скачать книгу бесплатно
Пастух не разбился. Он упал там, где у пропасти был большой угол наклона, а толстый слой мелких камушков смягчил удар. Его тело проехало на них метров тридцать пока не остановилось. Пастух потерял сознание, ноги, и ребра были сломаны. Разум вырубил сознание, чтобы боль не убила его. Так он пролежал двое суток, пока девушка везущая кукурузу на ослике не заметила его. Скинув мешки, она положила его поперек седла. Так добрались они до ее дома. Спасительница была молода и красива и жила с родителями. Отец был гончар, славившийся на всю округу, мать, как и все женщины, хозяйкой в доме. Первым свою дочь со странной поклажей увидел отец. Он сразу все понял, взял ослика за поводья и подвел его прямо к крыльцу. Вместе они занесли пастуха в дом и уложили на кровать. Туго забинтовав ему ноги и грудь, они оставили его. Наутро пастух очнулся и сказал им, что упал в пропасть. Он и в самом деле так думал, потому что не помнил, как все произошло.
Время шло, больной поправлялся и уже выходил во двор, где хозяин дома под навесом лепил свои горшки. Отец девушки очень любил свое дело. Любо дорого было посмотреть на него за этим занятием. Работая, он затягивал песню, про высокие горы, полет птиц и небесных людей. Пастух, не замечая за собой, подпевал ему. Он думал о том, какие хорошие эти люди и почему раньше он не знал, что бывает такое счастье. Еще он думал о том, что ему некуда идти. Стада у него теперь не было, а с такими переломами вряд ли можно рассчитывать на возвращение к прошлой жизни. Все время он сидел во дворе, наблюдая за работой гончара. С другой стороны неумолимо приближалось время, когда он должен был уйти, уйти в никуда из этого дома, наполненного счастьем, где ему так хорошо и это мучило его. Это мучило его вдвойне, потому что за то время, что он был здесь, молодые люди полюбили друг друга, и он не мог ее с собой забрать в горы, даже будь у него целые ноги. У него не было своего дома, а только ветхая хижина в горах. Он смотрел на семью гончара и видел, как они радуются новому дню, радуются друг другу, восходу и закату и так каждый день.
В один из дней он подошел к гончару и попросил дать ему попробовать, его очень удивляло, как это из комка грязи вырастал стройный кувшин. Молодой человек решил попробовать сам. Гончар уступил ему свое место, пастух сел за гончарный круг – это новое занятие так увлекло его, что с тех пор он уже не отходил от круга, дни за днями проводя за этим делом. Конечно, у гончара был не один круг и теперь они оба работали под навесом. У пастуха получалось все лучше и лучше, и вот настал тот день, когда он сделал свой первый кувшин, теперь его по праву можно было назвать новым человеком. Он не представлял дальнейшей жизни без своей спасительницы и гончарного дела, которое так завлекло его, что он точно знал – это его занятие. Теперь он радовался каждому новому дню, который приносил ему праздник труда и счастья. Так он и остался в доме, наполненном счастьем, молодые поженились и на радость всем у них родились дети.
– А что же стало с козлом? – спросите вы.
– Не знаю, наверное, его съели волки».
Прочитав сказку, Павел Иванович взял в руки простенькую визитку: «Радиончик Аркадий Семенович – младший научный сотрудник…» и дальше шло длинное ни о чем не говорящее название института, что то о новых биологических видах и выживание их в агрессивной среде.
«Что бы это значило? Зачем он записался на прием? Причем сделал это так официально, заранее с курьером прислав визитку. Почему просто не записаться по телефону?» – размышлял он, сидя в своем кабинете в ожидании визитера. Ждать долго не пришлось. Павел Иванович принял позу, сидя в кресле. Секретарь сказала, чтобы тот прошел – Павел Иванович ожидает его. Радиончик вошел в кабинет, прошел вглубь, коротко поздоровался и представился. Обошлись без рукопожатий. Павел Иванович предложил сесть в кресло напротив. Одет незнакомец был крайне скромно и вещи были старые, каких сейчас не носили. Однако все было чисто и аккуратно. Из такого же старого портфеля с огромным замком он достал кипу бумаг.
«А ведь он пришел за деньгами» – мелькнуло у Павла Ивановича в голове: «Видно, что готовился и основательно, и судя по портфелю, претензии у него не маленькие. Он что-то знает, раз так открыто назначает встречу и так уверено ведет себя», – продолжал размышлять он, осматривая посетителя. У Павла Ивановича имелся телефон человека из спецслужб, он им не раз пользовался от рэкетиров и прочих джентльменов.
«Попробую сначала выведать, что он знает» – пока решил он.
Радиончик предложил ознакомиться с бумагами и положил их перед хозяином кабинета. На первой странице, большими буквами было написано заглавие: «Невозможность жизни клетки теплокровных после глубокой заморозки». Павел Иванович аж подпрыгнул, такого он точно не ожидал. Нет, в этот раз людей из спецслужб вызывать никак нельзя, тут придется действовать только самому. Павел Иванович впился в него колким взглядом, как паук в свою жертву.
«А не взять ли мне его прямо сейчас и не превратить ли в одного из своих пациентов?» – пришло в голову Павлу Ивановичу.
– Павел Иванович, только давайте без глупостей. Вы же, наверное, понимаете? Я пришел не просто так, – сказал спокойно Радиончик, предвидя и такой исход: – Нам лучше договориться. Пока этот труд находится у меня, и он не в единственном экземпляре. Да вы прочтите хоть немного, чтобы убедиться. Там все понятно, даже картинки есть, – Аркадий Семенович явно чувствовал себя хозяином положения, он знал, что Павел Иванович к науке никакого отношения не имеет, хотя и был доктором наук.
Павел Иванович пришел в бешенство, но он не привык терять самообладание, тем более в присутствии других людей. Не позволяя ни одной мимической мышце выдать его, он нажал специальную кнопку, чтобы ребята из лаборатории были наготове.
«Блефует или нет?» – если бы знать наверняка, с каким удовольствием он самолично упаковал бы его на сон вечный: «Нет, торопиться нельзя. Надо выждать. Хорошо, послушаем, что он хочет? Откуда он столько знает?» – стучало у него в висках. Таких раньше не захаживало и уже никаких лет как десять не захаживало, Павел Иванович всех отвадил.
Радиончик, все говорил и говорил, о том, что что-то научно доказано и эксперименты подтверждали. Павла Ивановича интересовала сумма. Он ждал, пока ему ее скажут. Вот тогда он его и сцапает. В кабинете все записывалось. Аркадий Семенович все медлил или специально, зная это, тянул резину. Наконец первым не выдержал Павел Иванович, и стремительно перейдя на «ты», спросил его прямо в лоб:
– Чего ты хочешь?
– Я, Павел Иванович, ничего не хочу. Я принес вам свой труд и хочу, чтобы вы с ним повнимательней ознакомились, – Радиончик был «тертый калач». Павел Иванович не ожидал такого поворота. Перед ним был опытный игрок, а сам он пока проигрывал.
– Но ты же не просто так сюда пришел, значит тебе что-то нужно? Возможно, у меня и есть то, что тебе нужно, и мы договоримся? – в открытую и без церемоний предложил Павел Иванович.
Радиончик разом стал очень серьезен. Вид его был даже суровым. Шутки кончились. Павла Ивановича от такой резкой перемены в собеседнике пробил холодный пот. Он вжался в кресло.
– До свидания, Павлуша, мы еще увидимся, – сказал он, поднялся с места и ушел, закрыв за собой дверь. Бригада молодчиков санитаров ждала его внизу, но так как дальнейших указаний не последовало, то они пропустили его и Аркадий Семенович покинул это заведение. Больше он сюда не вернется.
Павел Иванович так и остался сидеть в своем кресле. Впервые он был так зол. И кто взбесил его? Так, ничтожество, мелочь. Рукопись лежала перед ним на столе, видимо Аркадий Семенович специально ее оставил. В гневе Павел Иванович швырнул ее о стену. Ему показалось, что за Радиончиком кто-то стоит.
Ах, если бы Павел Иванович знал, что за ним никого нет, что даже о его приходе никто не знал. Рукопись эта была фальсификацией, придуманной специально для Павла Ивановича, и единственный экземпляр был перед ним. Все бы у него сложилось по-другому, а незваный гость сейчас бы покоился внутри одной из крио камер.
Радиончик все просчитал, он знал, что именно капитальная основательность Павла Ивановича сыграет с ним злую шутку, и поэтому шел ва-банк. Ходьба по лезвию ножа опьяняла и бодрила лучше всякого наркотика. Он выходил на большую воду.
– Козел! – прошипел Павел Иванович со злостью.
Глава 5. Новая жизнь
Мальчик все чаще и чаще навещал своих родителей. Делал он это не один, многие из душ неотступно следовали за ним, с единственным желанием: согреваться в лучах его света, но сейчас они были в другом месте – в квартире Игоря Игоревича. Они ждали момента.
Игорь Игоревич приготовил деньги – пять тысяч долларов и сейчас вложил их в почтовый конверт. Он стоял возле окна и смотрел на улицу, не возвращается ли жена с пробежки. Она об этих деньгах ничего не знала. Деньги предназначались за ремонт квартиры, которую он купил своей любовнице, и сегодня в обед хотел заехать и отдать строителям. Тут требовательно прозвучал сигнал телефона, ему позвонили с работы.
«Видимо что-то срочное, – подумал он: раз звонили так рано». Он машинально положил конверт на подоконник, доставая мобильник из кармана. Да действительно, дело было срочное. Игорь Игоревич поглощенный разговором, машинально начал прохаживаться, видимо так ему лучше думалось, и уже совсем ушел в другую комнату. В это время жена возвратилась с пробежки. Сквозняк, создаваемый входной дверью и окном, подхватил конверт и чуть приподнял. Силы ветра было явно не достаточно, чтобы он перелетел через окно. В это время, сотни светящихся огоньков в едином порыве устремились на помощь ветру. Конверт вспорхнул и полетел прямо к ногам Радиончика и Василия Петровича. Дело было сделано и светлые удалились.
Игорь Игоревич о деньгах вспомнил не сразу. После звонка он еще некоторое время, сидя на своем диване, обдумывал, как ему поступить. Только проходя мимо, он вспомнил, что оставил его здесь, но конверта не было. Он посмотрел на открытую форточку и сразу отмел эту мысль, как невозможную. Ну не мог же он подняться и перелететь. Первым делом Игорь Игоревич спросил жену, не видела ли она конверт, на ходу выдумывая, что деньги предназначались для работы. Та ничего не знала. Он побежал вниз и только краем глаза увидел двух мужчин, выходящих со двора через проездную арку, но это было только мгновение, вроде один еще обернулся. Игорю Игоревичу было не до них. Он начал рыскать под окнами, в надежде найти пропажу. Потратив время на бесполезные поиски, он вернулся домой. Жене понятно надо было что-то объяснить.
– Ты где был? – удивленно спросила она, увидев его взъерошенного после поисков.
– Ты знаешь, я, кажется, деньги потерял. Вот здесь оставил, – показывая на подоконник, сказал он: – А сейчас их нет. Мистика какая-то…
– Никакой мистики. Куда-то положил и сам забыл куда, – успокаивая его, сказала она.
– Ну я же точно помню, как десять минут назад оставил вот здесь конверт с деньгами! Куда он мог пропасть? – удивленно и непонимающе говорил Игорь Игоревич. Мужчина задумчиво сел на диван. По телевизору шла какая-то дрянная передачка о ремонте. Так он и сидел еще час. За это время ему трижды позвонили с работы. Он не ответил. Игорь Игоревич ушел в себя. Что на него так повлияло? Кто его знает. Может пропажа денег, хотя сумма и была для него незначительна. Может глупая передача. А может вид красавицы жены и впервые возникший вопрос: зачем он ей изменяет? Что-то переменилось в Игоре Игоревиче. Через час он, конечно же, поедет на работу, а в обед позвонит любовнице и сообщит ей, что все кончено и что квартиру она может оставить себе, а вот ремонт пусть доделывает сама. Но это уже мало интересовало его. У Игоря Игоревича началась новая жизнь.
Утром мама с папой были на кухне, пили кофе. Сейчас это была их единственная совместная радость. Папа сделал себе двойной эспрессо, поставил его на стол, нажал на американо. От кофе машины шел насыщенный кофейный аромат. Они начинали пить кофе одновременно, пили не спеша. Мама при этом смотрела в окно, папа новости по телевизору. Вдруг мама услышала шум за окном. Она встала и подошла посмотреть, что там происходит. На подоконник село несколько голубей.
«Поразительно, – подумала она: – Все голуби белые». Птицы шумно перекликались друг с другом, как будто разговаривая. Она обернулась и посмотрела на мужа.
– Мой мальчик сейчас со мной, – и она не ошибалась, их сын действительно был рядом. Папа щелкал пультом. Он остановился на одном из каналов. То, что она услышала, заставило ее вздрогнуть.
– Жить, мама, надо жить! – сказали с экрана голосом ее сына. Не понимая, что происходит, она стояла и смотрела как завороженная на экран телевизора.
– Что это? Кто это сказал? – почти кричала она мужу, еще секунду и она была готова сорваться в истерику. Муж непонимающе, посмотрел на нее.
– Успокойся дорогая, тебе показалось, – пытаясь успокоить, сказал он ей.
– А может и вправду показалось, – она села на стул, не сводя глаз с экрана.
По телевизору шла трансляция конференции на тему: «Экология и выживание человечества в эпоху глобальных перемен». В общем, очередная мура, такие передачи показывали пачками. Тут она увидела человека в первом ряду. Камера навела на него и увеличила. На экране появилась надпись: Радиончик Аркадий Семенович – доктор биологических наук. Он как раз что-то говорил о глубоких заморозках и как это можно использовать в наш технический век. Муж насторожился. Жену телевизор не интересовал. Сегодня она хотела сообщить супругу нечто важное.
– Я была неделю назад в одном подмосковном приюте. Там есть две девочки, близняшки. Я хочу забрать их. Как ты на это смотришь? Съездим туда вместе? – предложила она ему.
… Да, я как раз об этом и говорю. Если мы будем двигаться в сторону заморозки, мы просто потратим огромные средства в никуда. Решение есть и его надо доработать. Я не могу сказать, что это будет легко, но двигаться надо только в сторону геля, а никак не азота…
– Прости дорогая, я прослушал. Ты хочешь взять детей из детского дома?
… Давайте посмотрим, что предлагает нам завтрашний день, – шло с телевизора: Завтрашний день предлагает нам новую, совершено не похожую на сегодняшнюю, модель поведения…
– Как ты думаешь, увидим ли мы когда-нибудь нашего мальчика? – резко переменила тему супруга.
… На этот вопрос однозначного ответа нет. Могу ответить и «да» и «нет», и оба являются верными. Мы не отказываемся от использования азота полностью, мы применяем все те технологии, что были наработаны ранее на нынешнюю модель…
Муж попеременно смотрел то на жену, то в телевизор. Он не знал, что ей ответить.
– У них родители погибли, они остались совсем одни, – снова рассказывала она про близняшек мужу.
… Несомненно, чем быстрее мы это сделаем, тем у нас больше шансов спасти мир таким, каким мы его знаем. Не говоря уже конечно о революции в медицине…
– Мне все чаще и чаще кажется, что мы не правильно поступили, оставив там нашего мальчика, – опять возвращалась она к теме, не дававшей ей покоя.
… Я еще раз повторяю, на сегодняшний день не существует технологии по возвращению – так мы называем этот процесс. Возможно в будущем, но это не обязательно, должна быть глубокая заморозка, а я уверен в этом. Возможен вариант с гелем. Ведь это же элементарно – как бы вы не размораживали клетку теплокровного, она все равно пострадает, а в масштабе всего организма это значит несовместимость с жизнью. И кто бы вам, что там не говорил, пусть он попробует оживить всего одну клетку, тогда я первым признаю в нем величайшего гения столетия…
«Я просто должна быть счастливой!», – подумала она. От этой мысли ей заметно полегчало. Как будто свалился тяжкий груз с плеч.
… И мы просто должны, а я считаю это своей прямой обязанностью, дать эту технологию человечеству. В том числе и освоение космоса получит новый виток развития. Все ведь наверное смотрели фантастику? В фильмах астронавты просыпаются от длительного сна – вот примерное направление нашей деятельности…
Муж подошел, встал рядом с супругой и обнял.
– Я понимаю, но теперь у нас все будет хорошо, просто верь мне, – успокаивал он.
… Проблема на сегодняшний день состоит в том, что невозможно разом оставить организм без жидкости и так же разом заменить гелем или другим составом, в том числе и азотом. В идеале, лучше это сделать одномоментно, ведь проникаемость жидкостей в клетку организма разная…
На телевизор они уже не обращали внимания. Они подошли к окну. Голуби все еще были здесь.
– Посмотри, тебе не кажется это странным? С тех пор как с нами нет сына, они постоянно прилетают, – сказала она.
– Да я тоже это заметил. Ты знаешь, они и на работе ко мне прилетают. Мне даже кажется, что это те же птицы.
Тем временем, передача закончилась. Пресс-конференцию показали по нескольким федеральным каналам.
На следующий день они поехали в детский дом. Когда документы на удочерение были готовы, девочки переехали в новый и прекрасный дом.
Прошел год. По утрам подросшие близняшки, с радостным гамом вбегали в спальню своих новых родителей. Уныние ушло из их дома. Дверь в спальню теперь всегда была открыта, а родительская постель смята. Рядом стояла детская кроватка, в которой безмятежно спал малыш – их сын.
Глава 6. «Небесная свобода»
Павел Иванович тоже смотрел эту передачу. От его внимания не укрылось, что Радиончик уже доктор наук и теперь вряд ли с ним вообще можно договориться. Три года назад, когда состоялась их первая встреча, Павел Иванович и не мог догадываться, чем все обернется. Он так и не позвонил Радиончику, заняв позицию выжидания.
– Сам объявится, – думал он тогда. Не объявился. Павел Иванович хотел выяснить, кто за ним стоит. В рукописи, которую он оставил, были кое какие факты, но в основном мыло. Ему не надо было тогда ждать, надо было действовать. Сейчас он ругал себя за излишнюю осторожность
– А может не поздно все исправить и Радиончик набивает просто цену? – с надеждой подумал Павел Иванович.
Погрузившись в глубокие раздумья, он так и заснул на диване в своем кабинете.
Беспокойный сон Павла Ивановича
Павел Иванович ехал на побывку в свою родную деревню в плацкартном вагоне. Он был молодым, стройным и красивым. Люди в вагоне были веселые и приветливые. Угощали служивого папиросами и самогоном.
Попутчики были одеты как во времена его молодости. Все люди в вагоне называли его Павлушей, голоса звучали как нежнейшие колокольчики. «Павлуша, Павлуша», – слышалось со всех сторон приятными соловьиными переливами. Только сейчас, во сне, он первый раз задумался над этим. Он не помнил, чтобы кто-нибудь его так называл. Даже родная мать всегда называла его Павлом.
Пьяные мужики возвращались с очередной стройки века и сейчас, подвыпив, звали его с собой. Деревенские тетушки доставали из больших плетеных корзин вареных кур, сало, яички и самогон. Самогон был, как и положено мутный, в больших бутылках, закупоренных газетой. Павлуша поднял газетную пробку и развернул ее. На ней была дата выпуска: 1966 год. Заголовок к большой статье обещал: «Сдадим в срок». В этой статье автор предлагал строить огромные холодильники, загонять туда целые стада коров и оленей, чтобы они в таком естественном виде морозились, а люди, жившие вокруг них, доставали мясо по мере надобности. Автор также предлагал особо перспективное направление – это замораживание огромных просторов океана в целях хранения огромных масс продуктов. Это могло быть также решением жилищного кризиса. В этих огромных кусках льда можно выдалбливать целые дома и квартиры, и каждый желающий может самостоятельно это сделать. Пропитание можно было добыть тут же, вернее оно появлялось по мере выдалбливания, ведь в океане, по мнению автора, спрятаны бесчисленные пищевые ресурсы. Холодильники-морозильники должны представлять из себя целые города, огромные мегаполисы, только в таком случае есть перспективы развития. Был даже кусочек фотографии этой стройки – члены политбюро перерезают ленточку на фоне огромной установки.
«Что за чепуха?» – подумал Павлуша, как раз в это время ему налили, и он опрокинул стаканчик.
Странное дело, во сне он пил и не хмелел, хотя все вокруг становились заметно веселее. К нему подсел окурок и предложил выйти в тамбур, докурить его. Окурок был похож на большую недокуренную папиросу ростом с человека. Без лица, но с усами.
– Да как же я тебя курить-то буду? У тебя ведь усы, – сказал Павлуша, особенно не удивляясь такому повороту событий. Окурок достал коробочку с надписью «Паркер», открыл, выкинул из нее ручку, аккуратно снял усы и положил туда.
– Так пойдет? – угодливо спросил он.
– Так пойдет, – довольный таким обстоятельством, Павел последовал за окурком в тамбур.
Тут одна из тетушек преградила дорогу:
– Без самогона не пущу! Не верь ему, – кивнула она в сторону окурка: – Ты его чем тушить-то будешь? Возьми, милок, это самое верное средство, – сказала она, тыча ему бутыль с мутной жидкостью.
Окурок тоже остановился в проходе и снисходительно посматривал на тетушку.
– Первым делом, глаза ему залей. У-у-у, бесстыдник, – не унималась она. У окурка действительно начали появляться глаза.
– Ты опять за старое? – немного с укоризной, сказал Павлуша окурку.
Тот, в свою очередь, достал еще одну коробочку той же фирмы и повторил манипуляции уже с глазами. Воспользовавшись советом деревенской тетушки, Павлуша выпил всю бутыль. Живот заметно увеличился в размерах.
– Теперь другое дело, – одобряюще кивая, провожала его тетушка в тамбур. Перед самим тамбуром сидела шумная компания мужичков и выпивала. Завидев Павлушу с окурком, они все разом обернулись.
– Оставишь затянуться, друг? – попросил один из них и двинулся со стаканом самогона ему наперерез. Он протянул ему свой стакан. Павлуша опрокинул и его. Мужичок, который сидел возле окошка, заметил своему сотоварищу:
– Да это как же вы его курить собираетесь? Его ведь никто не зажег, – и достал канистру с бензином. Он открыл крышку и подошел поближе. Окурок не оставался безучастным к происходящему и с пониманием спросил:
– Простите, вы с какого места поджигать собираетесь? Ежели с усов, то от них только пшик, если позволите, то я бы начал…. – не дав договорить, мужичок повалил его, хотя и был в два раза меньше.
– Сейчас сами разберемся, ишь ты, усы нам хотел подсунуть, – ворчал мужичонка, при этом обильно поливая всех из канистры: – Однако холодает у тебя, Павел Иванович, – сказал он так, чиркнул спичкой и кинул ее в гущу.
Павел Иванович проснулся, у него был жар.
Наутро Павел Иванович набрал Аркадия Семеновича:
– Аркадий, здравствуй, – поприветствовал он его, как старого друга: – Это…..
– Узнал, чем могу?
– Мы бы могли встретиться с вами? Я бы предпочел прямо сегодня, – сделал попытку договориться Павел Иванович, хотя уверенности не было.
– Ну что ты Павлуша, что за спешка? – отвечал ему Радиончик: – Давай завтра. Смогу в десять.
– Тогда, Аркадий Семенович, жду вас в баре «Белый слон», там на десерт всегда подают хороший джаз.
– Хорошо, я буду, – сказал Аркадий и отключился.
Павел Иванович подошел к зеркалу. Спал он отвратительно, да еще этот дурацкий сон не давал покоя. Раньше он не замечал за собой такого – верить во всякие там сны. Мало ли что приснится? Лицо было помятым, да и одежда имела какой-то неряшливый вид. Ничего не хотелось. После такой ночи, ему казалось, он не набрался сил, а совсем наоборот лишился их. Он заставил себя принять душ, который находился в смежной комнате, за незаметной дверью. Стало чуть лучше. Затем выпил три стакана минеральной воды, он знал – через полчаса станет легче. Полина Марковна была уже на работе, однако к нему не заходила.
«Может и она тоже хочет свалить?» – мелькнула у него мысль. Однако опасения были напрасны. Вскоре она зашла с докладом и известием не сулившим ничего хорошего:
– Позвонили из штатов, они обеспокоены и считают это спланированной акцией направленной на уничтожение их бизнеса. Пока они не собираются предпринимать каких-либо действий, потому-что до конца не уверены, но они очень обеспокоены, я бы сказала от себя: в панике, – Полина Марковна закончила доклад.
Павлу Ивановичу стало лучше, минералка делала свое дело.
