Мой друг иллюзон

Мой друг иллюзон.

Юрий Николаевич был обычным завсегдатаем магазина старой книги. Он давно уже был на пенсии, жил одиноко и единственным его утешением были старые и старинные корешки переплётов, пожелтевшие от времени страницы и прекрасные старомодные иллюстрации. Он приходил в магазин обычно под вечер и блуждал среди рядов книг до самого закрытия. Иногда он покупал понравившийся томик, но чаще менял или брал напрокат. Иногда заводил беседу со знакомым или случайным книголюбом. Иногда выпивал чашечку кофе за столиком у кассы, иногда просто спокойно наблюдал.

Каждый второй вторник месяца в магазине был завоз новых книг. Новых старых книг, разумеется, и в этот день Юрий Николаевич немного изменял себе, становясь суетливым и мелочным. В эти дни он мог случайно нагрубить продавцу или наступить на ногу директору, мог создать очередь на кассе, забывая покупку и возвращаясь, и снова забывая. Но никто из персонала не жаловался, наоборот, они улыбались и подшучивали между собой, потому что и сами были в приподнятом, чуть взбудораженном состоянии. Вот и в этот раз Юрий Николаевич не оплошал. Он пришёл в магазин довольно рано, держа в руке большой зонт-трость с ручкой-крюком, хотя ничего не предвещало дождя, разлил кофе на столике перед кассой, растолкал студентов и под конец едва не поссорился с очаровательной старушкой.

–Молодой человек, Вы мне ногу отдавите своим зонтом, – сказала она.

Юрий Николаевич бросил взгляд вниз и увидел, что зонт его действительно опирался на туфлю старушки.

–Простите? – Спросил он, не понимая, чего она от него хочет.

–Уберите зонт, – тоном старшей сестры сказала старушка.

–Да, спасибо, спасибо, – рассеянно пробормотал Юрий Николаевич, так и не поняв, в чём проблема, и отошёл.

Старушка с любопытством посмотрела ему вслед, а потом тихо спросила что-то у продавца.

На следующий день Юрий Николаевич вновь встретился со старушкой, за той же самой полкой с раритетными изданиями. Он её не узнал и хотел пройти мимо, но она ухватила его за локоть и поздоровалась.

Сегодня Юрий Николаевич был самой любезностью. Он угостил новую знакомую кофе с сушками, выслушал её рассказ о внучках и о вышивке гладью и даже посмотрел альбом старинных узоров для вышивальщиц, который она нашла на дальней полке в разделе “Домашнее хозяйство”.

Прощались они уже хорошими друзьями.

–Я Вас раньше здесь не видел, – сказал старушке Юрий Николаевич, – но надеюсь на новую встречу. Вы придёте?

Старушка улыбнулась и пожала плечами.

–Наверное да, но нескоро. Вот, – она показала на книгу, – нашла то, что искала, теперь за работу приняться надо. Подумать только, староанглийская вышивка. Наволочки, пододеяльники, скатерти. А вот и главное – салфетки! Видите, салфетки для праздничного сервиза!

Он с пониманием кивнул.

–Приходите, когда будет свободное время. Я каждый день бываю здесь по вечерам.

–Каждый день! – воскликнула она, – Всё ищете и не находите. Я Вам советую поискать в другом месте.

–Что поискать? – Спросил Юрий Николаевич.

–Я не знаю. У каждого своё. Сходите в антикварный подвал на Стародубной улице. Я раньше там часто бывала. Как и Вы, часами гуляла между полок, разглядывала чашки, подносы. Шкатулки.

Старушка встала и протянула собеседнику мягкую морщинистую ладонь.

–Ну, я пошла, прощайте.

Юрий Николаевич побродил ещё немного по магазину, а потом тоже ушёл, не дождавшись закрытия.

В четверг он не выходил из дома, в пятницу сходил в лавку за молоком и хлебом, а в субботу собрался и поехал искать антикварный подвал на Стародубной.

Нашёлся подвал довольно легко. Двери его были распахнуты настежь, а у порога посетителей встречал элегантный пожилой мужчина во фраке и  цилиндре. Увидев Юрия Николаевича, мужчина слегка поклонился и сердечно  поприветствовал его.

–Я только посмотреть, – сказал смущённый пенсионер и робко прошёл внутрь.

В антикварном подвале время сыграло с Юрием Николаевичем злую шутку, притворившись вечностью. Когда администратор вежливо попросила его уйти, он встревоженно ответил, что ещё рано.

–Ну как же рано, – устало ответила администратор Алла, так было написано на значке у неё на форме, – уже без пяти восемь. Завтра возвращайтесь, мы открываемся в одиннадцать. Далеко живёте? Хотите, такси вызову?

Мужчина в цилиндре открыл дверь Юрию Николаевичу и кивнул на прощание.

Пенсионер поехал домой на автобусе, вышел на одну остановку раньше и решил не спеша прогуляться, наслаждаясь светлым и тёплым июльским вечером. Дорога шла мимо парка, и там к нему привязался бродячий пёс. Пёс был обычный, крупный и старый, он шёл то позади, то сбоку, порой обгонял Юрия Николаевича на пару шагов и в конце концов оказался у самого дома. Там он обнюхал дверь и спокойно лёг у порога.

Так у Юрия Николаевича появился друг.

В антикварный подвал он больше не наведывался. По-прежнему ходил каждый вечер в магазин старой книги, пил кофе и обсуждал с продавцами новинки, а потом шёл домой через парк и неизменно встречал бродячего пса. Пёс никогда не проявлял признаков радости при виде Юрия Николаевича. Он держал марку. Был спокоен, невозмутим. Юрий Николаевич тоже держался слегка отстранённо. Они шли рядом, но каждый сам по себе. Но было ясно, что оба нуждались друг в друге.

Вскоре пёс стал поджидать Юрия Николаевича прямо у магазина. Теперь они могли себе позволить менять маршрут, бродить кругами или обходить парк с другой стороны, когда погода бывала особенно приятной. А если накрапывал дождь, то они выбирали самый короткий путь до дома Юрия Николаевича, и пёс оставался не у порога, а под окном, там, где широкий внешний подоконник защищал его от капель. У двери дома Юрий Николаевич неизменно держал теперь миски с собачьим кормом и водой, и хотя пёс никогда ничего не ел, эти миски всегда были наполнены и чисты.

Но однажды всё изменилось. В магазине Юрий Николаевич встретил знакомого, и тот предложил его подвезти. Они вышли на улицу.

–У меня здесь машина недалеко. Поехали?

–Не могу, меня вот собака сопровождает. Как я его его оставлю одного.

Пёс сидел недалеко от входа и ждал. При словах Юрия Николаевича он встал и подошёл к тому очень близко, потом обнюхал воздух, зевнул и опять сел.

Знакомый удивлённо посмотрел вокруг и спросил:

–Какая собака?

–Да вот же, – ответил Юрий Николаевич, – вот эта дворняга. Она уже месяц за мной ходит. А я и привык. Так что спасибо, я прогуляюсь.

И ушёл. А знакомый остался и задумчиво смотрел ему вслед, отчего-то недоумевая.

На следующий день Юрий Николаевич опять увидел знакомого в магазине.

–Сегодня Вас тоже сопровождают? – Спросил тот.

Юрий Николаевич утвердительно кивнул.

–Удивительно умный пёс, – сказал он, – я думаю купить ему на зиму будку.

–А в дом взять не думали?

Юрий Николаевич развёл руками.

–Не идёт. И корм не ест. Но я всё равно миски оставляю на ночь.

–У меня друг делает будки. Какой размер нужен?

Юрий Николаевич смущённо почесал затылок.

–Чтобы удобно было ему. Большая.

Знакомый заёрзал на стуле.

–Давайте выйдем и я ещё раз посмотрю на него.

Они пошли к выходу, а знакомый по дороге подмигнул кассирше, чтобы она в окна посмотрела.

Пёс лежал в метре от двери.

–Вот, – сказал Юрий Николаевич, – почти как овчарка. Огромная ему нужна будка.

Знакомый нервно потёр руки.

–Вы его видите, да?

Юрий Николаевич удивлённо посмотрел на него.

–Кого?

–Пса.

–Конечно, вот он лежит.

–Где? Здесь? – Знакомый подошёл и встал прямо на то место, где лежал пёс.

–Что Вы делаете? – Возмущённо крикнул Юрий Николаевич, – сойдите с него!

На крик вышли люди.

–Юрий Николаевич, дорогой, нет здесь никакой собаки, – сказал знакомый печально, – нет никого.

–Как нет? – Изумился пенсионер и обернулся в поисках поддержки к продавцу, – вот же он, Вы ему на хвост встали. Вы его видите?

Продавец смущённо покачал головой.

Юрий Николаевич повернулся и посмотрел туда, где раньше лежал пёс. Его не было.

–Я Вас подвезу, – сказал знакомый, – не уходите.

Юрий Николаевич опомнился в автомобиле на полпути домой. За окном по тропе около дороги изо всех сил нёсся старый бродяга с вываливающимся языком.

–Остановите, – попросил пенсионер, – дальше я сам.

Знакомый не слушал. Он вёл машину, не замечая пса на тропинке.

Той ночью Юрий Николаевич не спал. Он ждал пса у двери дома, но тот не пришёл. Утром пенсионер сам отправился на поиски собаки, но безрезультатно. К вечеру он зашёл в магазин старой книги, но задерживаться не стал. Продавцы и кассирша странно смотрели на него и шептались за спиной. Он вышел и чуть не расплакался – на своём любимом месте лежал пёс.

–Пойдём, дружище – радостно сказал Юрий Николаевич, и пёс в ответ еле заметно шевельнул хвостом.

Было рано и в парке гуляло много людей. Одна молодая женщина с коляской кричала, чтобы убрали с площадки мопса, которого водила на поводке девочка-подросток. Юрий Николаевич подошёл к ней и поздоровался. Она улыбнулась.

–Простите, – сказал Юрий Николаевич, – мой пёс очень смирный, он не причинит никому неудобств, а мне бы хотелось посидеть и отдохнуть здесь. Вы не против?

Женщина нахмурилась при слове “пёс”, оглянулась и резко сказала:

–Здесь детская площадка, а не место выгула собак. Где Ваш пёс? У Вас даже поводка нет. А намордник есть?

Бродяга сидел прямо перед коляской и выкусывал блоху из левого бока. Женщина смотрела прямо на него, но не видела! Юрий Николаевич вдруг испугался. Он быстро зашагал через парк домой, краем глаза видя, что пёс плёлся следом, периодически присаживаясь и кусая себя за бок. Не дожидаясь собаки, Юрий Николаевич захлопнул дверь и сел на диван. Потом выбрал на полке несколько книг, пролистал их, кое-где почитал, выписал что-то в блокнот.

В одиннадцать часов он уже был у антикварного подвала. Мужчины в цилиндре не было, а администратор Алла встретила его с удивлением.

–Скажите, этот мужчина, который во фраке стоял у входа, он где? С ним можно увидеться?

–Это Владислав Викторович, конечно можно. Но он приходит к пяти.

–И сегодня придёт?

–Да.

Алла смотрела на суетящего пенсионера и вдруг вспомнила его.

–Это Вы, точно, Вы были здесь, уходили последним. Я хотела такси вызвать. Что-то случилось? Решили купить или продать свой антиквариат? Можете со мной поговорить.

Юрий Николаевич недовольно отмахнулся.

–Ну я… нет, продавать не хочу, а купить не на что. Мне поговорить с ним надо.

Пенсионер вышел на улицу и стал думать. Прождать шесть часов в подвале или погулять по округе, или ехать домой, а потом возвращаться? Ехать домой не хотелось. Он дошёл до ближайшей булочной и купил там чаю и плюшек. Потом купил батон и пошёл в дубовую аллею кормить птиц. Среди голубей прыгали юркие хитрые воробьишки, они утаскивали самые крупные куски хлеба, и Юрий Николаевич старался подкидывать им куски ещё крупнее, чтобы посмотреть, сколько может унести в клюве эта крохотная птаха. “Какие они круглые, эти воробьи”, – думал пенсионер, – “мне кажется, в нашем парке они похудее. Надо бы сходить и там покормить”.

Бродяга лежал рядом, не обращая внимания на птиц, так же, как и они на него. Он появился внезапно, откуда-то сзади, поглядел на Юрия Николаевича и лёг.

Время тянулось медленно. Батон закончился, потом закончился второй, а голодные воробьи всё прибывали и прибывали. Юрий Николаевич пересчитал мелочь и вздохнул.

Вскоре аллея заполнилась детьми, которые возвращались из школы домой. Ураганом промчались они мимо одинокого пенсионера, разогнав всех птиц. Он тоже встал.

–Куда пойдём? – Спросил он пса, а тот поднял морду и принюхался к чему-то неуловимому в воздухе.

–Осень, – печально сказал Юрий Николаевич, – скоро похолодает.

Он вернулся к антикварному подвалу и зашёл внутрь. Администратор Алла улыбнулась.

–Смотрите, в прошлый раз Вы не успели осмотреть эту коллекцию моделей автомобилей. Ей почти сто лет.

Она подвела его к шкафу с миниатюрными металлическими моделями.

–А здесь, не удивляйтесь, подстаканники на любой вкус. Вам нравится ездить в поездах? Помните, раньше пили чай в стаканах и эти, – она постучала ногтем по стеклу, – красивые подстаканники…

Юрий Николаевич перебил её:

–Неужели их покупают?

Алла рассмеялась.

–Конечно! И даже молодые люди. А Вам не нравится?

Он покачал головой.

–Не люблю поезда. А чай предпочитаю пить из чашки.

Вошёл новый посетитель, и администратор испарилась.

Юрий Николаевич вновь потерял счёт времени среди шкафов, сервизов и канделябров.

Владислав Викторович, мужчина во фраке и цилиндре, нашёл его перед полкой со старинным серебряным сервизом.

–Люблю его, – сказал Владислав Викторович, – один из самых дорогих наших сервизов. Конец восемнадцатого века, настоящий музейный экспонат. А продаётся у нас.

–Молочник мне понравился, – ответил  Юрий Николаевич, – изумительно гармоничная форма у него.

Владислав Викторович развёл руками.

–Стараемся, только всё самое лучшее для наших покупателей. Мне сказали, что Вы меня ждёте.

Юрий Николаевич кивнул.

–Совершенно верно. Мне нужно с Вами поговорить, но это, как сказать… секрет.

–Обожаю секреты! – Воскликнул Владислав Викторович, – пойдёмте ко мне в кабинет.

Владислав Викторович оказался владельцем и по совместительству директором магазина. По утрам он занимался общением с поставщиками, а по вечерам встречал покупателей.

–А теперь, когда мы с Вами познакомились, рассказывайте, с чем пришли.

Юрий Николаевич открыл рот, но не сказал ни слова, раздался стук, дверь открылась и в кабинет заглянула Алла.

–Владислав Викторович, ой, простите, не знала, что у Вас посетитель,

Владислав Викторович,  Мистер Клац вернулся!

Директор хохтнул.

–Я его видел! Похоже, старикан тоже обрадовался мне. Надо его чем-нибудь угостить.

–Хорошо, – улыбнулась Алла и закрыла дверь.

–Мистер Клац это Ваш клиент? – Робко спросил Юрий Николаевич.

Владислав Викторович захохотал вновь.

–Нет, вовсе нет, это старый пёс, он раньше часто здесь околачивался, а потом пропал. Вот мы и обрадовались, думали, ушёл насовсем. Ну, о чём Вы хотели поговорить?

Юрий Николаевич нагнулся над столом и странным голосом чётко произнёс:

–Вот об этом псе.

Владислав Викторович перестал улыбаться и пристально посмотрел на собеседника.

–Так это он с Вами ушёл от нас.

–Да, со мной. И у меня есть кое-какие сомнения на его счёт.

–Думаете, с ним что-то не так?

Юрий Николаевич покраснел и выпалил:

–Да! Думаю, это галлюцинация.

Владислав Викторович покачал головой.

–Нет, не галлюцинация. Мы-то его тоже видим. Нет, вовсе нет.

–А что же? – Спросил Юрий Николаевич. Руки у него немного дрожали.

–Я бы назвал его иллюзоном. Понимаете, это не совсем призрак, не привидение. Он ведь выглядит совсем как живой. Поступает, как поступила бы живая собака. Он думает, решает, выбирает. Вас выбрал. Его кто-то видит, кто-то нет, отчего зависит – неизвестно.

Директор подвала замолчал, Юрий Николаевич тоже помолчал, собираясь с мыслями.

–Я будку хотел ему купить. На зиму. Теперь не надо?

–Не надо, – согласился Владислав Викторович.

–Теперь понимаю, почему корм не ест. И в дом не заходит. К Вам заходил?

–Нет. У входа лежал обычно.

–Вот и у меня – у входа лежит. А дождя не любит – прячется под козырьком.

Они опять помолчали.

–Ну я… не могу понять, как он за мной увязался, – сказал наконец Юрий Николаевич, – я вообще-то очень рад, но всё так странно. Откуда он?

Владислав Викторович поднёс ко рту пустую трубку и задумчиво пожевал мундштук.

–Была у меня одна посетительница, пару лет назад, принесла посуду, всего три чашки и три блюдца, изумительной красоты, английские, судя по клейму – 1864 года. На одной чашке тончайшие трещинки. Её так и не купили. Порой так сложно понять людей. Вы видели эту чашку, когда были здесь в первый раз.

Юрий Николаевич впервые улыбнулся.

–Неужели Вы думаете, что этот иллюзон, этот пёс имеет отношение к старой чашке?

Владислав Викторович посмотрел на пенсионера с некоторым удивлением.

–Вы ведь любите старинные предметы? Книги, насколько я понял.

–Люблю.

–Я так полагаю, этот иллюзон тоже их любит. В этом нет ничего странного. В эту чашку было вложено много труда и любви. Я её принесу.

Директор шумно и быстро вышел и тотчас вернулся в кабинет с чашкой в руке.

–Я всегда пытаюсь всмотреться в предмет, понять его историю, узнать его путь. Очень интересно. Вот эти узоры, Вы видите, сочетание матового золота и блестящего, означают, что мастер был очень высокой квалификации. А раз так, то возле него тучей носились помощники-подростки. Они разжигали печи, убирали цех после работы. Но ни пальцем не могли дотронуться до готового изделия. Потом один из них становился всё смышлёнее и полезнее, и вот мастер уже доверяет ему замешивать каолин со шпатом и кварцем. Но не выдавая секрета пропорций. Представьте, что этот сервиз, эту чашку делали на заказ для одной важной герцогини. Возможно, я ошибаюсь. Возможно, в доме, где стояла эта чашка, происходили умопомрачительные события, драмы, а возможно, жизнь там текла тихо и спокойно. А потом сервиз оказался здесь, в нашем городе, а сейчас я держу эту чашку в своей руке. Не удивительно ли?

Юрий Николаевич слушал, застыв как стрела.

–Мне бы очень хотелось купить эту чашку. Но я боюсь…

–Что в этом случае пёс уйдёт?

Пенсионер кивнул.

–Не попробовав не узнаете. Но я не уговариваю Вас. Мне тоже она нравится. Если честно, мне всегда немного жаль, когда вещи уходят из магазина. Я скучаю по многим из них. Мистер Клац тоже был частью подвала. Иногда я задерживался у входа, а он ложился справа от меня и смотрел куда-то.

Владислав Викторович задумчиво посмотрел в сторону.

–Говорите, дождя не любит? А снег любил. Хватал снежинки зубами.

Юрий Николаевич вдруг засуетился и встал.

–Наверное, я пойду.

–Посидите, – попросил директор. – Не торопитесь уходить из хорошего места. А мне… позвольте побыть немного со старым другом.

Юрий Николаевич ахнул и закивал.

–Простите, я не подумал. Конечно, конечно, идите.

Он блуждал по антикварному подвалу, а директор стоял на улице у входа и о чём-то шептался со старым бродягой.

Уже поздно вечером, у самого дома, Юрий Николаевич вдруг вспомнил одну важную вещь. Директор ведь попросил администратора Аллу угостить чем-нибудь собаку-иллюзона. А как и чем? Ведь пёс не притрагивается ни к собачьему корму, ни к мясу в миске. Юрий Николаевич наклонился к бродяге и спросил:

–Ну и как мне быть?

Ему стало стыдно. Вот уже несколько месяцев пёс сопровождает его везде и спит у его порога, а он ни разу так и не смог ничем отблагодарить его.

Иллюзон поднял голову и взглянул Юрию Николаевичу в самую глубину души.

Дома же, сидя в любимом кресле, Юрий Николаевич всё понял. Он вскочил, накинул пальто и вышел во двор. Пёс лежал на обычном месте и спал.

Юрий Николаевич встал перед ним и вытянул обе руки вперёд. Он задумался и вообразил, что в руках у него миска с чистой водой. Он поставил её перед псом и отошёл. Бродяга оживился. Он встал и понюхал воду, а потом начал лакать. Юрий Николаевич воодушевлённо хлопнул себя рукой по колену и задумался опять. На этот раз он вообразил большую мясную кость, даже немножко с кровью, и положил её на землю. Пёс обнюхал и кость,  потом отошёл и лёг, положив голову между лап, а потом посмотрел с укоризной на пенсионера, сведя брови домиком и выкатив глаза. Юрий Николаевич опешил.

–Что же я, что же это, – забормотал он. Кость, которую он вообразил, была отличной и очень большой, настоящий подарок для собаки.

–Ах, что ж я за глупец! – Воскликнул он, – у тебя, поди, уже и зубов нет. Что я, что ты, оба беззубые.

Он вообразил тарелку с двумя большими сочными котлетами. Не успел он поставить тарелку на землю, как пёс подошёл и набросился на еду.

Юрий Николаевич засмеялся.

–Вот так друг, – проговорил он сквозь смех, вытирая нечаянную слезу,  –  придётся потрудиться, чтобы накормить тебя.

Он вообразил ещё две котлеты, и они тоже быстро исчезли в пасти пса.

На ночь Юрий Николаевич положил псу мягкий воображаемый матрас, а сам пошёл к своему стеллажу с книгами и нашёл энциклопедию “Всё о собаках”. Его внимание было приковано к разделу “Будки и вольеры”, он усердно читал и рассматривал схематические изображения будок, рассчитывал что-то на бумаге, а потом убрал книгу и подошёл к окну. Пёс лежал и облизывал тарелку из-под котлет.

Юрий Николаевич хотел прямо сейчас, ночью, выскочить и подарить бродяге дом, но что-то удержало его. Он не мог сосредоточиться, было слишком поздно, и длинный эмоциональный день утомил его, а воображать плохую будку он не мог. Нет, будка должна быть отличной, утеплённой, с просторным тамбуром, с удобной крышей, чтобы на ней можно было лежать и ловить снежинки пастью.

Наутро он так и сделал. Он продумал всё до мелочей, чтобы потом ничего не переделывать. Бродяге новый дом сразу понравился, он чинно зашёл внутрь, покружился, обнюхал углы и вывесил довольную морду и кончики лап наружу.

С этого дня Юрий Николаевич ходил в приподнятом настроении. Он уже не просиживал в магазине, а гулял с иллюзоном парке, выискивая в траве подсохшие поздние поганки, полусгнившие дикие груши и гулял просто, не ища ничего, протаптывая в первом раннем снеге следы-цепочки или аккуратно, как в детстве, продавливая тонюсенький лёд на лужах. В кармане у Юрия Николаевича теперь всегда лежал пакетик с воображаемыми кусочками сыра, и он то и дело доставал один кусок и бросал бродяге. Иногда они навещали Владислава Викторовича в антикварном подвале. Там Юрий Николаевич любовался английской чашкой, а пёс вещал о чём-то давнему другу директору. И вечером он неизменно возвращался в свою будку. Юрий Николаевич уже думал, что так будет всегда.

Был самый конец октября, холодный и промозглый, когда Юрий Николаевич встретил на улице плачущую девочку с прижатым к груди щенком. Она ревела, а щенок глупо и со страхом смотрел по сторонам и дрожал.

–Его выбросили, а мне нельзя, мама говорит, у нас алле-ргия, а я так хочу соба-аку– заикаясь от плача сказала девочка, – возьмите его, а то он совсем замёрзнет.

Юрий Николаевич не знал, что делать.

–Как я его возьму, у меня и собаки-то никогда не было…

Девочка заплакала ещё сильнее.

–Вы, взрослые все врёте! Есть у Вас собака, и будка есть, возьмите, я видела, возьмите, а то он умрёт.

Она всучила щенка растерявшемуся пенсионеру и убежала. Юрий Николаевич бережно обхватил малыша и посмотрел на него. Он был настоящим, тёплым дрожащим комком, смешно уткнувшимся носом ему в ладонь. Бродяга сидел рядом и внимательно наблюдал за ними.

–Ты-то знаешь, что делать? – Спросил Юрий Николаевич у него. Бродяга вильнул хвостом и пошёл в сторону дома.

Дома Юрий Николаевич достал миски, из которых когда-то пытался накормить иллюзона, достал корм, который так и остался нетронутым на полке в пакете, залил его водой, чтобы размягчить и стал смотреть, как щенок ест. Тот был совсем мал и слаб, но имел недюжинный аппетит. Наевшись, щенок уснул прямо у миски. Юрий Николаевич взял его и переложил на сложенное вчетверо одеяло. Потом выглянул в окно и кивнул иллюзону. Всё в порядке, поел, спит. Пёс, казалось, тоже кивал ему из будки. Юрий Николаевич посидел ещё немного у одеяла с сопящим комочком, а потом и сам уснул сном младенца.

Утром же всё исчезло, и пёс, и будка. Остался щенок.

В антикварном подвале пса тоже не было. И не было в парке. Но однажды Юрий Николаевич издали увидел похожего на бродягу пса. Пёс шёл за маленькой девочкой и нёс в зубах сдувшийся синий мяч.

2017