скачать книгу бесплатно
Ангел твоей души
Эльвира Альфредовна Садыкова
Мистическая Повесть рассказывает о подростках, попавших в сложную жизненную ситуацию, которым неожиданно приходит помощь, откуда они ее совсем не ждали. Главный герой – Энджи, он сам не понимает кто он, но он готов чувствовать, слышать, помогать … Повесть наполнена живыми эмоциями, трудными жизненными загадками, чудесами природы и человеческой натуры.
Эльвира Садыкова
Ангел твоей души
Глава I Кто я?
Он проснулся от пронизывающего сковывающего холода, от боли, которая сводила его скрюченные, поджатые под себя ножки. Он сидел как маленький комочек на чем-то скользком, жестком и прохладном. Втянув в себя влажный пропитанный солью воздух и прислушиваясь к отдаленным звукам льющейся воды и еще чего-то гулкого, и шумного, он стал пытаться подняться и спуститься с этого неудобного выступа в стене, на котором он расположился.
Он не понимал, кто он, где он, как он здесь оказался и что теперь делать. Было темно, но откуда-то сбоку пробивались еле заметные лучи света. Он медленно, боясь поскользнуться на каменном неровном полу, и держась за такие же неровные влажные каменные стены пытался двигаться в сторону сочащегося света. У него это получилось, приподнявшись на носочки, он зацепился за край отверстия и постарался всем телом подтянуться к живительным лучам. Было сложно, так как все тело затекло и мешался влажный, прилипающий к телу бесформенный балахон, непонятного фасона. Собрав все последние силы, он сделал рывок и согнув руки в локтях подтянулся до уровня отверстия, еще чуть-чуть и в лицо ударил ослепительный свет, и просто оглушил грохот волн величественного, залитого серебряным светом бескрайнего океана.
Он смог выбраться из отверстия, которым оказалась выбоина в гигантской скале нависшей над просторами великого океана. Он стоял, прижавшись спиной к скалистому выступу, прогретому дневным солнцем и ветер трепал его балахон и ласкал измученное тело. Вокруг было только небо и океан. Захватывало дух, и голова кружилась от высоты, на которой он находился. Страшно уже не было, он постепенно согревался и даже испытал наслаждение вглядываясь в далекую линию горизонта. Разомлев на солнце и опьянев от соленого воздуха, он потерял бдительность и не заметил, как задремал и стал медленно сползать по скале. Окончательно расслабившись, он камнем полетел к зияющей пропасти океана. Тут же очнувшись, ощутив беспомощное тело в полете, он судорожно замахал руками, и как будто перестал нестись вниз к волнам. И – о чудо! Это помогло! Он вдруг ощутил, что тело перестало падать, а руки, как крылья рассекая воздух понесли его над бушующей стихией поднимая все выше и выше. Это был истинный восторг. Он умеет летать, и не сказать, что для этого надо беспрестанно махать руками, его тело как будто само уже неслось ввысь и он управлял потоками воздуха едва заметными движениями. Вот она – свобода, сила, уверенность. На какой-то момент его даже захлестнуло счастье. Но тут же грустные мысли вернулись к нему, он так и не помнил, кто он и где он.
Вдруг, он увидел небольшой островок, такой маленький что от начала до конца его можно перепрыгнуть. В центре островка возвышалась большая раскидистая пальма. Он приземлился на горячий, рыхлый песок и сел, вдавливая в рыхлую массу уставшие ноги, здесь можно было спокойно подремать, спрятавшись в тени листьев пальмы, что он и сделал. Очнулся он от невероятной тишины, ветер стих, волн не было, никаких звуков – безмолвие и красный раскаленный закат – наступал вечер. Он поднялся, подошел к спокойному, как зеркало, океану и увидел в нем свое отражение. На него смотрел мальчик лет 10 с огромными глазами на пол лица, маленьким носиком и пухлым детским ртом, с капризно оттопыривающейся нижней губой. Кудрявые непослушные светлые волосы топорщились в разные стороны от шаловливого ветра и соли. Худенькие ножки и ручки смешно вылезали из белого балахона, складками спадающего с худых плеч и болтающегося на острых коленках.
Все, он видит себя. Теперь надо сосредоточиться и все вспомнить! Кто он? Нет, память упрямо не давала ему проникнуть в свои недра. Постепенно начинала появляться рябь на воде, и тихие волны зашелестели нежной музыкой. Он сидел, вглядывался в линию горизонта и слушал тихий плеск волны. Ему стало казаться, что волны что-то шепчут ему. -Энджи… – Едва разобрал он: “Энджи, Энджи”– уже достаточно явно шелестели волны. Больше у него не оставалось сомнений – его звали Энджи.
Энджи решил вернуться к своей скале, как бы ни было, это хоть какое-то убежище, надо исследовать его и обеспечить себе приют на ночь. Опять ощутил неизменное счастье от полета, летать теперь было очень легко, можно было вообще не махать руками, а просто парить, поднимая в невесомость тело еле заметными движениями. Покружив немного вокруг скалы, убедившись, что она достаточно большая и по окружности, и в высоту, он начал искать заветную выбоину – вход в его пещеру. Вот и она, она была расположена где-то ближе к верхушке скалы. Залезть в отверстие было уже не сложно. Энджи опять ощутил тот знакомый запах сырости и прохлады, даже после долгого жаркого дня, здесь было не жарко. Пещера больше не казалась ему такой враждебной и неуютной, глаза привыкли к темноте и стали распознавать все выступы, небольшого странного, какой-то полукруглой формы, помещения. Обследовав пещеру где-то наощупь, где-то с едва различимыми силуэтами, Энджи обнаружил в углу кучку мягкого сена и кусок ткани, гладкий и прохладной на ощупь. Это было то, что нужно, удобно расположившись, на сухом, мягком сене, он как будто даже ощутил запах свежескошенных трав, и не задумывался о том, откуда в скале может быть сено. Не понятно почему, но ему постоянно хотелось спать, Он немедленно забылся, укрывшись этой тканью, волшебным образом попавшей сюда.
Глава II Не такая, как все
Энджи снились сны, разноцветные мелькающие картинки, как калейдоскоп со своими причудливыми узорами, слышались звуки, детские голоса, и даже музыка, звучащая вдалеке. И вот, среди всей этой чехарды, он услышал голос, один, отчетливо слышимый голос; который как-то растеряно твердил одно и тоже слово; Помоги! Помоги! Голос все громче звучал в ушах и стал просто оглушительным. Энджи захотелось подняться и нестись к нему навстречу. Он так и сделал – вся его сущность стремилась куда-то вдаль, Энджи сам не заметил, как уже несся над ночным шумящим океаном на встречу таинственному зову.
Энджи летел все с большей и большей скоростью, вокруг мелькали звезды, блеск волн и сияние полной луны, и вдруг зажглись миллионы огней какой -то цивилизации – город! Энджи все продолжал лететь кометой на этот зов, сам не управляя своим телом, звук был уже совсем близко, и на душе все теплее. Опускаясь стремительно вниз, он увидел очертания многоэтажного дома с красной, блестящей под лунным светом крышей. Он точно знал куда лететь, как будто натянутая струна соединяла Энджи и зовущий на помощь объект. Вот это окно – распахнуто – Энджи опустился на широкий белоснежный подоконник.
Перед глазами замаячила комната, квадратная, аккуратненькая, как игрушечная. Вырисовывался силуэт книжного шкафа, с прилежно расставленными книгами, письменный стол с закрытой тетрадкой, какие-то игрушки на полке в углу, также умело разложенные и, главное – кровать. Белоснежная кровать с откинутым одеялом. На кровати сидела маленькая девочка, ее было хорошо видно под лунными лучами. Розовое круглое личико с пухлыми щечками, как у малышей. Торчащие в разные стороны непокорные кудряшки – даже в лунном свете было видно, что они ослепительно рыжие. Как будто кто-то долго и густо раскрашивал их кисточкой ярко оранжевой краской. Девочка не испугалась, и даже не удивилась, она замерла и внимательно разглядывала, уже сидевшего на подоконнике Энджи. Энджи аккуратно спустился на холодный блестящий пол и на цыпочках, мягко, стараясь не шуметь, подошел к девочке и сел рядом с ней на кровать.
– Ты все-таки прилетел ко мне – шепотом произнесла девочка: “Я ждала, я надеялась, и вот ты здесь! Спасибо, спасибо тебе!” Ее маленькое пухлое личико стало кривиться в гримасе отчаяния и страдания и из ее глаз – поразительно синих (как Энджи удалось рассмотреть вблизи) хлынули слезы – такие прозрачные и крупные, такие обильные, что все лицо девочки засверкало от этих слез под лунным светом.
Энджи стало невероятно жалко, эту маленькую, такую несчастную девочку, он попытался обнять ее дрожащие от рыданий плечики, но не смог, его руки как будто прошли сквозь нее. Руки Энджи были полупрозрачные, он чувствовал ощущения предметов, чувствовал холод, тепло, но человека он ощутить почему-то не мог. Он на секунду задумался об этом, но опять рыдания девочки вернули его к действительности.
– Я всегда была не такой как все -Немного успокоившись, стала рассказывать девочка: “Я была какой-то нелепой, некрасивой, толстой, маленькой. А ведь мне уже 7 лет! Эти дурацкие рыжие волосы, как у клоуна, да еще самое нелепое имя на свете – Виолетта! Ну как так жить? Как? Родители у меня работают за границей, им хорошо, они не видят, какая у них некрасивая дочь. Бабушка, с которой я живу старенькая и добрая. Он очень любит меня, и всегда хвалит. В садик я не ходила и весь мир мой – были бабушка и кот. Гуляли мы в основном в парке, там цветы, деревья, трава – там комфортно бабушке, но совсем не было детей, и я никогда ни с кем не играла. Телевизор, телефон – бабушка тоже не приветствует. А вот книги- это то, что я очень люблю. Я читаю с трех лет – и уже прочитала все книги в нашем доме, в большой библиотеке. Бабушка даже прятала от меня некоторые книги, например, Ярослава Гашека – “Приключение бравого солдате Швейка”, Толстого – “Воскресение”. Бабушка говорила, что мне еще рано это читать.
Я очень ждала школу, я хотела жить как все – подруг, игр, кружков и развлечений. Я немного приболела и пришла в школу не с начала учебного года. Класс встретил меня ледяным недоумением. Все во мне казалось им странным – смешная внешность, одежда. Я этот день запомню навсегда: меня посадили за первую парту – с очень хорошенькой беленькой девочкой по имени Света. Я была так рада! Я подумала, что мы будем дружить. У нее были веселые белые хвостики и очень красивая улыбка. Света вся светилась какой-то необыкновенной красотой. Она забыла в этот день ручку, и я с радостью предложила ей свою ручку – запасную – очень красивую переливающуюся разными цветами – родители мне прислали в подарок. Света снисходительно приняла мою ручку, даже немного полюбовалась переливающимися блестками. Ручку она так и не вернула, деловито запихнув ее, как ни в чем ни бывало в свой золотистый пенал. Мне было немножко досадно, но я ничего не сказала. На уроках, я внимательно все слушала и даже пыталась отвечать на вопросы. А на переменах хотелось общаться с детьми, но все было как-то неловко, я пыталась заговорить хоть с кем то, но все не обращали на меня внимания, сторонились, собирались кучками и перешептываясь смотрели очень странно на меня.
На душе стало пусто, одиноко и даже страшно. Захотелось домой, к своим книгам, подальше от этих насмешливых, довольных собой лиц. Но я не могла уйти, еще было три урока впереди. Я их высидела, кое-как и опрометью бросилась в раздевалку, чтоб скорее одеться и уйти домой. Неуклюже споткнулась в проходе о чью-то ногу, возможно специально подставленную кем-то из одноклассников и оглушительно, упала на потертый линолеум, распластавшись всем телом на нем – так смешно и нелепо, что класс просто разразился грохочущим смехом. Я поднялась под градом криков и насмешек, колготки на коленях я все-таки порвала, и из маленькой ранки сочилась кровь. Саднило, но я не чувствовала этого. Главное – было это исключительное унижение, которое нависло надо мной. Почему-то вспомнилась повесть Железнякова “Чучело” – которую я так любила. Может, именно это чувствовала тогда Лена Бессольцева, когда ей все твердили хором: “Чучело – предатель”?
Я деревянной походкой, взяв портфель, покинула класс. В раздевалке опять ждал сюрприз – я надела свою любимую фиолетовую вязаную шапочку с закрытым горлом – мне вязала ее бабушка. Это было встречено бурным хором насмешек. Группа мальчишек просто умирали со смеху, показывая на меня пальцем. Я вышла из школы- такой был мой первый учебный день. Я шла домой и беззвучно смеялась над собой – вот они, мои школьные друзья, посиделки с подругами, первые секреты, дружба. Никому я оказалась не нужна – некрасивая, неинтересная, нелепая.
Вот уже три месяца я учусь в этом классе, каждый день, новые насмешки, издевательства. Я почему-то даже раньше не предполагала, что дети могут быть такими жестокими, и такими дружными в объединяющей их ненависти ко мне. Сегодня ночью мне стало особенно обидно, и я почувствовала, что кто-то должен мне обязательно помочь, я стала звать тебя, и ты прилетел, я чувствую, что ты поможешь мне.
Глава III Герой нашего времени
Энджи сидел рядом с этой с этой крохотной, такой не по годам умненькой, но очень несчастной девочкой и видел, сколько надежды в ее глазах.
Знаешь… – наконец то промолвил он, у тебя обязательно появятся друзья в этом классе, но попозже, и это будут новенькие ученики, просто среди этих людей таковых не нашлось и их мы обязательно проучим. В глазах Энджи заиграли озорные искорки – он явно что-то придумал.
Давай, сделаем так – Энджи заговорщицки он подмигнул Виолетте. Ты сейчас ложись спать, вытирай слезы, утром вставай и иди в школу, как ни в чем ни бывало. Что-нибудь придумаем! Виолетта заулыбалась сквозь слезы и послушно улеглась в свою мягкую кроватку.
Энджи остался сидеть на кровати. На него очень произвёл впечатление рассказ маленькой девочки и даже было такое ощущение, что ему все это очень знакомо. Ребёнок, не такой как все. Класс- жестокий и равнодушный. Как же так происходит? Дети, ещё в самом начале своего жизненного пути, не имеют сострадания, жаждут унижений других детей, не похожих на них. Откуда все это? И как с этим бороться? Кто-то проявляет активность, и является зачинщиком унижений, кто-то радостно поддерживает и злорадствует, что это происходит не с ним, а кому-то просто все равно, что происходит рядом. Где же эта хваленая доброта? Где милосердие? Ну ладно, хватит рассуждений, надо действовать!
