Нашествие призраков и другие рассказы

скачать книгу бесплатно

Нашествие призраков и другие рассказы
Рафаэль Сабатини

Выдающийся мастер приключенческого жанра Рафаэль Сабатини прославился не только своими романами. Особое место в его творчестве занимают рассказы, интересные не только блестящим сюжетом, неожиданными поворотами повествованиям и исторически точными описаниями, но еще и тем, что они нередко служили «зерном», из которого впоследствии вырастали знаменитые романы.

Рафаэль Сабатини

Нашествие призраков и другие рассказы

Художник К. Пузанков

© А. Кузьменков

© Ю. Кузьменкова

© К. Пузанков

* * *

Нашествие призраков

Капулад сделал неожиданное для себя открытие, что жить честно не только менее опасно, но и куда более выгодно. Это озарение посетило его ранним утром в аллее неподалеку от площади Карусель, где ему повезло спрятаться от преследовавших его по пятам парижских сыщиков. Он знал, что вездесущие агенты месье де Сартина повсюду ищут его, все пути бегства из Парижа надежно перекрыты и неминуемый арест вот-вот поставит точку в его трехлетней карьере ловкого и удачливого вора. В этом безвыходном, казалось, положении, ему в голову пришла мысль, которая неминуемо повергла бы в смятение всякого не столь изобретательного человека: спастись можно было только под крылышком министра полиции, славящегося непредвзятостью суждений и умением извлекать выгоду из самой парадоксальной ситуации.

Капулад был не из тех, кто долго колеблется перед тем, как действовать. И ближе к полудню того же дня, когда его осенила великолепная идея, он уже толкался в министерской приемной, ожидая ответа на поданную им записку, в которой уведомлял знаменитого полицейского, что некий месье Келор, досконально изучивший практикуемые преступниками методы, желает предложить ему свои услуги.

К его удивлению, ждать долго не пришлось. Буквально через несколько минут слуга, унесший его записку, вернулся и важно объявил, что месье де Сартин желает немедленно видеть его. Капулад глубоко вздохнул, словно ныряльщик перед погружением на большую глубину, и слегка побледнел. Решение, совсем недавно представлявшееся ему единственно возможным, почти гениальным, теперь казалось опрометчивым и чуть ли не глупым, и он глубоко сожалел, что не удосужился основательно все взвесить перед тем, как прийти сюда. Чувствуя себя мухой, согласившейся принять приглашение заглянуть к пауку на огонек, Капулад шагнул в кабинет министра. За столом, заваленным многочисленными бумагами, сидел модно одетый, цветущего вида джентльмен и с откровенным любопытством разглядывал своего посетителя серыми широко посаженными глазами.

– Месье Капулад, – дружелюбно произнес он, – я жду вас уже несколько дней. Однако должен признаться: я совершенно не предполагал, что вы окажете мне честь, по своей воле явившись ко мне.

Капуладу показалось, что его коленки стали ватными – не он первый испытывал подобные ощущения, находясь с глазу на глаз с этим ужасным человеком.

– Месье… – ахнул он, да так и замер с раскрытым от изумления ртом и испуганно вытаращенными глазами. Да и что он мог сказать сейчас? Месье де Сартин негромко рассмеялся.

– Вы удивлены, не правда ли? – вполголоса произнес министр, многозначительно подняв брови, и у Капулада мелькнула мысль, что если он не сумеет сейчас перебороть свой страх, все пропало.

– Необычайно польщен, – с привычным для себя апломбом ответил он и поклонился.

Улыбка месье Сартина стала еще шире. Ему нравились люди, умевшие владеть собой – в этом он видел один из главных ключей к успеху.

– Из вашей записки – хотя вы и подали ее nom de guerre[1 - Nom de guerre (фр.) – под псевдонимом (зд. и далее – прим. перев.).] – я понял, что вы просите принять вас на службу, и утверждаете, что ваш уголовный опыт поможет вам стать ценным агентом.

– Да, месье, – со смешанным чувством отчаяния и надежды ответил Капулад. – Я устал от преступлений и хотел бы стать не только честным гражданином, но и бороться с преступностью.

Месье де Сартин поудобнее устроился в кресле, и в последующие десять минут развлекал Капулада по-светски учтивой беседой, чем окончательно сбил беднягу с толку.

– Месье Капулад, вам не приходилось иметь дело с привидениями? – вдруг спросил министр.

– Месье, я никогда в жизни не видел их, – откровенно признался удивленный Капулад.

– Это упущение легко поправить, – безмятежно произнес министр. – Если вы примете мое предложение, я подумаю над тем, чтобы включить вас в штат моих сотрудников, если же нет, – тут он слегка пожал плечами, – вас ждет Шатле.[2 - Шатле – тюрьма в Париже.]

Капулад почувствовал, как у него по спине побежал озноб, и нервно облизал внезапно пересохшие губы.

– Месье, я предпочел бы иметь дело с обычными смертными, – ответил он. – Но если вы предлагаете мне выбирать между Шатле и привидениями, я выбираю последнее.

– Превосходно. Вот, вкратце, суть дела. Ко мне поступили сведения, что замок Ла Бланшет, в Майне, призраками буквально кишмя кишит. Это место должно быть хорошо вам знакомо, – ведь вы побывали там примерно полгода назад, верно?

– Я ничего не знал о привидениях, месье, иначе не раз подумал бы, прежде чем вломиться туда, – возразил Капулад с наглостью, заставившей месье де Сартина вновь улыбнуться.

– Что ж, теперь вы знаете, – сказал министр. – А что касается вашего желания иметь дело с обычными смертными, то оно легко исполнимо. Сравнительно недавно в Майне появилось изрядное количество фальшивых серебряных монет, и мои люди сумели установить, что они изготавливаются не где-нибудь, а в самом городке Ла Бланшет. Поскольку вы беретесь очистить замок от призраков, я поручаю вам также избавить Ла Бланшет от фальшивомонетчиков. Я нисколько не удивлюсь, если одно окажется тесно связано с другим. К сожалению, моим агентам не удалось справиться с этими загадками. Вам же выпала честь попытаться решить их обе. Вы ведь не возражаете, не так ли?

Ничего иного не оставалась бедному Капуладу, оказавшемуся между молотом и наковальней и вынужденному принимать любые условия, которые ему предлагались. И этим же вечером он, облаченный доверием знаменитого министра полиции, выехал из Парижа в Майн.

Капулад без помех добрался до Шартра, и тут, когда на почтовой станции в карету подсел новый пассажир – румяный крепкий мужчина лет сорока, – он понял, что удача неожиданно улыбнулась ему. Как это нередко случается в дороге, между ними завязался весьма оживленный и откровенный разговор. Выяснилось, что Купри – так звали случайного попутчика Капулада – был управляющим господина де ла Бланшет и по поручению своего хозяина направляется в принадлежавший тому замок. Разумеется, одного упоминания этого имени оказалось более чем достаточно, чтобы пробудить любопытство Капулада. Купри же оказался словоохотливым собеседником и рассказал ему следующее:

– В последние пять лет никто не жил в поместье, кроме эконома месье Фломеля и его сына. Оба они на хорошем счету и успешно ведут хозяйство, о чем каждые полгода присылают в Париж, моему господину, подробный отчет. Они никогда не сообщали ни о каких привидениях и наотрез отказываются верить в их существование. Однако полгода назад двое детей месье де ла Бланшет вместе с гувернанткой приехали в замок в самую пору сбора винограда. С большим трудом они выдержали там всего три ночи и были вынуждены вернуться обратно в Париж – гувернантка опасалась, как бы детская психика не пострадала от кошмаров, свидетелями которых им приходилось становиться каждую ночь.

– В прошлом месяце, – продолжал Купри, – сама мадам де ла Бланшет, которой доктор предписал провести несколько недель на природе, останавливалась в замке, но на следующее же утро уехала оттуда, поклявшись, что ноги ее больше не будет в этом проклятом месте; после чего мой хозяин поручил мне поехать в Ла Бланшет и разобраться в том, что там происходит.

Капулад внимательно посмотрел на этого жизнерадостного здоровяка и в душе откровенно позавидовал его мужеству.

– И вы не боитесь? – поинтересовался он.

– Боюсь? – захохотал его собеседник. – Fichtre![3 - Fichtre (фр.) – черт возьми!] Я прихватил с собой пистолет и не сомневаюсь, что с его помощью раскрою тайну появления призраков.

Капулад подсел поближе к нему. Именно такой компаньон и был ему нужен сейчас.

– Вы скептик, если я правильно понял вас, – укоризненно произнес он, напустив на себя серьезный, задумчивый вид. – Но это чрезвычайно опасно при контакте с потусторонним миром. Минуточку терпения, месье, – вскричал Капулад, останавливая бурные возражения, готовые сорваться с языка Купри. – Вы завели речь о вещах, которые, возможно, мне известны куда лучше, чем вам. Все дело в том, что я посвятил много лет изучению феноменов сверхъестественного характера.

– Что? – воскликнул управляющий, с неожиданным интересом взглянув на него.

Действительно, было что-то особенное в болезненно-желтом, почти по-волчьи хищном лице Капулада, что заставляло всерьез отнестись к столь невероятному заявлению.

– Я исследую сверхъестественное, – повторил он. – Основательно ознакомившись с этим предметом, я пришел к выводу, что со сверхъестественным крайне опасно вступать в контакт, пребывая в несерьезном расположении духа.

Купри слегка побледнел.

– Ради бога, месье! – удивленно вскричал он. – Неужели вы верите – неужели ваши исследования заставили вас поверить…?

– Да, и причем непоколебимо поверить, – внушительно произнес Капулад. – Не скрою, и я когда-то, как вы сейчас, апеллируя к здравому смыслу, смеялся над всем нематериальным, но так продолжалось лишь до тех пор, пока пережитый мною смертельный ужас не заставил меня по-иному взглянуть на это. Ваш пистолет, друг мой, пригодится вам только в том случае, если вашими противниками окажутся обычные мошенники, прибегнувшие в сомнительных целях к балаганному трюкачеству. Но от него будет мало проку, если вам действительно придется иметь дело с… м-м-м… бестелесными созданиями.

Неожиданно для Купри его поездка в Ла Бланшет предстала перед ним совершенно в ином свете. Он помрачнел и замолчал, но уже в следующую секунду громко расхохотался, пытаясь убедить себя в необоснованности внезапно зашевелившихся в его душе опасений.

– Тьфу! – пренебрежительно фыркнул он. – Даже если все обстоит так, как вы хотите мне это представить, в Ла Бланшет, я убежден, орудует шайка самых заурядных мошенников, и для экзорсизма[4 - Экзорсизм – изгнание нечистого духа.] вполне достаточно будет свинца и пороха.

Но, несмотря на свое фрондерство, в глубине души он чувствовал себя далеко не так уверенно, как в начале беседы, и Капулад, с присущей ему интуицией, сразу уловил это.

– Месье, – серьезно проговорил он, – если бы я не опасался обидеть вас своей навязчивостью и этим проявить по отношению к вам неучтивость, – тут он слегка поклонился своему попутчику, – я предложил бы вам взять меня с собой в Ла Бланшет. Может статься, мой скромный опыт пригодится вам.

Предложение было сделано очень своевременно и Капуладу даже польстило, с какой готовностью Купри ухватился за него.

– Я уверен, – воодушевленно проговорил он, – что вдвоем мы без труда раскроем тайну призраков Ла Бланшет и в этом нам помогут как ваши знания, так и мое оружие.

В знак признательности Капулад вновь слегка поклонился ему, а про себя подумал, что месье де Сартин был бы доволен своим умением выбирать агентов.

На другое утро они прибыли в Ла Бланшет. Эконому поместья, старшему Фломелю, Купри представил Капулада как слугу месье де ла Бланшет и без обиняков рассказал о миссии с которой они прибыли сюда. Но Фломель только посмеялся над ними.

– Ну и ну! – удивленно покачал головой он. – Неужели наш господин стал верить бабьим сказкам? В Ла Бланшет нет никаких призраков. Мы с Жаком живем здесь вот уже десять лет, и готовы поклясться, что во всей Франции не найти более тихого и спокойного местечка. Да вы и сами убедитесь в этом, mon cher[5 - Mon cher (фр.) – мой дорогой.], проведя здесь ночку-другую.

– Мадам де ла Бланшет приказала нам никуда не отлучаться из замка до тех пор, пока мы не сможем представить ей вразумительных объяснений относительно того, что в нем происходит, – безапелляционно заявил Купри. – Я надеюсь, что привидения не станут мешкать с появлением, иначе наше пребывание здесь может затянуться. А нам надо торопиться – месье де ла Бланшет давно мечтает отдохнуть в своем имении вместе с мадам. Увы, теперь она наотрез отказывается сопровождать своего супруга.

Фломель пожал плечами.

– Все это нетрудно объяснить мигренью, которой страдала мадам, когда останавливалась здесь.

– А что вы скажите о гувернантке и о детях? – возразил Купри.

– Фи! – усмехнулся эконом. – Гувернантка наверняка перекормила детей – да и себя тоже – рассказами о привидениях. А мрачная обстановка в их спальнях довершила остальное.

Затем Фломель оставил эту тему, словно она его совершенно не интересовала, и принялся расспрашивать Купри об их господине. Во время разговора Капулад пристально наблюдал за старшим Фломелем, но не заметил в его поведении ничего, что могло бы показаться подозрительным. И если появление призраков было его рук делом, то с какой стати он стал бы заниматься подобным ребячеством – пугать женщин и детей.

Старший Фломель был человеком хрупкого телосложения, невысоким и худощавым, и на его лицо возраст уже успел наложить печать старческого благодушия. Его сын, Жак, оказался, однако, полной противоположностью своего отца, и его низкий лоб, угрюмое выражение лица, плоский нос и густые, сросшиеся на переносице брови производили столь отталкивающее впечатление, что Капулад про себя назвал его злодеем, с которым надо держать ухо востро.

Этим же вечером они поужинали вместе с Фломелями, а затем старик предложил гостям выбрать себе апартаменты. Купри потребовал, чтобы ему отвели комнату, в которой ночевала мадам де ла Бланшет, а Капулада разместили по соседству. Фломель не стал возражать и проводил Купри в хозяйскую спальню – просторную комнату, до высоты человеческого роста обшитую потемневшими от времени дубовыми панелями, бо?льшую часть которой занимала огромная кровать под балдахином. Прямо перед кроватью, чуть выше обшивки, висел написанный в полный рост портрет прадедушки нынешнего месье де ла Бланшет, щеголеватого повесы времен Людовика Четырнадцатого. В неровном желтоватом свете свечей спальня выглядела весьма уныло, и чтобы подбодрить себя, Купри достал из-за пазухи пистолет и положил его на столик, стоявший возле кровати.

– Если призраки заявятся ко мне ночью, мой дорогой Фломель, – сказал он, – я попотчую их доброй порцией свинца. Посмотрим, понравится ли им такое угощение.

От души посмеявшись над шуткой и пожелав Купри спокойной ночи, Фломель проводил Капулада в его комнату, находившуюся по ту сторону коридора, а затем быстро вернулся к двери хозяйской спальни и осторожно постучал. Купри немедленно открыл ему.

– Месье Купри, – с оттенком иронии произнес эконом, – должен признаться, я не совсем спокоен за вас. Вы спите так далеко от наших комнат, моей и моего сына. Я не сомневаюсь, что ночь пройдет без приключений, но случись что, вам все же лучше знать, где мы находимся. Если вы не возражаете, я попрошу вас спуститься вниз и взглянуть на наше жилище.

Купри с охотой принял предложение управляющего; вернувшись к себе, он хорошенько запер дверь, достал из кармана забавную книжку месье ле Сажа под названием «Хромой дьявол», не раздеваясь, улегся на кровати и приготовился к ночному бодрствованию.

В течение следующего часа ни один звук не нарушал царившую в замке тишину, и это несколько приободрило Купри, хотя всякий раз, когда он отрывался от книги и вглядывался в подступавшие, казалось, к самой постели густые тени, его сердце сжималось от недобрых предчувствий.

Вдруг Купри привстал, опершись на локте, прислушался, и у него по спине побежали мурашки: нет, это была не игра воображения, не слуховая галлюцинация – откуда-то из-за панелей напротив доносилось негромкое царапанье.

– Мышь, – громко, словно желая подбодрить себя звуком собственного голоса, произнес он. – Ну и трусом же я стал!

Но в следующий момент его локоть непроизвольно подвернулся и он с приглушенным восклицанием упал на спину: порыв ледяного ветра ударил ему в затылок и задул горевшую на столике свечу. Призвав на помощь все свое мужество, Купри пошарил рукой рядом с собой в поисках пистолета. Нащупав, он судорожно схватил его, и с лихорадочно колотящимся сердцем и отбивавшими дробь зубами, уселся на краю кровати. Больше всего сейчас ему хотелось, чтобы их с Капуладом не разделяли запертые двери, а затем эта мысль уступила место жуткому страху, овладевшему всем его существом. Напротив него, примерно на высоте человеческого роста, как раз там, где находился портрет прадедушки де ла Бланшет, появилось белое светящееся пятно быстро увеличивавшееся в размерах и леденящий душу стон, перемежавшийся раскатами сатанинского хохота прокатился по комнате, отдавшись эхом во всех ее углах. Купри почувствовал, как у него на лбу выступили капли липкого холодного пота, и его губы, словно сами собой, торопливо забормотали слова полузабытых с детства молитв. Светящееся пятно стало постепенно приобретать форму человеческой фигуры, высокой, закутанной в развевающийся саван, и – о ужас! – увенчанной ухмыляющимся черепом с горящими красноватым огнем пустыми глазницами.

И тут, словно молитвы Купри в самом деле были услышаны, к нему вернулся его былой скептицизм, а вместе с ним – желание проверить природу призрака свинцом. Он почти механически поднял пистолет и выпалил из обоих стволов в привидение. В ответ раздался новый взрыв дьявольского смеха, откуда-то из-под савана появилась светящаяся костлявая рука и две пули, выпав из нее, с глухим стуком ударились о паркетный пол. Купри вскрикнул и лишился чувств.

Когда он пришел в себя, в комнате уже горела свеча и возле него озабоченно хлопотали оба Фломеля и Капулад. На их расспросы он лишь простонал, что ни за какие блага не останется здесь и проведет остаток ночи вместе с Капуладом в его комнате.

Но только утром, когда дневной свет окончательно рассеял ужасы прошлой ночи, он сумел без содрогания рассказать обо всем своему товарищу. Капулад очень внимательно и серьезно выслушал его, и, когда он закончил, предложил прогуляться по окрестностям.

– Не кажется ли вам странным, – начал он излагать управляющему свои сомнения, – что призрак, будучи существом бестелесным и не подверженным воздействию материальных объектов, сумел, однако, завладеть вашими пулями, держал их в руке и даже бросил их на пол?

– О, не спрашивайте меня, – почти простонал Купри. – Что я могу ответить вам, как объясню случившееся? Впредь я уже не стану сомневаться в сверхъестественном и смеяться над ним.

– Мой дорогой Купри, вы делаете чересчур поспешные выводы, – возразил Капулад. – В вашем случае, возьму я на себя смелость заявить, нет ни малейших оснований отвергать с порога собственный же скептицизм.

– Ни малейших оснований? – ахнул Купри. – После всего, что произошло?

– Именно так. И еще добавлю, месье Купри, что с вашего позволения, я бы переселился на следующую ночь в спальню вашего господина.

Купри попытался отговорить его от столь рискованного предприятия, но Капулад стоял на своем, и конце концов Купри вынужден был уступить.

Однако за ужином Капуладу совершенно неожиданно пришлось столкнуться с оппозицией со стороны обоих Фломелей, которые тоже успели изменить свое мнение о происходящем в замке и буквально умоляли его не подвергать свою жизнь опасности.

– Я не верю рассказу месье Купри, – изумил он всех присутствующих своими словами. – Бедняга стал жертвой разыгравшегося воображения, в подтверждение чему я могу привести тот факт, что мы нигде не сумели найти пули, которые, по его словам, призрак бросил на пол.

Фломель только пожал плечами и не стал спорить. А Капулад достал из кармана пистолет, на глазах у всех зарядил оба его ствола и положил на стол рядом с собой. Прерванный было разговор вновь возобновился, но Фломель поднялся со своего стула и сказал, что пора запирать двери.

Старик ушел, и буквально через несколько секунд из холла донесся его крик о помощи. Купри и Капулад со всех ног пустились к нему. Заплетающимся от волнения языком Фломель пробормотал, что выйдя на крыльцо, увидел, как чья-то закутанная в белое фигура скрылась за углом дома. Втроем они устремились в погоню за ней, но увы, призрака и след простыл.

– О, боже! – простонал старик, когда они вернулись в холл. – Неужели и меня стали преследовать галлюцинации? А, быть может, это место и в самом деле проклято?

– Стыдитесь, месье Фломель! – беззаботно отозвался Капулад. – Я думал о вас лучше. Вы сами становитесь жертвой фантазий, навеянных бабьими сказками. Как хотите, а я иду спать.

Он прошел в столовую, разминувшись в дверях с выходившим оттуда молодым Фломелем, забрал свой пистолет и отправился наверх. Расставаясь с Купри, он взял с него слово, что тот немедленно явится к нему в комнату, если услышит выстрел.

– Однако, – добавил он, – я думаю, что вам не стоит из-за этого бодрствовать всю ночь. Спите спокойно, а утром я посмеюсь над вами.

На этом они расстались. Капулад вошел в хозяйскую спальню и прикрыл за собой дверь, не запирая ее. Затем он положил пистолет на столик, как это делал Купри, лег на кровать и стал ждать.

Прошло два часа, и Капулад уже начал опасаться, что сегодня его ожидает разочарование, когда его внимание неожиданно привлекло раздававшееся за панелями негромкое царапанье. Капулад украдкой оглянулся через плечо и увидел то, что ожидал: одна из панелей у изголовья кровати бесшумно сдвинулась в сторону, и за ней открылось зияющее отверстие. В следующую секунду в затылок ему ударил порыв ледяного ветра, столь напугавший Купри, и он оказался в полной темноте. Но в душе Капулада не было страха. Он спокойно лежал на кровати, смотрел на возникшее перед ним светящееся пятно, и мысли у него в голове сменяли одна другую. На высоте человеческого роста обозначился силуэт завывающего, хихикающего скелета; однако Капулад даже не коснулся лежавшего на столике пистолета. Мрачно ухмыльнувшись, он достал из внутреннего кармана сюртука другой пистолет, недрогнувшей рукой взвел курок, прицелился и выстрелил из одного ствола в привидение.

Раздался крик боли и испуга, столь не похожий на былое завывание, и призрак с жутким грохотом рухнул на пол с высоты примерно в шесть футов.

Капулад быстро зажег свечу, поспешно вскочил с постели и подбежал к нему. Он наклонился над распростертым телом, перевернул его на спину и сорвал с головы изготовленный из картона череп. Из-под маски на него взглянуло пепельно-бледное лицо Жака Фломеля, оглушенного падением, но живого. Капулад достал из кармана нож, разрезал саван, которым обмотался молодой Фломель и обнаружил две пули, зажатые у него в кулаке…

В эту минуту отворилась дверь, и на пороге появился Купри, такой же бледный, как и поверженный Жак Фломель.

– Voila![6 - Voila (фр.) – Прошу вас.] – сказал Капулад, указывая на него и на ход, образовавшийся в том месте, где раньше находился портрет предка месье де ла Бланшет. – А вот и ваш призрак. Впрочем, я надеюсь, что он вскоре придет в себя – ему еще предстоит все объяснить месье де Сартину.

Он быстро поднял руку с пистолетом и направил его на старшего Фломеля, вошедшего в эту минуту в комнату.

– Бросьте оружие, если хотите остаться в живых, – свирепо рявкнул он и эконому ничего не оставалось, как повиноваться.

Когда отца и сына посадили под замок, Капулад объяснил случившееся ошеломленному Купри:

– Прошлой ночью, когда вы достали свой пистолет, старик Фломель вызвал вас из комнаты под предлогом, что хочет показать вам свои апартаменты. Во время вашего отсутствия его сын разрядил оба ствола вашего пистолета и повторил ту же операцию и с моим оружием сегодня, пока мы охотились за несуществующим призраком. Однако у меня в кармане был запасной пистолет, который и решил дело.

– Но для чего им понадобилось пугать всех, кто появлялся в замке? – слегка запинаясь, пробормотал Купри.

– Кто знает? Возможно, в детстве они не успели наиграться.

Купри с сомнением покачал головой.