скачать книгу бесплатно
– Еще не знаем, но надеемся, что не труп.
Брови мужа взлетели вверх. Это означало крайнюю степень удивления.
– Если надеетесь, зачем копаете?
– Так ведь это единственная тропинка к бане. И ходим мы туда вечером, когда стемнеет. Я не смогу теперь идти ночью мимо страшной ямы и думать, что там кто-нибудь лежит.
Данил вздохнул.
– Тебя даже в деревне запереть нельзя. Всегда найдешь, чем развлечься…
Тут раздался ужасный крик, и мы с Данилом наперегонки бросились на помощь старшему…
12
Морада и Старик жили в этом городе уже несколько месяцев. Старик снял дом и нанял служанку, чтобы у них всегда была горячая еда и порядок. Морада, конечно, и сама могла бы справляться с работой по дому, но Старик не позволял ей этого. Он понимал, что неприспособленная к простой работе девушка все будет делать весьма неловко и этим может навлечь на них подозрения. Он стал рассказывать людям на базаре, что семья его юной госпожи погибла при наводнении, а она уцелела лишь потому, что в это время гостила вместе со своим Наставником у родственницы, которая намеревалась выдать девушку замуж. Дурные вести заставили их обоих вернуться, но дом был разрушен, и госпожа решила покинуть места, которые будут напоминать ей о безмятежном детстве. Так они и оказались в славном городе Тали-Газире, не таком большом как Ур, но хорошо укрепленном и с бойкой торговлей.
Небольшой домик на окраине, почти у самой городской стены, был вдалеке от дороги, ведущей к рынку, а потому их улица считалась тихой, лишенной всяких зрелищ. Жили здесь небогатые семьи, которым надо было засветло вставать, чтобы успевать на рынок к началу торговли и занимать места получше. Скорняжники и гончары, они несли свою работу на продажу на городской рынок, где проводили почти весь день, лишь затемно возвращаясь домой. Так что тишина этой улицы ничем не нарушалась, кроме редких криков ребятишек, снующих меж невысоких кустов акации в поисках древесных лягушек.
Одноэтажный домик был устроен как и большинство домов в городе. В нем было три смежные комнаты и прихожая, лестница из которой выходила на пологую крышу. Крыша эта была приспособлена для ночных прогулок и соединялась узким переходом с другими такими же крышами. Так соседи могли ходить друг к другу в гости или спасаться от опасности в случае нападения разбойников. Густо обмазанные изнутри глиной и окрашенные в белый цвет невысокие стены дома сначала пугали Мораду, но постепенно она стала забывать огромные сводчатые потолки Зиккурата и его каменные колонны, уходившие ввысь, под самое небо. Морада привыкала к простой жизни, хотя и скучала по своим свиткам и огромной лазуритовой карте неба, встроенной в стену ее комнаты. Часто она просыпалась по ночам, не понимая, где она и что здесь делает. Но постепенно она свыклась с мыслью, что прошлое ушло безвозвратно и теперь надо думать о будущем. Старик пока не спешил рисовать ей это самое будущее, и она не торопила его.
Как-то ночью, когда город отдыхал от знойного дня на своих крышах, Морада позвала Старика, чтобы разделить с ним красоту звездного неба и горячий напиток, приготовленный служанкой для лучших снов. Старик принес одеяло и расстелил его, приглашая Мораду устроиться поудобнее. Морада не возражала, но удивилась:
– Зачем ты заботишься обо мне, если решил меня продать?
Старик вздрогнул. Девушка не могла знать, что сегодня он договорился с одним купцом, который вскоре тронется в путь в далекую страну, что продаст ему девушку, которая знает толк в звездах и может привести караван в любую страну и любой город, какой только есть на свете. Купец долго торговался, не веря в редкие способности девушки, и хотел купить ее по цене простой наложницы, чтобы в случае обмана не остаться в накладе. Наконец хитрый торговец уступил, и они ударили по рукам.
– Откуда ты знаешь, что я решил?
Морада улыбнулась и показала рукой на небо.
– Ты забываешь, кем я была.
Старик посмотрел, куда указывала Морада, но ничего особенного там не увидел. Она снова улыбнулась.
– Для меня горит новая звезда. Звезда далеких странствий. И зажглась она только сегодня, а значит, ты продал меня тому, кто собирается в Долгий Путь.
Старик упорствовал:
– Почем ты знаешь? Может, я собирался переехать в другой город и взять тебя с собой?
Морада в сомнении покачала головой:
– Тебе незачем уезжать отсюда. Ты не уедешь далеко от Ниппура. До конца дней своих ты будешь искать останки своего сына и похоронишь лишь малую их часть.
Старик вздрогнул и отстранился от девушки:
– Ты знаешь, кто я?!
Морада пожала плечами:
– Я всегда знала, кто ты. Но ты ничего предосудительного не делал, а звезды говорили мне, что ты сыграешь большую роль в моей судьбе. Поэтому я никому не сказала, что ты отец Загесси.
Старик помолчал какое-то время, но любопытство пересилило его страхи, и он спросил:
– И ты знаешь свою судьбу?
Морада кивнула.
– Конечно. Хотя это меня печалит.
– Печалит?
– Да, я могу узнать все, что ждет меня и любого человека, какой только родился под луной.
– Но если ты можешь все предсказать, то о чем же тебе печалиться?
– Я могу предсказать, но не могу изменить свою судьбу! Вот, например, я же знаю, что ты меня продал и что завтра поутру меня заберут из этого дома два человека, одетых в черное, и отведут на двор купца, что живет у Западных Ворот. Я знаю, но ничего не могу изменить.
– Но ты могла бы бежать. Еще до того, как я вернулся с базара.
– Зачем? Какой в этом прок? Меня бы поймали, или мне пришлось бы бежать из города без денег и без пищи. Это только ухудшило бы мою участь.
Старик согласился с разумными доводами девушки и спустился вниз, в свою комнату. Любоваться небом в обществе той, которая все знала и которую он продал так дешево, что едва хватит на дорогу до Ниппура, он не смог. А Морада еще долго оставалась на крыше, шепталась со звездами и купала свои тонкие руки в лунном свете.
13
Утром, едва рассвело, двое стражников вошли в дом Старика. Заспанная служанка, стараясь не шуметь, отодвинула тяжелый засов и жестом показала на дверь комнаты, где спала Морада. Стражники были опытными, они знали, что тех, кого продали, лучше не будить, а забирать внезапно, чтобы не поднимать большой шум. Особенно крикливы дети и молодые женщины, которые из последних сил сопротивляются своей незавидной судьбе, оказавшись в руках черных воинов. Но, к удивлению, Морада не спала. Она сидела на своей постели одетая, а у ее ног лежал небольшой узелок с личными вещами, которые принадлежали ей, когда она была еще верховной жрицей. Один из стражников сделал было шаг в ее сторону, но она остановила его:
– Я пойду с вами добровольно и не причиню вам хлопот.
Стражники впервые видели женщину, которая не убегала, не кусалась и не кричала как резаная. Все же для надежности они решили, что один из них пойдет впереди, а другой за девушкой, чтобы она не сделала роковой ошибки и не попыталась сбежать по дороге.
Весь путь до Западных Ворот занял около часа, и с рассветом она вошла в дом своего нового хозяина, купца из ее родного города Ура, торговавшего тканями по всему свету. В Тали-Газир купец приехал навестить свою сестру, которую выдали замуж в знатную семью этого небольшого города, и передать ей подарки от родственников в честь рождения ее первенца. Сегодня утром он собирался покинуть гостеприимный дом своей родственницы и вернуться в Ур. Поэтому слуг и рабов держали во дворе, чтобы они могли выступить незамедлительно, как только хозяин закончит утреннюю трапезу и попрощается с родственниками.
Морада попала в пеструю толпу рабынь, сопровождавших купца в путешествии, и с любопытством рассматривала странные одеяния и украшения женщин. Запертая в стенах своего храма и окруженная только жрицами и наставниками, она никогда прежде не видела таких ярких платьев. К ней подошла высокая дородная женщина лет тридцати и приказала развязать узелок, который Морада держала в руках. Морада удивилась:
– Зачем это вам?
Женщина рассердилась и несильно ударила девушку плеткой, которую всегда носила при себе на поясе и с которой обращалась мастерски. Удар был точно выверен так, чтобы на девушке не осталось следов, – а вдруг она понравится господину и он будет недоволен, что ему вместо гладкой шелковистой девичьей кожи придется трогать рубцеватые шрамы. Что-то было в этой девушке непонятное для Большой Мамки, как ее называли за глаза рабыни. Девушка вела себя так спокойно и уверенно, будто она случайно оказалась среди рабынь и это недоразумение скоро выяснится. Морада отдала узелок Большой Мамке, и та неторопливо развязала его. Любопытные женщины окружили их, стараясь получше рассмотреть, что принесла с собой новенькая и чем тут можно поживиться. К их разочарованию, здесь не было никаких украшений, лишь пара свитков, медный диск, испещренный какими-то знаками, и треугольный прибор, совершенно им незнакомый. Девушки с презреньем зашушукались меж собой.
– Ни золота, ни серебра, ни драгоценных камней!
– А держится так величественно, словно богачка какая!
Мамка строго взглянула на невольниц, и те разошлись. Женщина показала на незнакомые предметы и спросила:
– Что это за такое?
Морада поначалу удивилась странному говору надсмотрщицы, но потом поняла, что она из другого племени и что это не ее родной язык.
– Это мои вещи. Они помогают мне читать по звездам.
Женщина в страхе отпрянула от Морады:
– Ты колдунья?!
Морада отвечала спокойно, глядя женщине прямо в глаза:
– Я не колдунья. Когда-то я работала при храме, вот и научилась. А вещи эти мне подарила верховная жрица, Пуаби.
На какое-то мгновение в воздухе повисло молчание, потом раздался оглушительный хохот. Женщины, хватаясь за животы от смеха, подходили к ней и, показывая на нее пальцами, потешались:
– Пуаби!
– Рабыня знала саму Пуаби!
– Вот врет девка!
– Да тебе, простой рабыне, за версту к ней подойти бы не дали!
– Ты знаешь, какая охрана у Пуаби?!
– Кем же ты работала, если знавалась с самой Пуаби?!
Морада молча выслушивала весь этот вздор, ни говоря ни слова. Пусть этим глупым женщинам и кажется, что она несет что-то странное, но ее слова они запомнят и относиться к ней будут настороженно. И это хорошо. Ни друзья, ни враги сейчас Мораде не нужны.
Внезапно все стихло. На ступенях крыльца показался господин, и началась суматоха, обычная перед путешествием, в котором слишком много женщин и мало повозок. Старшие невольницы переругивались с младшими, споря из-за места в повозках. Никто не хотел идти пешком по такой жаре. Морада не стала занимать место в повозке и пошла рядом с охраной. Узелок ее забрала себе Большая Мамка, так что шла она теперь налегке.
Однако не привыкшая к таким испытаниям девушка вскоре поняла, что проделать весь путь пешком она не сможет. Силы ее были на исходе, ноги все чаще спотыкались о камни, а руки, все в ссадинах, были покрыты дорожной пылью. Падала она крайне неловко и к разгару дня была уже на себя не похожа. Молодой охранник сжалился над нею и подошел к повозке Хозяина:
– Господин! Та невольница, которую вы купили вчера, вся искалечилась.
Купец удивился и приказал остановить караван.
– Искалечилась?
Ему жалко было терять деньги. Ведь он купил эту рабыню только вчера и еще даже не осматривал ее. Он крикнул охране, чтобы привели Мораду. Купец взглянул на девушку и остался доволен. Крепкая, статная, почему же она так плохо переносит путь? Ведь шли они всего ничего – полдня! Уж не беременную ли ему подсунул Старик? Купец приказал позвать Надсмотрщицу и что-то тихо сказал ей. Большая Мамка отвела Мораду за ближайшие кусты и вскоре вернулась озадаченная. Она наклонилась к самому уху купца и сказала:
– Ваша новая рабыня еще девственница.
Купец удивился. Почему же тогда Старик запросил так мало? За девственницу он мог получить бы вдвое больше! Купец отпустил Большую Мамку и жестом подозвал Мораду.
– Как тебя зовут?
– Морада.
Девушка смотрела на него, не опуская глаз. Это слегка раздосадовало купца, который привык объезжать новых кобылок. Он ждал от рабыни чего угодно – страха, слез, ненависти, но не горделивого спокойствия. Впрочем, Старик говорил, что до этого дня она была свободной горожанкой. Ладно, дома он объяснит ей, что к чему! Купец приказал, чтобы ей освободили место в одной из повозок, и караван снова тронулся в путь.
Морада была довольна. Купец обратил на нее внимание и заинтересовался ею. Деревянные колеса повозки мерно скрипели, и девушки засыпали друг у друга на плече, разморенные жарой. На плечо Морады легла красивая, совсем юная головка одной из служанок.
– Ты не против? Можешь прилечь на меня, а то сон совсем сморил. Мы так рано сегодня поднялись, еще Луна светила.
Сердце Морады защемило. Луна! Ее единственная сестра и подруга! Пока девушка не заснула окончательно, Морада спросила ее:
– А куда мы направляемся? Где дом нашего господина?
Девушка приоткрыла глаза и, зевнув, сказала:
– Мы едем в Ур.
Морада похолодела. Все, как сказали звезды. Она снова возвращалась туда, откуда так безуспешно пыталась сбежать!
14
Дом купца Сансида был полон гостей, прибывших не только для того, чтобы насладиться диковинными угощеньями из соседнего города, откуда только что вернулся купец. Всем не терпелось послушать необыкновенные истории, которые купец рассказывал всякий раз, когда возвращался из дальних стран, о том, как люди на рынке Тали-Газира могли глотать огонь, ходили по раскаленным углям и протыкали себя ножами, оставаясь совершенно невредимыми. Соседи удивленно качали головами и причмокивали молодое вино, которое хозяин щедро подливал в их чаши. За разговорами вечер пролетел быстро, и вот уже последний гость покинул гостеприимный дом. Угощение и рассказы – это то, что нужно людям, ведущим замкнутый образ жизни и выходящим за ворота города только в том случае, когда им угрожает пожар. Уважение и добрая слава – то, что нужно человеку, проводящему больше ночей своей жизни в дороге, чем дома. Сансид был доволен, и его благодушное настроение передавалось всем жителям этого большого дома. Прежде чем отправиться в свои покои, он раздал подарки домашним и одарил слуг мелкой монетой. Неторопливо шагая по длинной сквозной галерее дома, ведущей вдоль внутреннего сада на господскую половину, он вспомнил о новой рабыне. Сейчас, пожалуй, самое время попробовать ее. Он решил, что если девушка ему понравится в постели, то он сделает ее своей четвертой женой и будет возить с собой в путешествия, куда бы он не направился. Для служанки она слишком нежная, а для младшей госпожи вполне подойдет. Он приказал, чтобы через полчаса Морада была готова к встрече и одета должным образом, а не как простолюдинка.
В ожидании любовных утех он совершил самые тщательные омовения и надел свободный халат из тончайшего хлопка. Сансид сел возле распахнутого окна, наслаждаясь звуками ночи, погруженный в сладкие мечты зрелого мужчины.
Наконец в саду послышались быстрые легкие шаги, которые направлялись из темноты к дому. Сансид провел рукой между ног. Напряжение нарастало. Он поднялся с кресла, немного прошелся по комнате и глотнул свежей воды из кувшина. Занавеси на двери чуть отодвинулись, и перед ним предстала девушка в красном домотканом платье. Она приветствовала своего господина легким поклоном и неторопливо вошла в комнату. Сансид с удовольствием рассматривал ее необычные черты, не характерные для уроженок этих мест. Он мучительно вспоминал и никак не мог вспомнить, где он прежде мог видеть это лицо. Судя по ее точеным чертам, девушка была откуда-то с севера.
– Кто ты? Кем были твои родители?
– Мое имя Морада. У меня нет родителей, господин.
Сансиду нравился ее голос. Ему нравилось все в этой девушке.
– Откуда ты родом?
– Я родилась в Аккаде.
Сансид удовлетворенно кивнул. В свете Луны лицо девушки было прекрасным и бледным, словно сотканным из серебристого света. Она подошла к нему ближе, и внезапно влечение покинуло его. Поначалу Сансид удивился и решил, что всему виной усталость, но в звенящую темноту комнаты уже вползало странное чувство, и это был Страх.
Сансид в ужасе отпрянул от девушки. Он вспомнил, где видел ее. Год назад один молодой жрец предложил ему за немалую сумму тайком взглянуть на Богиню Луны, когда та выходит на прогулку в ночь полнолуния. Пуаби шла, словно плыла в лунном свете, и лицо ее было точь-в-точь таким же, как он видит сейчас перед собой. Сансид попытался отогнать видение, но Пуаби была реальностью, которая возникла из Лунного света. Она смотрела на него как ни в чем ни бывало, и от этого ему становилось все страшнее. Не в силах больше произнести ни слова, он застыл, словно окаменевшая статуя. Теперь уже девушка задавала ему вопросы:
– Где ты мог видеть меня раньше, ведь я никуда не выходила из своего Храма?
Сансид заплетающимся языком с трудом промолвил:
– Я подкупил жреца, чтобы он показал мне тебя, когда ты гуляла в саду в полнолуние.
Морада рассмеялась:
– Обычно девушки не гуляют при полной Луне?
Сансид был так очарован Богиней Луны, что не смог забыть ее. И вот теперь она обращалась к нему. Он поразмыслил немного и осмелился спросить:
– Да, но почему?
