скачать книгу бесплатно
Жгучий брюнет с квадратным мощным подбородком и густыми ресницами. От него веяло пустотой, словно он уже мёртв, и мне стало страшно. Я подошла, несмело тронула ещё тёплую руку. Сердце защемило от жалости и несправедливости.
В следующую секунду мне захотелось закричать, но горло сдавило жёстким спазмом. Я оказалась на месте немолодого мужчины, а маленького мальчика. Это было страшно, я словно в ад попала. Боже, прошу, ответь мне, в чём виноваты дети?
Я стою напротив мужика с голым торсом в одних брюках. Кажется, это отец мальчика. Он говорит, но я не слышу его слов, как будто блокировка на звук включена. Всё, что чувствую- это лишь перегар, от которого меня почти выворачивало, но я сдерживаюсь, иначе будет больно. Тело сковывает страх, сердце то в галоп пускается, то наоборот, замирает, грозя остановиться.
Это маленький мальчик. Боже мой. Он даже не в силах за себя заступиться.
Следом мужчина поднимается с корточек, страх заставил трястись всё тело. Ребёнок знает, что будет, это далеко не впервые. Последовал удар, потом ещё удар, ещё удар и ещё удар. По лицу, по голове, куда попадёт, разбивая об мою скулу кулак, отчего я теряю сознание. Благостная тьма поглотила меня, точнее Марка, ведь я всё вижу его глазами.
Молю о том, чтобы всё закончилось, но нет. Твою дивизию, как так можно? И почему этого никто не видит? Некоторым родителям нужно лечиться, а ещё лучше в клинику.
Сауна, много пьяных женщин, потерявших свою ценность для самих себя. Отец заводит меня в комнату и говорит невероятные вещи.
– Смотри, сынок, папка тебя трахаться учить будет, – и я смотрела, точнее тот маленький мальчик.
Они творили что-то невообразимое, грязное, и было страшно до икоты. Чувствую, как всё ломается внутри, кость за костью. Лучше бы это была физическая боль.
Следом снова систематические избиения, но чаще всего не только маленького мальчика. Боль от того, что ничем не может помочь. Мать стабильно синяя, и это не считая множественных переломов. Вся в тональном креме, плачет рядом по ночам и просит прощения у сына.
– Сынок, дорогой. Прости. Я слаба и ничем не могу помочь, ничего не могу сделать. Чаще всего мне кажется, что вот-вот убьёт, и я счастлива от этих мыслей. Потомвспоминаю, что ты есть, и меня душит ненависть на саму себя за такие мысли. Ты мне дороже жизни. Я хочу, чтобы ты жил, но не стал таким как отец.
– Мама, – и горькое хлюпанье носом.
Меня вытянуло из этого ада только то, что Марк пришёл в себя и открыл глаза. Это спасло мою психику, которая была готова надломиться от увиденного. На меня смотрели тёмно-зелёные глаза, как и у его отца. Он впился в меня диким взглядом и притянул резко к себе, со всей силой.
– Не дай мне… – попытался он мне что-то сказать, но вырубился, так и не договорив.
Меня отодрали от него, слава богу, но на руке остался синяк, который за пару минут налился красками.
И как мне это объяснить маме? Она не оставит это без внимания.
Мама у меня такая,кхм… Выпившего за километр учует, а враньё ещё до того, как произнесут. Жить с детектором лжи невозможно.
За это мою маму многие не любят, а я даже не заикалась, если слышала ложь или чуяла алкоголь.
– Ульяна, что вы можете сказать? Точнее сделать…– в глазах Екатерины Викторовны мольба.
– Неделя…
– Что? Ему осталась неделя? – перебила она меня и побелела, как мел, и чуть пошатнулась.
– За неделю вылечу, – поправила я её. Сама виновата, что недослушала.
Она мигом пришла в себя, подскочила ко мне и порывисто обняла. А опомнившись, отпрянула.
– Простите, простите, Ульяна.
– Всё хорошо. Вам повезло, что до полнолуния как раз три дня. Всё время поите его чаем из крапивы двудомной.Главное не забывайте следовать моим указаниям от и до. Каждый день будете забирать меня, как и сегодня. Больше никаких лекарств. Если понадобится, то привяжете его к кровати.После лечения никакого возвращения в дом. Полная смена обстановки, никаких врачей, а тем более психологов. К сожалению, вы для психики Марка тоже агрессор. Лучше отправьте сына куда-нибудь за границу или, ещё лучше, на другую планету.Шучу, в другой город тоже сойдёт. Может, есть родственники, с которыми он мало контактировал или вообще никогда не виделся. Желательно такие, которые не знают вашу,кхм… семейную обстановку.
– Вы уверены? – спросила она с удивлением.
– Да, я обещаю, что без рецидива он не сорвётся. Через полгода будет воспринимать всё как страшный сон,мозг и тело обновятся.Главное, всё сделайте, как я прошу, иначе последствия могут быть печальными.
Оченьчасто мама благим матом орала на идиоток и идиотов, что сделали что-то неправильно или закончили лечение раньше времени. Один парень сошёл с ума и спрыгнул с крыши.Последствия приворота на крови. Если быть точнее, на месячные. Но никто не слушает. Как только всё более или менее хорошо, у них от жопы отлегает. И самое смешное, чтопотом бегут с обвинениями и требованиями. В моих глазах они выглядят стадом свиней.
– Сделаем, – клятвенно пообещала Екатерина Викторовна.
Глава № 2
«У ночных кошмаров всегда есть предыстория. Самое паршивое – они будут вас преследовать очень долго, до гробовой доски»
Весь оставшийся день я почти сходила с ума от того, что увидела в голове у Марка. В эту ночь впервые мне приснился кошмар, который чуть не свёл меня с ума. В этот раз я видела всё в подробностях. А как следствие долго-долго плакала, глуша всхлипы в подушку.
На следующий день ехала туда как на каторгу. И ещё на первом этаже мы услышали дикие крики больного.
– Развяжите меня, я хочу прогуляться. Вы что, суки, забыли, кто я такой? Так я напомню, Марк Орлов, и я вас в порошок сотру.
Меня пробило током.
Подходя к палате, я движением руки остановила Екатерину Викторовну, чем удивила её.
– Я всегда буду заходить одна.
Она посмотрела на меня с каким-то облегчением, но тут же напряглась.
– Успокойтесь. Не съем я его, не переживайте. Вы можете помешать лечению. Это зрелище не из приятных, и вы можете пожалеть его.
Она понимающе кивнула. Умная женщина.
Я вошла в палату и кивнула двум санитарам, чтобы вышли. Они это сделали беспрекословно. Они видели меня вчера и знали, что я протеже Екатерины Викторовны. Все понимали, зачем я здесь. Смотрели косо, но с уважением. Благо, они не представляли в полноймере, что я буду делать.
С самой первой секунды пребывания в палатея чувствовала на себе дикий заинтересованный взгляд Марка. Выглядел он невероятно ужасно и пугал. Если бы лев не был связан, то ни за что не вошла бы в клетку хищника.
– Ой, малышка, – его голос очень властный, но это неудивительно. – Как же я рад тебя видеть. Давай баш на баш: я тебя оттрахаю хорошо, а ты меня обрадуешь. Принесёшь дозу, только качественную. Я тебе недешёвый и конченый наркоманишка.
Я молчу, но не просто так: в голове читаю молитву снова и снова, только он постоянно перебивает своим сквернословием. Готовлюсь к боли, дикой и страшной – это неотъемлемая часть лечения. Ведь ничего в этом мире не даётся просто так. Я не лечу, а забираю, и внутри себя борюсь с невероятно тяжелой заразой, от которой можно умереть, если сделать что-то неправильно.
Хотя,мама бы меня убила, если бы услышала, что я такое слово красивое снова с болячкой ассоциировала. Ведь на Руси заразами называли красивых девушек. Ладно, хватит отвлекаться.
– Ты же моя девочка, хотя бы развяжи меня, и мы уедем отсюда, куда пожелаешь. Мне интересно, как ты через цербера моего прошла?
Но его ухмылку очень быстро снесло с красивого лица, когда я вскинула руки перед собой. Его взгляд затуманился от моего проникновенияв голову. Я ощущала его боль, словно свою. Я видела все дыры в его психике, и их было много. Плюсом, в нём сидела сущность, да довольно большая и прожорливая. Мне будет очень больно.Здесь нужны двое или одна видящая, но с огромным резервом силы.
Я тянула на себя всё плохое, затягивая кровоточащие раны. Как же больно. Но, кажется, что я не продвигаюсь ни на миллиметр, а силы уже на исходе, вот-вот упаду. Самое тяжёлое – это то, что мне приходилось погружаться в воспоминания более глубоко. Пришлось поиграть в прятки, находить мальчика и успокаивать его не взрослого, а маленького ребёнка. Пожалеть, обнять и объяснить, что всё будет хорошо. Если хочешь быть здоровым – приведи мозги в порядок, это основа основ. Работа почти ювелирная и опасная, ещё и нужно сделать так, чтобы он не запомнил моего лица.
Не успели в моей голове пронестись мысли о том, что на сегодня достаточно, надо заканчивать, меня тряхнуло. Я упала на колени, и меня вывернуло, да не содержимым, а чёрной кровью. Из меня выходила уже переработанная энергия, что я забрала у Марка.Тот же был вотключке, хорошо ему. Парадокс, ему будет лучше, а мне хуже.
От того, что я упала и навела шуму, в палату влетел доктор и мать Марка. Посмотрев на меня, у них на лицах отобразился ужас. Да, видок у меня сейчас действительно тот ещё – весь пол, одежда и лицо были в крови. Денис Георгиевичподбежал ко мне, взял на руки и куда-то понёс. Поняв, что я в безопасности, просто отключилась, а его энергия окутала меня словно тёплым одеялом.
А вот очнулась я уже в машине на месте встречи, около кафе. На меня сверху накинули шаль. Екатерина Викторовна встрепенулась, когда поняла, что я пришла в себя.
– Ульяна, как вы? – она взяла мою руку в свою и с испугом посмотрела в глаза.
Боится, что не смогу продолжить лечение?
– Спасибо, Екатерина Викторовна. Не переживайте, это последствия лечения. К завтрашнему дню я буду готова к лечению Марка. Я не бросаю слов на ветер.
– Вы уверены? – её страх и нервозность были не наигранными.
– Да, – и вышла из машины не прощаясь.
Мне нужно торопиться домой, привести себя в порядок до прихода мамы. Иначе мне жопа. Благо, что Екатерина Викторовна додумалась поскорее доставить меня домой, а то проблем потом не оберёшься, и, возможно, по мне впервые пройдутся ремешком. Мне у мамыещё с ночёвкой к Кристине отпрашиваться, ведь в ночь полнолуния лечение будет проходить ровно в полночь, а не днём.
Отмывшись в ванной с травами, я отправилась медитировать. Это лучший способ для быстрого восстановления сил. Ещё хорошо бы добавитьаромапалочкиручной работы с полынью, а лучше с лавандой, это заставляет дышать полной грудью.
Когда мама вернулась домой, я второпях стала доставать учебники и делать вид, что давно и упорно занимаюсь. Меня пронесло, она сама пришла с работы не только очень уставшей, но и истощённой. Фух…
И с ночёвкой отпустила, и на карманные расходы дала. Что-то она сегодня очень добренькая. Даже косички заплела на ночь, отчего на следующий день моя шевелюра развивалась волнами.
Когда, наконец, осталась одна в комнате, я трясущимися руками набрала номер Крис. Моя дорогая подруга, что всегда рядом, не торопилась ответить на звонок.
– Алло… – её сонный голос меня немного рассмешил, эта соня в своем репертуаре.
–Твоя подруга сейчас умрёт от страха, а ты там спишь.
– Опять ты всё драматизируешь. Что, снова притащила в дом больного кота и боишься, что мама тебя вместе с ним выгонит? Или нет, взяла без спроса мамино платье, порвала его и не знаешь, что делать? – её ирония иногда доводила меня до нервного тика.
– Вот не понимаю, почему с тобой дружу…
– Потому что только я знаю, что ты несносная ведьма.
– Спасибо за веру в меня, но нет, в этот раз действительно катастрофа, – последнее слово я протянула по буквам, усилив свои слова.
– Ты меня прям заинтриговала, – на этом месте немного затупила связь, но я всё расслышала.
– В общем, тут мама отказала в помощи одной женщине в лечении сына…
– Ой, только не говори, что ты решила ей помочь. Ты идиотка, Уля? – кажется, в этот момент она закатила глаза и окончательно проснулась.
– Да я уже и сама поняла. Чуть коньки не отбросила, пока лечила. Я же не знала, что наркотики такое могут сделать с человеком. Мне его так жалко…
– Слышь, ты, мать Тереза, жалко у пчелки. Ой, с тобой не соскучишься и сериалы смотреть не нужно, как обычно, в своем репертуаре.
– Крис, я боюсь, что не справлюсь, он мне понравился, ну как парень… – я вся покраснела до кончиков волос.
– Ещё не лучше, и что?
– Он, если честно, тот ещё перец, такое творил, меня до сих пор не отпускает. Мажор бесстыжий, одним словом, и своих демонов тяжелым детством прикрывает, – я покрутила в руках ручку и случайно выронила её.
– Ульяна, ты умная девочка, и знаю, что не натворишь дел, но всё-таки переживаю за тебя. А что матушка его?
– Да обычная тетка.На всех свысока смотрит, лебезит, когда ей нужно. Да и бабки раскидывает направо и налево. Если бы не сын, она бы со мной так вежливо не общалась.
– Умеешь ты найти себе компанию. Лучше бы Жоре помогла с оформлением презентации, чем снова в какую-то попу нырять, – по звукам поняла, что Крис окончательно поднялась с кровати и пошла в туалет.
– Ой, Крис, а тебя не смущает, что ты со мной по телефону разговариваешь?
– Ой, принцесса мне тут нашлась, как я ей волосы на день рождения держала, вообще не помнит, – меня перекосило от воспоминаний, это был мой первый алкоголь и последний и всего два бокала вина.
– Ладно тебе, что мне делать? Если мама узнает, то очень рассердиться на меня…
– Да я твою маму сама боюсь. Уля, если мне попадет под раздачу, я тебя убью. А так, что могу сказать, молодец, влезла в дерьмо. Хоть будь аккуратнее, раз взялась за дело. Если что я рядом, как обычно. Да и по поводу мамы не переживай, думаю, что она и так всё знает, просто не показывает это. Знает, что ты наивная ведьма и любишь всем убогим помогать.
– Ты меня загнобила прям, подруга называется.
– Так для этого друзья и нужны. Ладно, завтра на учебе встретимся. Спасибо, что разбудила, мне ещё реферат писать. Как же я устала, и вот какого лешего я потащилась с тобой в медицинский.
– Спокойной ночи, дорогая, сладких сновидений. Чмоки, – я чмокнула телефон.
– Ой, ты не от мира сего. Спокойной ночи, Уля.
–Сделай это, –и снова чувствую, как закатываются её глаза, она делает чмок и отключается.
Следующие два дня были идентичными.Меня разрывал стыд за то, что обманываю маму,и страх, что вот-вот раскроют. Этосводило с ума. Не прощу себе, если обижу маму.
Сегодня полнолуние, а значит, будет очень тяжело скрывать моё состояние от мамы, она почувствует. Это опять новая ложь. И снова парадокс – одна ложь тянет за собой другую.
Обострение психика даёт именно в полнолуние. Когда подъехала Екатерина Викторовна, на ней лица не было. Меня провожала Кристина. Она с силой сжала мои руки напоследок:
– Будь аккуратнее, не нравится мне эта фифа напыщенная со своим сынком наркоманом.
– Обещаю, Крис. Вечно ты драматизируешь.
– Кто бы говорил, – фыркнула подруга. –Ни пуха, ни пера.
– К чёрту, – и я села в машину.
– Ульяна, здравствуй. Почему именно в полночь должно происходить лечение?
И как ей объяснить?
– Чтобы не только я, но и природа взаимодействовала с Марком. Именно в этот момент обостряется психика.
– Это ты так завуалированно назвала Марка психом? – её лицо было искажённым.
– Нет, что вы, он просто наркоман, – хотела сказать я, но промолчала.
Иногда мой острый язык приходится прикусывать до крови. Но годы практики приносят свои плоды.
