скачать книгу бесплатно
– И все они, согласно законам Солнечной, признаются разумными и равноправными гражданами. Со всеми вытекающими…
– Да я разве против? – отбивался я. – Ничего против остроухих не имею. Как и против крепышей. Я просто опасаюсь, что в один прекрасный момент кому-то придет в голову создать вампира.
– Не говори глупостей. На создание по, сути, новой расы требуется одобрение двух третей населения Солнечной. А вампиров, – Феола отмахнулась от комара, – и без того хватает. Зачем они нужны?
– Понятия не имею. Но я заранее против вампиров! Так и знай!
– Ты так говоришь, будто вампиров собираются создавать уже завтра.
– А вдруг? По крайней мере, когда создавали остальные расы, меня не спрашивали.
Феола фыркнула и расхохоталась.
– Когда их создавали, тебя еще и на свете не было.
За время нашей прогулки сестра вполне оправилась и достаточно твердо стояла на ногах. Я осторожно отпустил ее локоть. Вокруг шумел лес, я внимательно прислушался к нему и подошел к краю тропинки. Потом поднял руку и наставил на кусты ежевики, росшие вдоль тропинки. Кусты затрепетали, словно под порывами ветра. Я подставил ладони, куда тут же полетела ежевика.
– Хочешь ежевики? – поинтересовался я, оборачиваясь к сестре.
– Лентяй, – хмыкнула она, выбирая ягоды покрупнее. – А самому слабо слазить? И нарвать ручками? Как наши предки делали?
– Я всегда думал, что наши предки были слегка сумасшедшие. Лезть в эти колючие кусты? Нет уж, увольте. Мы уж так, по-простецки.
– А ты еще что-то имеешь против леших и эльфов. Между прочим, это они сажают ягоды вдоль всех дорог и тропинок.
– Ничего такого я не говорил. Я их всех очень уважаю и выступаю только против вампиров!
– Дались тебе эти вампиры! – возмутилась Феола. – Сейчас есть только эльфы, гномы, лешие, русалки и…
– …и драконы, – закончил я, разглядывая небо, где обнаружилась какая-то стремительно увеличивающаяся точка.
– И драконы, – подтвердила Феола, проследив мой взгляд. – И других пока не планируется.
Мы вышли из леса на поляну, на которой стояли несколько резных деревянных домов. Но не бревенчатых срубов. Они казались единым целым. Впрочем, так оно и было. Все эти дома на самом деле не сделаны, а выращены. Каким образом эти трюки проделывают биологи, я не знаю, и не хочу даже вникать. Одно точно – эти дома живые. Они цветут летом и теряют листву зимой. Летом листва покрывает крышу и свисает с нее вдоль стен, даря прохладу. Зимой тонкие побеги переплетаются в такие узлы, что служат великолепной теплоизоляцией для дома. Внутри же всегда приятно пахнет свежим деревом.
Наш дом – двухэтажный особнячок с небольшим балконом – стоял чуть в стороне от остальных из-за сада, в котором любила работать мама.
Тут точка, за которой я наблюдал все это время, выросла до своих нормальных размеров и оказалась довольно внушительного размера драконом. Подняв крыльями целый ураган, он приземлился радом с соседним домом. Я разглядел на его спине девчушку лет десяти. Увидев нас с Феолой, она радостно замахала рукой. Мы помахали в ответ. Девчушка, расстегнув страховку, соскользнула со спины дракона и ласково похлопала по шее своего «коня».
– Феола, – крикнула нам девчушка. – Я к тебе зайду сегодня, можно? Мой зайчик что-то заболел.
– Конечно, заходи, Валь, – улыбнулась ей сестра. – Посмотрим на твоего зайчика.
Валентина заулыбалась в ответ:
– Иди, Гоша. Сегодня ты мне уже не понадобишься.
Дракон посмотрел на девочку сверху вниз.
– Тогда я пойду жрать, – заявил он утробным басом и повернулся в сторону леса. Да, драконы всегда отличались манерами, точнее их полным отсутствием. Но, не дойдя до него, вдруг развернулся и затопал к нам.
Мы с Феолой удивленно переглянулись и остановились, дожидаясь дракона. Тот подковылял к нам и неуверенно переступил с ноги на ногу.
– Что случилось, Гош? – поинтересовалась Феола у него.
Дракон неуклюже повернулся к ней боком:
– Болит. Помоги.
– Болит? – Феола нахмурилась, изучая подставленный бок. – Где?
Гоша изогнул шею и ткнул носом:
– Тут.
Сестра положила на указанное место ладонь и закрыла глаза. Потом нахмурилась.
– И давно у тебя болит?
– Не помню, – отозвался дракон. – Неделю.
Феола только руками всплеснула:
– И ты неделю ходишь с этой болью?! Ну почему ты не подошел к кому-нибудь? Тебя бы вылечили за пять минут!
Дракон качнул головой:
– Думал, так пройдет.
Сестра возвела глаза к небу в беззвучной молитве. Потом, не вступая больше в дискуссию, положила руки дракону на бок. Сосредоточилась. Вокруг ее ладоней появилось слабое сияние. Вот оно расползлось по драконьей чешуе и впиталось внутрь. Гоша вздрогнул и покосился на бок.
– Прошло вроде, – обрадованно заявил он. – Спасибо.
– Ты в следующий раз не надейся, что «так пройдет», а сразу обращайся за помощью.
– Ладно, – согласился Гоша и, махнув на прощание хвостом, отправился «жрать».
– Думаешь, послушает? – поинтересовался я.
– Куда там, – махнула рукой Феола. – Упрям как… как…
– Как ты, – подсказал я, после чего мне с трудом удалось блокировать мысленную оплеуху. Второй я ждать не стал и спасся бегством в дом. Силы сестренка восстановила довольно быстро.
Глава 2
Едва я проскочил сени и оказался в комнате, как неведомая сила подняла меня в воздух. Влетевшая следом Феола оказалась точно в таком же положении и теперь болталась рядом со мной, дрыгая ногами.
– Наконец-то соизволили прибыть, – ехидно заметил отец. Он сидел в плетеном кресле и с притворной суровостью (по крайней мере, мне хотелось верить, что с притворной) глядел на нас. Тут мой взгляд упал на его рубашку из кожи молодого дракона, и я сразу обо всем позабыл. Точно! Ведь Гоша как раз скоро линять собрался. Надо будет у него старую кожу выклянчить. Мне она срочно нужна для опытов. Интересно, что Гоша на этот раз потребует? В прошлый раз, помнится, он заставил меня выращивать корону из кристаллов с особыми свойствами. Тогда я долго гадал, зачем ему она, пока не заметил его с какой-то молодой драконочкой, перед которой он в ней и красовался.
– Ну, пап, – заканючила Феола. Прекратив дергаться, она смирненько висела в воздухе с видом примерной девочки. – Ты же знаешь Альвандера. Как увлечется своими кристаллами, ничем из пещеры не выманишь.
Я только вздохнул. Ну спасибо, сестренка. Теперь я крайним оказался. Нет, я, конечно, виноват, но ведь и она задержалась у меня по своей воле. И не оправдаться теперь никак, иначе придется все рассказать о кристалле. На такое я пойти не мог, и Феола прекрасно об этом знала. Спасибо, милая сестрица.
– А в комнату тебя заставил забежать, не вымыв ног, тоже Альвандер?
Я украдкой показал сестре язык. Съела? Та в ответ продемонстрировала мне за спиной кулак.
– Вы там потом друг другу кулаки и языки будете показывать, – вмешался в наш содержательный диалог отец. Я и Феола еще ниже опустили головы. Я делал вид, что изучаю ноги. Грязноваты слегка. Феола, похоже, занималась тем же. – Значит, так, сейчас мыть ноги, а потом я с вами поговорю. Марш отсюда!
Та же сила, что держала нас в воздухе, распахнула перед нами дверь и вынесла из комнаты в коридор. Как только дверь за нами захлопнулась, я снова почувствовал притяжение и с высоты примерно метр грохнулся на пол. А вот Феола только слегка качнулась вниз, но тут же снова уверенно повисла в воздухе.
– Неумеха, – хмыкнула она.
Я насупился. Действительно сплоховал. Чтобы как-то оправдаться, я тут же взмыл в воздух и метнулся к дверям в сени. Феола ругнулась и помчалась за мной, но эту гонку она проиграла, еще не начав. Я вылетел в сени, захлопнул за собой дверь и тут же запечатал ее. Прислушался. Как и ожидал, сестра попыталась силой мысли распахнуть дверь и проскочить ее, не снижая скорости. Сработала моя блокировка… дверь не раскрылась… бум… Я втянул голову в плечи и осторожно выглянул в коридор. Феола сидела на полу и потирала наливающийся синевой нос.
– Прости… так получилось.
Феола мрачно поглядела на мою сияющую физиономию и почему-то моему раскаянию не поверила. Скосив глаза на нос, слегка коснулась его кончиком пальца. С пальца соскользнула искорка и тут же растворилась в начавшемся образовываться синяке. Синева на глазах спала, и через мгновения никаких следов столкновений не осталось.
– Между прочим, я чуть нос себе не сломала! – заявила она мне.
– Потратила бы чуть больше силы и чуть больше времени, – безжалостно отозвался я. – А этот раунд за мной.
Феола нехотя кивнула, признавая поражение.
– Ну ладно. Я тебе еще отомщу!
– Ничуть не сомневаюсь. – Я прошлепал к небольшому деревянному корыту, стоявшему как раз рядом с входной дверью, и встал прямо в него. Тотчас сквозь дерево стала просачиваться влага. Вода пенилась, приятно холодя ноги и омывая их. Я потоптался, чтобы грязь смылась и со ступней. Наконец процесс мытья закончился, и я осторожно шагнул из корыта на пушистый коврик, постеленный рядом. Ворсинки зашевелились, вытирая ноги. Хорошо! Я посмотрел в корыто. Вода уже успела снова впитаться деревом, а попавшая в нее грязь выделялась и шла на нужды нашего дома, поскольку в ней могли содержаться какие-нибудь полезные соли или минералы. А то, что использовать нельзя, в виде отходов скапливалось в специальном резервуаре-дупле. И было у меня нехорошее предчувствие, что чистить это дупло в самом скором времени придется мне.
– Да отойди ты с коврика, – толкнула меня Феола. – Все занял. Мне тоже надо ноги вытереть.
Я поспешно отошел в сторону, давая возможность сестре выбраться из корыта.
В комнату мы вошли осторожно и встали рядком, как и полагается благовоспитанным детям. Ну прям ангелочки, только без крыльев и нимбов. Отец осмотрел нас с ног до головы.
– Ну и что же мне с вами делать?
– Пап, – попытался оправдаться я. – Понимаешь, я никак не мог бросить один очень важный эксперимент. Его обязательно надо было довести до конца. Иначе все сначала начинать.
– Считаешь это уважительной причиной? Между прочим, мы вас ждали, не садились за стол. Специально послали за тобой сестру. Впрочем, вы друг друга стоите – опоздали оба.
Да, оправдываться бесполезно. Сестра тоже молчала.
Отец покачал головой.
– Ох, Альвандер, ну когда же ты наконец научишься ответственности и собранности? Тебе ведь уже четырнадцать лет. Один из лучших мастеров Солнечной. Порой я поражаюсь, как в тебе совмещаются твоя несобранность и твой талант. Пора бы уж научиться распределять время. Ладно, идите обедать, потом поможете матери убрать папирус. Пришел заказ на большую партию. Идите.
Ура! Крайне довольный таким исходом, я поспешил к двери.
– Да, Альвандер, – остановил меня ехидный голос отца. – После того как поможешь матери, почисти пожалуйста дупло-резервуар. Давно пора им заняться.
Упс. Вот это, называется, «влип». И ведь как чувствовал. Может, у меня пробуждаются таланты ясновидца?
В коридоре сестра сочувственно повздыхала со мной за компанию. Чистка дупла-резервуара – это такое наказание, что даже не всякому врагу пожелаешь.
Остывший обед ждал нас в деревянных мисках в столовой. Я машинально разогрел его и без аппетита принялся за еду.
– Все равно это несправедливо, – буркнул я.
Сестра промолчала, и разговор, не начавшись, зачах. Без аппетита съев свою порцию, я взглядом отправил миску в специальный резервуар-накопитель и направился к выходу. Сестра, терпеливо дожидавшаяся меня, тоже поднялась.
Наша с сестрой мама агроном. Кто знает, тот поймет. У нее просто поразительный талант выводить разные новые растения. И этих новых видов растений за ее шестисотлетнюю жизнь у нее накопилось столько, что хватило бы на пару институтов. Между прочим, ее не раз и приглашали в разные институты на кафедру селекции растений, но мама всякий раз отказывалась.
– Ну вот еще, – говорила она. – Куча народа начнет указывать мне, какой проект считать важным для человечества, а какой нет. Нет уж. Я лучше буду делать то, что мне нравится.
Агроном от бога, она занималась в основном тем, что остальные считали ерундой. Она могла работать годами, выводя новый сорт розы с необычным оттенком запаха или цвета. Наш дом в этом отношении шедевр ее творчества. Весной, когда сходил снег, на крыше расцветали сотни белых цветов, наполняя воздух мягким ароматом. Мне даже сложно сказать, чем пахло, поскольку запах, как и цветы, вывела мама и аналогов во всей Солнечной они не имели. Но пахнет потрясающе. Мама для каждого месяца подбирала свой цвет и запах. Белый – цвет апреля. Май – красный. И аромат совсем другой. В июне господствовал розовый, а в июле нежно-фиолетовый цвет. В сентябре же полным господином являлся цвет золотистый. И если такое чудо творилось с домом, то попробуйте представить, что было в саду. Уверяю, любая фантазия все равно поблекнет перед реальностью. Ее сад бурлил жизнью. Она плескалась там через край. В нем хотелось не ходить, а летать. И когда мама звала нас помочь там, то не было для нас с сестрой лучшей награды.
Правда, на этот раз нас ждал не сад, а огород. Там мама работала. Разводила растения на заказ. Как она удрученно признавалась:
– Жить-то нам на что-то надо? Будь моя воля, я бы и не вылезала из сада.
Отец недоверчиво хмыкал, но молчал. Мама же, притворно жалуясь на усталость после огорода, отправлялась в сад, как она говорила, отдыхать душой.
Маму мы нашли рядом с зарослями папируса, который рос вдоль берега речки. Она озабоченно разглядывала высокие стебли.
– Хорошо, что вы пришли, – заметила она, не поворачивая головы. – Честно сказать, я в растерянности.
– А что случилось, мам? – Феола выскочила вперед. – Нужна помощь?
– Ну да, – мама посмотрела на нас. – Я попросила отца отправить вас сюда, как только вы поедите.
Мы с Феолой виновато переглянулись. Оказывается, мама нас ждала, а мы там с этим кристаллом увлеклись…
– Что надо делать?
– Альвандер, может, у тебя есть подходящий кристалл для такого случая? Тут пришел заказ на тысячу листов папируса определенного формата.
Я озадаченно посмотрел на поле. И в чем проблема? По моим прикидкам, здесь папируса на миллион листов хватит. Бери не хочу. Мама заметила мою озадаченность.
– Понимаешь, я здесь недавно высеяла новый вид. Хочу поэкспериментировать с окраской тканей папируса. Проблема в том, что внешне они все одинаковы, а цвет папирус меняет только после обработки. Так что по срезу трудно сказать, каков будет результат. А заказ срочный.
Ага. Теперь ясно. Ну в этом вся мама. Совершенно не умеет планировать. Могла же высеять этот ее эксперимент отдельно? Я почесал голову.
– Похожи они только внешне, – глубокомысленно заметил я. – Внутренняя структура их все-таки отличается. Я мог бы настроить фильтр по резонансу на нужные нам параметры, если бы знал который именно нужен.
Феола мигом меня поняла. Она тут же нарвала охапку папируса и разложила ее перед собой. Закрыла глаза, повела над ними рукой. Тут же начала сортировать охапку.
– Мам, а сколько ты цветов делала? – поинтересовалась сестра, не открывая глаз.
