скачать книгу бесплатно
– Обосновываю! – справился Демьян с волнением, – Не исключено, мы сдадим Рубеж Безопасности. Останется жидкая сеть фортов на крайних планетах и спутниках гигантов. Пояс астероидов более-менее укрепить успеем. Там проиграем – надежда всё равно будет жить. Но если сдадим Землю – потеряем всё! До сего дня мы не видели приличной кандидатуры… Денис Исидорович Салтыков назначается Главкомом планетарной обороны. Большинством голосов. Он нужен Земле. Будет нужен. А если не пригодится на этом месте, значит, – нам и ему сильно повезло.
Денис переводил недоумевающий взгляд с одного лица на другое. Мальчики, все не старше пятнадцати-шестнадцати лет, держались уверенно.
– Ну, если Земле требуется исключительно Салтыков, – Эрланг улыбнулся светло и радостно, развёл руками, – Нет проблем. Поздравим Дениса Исидоровича. Только помните: он не любит воевать на голодный желудок. И не терпит, если пропускают первое «и» в отчестве. И не большинством, Демьян, а единогласно.
* * *
Советник и премьер провожали свежеиспечённого Главкома в Департамент Обороны. Салтыков, разглядывая подземелья Цитадели, шёл молча. И только перед дверью Департамента негромко и смущённо заговорил:
– Так… Надо же… Ну да ладно, Земля так Земля!
Тут он полностью овладел собой и сказал с хитроватой усмешкой:
– Господа начальники, а вы заметили одно прелюбопытнейшее явление? Идёт русификация высшего эшелона власти. Ещё чуть – и Шамбала станет Беловодьем. Как вам такое?
Игорь Всеволодович задержал руку перед сенсором входа и сказал:
– Действует исторический закон: чем тяжелее, тем больше Невтонов рождает земля русская. Вот и пошёл всплеск. Особо среди юных.
– Да, мы с вами как раз самые юные, – хмыкнул Салтыков, – Но это шутка с долей юмора. А теперь – прошу к себе в апартаменты.
Он решительно коснулся рукой сенсора; монолит камня медленно пошёл в сторону…
* * *
ЗЕМЛЯ.
ВОСТОЧНО-ТИХООКЕАНСКОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ.
НЬЮ-ПРАЙС. РАЙОН АКВАЛОТА № 12
Леда осторожно коснулась пальчиками ноги тёмной воды и отступила на мокрый песок.
– Леран, а песка всё меньше…
– Океан движется, – отозвался он так же вполголоса, – Ещё месяц-два, и наш посёлок станет подводным.
– А потом что? Сент-Себастьян, Мэн-Сити… Не верится, что так будет.
– Просто не хочется верить, Леда. Но океан сильнее нас. Планета устала от людей.
– Смотря каких… Ой, Элиа!
…Фиолетовая дуга блеснула отражением солнца, фонтан брызг, щёчки, свист. Хитрое дружелюбие взгляда… Конечно, это Элиа…
– А где Ириан? – Леран почувствовал его, понял игру, и только потому спросил.
– Он играет с нами в прятки, – Леда зашла в воду по колени, край платья намок, отяжелел; и она сразу стала тоньше, почти такой, какой её вызволили из психиатрической лечебницы. Когда это было?
– …Он ждёт тебя, Леран. Ты пойдёшь?
Он не ответил. Ему хотелось не говорить, а слушать. Наверное, Ириан разобрался, и взметнулся над водой чёрной радугой. Радости дельфинов нет предела: быть рядом с людьми, которых любишь, – блаженство. Дельфины не видят разницы между землянами и фаэтами. Как и Леда. Но ведь Леда считает, что люди и с дельфинами одной крови.
– У Элиа с Ирианом семья на всю жизнь. Леран, ты знаешь, дельфины соединяются и не расходятся. Нет у них разводов и всё тут.
Не сознавая того, Леда ощущает ветер грядушего. А что в тех днях, он предвидит: кровь и печаль, печаль и кровь. Знает оттуда же, откуда берется чувство Леды. Чувство расставания… Не развода, не измены – а именно обоюдной разлуки.
– Они так чисты и преданы друг другу! У Ириана и Элиа, у Аманды и Майкла, – семьи на всю жизнь. Дельфины соединяются и не расходятся. Не разводятся, как люди. Никогда. Как мы с тобой, верно?
«Что-то её ждёт? И не отвратить ведь».
– Так у них матриархат, – сказал он, обнимая её взглядом, – Центр неразделимой семьи – дама. Как тебе такое? Справишься?
– Нет, Леран, матриархат у людей. У дельфинов… У них дамы не борются за власть, а просто пользуются ею. Как свободой. Я буду пользоваться тем, что дашь мне ты. Будем как дельфины?
«Как дельфины… Как Мария и Ирвин!»
Леран свистнул, наклонился к воде, выбрал два камешка и постучал ими. Ириан вынырнул совсем рядом и окатил тёплой волной.
– А почему они здесь? – встрепенулась Леда, – Ведь у всех сейчас дело…
– Аквалот недалеко. Узнали о нашем приезде, сделали перерыв.
Леда приблизилась к Лерану, качнулась, обвила руками его предплечье. Вздохнула:
– Не могу привыкнуть. Настоящее чудо: из морского цветка рождается человек. Скоро в семьях Нью-Прайса появятся взрослые дети. Сказали бы тогда – ни за что бы не поверила.
«Когда человека тянет в прошлое, – он боится будущего. И неудовлетворён настоящим. Близость звёздной кары… Но за что карать её?»
– Леран! Я одного не понимаю. Почему так мало женщин рождается? Их почти нет…
– Я тоже не понимаю. Такого не должно быть. Я… Нет, Эрланг, – он прищурился как Арни; вокруг Ириана с Элиа столько солнечных зайчиков вспыхивает, что глаза заслезились, – Эрланг не ошибся. Отсутствие фаэтянок, – одна из тех проблем, которые никак не объяснить. Из тех тайн, которые люди называют Провидением, Промыслом.
– И ты не желаешь разобраться?
– Не вижу, как разбираться. Никто не способен понять всё на свете. А некоторые тайны лучше скрыть в ящике с запретной печатью и никогда не заглядывать внутрь.
– Тайна под печатью.., – Леда откачнулась от него, сделала шаг вперёд, под брызги дельфиньей игры, – Я говорила с Памелой. Она в Комитете занимается Аквалотами. И женским вопросом тоже. Так Арни её даже к статистике не допускает. Почему?
– Леда, не могу же я и туда влезть! И так неприлично получается: советник, а везде как контролёр или командир. Комиссия Возрождения не из одного Арни состоит. А отношения Памелы с ним… Комитет разберётся.
Леда повернулась кругом. Печали в её глазах как не бывало, искрятся утренним рассветом. Одним непрерывным движением она сняла через голову платье, отбросила его к берегу и крикнула весело:
– Всё, хватит! Нас ждут, а мы болтаем.
Леран бросился за ней. Через минуту игры дельфины понесли их на спинах к Аквалоту №12, или, по-земному, к Кругу Дождя. Жемчужно-серебристая полоска приближалась. В небе мелькнул кусочек радуги.
– Мой друг Радомир, – проследив за ним взглядом, прокричал Леран Леде, пытающейся встать на мокрой и скользкой спине Элиа, – Драконов едва хватает на все Аквалоты.
– Радомир любит тебя, – ответила Леда, оставив эквилибристические попытки, – Узнал, что ты здесь, и прилетел.
* * *
Дельфины вошли в зону тумана и замерли. Громадный белый лотос возвышается в неподвижной зелени воды, окружённый призрачным свечением. Чуть добавить освещения, – и сквозь тонкую ткань лепестков можно различить человеческую фигуру… Оставались дни до раскрытия. А пока – под прикрытием сине-зелёных листьев в глубь океана уходит питающий стебель, несущий строительный материал для воссоздания человеческого тела. А в мягком коконе лотоса разворачивается психика личности, из свёрнутой в семени программы перетекает в нейронные сети, в спирали ДНК.
Последнее детище Эрланга… Леран смотрит и вспоминает годы работы накануне гибели Фаэтона.
…Цветок обзавёлся листьями, – пройден субатомный уровень реконструкции, идёт стадия атомно-молекулярного синтеза…
Леда думает о том же, но по-другому. Имени Эрланг она не любит. Удивляется, как её Леран смог придумать и сотворить такое чудо. Рождение человека из семени лотоса… В прежние времена лотос охранялся элементами распавшегося контейнера. Таинственный туман, инфразвук, человеческий страх – их было достаточно. Но дельфины помогали и тогда. А сейчас – корабли, подводные лодки, Юниверы… Кругом война людей с людьми, беспорядочная и бессмысленная. Впереди война людей со страшилищами. Люди, рождённые с помощью Лерана, получают вторую жизнь не для мира, а для войны. Фаэты тоже не бессмертны.
А фаэтянки носят венки из земных лотосов. Фаэтянки красивее земных женщин, они горды и недоступны. Как Айла…
Сейчас звука в тумане нет, Леран управляет им. Он один знает, как это делается. Но всё равно немного страшно. По дрожи, пробегающей изредка по спине Элиа, Леда поняла, – дельфины тоже боятся. А её отец не боялся. Он видел то, что видит она. И не рассказал о виденном никому. Кроме Барта Эриксона.
И зачем Леран назвал флагман-Юнивер его именем? Разве недостаточно яхты?
* * *
Дельфины вернулись к своему Кругу Дождя, Аквалоту-12.
Леда нежилась на горячем песке рядом с бывшим Центром Спасения. А ещё раньше тут стоял её родной дом.
– Леран! – она перевернулась на живот и положила руку ему на грудь, – В Египте такие места называли «Озёрами белых лотосов». У одного озера было и собственное имя, из трёх согласных букв. Потомки прочитали их по-женски: Сюзанна…
– Откуда тебе известно? – удивился он, повернул голову и поднял локоны, прикрывшие её глаза.
– Я ведь бываю здесь. Иногда… Все наши вещи на старых местах. И твой первый компьютер тоже. Вот я и заглядываю.
Подарок Барта… Слушая Леду, он вспоминал, что успел загрузить в память жёсткого диска.
– Египтяне так интересно объясняли происхождение мира. Я вспомнила, в компьютере есть запись из Гермополя. Написано примерно так: «Цветок лотоса поднялся из первозданного хаоса Нуна. В раскрывшихся лепестках сидел божественный младенец, олицетворяющий бога Солнца Ра. Солнечный младенец появился из лотоса и осветил землю, пребывавшую во мраке…» Как? Я правильно запомнила? Там тоже красивый белый лотос…
– И ты поняла, что скрыто в записи?
– Да. Поэтичная шифровка реальности. Они видели второе рождение фаэта… Рождение человека на воде. Вначале он появился из земли, из глины. Вторично, – из водного цветка. Это же не всё?
– Ты пореже заглядывай в мой детский компьютер. Там такая путаница!
Леда вздохнула, придвинулась к нему вплотную.
– Все эти вопросы от Чёрной… Она всё ближе… Если бы не она! В земных морях расцветают лотосы, на берегах всеобщая радость… Среди семей конкурс, – кому доверят воспитание новорождённого фаэта. И – мир, согласие…
Леран усмехнулся:
– На Земле – и мир? Согласие? Когда такое было?
Глава четвёртая. Зрачок Зверя
НА ОРБИТЕ У ЧЁРНОЙ ПЛАНЕТЫ – ЙУРУГУ.
ФЛАГМАН ЗЕМНОЙ ЭСКАДРЫ «БАРТ ЭРИКСОН»
Командная рубка «Барта» тяжелела затянувшимся молчанием. В сведённом к минимуму освещении люди превратились в бесплотные тени Аида, потерявшие последнюю надежду на возвращение в мир света. Над куполом корабля висит чёрный диск, затмивший большую часть светящейся полосы Млечного Пути. Пространственно-координатная сетка мерцает бледной желтизной.
Алекс Кидс, командир Рубежа Безопасности, покрутил головой, разминая заледеневшие мышцы шеи, и негромко проговорил, привычно растягивая паузы между словами:
– Констатирую: Чёрная планета вошла в Систему. Мы ошиблись в расчётах. Вверенные мне люди и форты, – в тылу противника. Мы переживаем стресс первого поражения.
Землянин Кидс не упомянул о первоочерёдной ответственности за случившееся фаэтов. И молчание после его слов сгустило воздух рубки до предастматической плотности. Боевая задача не выполнена, делить вину поздно. Чтобы всем не задохнуться в атмосфере самоосуждения, кому-то нужно стать инициатором реакции разрежения. Люди ожидают слов Генерального советника, но он молчит. И потому негромкий смех Дениса Салтыкова воспринят за знак спасения. Отсмеявшись, он сказал в своей обычной интонации:
– А я так вообще удивлён тем, что удалось её остановить, Чёрную Немезиду! Войско твоё, Алекс, сохранило как головы, так и оружие. Считаю, здорово повезло.
Эрланг попросил «Барта» нормализовать свет и опустил веки, чтобы не видеть надоевшей жёлтой сетки.
– Головы?! – закипел, выплёскивая раздражение, Кидс, – Мальчишки-то оказались правы, настояв на эшелонированной обороне. Неважно, с чьей подачи, Денис. Мы отступаем. Я – командир Рубежа Безопасности, которого нет. У Сферы Оорта два хозяина – Солнце и Сириус.
Он ткнул пальцем в Салтыкова:
– Боюсь, как бы тебе, коллега, не пришлось оказаться на моём месте.
Изан, бывший член бывшего совета фаэтов, равнодушно произнёс:
– Заменить вас, командир Кидс, не составит труда.
Салтыков скривил рот и поднял вверх обе руки, ладонями вперёд:
– Погодите, погодите. Это не разговор. Алекс, я же помню: ты был прекрасным начальником штаба вооружённых сил мегадержавы. Разве твои стратегические разработки не предусматривали тактических неудач? Выпей виски, дурь и пройдёт.
Кидс крутнул головой, будто в поиске поблизости бара с набором напитков. «Эриксон» изолировал рубку от зелёной зоны стальным занавесом и энергоперегородкой, оставив маленький люк-лаз для робота-официанта. Робот крутился в тесноте между креслами и ногами, предлагая успокаивающие и тонизирующие коктейли. Виски у него не водилось.
Скрытое противостояние между землянами и фаэтами грозило обнажиться больным нарывом. Генеральный советник решил вмешаться.
– Кидс в чём-то прав, друзья мои. Верно, мы не смогли правильно рассчитать меру воздействия. Деформировать силовые линии в таком объёме пространства – на пределе наших возможностей. Но мы затормозили и остановили планету, не дали ей войти во внутреннюю зону Системы. Справились неплохо, – опыт-то первый. И Рубеж Безопасности не потерян. Переведём форты вовнутрь, развернём линию обороны лицом к Солнцу.
Изан прежним равнодушным тоном обратился к Эрлангу, игнорируя Кидса и Салтыкова:
– Прости, брат, я погорячился. Обстановка усложнилась. В околосолнечном космосе нарушено равновесие. Сфера Оорта дестабилизирована двойным гравитационным возмущением. Кометно-астероидная опасность актуализирована для всех планет. Вторичная угроза может затмить первую.
Первая угроза уже не была недвижной глыбой спящей материи. Она заглядывала в рубку «Эриксона» чёрным зрачком разбуженного зверя. Глаз Большого Пса наливался кровью ненасытного зла. Зверь готовился к прыжку.
* * *
Эскадра Юниверов блокировала Чёрную планету кольцом по линии экватора и двумя группами у полюсов. Опознавательных огней не гасили, поверхность Йуругу, лишённая воды и растительности, контролировалась вся. Мир, преодолевший дорогу в восемь световых лет, выглядел безжизненным.
Анализаторы боевых кораблей суммировали все виды излучений, в том числе поступающие из подповерхностных глубин незваной гостьи.
– Мозг «Барта» занят расчётом новых вариантов, – сказал Эрланг, – Используем паузу. Предлагаю облететь и посмотреть своими глазами.
