скачать книгу бесплатно
Поднимаю гитару и подхожу к Ною.
– Вот, возьми.
– Гитару? И как она мне поможет?
– Просто возьми ее, – тверже повторяю я.
Он вздыхает. Забирает у меня инструмент, перекидывает через голову ремень. Прикасается пальцами к струнам. Берет аккорд. Комната заполняется звуками, и я чувствую, что мы словно вернулись в Нью-Йорк, в подвал дома Сейди Ли. Только он и я – и больше никого в целом мире. Почти сразу же вижу, как расслабляются его плечи, как уходит из них напряженность.
– Возьми ее с собой на сцену, – говорю я.
Ной не сводит взгляда с гитары.
– Зачем?
– Это ведь та самая гитара, на которой ты сочинял все свои песни, так? Возьми ее с собой и сыграй на ней. Хотя бы несколько аккордов. Легче будет переключиться на сценическую.
На несколько секунд повисает тишина. Я уже начинаю волноваться, что опять сморозила какую-нибудь глупость. Но в следующее мгновение его лицо озаряется радостью.
– Пенни, ты гений.
Он вскакивает на ноги и снова целует меня.
– Осторожнее с гитарой! – смеюсь я.
– Пошли. А то как бы Дина кондрашка не хватила.
Ной вешает гитару на плечо и берет меня за руку. Другой рукой открывает дверь.
Дин ждет, прислонившись к стене коридора и спрятав лицо в ладонях. Поднимает глаза, смотрит на нас так, словно мы восстали из мертвых.
– Фух, слава богу. Ты готов?
– Угу. Видишь, уже иду.
– Хорошо. Ну и напугал же ты меня.
Дин пробирается через закулисье. Мы с Ноем спешим за ним, обходя провода, прикрепленные к полу толстой черной изолентой, и шарахаясь от лихорадочно мечущихся вокруг техников с наушниками на головах. Я вытягиваю шею, стараясь разглядеть как можно больше. Над нами монтируют декорации для The Sketch. Ребята используют гигантские экраны, которые принесут и установят на сцене во время первого акта. Ной рассказывал, что они даже наняли художников, которые будут рисовать прямо на сцене, во время выступления, а потом их картины покажут на экранах. Я все-таки цепляюсь за один из проводов и чувствую, как Ной сразу же крепче меня обнимает, помогает восстановить равновесие.
Дин косится через плечо.
– Что это у тебя? – наконец не выдерживает он.
– Гитара. Сыграю на ней первый куплет песни, спою а капелла. Потом пусть включается Блейк со вступлением, а я поменяю гитару на сценическую.
Дин останавливается, мы тоже. Он поворачивается лицом к Ною, чуть наклоняет набок голову. Некоторое время думает и наконец кивает.
– Звучит отлично. Не так, как мы репетировали, но, знаешь, это будет как бы напоминание о прошлом, о том, как твои песни звучали на Ютьюбе. Пойду скажу остальным, что у нас поменялись планы. Ты совсем не стараешься облегчить мне жизнь, Ной.
– Что есть, то есть, – ухмыляется он.
Мы даже не успеваем понять, как так быстро умудрились дойти до сцены. Но вот же она, совсем рядом. Я даже чувствую огромную толпу в зале. Все затаили дыхание и ждут, когда появится Ной.
Он поворачивается ко мне. В темных глазах вспыхивают огоньки. Он больше не волнуется. Паника ушла, уступив место адреналину и возбуждению.
– Спасибо, Пенни. Не знаю, как бы я без тебя справился.
Я улыбаюсь. Шепчу:
– Увидимся после концерта.
В следующее мгновение сцена погружается во мрак. Зрительный зал замирает – наверное, даже можно услышать, как падает булавка. Предвкушение появления Ноя такое осязаемое, что я не понимаю, как он может это выдерживать.
Ной глубоко вздыхает и выходит на сцену почти в полной темноте. Отсюда, из кулис, я едва различаю его силуэт. Он настраивает микрофон, удобно устраивается на стуле посреди сцены. Потом кладет руки на гитару и берет первую ноту. Звук резонирует под сводами «Брайтон-Центра».
Вспыхивает прожектор. Ной поет первые строки Elements, а в зале зарождается, растет и несется на сцену слитный вопль четырех с половиной тысяч людей – как раскат грома.
И я понимаю, что плачу.
Глава седьмая
Из-за спины доносится голос Дина:
– Пенни, ты можешь пойти в зал, посмотреть выступление оттуда.
– Что?
Слова менеджера вырывают меня из грез; я заворожена пением Ноя. Скрепя сердце отворачиваюсь.
– А, да, наверное. И как мне туда попасть?
Предполагается, что остальное я должна буду смотреть из вип-ложи, вместе с Эллиотом и Алексом.
– Просто иди по этому коридору, он приведет к лестнице. Спускаешься, проходишь в дверь – это партер. Оттуда ты уже, думаю, сама найдешь путь к вип-ложам. Они на следующем ярусе.
На голове у него наушники. Секунду спустя Дин теряет ко мне интерес – видимо, кто-то что-то сказал в микрофон, и, похоже, не очень приятное: лицо менеджера стремительно бледнеет, а вид у него становится таким взвинченным, будто это не человек, а заводная игрушка.
– Спасибо, думаю, разберусь.
Голос мой звучит намного увереннее, чем я на самом деле себя чувствую. Дин уносится прочь, а я бегу по коридору, пытаясь следовать его инструкциям, пока они окончательно не выветрились из головы. Ной выступает не так уж долго, и я не хочу упустить ни одного момента.
Перехожу на трусцу, аккуратно пробираясь через лабиринт закулисья, практически влетаю в дверь, ведущую к партеру, – и тут же оказываюсь в толпе. Здесь, внизу, куда шумнее, чем за сценой. Бухают колонки, и девушки (а толпа в основном состоит из них) верещат и перевешиваются через барьер, отделяющий их от Ноя. Рвутся вперед, отчаянно машут руками в надежде, что им перепадет хоть кусочек его внимания. Кажется, передо мной не люди, не отдельные личности – а единый организм, беснующийся от возбуждения. Перед концертом специально объявляли, чтобы зрители не бросали на сцену никаких подарков, но к ногам Ноя уже летят плюшевые мишки, цветы – и даже лифчики.
Адреналин гудящей волной проносится по моему телу, но стихает, наткнувшись на натянутые, как гитарные струны, нервы. Охранники толкают меня вперед, не давая задерживаться у входа за кулисы, и я оказываюсь в самой толпе. Смотрю наверх, на балкон, ищу Эллиота. Мне везет: они с Алексом стоят прямо у перил ложи. Обнявшись за плечи, слушают Elements, не сводя глаз друг с друга. Невыразимо романтичный момент, даже сердце рвется из груди.
Они тянутся навстречу друг другу. Хватаю телефон и щелкаю их, дико жалея, что оставила камеру в гримерке Ноя. В зале темно, но фотка все равно получается жутко красивая. Не могу дождаться, когда покажу ее Эллиоту. Ему понравится – он уже целую вечность мечтает о снимке вместе с Алексом.
Но сколько ни пытаюсь сфотать парней еще раз, Алекс все время стыдливо отворачивается. Он не очень-то открытый человек, поэтому сильно смущается публичных проявлений своих привязанностей. Эллиоту с ним действительно понадобится все терпение, да мой друг и так знает, что нельзя торопить события. Но с этим им так или иначе придется справляться вместе.
Кто-то врезается в меня. Телефон летит на пол. Я оборачиваюсь.
– Эй!
Девушка, похоже, даже не видела, что толкнула меня. Неудивительно – она чрезвычайно занята подпеванием Ною и увлеченно прыгает на месте. Ищу телефон и нахожу его у нее под ногами.
Набравшись духу, ныряю в толпу. В следующее мгновение телефон от меткого пинка улетает по липкому полу еще дальше.
– Ой, прости! – кричит девушка. Слава богу, на этот раз она меня замечает.
– Без проблем, – отвечаю я, но слова застревают в горле. Мне нужен мой телефон. Наклоняюсь и пытаюсь отследить, куда он отлетел. Но каждый раз, когда кажется, что я его вижу, бедную трубку отбрасывают еще дальше.
Кто-то наступает мне на пальцы. Вздрагиваю, отшатываюсь – но хватает и одной секунды: телефона я больше не вижу. Сердце на мгновение замирает, а в следующий момент я замечаю трубку на маленьком пятачке, на котором не видно, слава богу, ничьих ног. Падаю на пол, тянусь за ней – но телефон снова выбивают практически у меня из рук. Всматриваюсь в море ног и вижу, как кто-то поднимает его с пола.
– Эй, это мой! – в отчаянии кричу я и ползу на четвереньках, проталкиваюсь через толпу. Меня каждую секунду могут растоптать, но мне плевать.
– Что ты творишь?!
– Какого черта?!
Не обращаю внимания на гневные вопли, пробираюсь через лес голых ног и рваных джинсов. Бесполезно. С телефоном можно попрощаться.
Я встаю, пока меня не затоптали окончательно, лихорадочно высматриваю в толпе воришку. У всех вокруг – совершенно одинаковые лица: восторженно распахнутые глаза и взгляды, прикованные к сцене, к моему парню. Я единственная, кто не пялится на Ноя. Меня снова толкают в плечо, так что я практически падаю на девушку позади меня. Она злобно верещит. Слава богу, толпа заглушает ее слова, но я-то знаю, что дружелюбием в них даже не пахнет. Пытаюсь извиниться, но понимаю, что зажата со всех сторон. Ни пошевелиться, ни вздохнуть.
Впереди над головами я вижу яркие красные буквы «ВЫХОД» и пытаюсь к ним пробраться. Словно попала в сильное течение, и теперь этот поток грозит похоронить меня под собой. Отсюда слышно, как Ной разговаривает с поклонницами между песнями, – но такое ощущение, что до него на самом деле миллионы миль.
Кто-то стучит меня по плечу.
– Эй, это не ты та блогерша? Девушка Ноя? – любопытствует яркая блондинка. Волосы ее заплетены на одну сторону в шикарный «колосок».
– Эм-м…
– Господи ты боже мой, ребята, это девушка Ноя!
Вокруг Блондинистого Колоска собирается толпа.
– Кто, та блогерша?
– Где?
– А можешь передать это Ною от меня?
Прежде чем я успеваю сказать хоть слово, девушка и ее друзья окружают меня плотным кольцом. В толпе вокруг поднимается волнение – то ли я попалась на глаза еще кому-то, то ли народ просто пытается пробраться ближе к сцене. Ближе к Ною.
– Мне нужно отсюда выбраться, – говорю я, но сил едва хватает на шепот. Худший мой ночной кошмар внезапно становится реальностью. Словно на грудь давит миллион рук, разрывая меня на кусочки. Дыхание замирает где-то в груди и отказывается выбираться наружу. Я не вижу, куда иду. Все пути через толпу сейчас одинаковы – коридор из лиц, неотрывно пялящихся на меня. Через визг в голове не может пробиться даже голос Ноя.
– Пенни? Это ты?
Понятия не имею, кто это, и ответить могу только стоном. Девушка хватает меня за руку и тянет за собой сквозь толпу.
– Давай за мной. Сюда.
Вижу перед собой только каскад длинных темно-каштановых волос. Какая глупость – доверяться кому попало.
Но мы все-таки пробираемся к выходу, и это чувство быстро уступает место благодарности.
Глава восьмая
Мы прорываемся через орду верещащих девушек и оказываемся в широком коридоре позади партера. Я сразу же наклоняюсь вперед и, уперевшись руками в колени, лихорадочно хватаю ртом воздух. Когда в ушах перестает жужжать, и головокружение проходит, гляжу на свою спасительницу.
Какой сюрприз. Это Меган.
И, кажется, она искренне встревожена.
– Эй, ты в порядке? А то вид у тебя был совершенно очумевший.
Я чувствую ее руку у себя на спине. Слабо улыбаюсь.
– Просто растерялась в толпе. Там слишком много людей. Телефон посеяла. И зажали меня сильно…
– Ты плакала? У тебя тушь потекла.
А я и забыла, что плакала. Слушала песню Ноя и размазывала слезы по щекам. Словно целая жизнь прошла с того момента – так мне кажется, едва вспоминаю только что пережитую паническую атаку.
Когда меня мучает сильная тревога, я чувствую себя так, словно что-то толкает меня изнутри. Все, о чем может думать мой мозг в этот момент: «Паника, паника, паника!» Остальное не имеет значения. И даже если разум будет верещать, что выход всего лишь в нескольких шагах, тело не станет его слушать. Словно во мне живут два разных существа, и разделяет их монстр – страх.
– Да нет, это не от того. Это были слезы счастья.
Меган улыбается.
– Отвести тебя обратно на место?
– Было бы здорово. Это наверху, но… ой, я даже не знаю, где точно.
Только теперь понимаю, что у меня нет билета. Должно быть, оставила его в гримерке у Ноя – вместе с камерой, курткой, кошельком и пропуском за кулисы. Объясняю все Меган, чувствуя себя совершенно выбитой из колеи. А ведь так радовалась… Неужели это волнение привело к тому, что я так вляпалась?
– Да не парься.
Меган фланирующей походкой подкатывает к ближайшему охраннику, встряхивает каштановыми волосами.
– Это Пенни Портер, девушка Ноя Флинна. Она оставила билет в его гримерке, и ей нужно туда попасть.
Охранник окидывает нас обеих скептическим взглядом.
– Ага, а я – принц Гарри.
– Сэр, пожалуйста, – умоляю я. – Я просто вышла через служебный вход, и мне надо…
Он перебивает:
