однако день сменялся новым днем, и все было тихо. И это говорило мне о том, что заокеанцы к чему-то готовятся, или же чего-то выжидают. Чего? Этого я не знал, но не нервничал, а продолжал заниматься текущими делами, разбирался с убийцами из клана Умес, и готовился к неожиданным шагам потенциальных противников.
Наконец, время все расставило по своим местам. Армия императора Марка Четвертого перешла в решительное наступление на республиканцев, которые тоже готовили масштабный «Дранг нах Грасс-Анхо», однако мы, остверы, их опередили. Кровавая битва за равнину Верна-Юль длилась двое суток. И как только она началась, краснокожие банкиры-торговцы и остроухие дипломаты-шпионы потребовали у меня немедленной аудиенции.
Все ясно. С родины они получили команду действовать. Решили меня прижать, и с их точки зрения все было правильно. Император вот-вот потерпит сокрушительное поражение (в этом они были уверены на сто процентов). И тут появляются они, давят меня угрозами того, что если я их не выпущу, то через месяц-другой появится карательная эскадра, и мне сделают больно. Ну и, само собой, граф Ройхо Ваирский будет вынужден отпустить их с острова, ибо он, хоть и отморозок, но не самоубийца и должен понимать, что империя вот-вот рухнет, и заступиться за него будет некому.
Однако я решил выждать и потянуть время. Двое суток, под разными предлогами, не имея информации с востока, отказывался от встречи с манкари и дари. И пока суть, да дело, приказал наемным столичным магам блокировать все их переговоры с родиной и отправил срочное письмо в Грасс-Анхо. Мне требовались инструкции, как поступить, и они были мне даны. Император, который все же взял под свой контроль Верна-Юль и, несмотря на огромные потери в блин раскатал вражескую армию, лично написал мне короткую записку на клочке серой грязной бумаги с капелькой крови в углу и отпечатками пальцев. И если бы на ней не стояла малая (походная) печать Марка Четвертого, то я бы решил, что надо мной смеются. Однако печать имелась, и доставил послание не абы кто, а черный гвардеец, уже знакомый мне корнет Вих Бенфер. Ну, а что касается послания, то в нем было написано следующее:
«Делай все так, как мы договаривались ранее. Манкари и дари рассматривать как будущих врагов, война с ними близка. На все их требования отвечай отказом и с острова не выпускай. В выражениях можешь не стесняться. При первой же возможности, как только посчитаешь нужным, спровоцируй заокеанцев на конфликт и атакуй. Половину захваченного у них золота и ценностей передашь в имперскую казну, остальное твое. При допросе вражеских купцов и дипломатов должны присутствовать тайные стражники семьи Каним и графа Руге. Вскоре тебе в помощь пришлем людей. Марк».
Инструкции были получены, и я принял тех, кто жаждал меня увидеть. Двустворчатые двери раскрылись, и появилась весьма представительная делегация.
Впереди три манкари, высокорослые седоватые брюнеты в коротких бирюзовых туниках и жестких кожаных сандалиях. Длинные зачесанные назад волосы, сколоты на затылке вычурными костяными гребнями. Оружия нет. И это легко объяснить. У краснокожих его имеют право носить исключительно воины или моряки, что в принципе одно и то же, а передо мной предстали банкиры, младшие клерки финансовой конторы «Братья Фишинеры».
За людьми появились дари, мужчина и женщина. Представитель сильной половины этого народа, блондинистый воин неопределенных лет, с тонким узким мечом на широком поясе в парадном белом мундире королевской гвардии с зелеными финтифлюшками орденов на груди. Типичный эльф-боевик, наверняка, мастер-мечник. Нечеловеческая морда, в меру смазливая, надменная и доверия ни разу не внушающая. А вот женщина была красива и притягательна. На вид лет двадцать. Хрупкая. Личико чистое. Чувственные губы. Ровный идеальный носик. Карие глаза. Необычные сиреневые волосы, непонятно, то ли крашеные, то ли мутация, то ли от природы такие. Пышное воздушное светло-зеленое платье, которое для себя я определил как бальное, а на голове усыпанная бриллиантами диадема.
Вроде бы не было в ней ничего такого, на чем стоило бы заострить внимание, и даже волосы странного цвета меня не удивляли, ибо на моей родине планете Земля раскрашенных дуриков я видел немало. Но, тем не менее, имелось в ней нечто притягательное, а что, понять не мог. И потому я задержал на эльфийке свой взор несколько дольше, чем на других гостях. Я посмотрел на нее, а она на меня. После чего почувствовал, как эта странная девушка, которая оказалась чародейкой, пытается залезть в мою голову и делает это настолько нагло и грубо, чуть ли не на показ, что я разозлился. Всерьез. Настолько, что мне захотелось вынуть из ножен свой черный клинок, подойти к этой ушастой твари, и отчекрыжить ее покрытую сиреневыми волосами головенку. Однако до поры я сдержал свой гнев. И как только девушка-дари, убедившись в том, что мой разум прикрыт надежным магическим блоком имперской школы «Гарджи-Тустур», опустила глазки долу, начал разговор.
Естественно, я поинтересовался целью их визита. Все вежливо и сухо. И услышал то, к чему был готов. Много-много витиеватых слов, общая суть которых сводилась к тому, что я, граф Ройхо, существо второго сорта, которое отняло у пиратов (кстати сказать, они существа третьего сорта) остров. Это факт. И они, представители народов дари и манкари, так и быть, против этого не возражают. Однако я просто таки обязан разрешить кораблям наших заокеанских соседей войти в порты Данце, и дать остроухим и краснокожим существам первого сорта вывезти с острова все накопленное ими золото, драгоценности, книги и артефакты. А иначе, когда империя падет (в этом сомнений не было) мне придется ответить за все, за наглость, за остверскую кровь и т. д.
Такие вот дела. Заокеанцы, которые, скорее всего, пока еще не знали о том, что Марк Четвертый удержал за собой поле боя в долине Верна-Юль, нарывались. Ну и поскольку я имел разрешение императора на развязывания конфликта, то долго не думал и высказал заокеанским купцам и дипломатам все, что думаю о нелюдях и манкари. Причем половина того, что я сказал, являлось нецензурщиной, которую, как правильно заметил Тим Теттау, потомкам читать не стоит. И если общую суть и основной посыл моей речи выразить в нескольких предложениях нормальным имперским языком, то получится примерно следующее:
– Вы что, твари!? Совсем берега потеряли!? Сутки времени вам на то, чтобы сдать все ваши богатства. И после этого, имперский граф Уркварт Ройхо, возможно, снизойдет к вам. Даст одну галеру на всех и разрешит убраться с Данце в вашу заморскую Хурхуяровку. Время пошло! Все вон!
Что хотел сказать, я сказал, а пока произносил свою пламенную речь, постоянно отслеживал реакцию посетителей, которая была разной. Манкари, трусы, как-то сжались и притихли, а вот эльфы-дари, напротив, прямо таки вспыхнули. Воин, номинальный глава посольства, которого звали Баиль-асван-Артиэль, схватился за меч. Как же, его оскорбили, причем не завуалировано, а прямо и в грубой форме. Ну, а девушка с синими волосами, Кейа-фор-Амаль, по некоторым мелким признакам, истинный глава эльфийской миссии в Данце, сжала кулачки и так посмотрела на меня, что если бы взглядом можно было испепелять людей, то я бы распался в прах за одну секунду.
Впрочем, я никого не боялся, а силы остроухой чародейки были не настолько велики, чтобы причинить мне вред. И посмотрев на моих дружинников, которые были готовы броситься на дари, на Миана с мощным артефактом в ладонях и на совершенно спокойную ламию, дари и манкари промолчали, и покинули тронный зал. За ними ушли дружинники, Керн и маги. Мы с Отири остались вдвоем, и я спросил ее:
– И как тебе моя речь?
Северная ведьма слегка улыбнулась и ответила:
– Жестко, грубо, прямолинейно и эмоционально. Ни манкари, ни тем более эльфы к подобному не привыкли. И это, наверняка, выбило их из колеи. Однако, зачем тебе это? В чем смысл?
– В том, Отири, что сейчас они лишены связи с родиной и вот-вот узнают о том, что император не отступил к столице, а смог разбить одну из вражеских ударных армий. Им, как и мне, понадобятся новые указания сверху, ведь они не сами по себе, а являются представителями своих государств. А связи-то нет, и иноземцы постараются ее восстановить. Самый простой способ это сделать, убрать из оцепления одного-двух магов. Дальше все просто. Нападение на имперского вольного чародея, и я получаю повод захватить банк и посольство. По большому счету разгромить дари и манкари я могу и так, без всякой причины, но лучше если она будет.
– А если заокеанцы затаятся и не станут убирать магов, которые наводят помехи?
– Ничего, придумаем что-то другое. Изнасилованную горожанку. Избитого мальчика. Обманутого купца. Вредительство. Поджог. Диверсию. Вариантов много.
– Ясно. А занятия когда продолжим?
