скачать книгу бесплатно
Введение в пособие по сборке вселенной
Сергей Владимирович Крапивкин
Тела мысли
Человеку всегда было и будет интересно: кто он и зачем, что есть мир и как это все работает? Несмотря на огромное количество современных философских текстов, именно концептуальной философии остро не хватает, достаточно запросить любой поисковик в интернете, чтобы убедится в этом. Изначально философия была именно концепцией мироустройства, звучавшей коротко и ясно из уст каждого мыслителя, лаконично, как в «жизнеописаниях» у Диогена Лаэртского: был философ такой-то и такой-то, полагал, что мир это то и то. Эта книга именно об этом, в ней читатель найдет не рассуждения о методах философии и о месте философии в современном мире, а четкую концепцию, с предельной ясностью отвечающую на вопросы, что есть материя, что есть бытие, что такое органический мир, как зарождается жизнь, и что такое смерть.
Книга написана простым и доступным языком, хотя автор является дипломированным философом, эрудированным и осведомленным в современных направлениях философской мысли.
Сергей Крапивкин
Введение в пособие по сборке вселенной
Издательская серия
«Тела мысли»
Редакционный совет серии:
С.Т. Золян (БФУ им. И. Канта, ИФиП АН Армении)
А.Ю. Недель (Sorbonne, Paris)
И.А. Савкин (Санкт-Петербург)
Ж. Сладкевич (Uniwersytet Gda ski, PoLska)
И.П. Смирнов (Univ. Konstanz, BRD)
Г.Л. Тульчинский
(НИУ «Высшая школа экономики» в Санкт-Петербурге)
М.Н. Эпштейн (Emory Univ., USA)
@biblioclub: Издание зарегистрировано ИД «Директ-Медиа» в российских и международных сервисах книгоиздательской продукции: РИНЦ, DataCite (DOI), Книжной палате РФ
© С. В. Крапивкин, 2023
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2023
Виртуальные беседы со Львом Гумилевым
Давеча, в тщетных попытках найти луч света в темном царстве, нашел в Интернете целый сайт, называется антифилософия. Автор, худо-бедно, ругает философию и философов. Сразу заметно, что человек сам не философ, но вся подача, философски настроена. Контент довольно низкой пробы, но он не вызвал во мне никакой агрессии, судорог и справедливого негодования. Во-первых, я сам, по заявкам критиков – не философ, а лишь пародия, шутка и прочее. А во-вторых, что и как бы он не говорил, ситуация в современной философии и русской и импортной действительно жутчайшая, что и дает повод к ее ругани. Благо ее хоть ругают, значит, она не безразлична. Люди злятся на нее, потому что она не оправдывает их чаяний, не дает глоток воздуха, так необходимый им, люди выступают анти философией, люди протестуют – и значит, они нуждаются в ней!
Дефицит философии длится уже второй век. Больше ста лет, человечество без ультра современной философии. Второй век, философия не впереди планеты всей. Все это время ее с переменным успехом, подменяла, как могла, рванувшая семимильными шагами, наука. В аннотациях к книгам, например Фрейда, Юнга и других ученых, часто пишут «ученый и философ» и тому подобное. Весьма сомнительное словосочетание. Хотя сам Юнг, очень честный человек, никогда себя не причислял к философам, и очень искренне сетовал на медленность последних, так много ему надо было сказать, и так много нужно было объяснить именно с философской точки зрения.
Таков ход всемирной философии, она движется медленно, очень медленно.
Кризис в философии или в чем-то другом, обнаруживается в учащенных вопросах: «зачем нужна……..?». Например, если юноша спрашивает: «люблю ли я ее?», это означает, что он ее не любит. Если философы пишут статьи на тему «зачем нужна философия современному человеку», то философия им не нужна, и пишут о ее надобности статисты, а не философы. Обычно такие статьи пишут профессоры в университетах. Они же часто беспомощно краснеют, когда наглые студенты задают им вопрос: «а зачем оно нам надо, эта философия, высшая математика или прочая почетная дисциплина? Они и сами толком не знают, зачем. Они подмигивают и ерничают, мол, вам – не надо, а предмет есть – учите. Для Философа или Математика, или Поэта таких вопросов не существует, они сами философия, математика или поэзия, они утверждают себя, и значит, они есть.
Особенно тяжелая ситуация с философией на русскоязычном пространстве бывшей огромной и славной империи. Всего в ней было много и с изобилием, но философов мало. А тех, кто был, держава забывала и затирала со скоростью молниеносной. Поэтому среднестатистический человек не знал и не помнил своих героев. Я сам их не знаю. Рожденные в Союзе, да и раньше так было, мы страстно хватали лишь то, что импортировал нам заморский интеллект…
Но патриотизм, бесславно вколачиваемый с детских лет, с возрастом прорастает самостоятельно. Патриотизм – это возрастное. Меня на патриотизм начало пробивать только недавно, и окончательно, с сознанием дела, пробило как раз, когда я писал главу «характерология» в своей «Вселенной на ладонях» в 2012 году. Тормоша Википедию и другие источники информации, я вдруг осознал гордость за свой народ, и даже в эпиграф выбрал бесподобную, не достижимую для всего импортного, хотя им же и аранжированную и нам преподнесенную, песню в исполнении Белки Немировской, на слова Владимира Фирсова «Не кончается».
Так или иначе, я, вдруг осознал, что Федор Достоевский и Александр Пушкин, мне безгранично ближе, чем любой писатель и поэт Запада, что Александр Вертинский, в малотиражных своих записях хранит для меня мир в разы богаче и восхитительный, чем любой певец и шансонье любой другой страны. И даже русский еврей Мечников, написал слова, поразившие меня глубже и пронзительней, чем всё учение австрийского еврея Зигмунда Фрейда.
И уж совсем убедил меня в моем патриотизме, русский «шовинист», «антисемит» и «лжеученый», основоположник пассионарной теории этногенеза, Лев Николаевич Гумилев.
Это произошло все в том же, еще вчерашнем 2012 году. Я уже закончил писать «Вселенную на ладонях», и даже Алетейя взялась ее издать. Все для меня было ново и интересно. Как будет выглядеть книга, какая обложка, какая толщина, вес – все. Я ходил по книжным магазинам и рассматривал их разношерстую продукцию.
В книжном супермаркете, на полке философии, стояло несколько худосочных бюджетных книжек – Ницше с Макиавелли, а между них стоял огромный в 1000 страниц, в твердой обложке, за баснословные деньги, труд неизвестного мне, Льва Гумилева. Благо фамилия на слуху, и я решил посмотреть, тот ли это Гумилев. Оказался сын.
Так или иначе, знакомство наше состоялось.
Еще 20 лет назад он был жив, еще 20 лет назад, я мог приехать к нему в гости или, в крайнем случае, написать письмо. Правда, что я смог бы сказать тогда ему, ведь мое откровение, моя философия пришла ко мне только через год после его смерти. А о том, сколько между нами общего, я узнал всего-то полгода назад, летом 2012, в год столетия со дня его рождения.
Но не сказать вам, уважаемый Лев Николаевич я тоже не могу – уж слишком много между нами общего. Вот и приходится говорить с вами с призраком. Так делал Николо Макиавелли. После скучного дня среди свинопасов и дровосеков, поиграв в карты и продемонстрировав полную адекватность этому миру, он отправлялся домой. По дороге мило раскланивался дамам и господам, здоровался с крестьянами, учтиво отклонял предложение пропустить стаканчик другой в уютной компании. Дома мылся, переодевался в царственную придворную одежду, уединялся в кабинете и вел задушевные беседы с людьми великими, но мертвыми. Так и я, продемонстрировав адекватность миру внешнему, я иду домой демонстрировать адекватность миру семейному, моей жене и детям. Обманув весь мир, и оставшийся любимый только своими детьми, ложась в постель, закрывая глаза, я начинаю беседу с вами, драгоценный Лев Николаевич. Слушая сопение детей и гул ночного мегаполиса, вплоть до момента объятий Морфея, я полностью в вашем распоряжении. Так что не молчите, Лев Николаевич, не молчите.
Вы, конечно же, Лев Николаевич, спрашиваете, что там внизу, как там Россия? Не скажу, во-первых, я в этом ничуть не разбираюсь, а во-вторых, нам тут на Украине своего добра хватает. Но думаю, с Россией, все как вы писали. Еще совсем чуть-чуть, и начнется новая жизнь. По некоторым непроверенным пока источникам, уже в конце лета, начало осени, чуть ли ни 1 сентября – «как дети в школу» посыплется отжившая система и начнется, после ряда апгрейдов, «золотой век» России. О чем, конечно больше знают ваши, немногочисленные ученики.
Ученики ваши живы, здоровы, дело ваше помнят и чтут. Толку? Нет толку от них мало, какой с них толк. Заходил я на сайт вашего имени, один и второй, диорамы ваши смотрел – красиво развешены. Что пишут? Да всякую ахинею, пишут, актуальную здесь и сейчас. Вы ж им невыносимые условия оставили. Вы ближе 150 лет к современности не подходили, потому что глобальные процессы видны только на расстоянии. А попробуйте содержать живой сайт и писать об истории минувших лет – вековая пыль трафик не тянет.
Читал я и ваших критиков, завидую – на таких критиках и сам становишься сильнее. Особенно матерые те, кто знал вас непосредственно. Помню один из них, пишет, мол, знал вас лично, и в жизни человек вы казались мирный и интеллигент, но потом оказались – антисемит, лжеученый и самодур. И вообще – дурак. Ведь вот же, разгоряченный такой говорит, есть рельсы, есть шпалы, что ж тут не ясного, это ж наука, это же очевидно. А он, т. е. вы – без разбега, сразу взлет. Крылья какие-то, придумал, полет, вдохновение. В общем, по факту – дурак и самодур, хотя человек в жизни был тихий, мирный и интеллигент. Ну, как вам? Красиво? Я такую критику обожаю – негативную – ее на свет посмотришь и сразу видно, кто Белый, кто Черный.
А мысли ваши светлые, критиковать надо! Много хорошего вы сказали, так и ереси ж не мало.
Только чем же я вам могу помочь? Что ж я для вас могу сделать, если у меня ереси еще больше, а света у меня никто не видел и подавно?
…Ну и что, что про себя? Вы интеллигентный человек, должны знать, что все говорят только про себя, от великих до малых, это целая философема, а не просто чванство, это глубина. Еще Декарт заметил, «мыслю, значит, существую» и ни слова о других – он мыслит, он и существует. Достоевский, например, когда зачитывал свою знаменитую речь о Пушкине, читал о Пушкине, а говорил про себя. И Пушкин, когда писал Онегина, тоже говорил про себя. А как же иначе – правда жизни – «у кого, что болит, тот о том и говорит». И говорит тем пронзительней, чем сильнее болит, чем невозможней не сказать.
Достоевский Федор, вы думаете, он идиот? Он не идиот! Он и Идиот, и Настасья Филипповна, и Рогожин, и Лебядкин с Ипполитом, и все семейство Епанчиных вместе взятые. Он великий человек – первый, кто открыл этику Факта. Жаль человечество еще не готово к такой этике. Как бы на этом не погореть. А инстинкт мне подсказывает, что погореть можно. Поэтому «я не пишу этик, я пишу об этике». И поэтому в «Этике» у меня, для отвода глаз, поет нежная и хрупкая Джем с композицией «They».
Так вот о критике. Тексты ваши изумительны, все мне в них ясно и понятно, но вот, что странно. Странно, что у вас во всех ваших книгах никаких упоминаний о музыке. Впрочем, вы, пожалуй, больше жить не могли без книг. А вот я жить не могу без музыки. Книги я, конечно, тоже люблю, трепетно. Но не так как вы. Вы – редкий интеллектуал. В вас, все что вошло, там и осталось. А я решето – поразительное свойство памяти – все как в песок, ничего не остается. Остается только легкое впечатление – хорошее или плохое. После вас, кстати, хорошее, но вот, что именно читал и про что там было – не помню, во всяком случае, рассказать не могу. Я и Ницше читал – не помню, помню, что сильно, и мышцы живота всегда были напряжены, а пересказать, что именно сильно и почему напряжены, не могу. И Шопенгауэр – тоже хорошо. Даже Канта читал – мало понял и не запомнил уж точно. Да, да, такое свойство памяти – все на ветер, даже себя пересказать не могу, чтоб вспомнить, приходится каждый раз погружаться во Вселенную заново, каждый раз собирать ее в ладони, а это сложно и мышцы живота напрягаются.
Но без книг и даже без философии – могу, а вот без музыки – ни дня. Поставить вам что-нибудь замечательное? Слушайте, Вертинского «Злые духи».
Скоро будет весна.
И Венеции юные скрипки
Распоют Вашу грусть,
Растанцуют тоску и печаль,
И тогда станут слаще грехи
И светлей голубые ошибки.
Не жалейте весной поцелуев,
Когда расцветает миндаль.
Вертинский. Еврей? Кто еврей? A-а. Нет, не еврей. Родился и вырос в городе Киеве, спал у тетки на сундуке в коридоре, вечно голодный, вечно холодный, неприкаянный – мотался всю жизнь по миру в поисках своей «недоступной весны». Ну и что, что картавит? Что, если картавит, то еврей? Тогда все французы – евреи. Дались они вам. Кстати вас уже внесли в еврейскую энциклопедию, поздравляю. Да я знаю, что вы не антисемит, но слушок-то пошел, а дыма без огня, сами понимаете. Знаю, знаю, Хазарский каганат, все равно не отмоетесь. Они Форда и Жириновского – к ногтю, так что, вам еще повезло. А политрук сволочь, верю. А Вертинский – божественен.
Славная жизнь славного человека – столько видел, стольких знал и не разочаровался. Ставлю в пример всем тошнотикам, сидящим за своими старенькими пентиумами и брюзжащим на мир, мол, нет культуры, культура пропала. А он просто пел в балаганах и сыпал «им в шампанское цветы».
Я сам не гундошу на мир, и не люблю, когда кто-то гундосит. Мир такой, как он есть, и когда ты знаешь законы, по которым он работает, тут не до гундоса, тут сплошное очарование и блаженство. Тут только и кроется ответ, зачем философия в современном обществе. Философия нужна современному обществу, чтоб перекрывать инстинктивный страх современного общества перед всем этим очарованием и блаженством.
У меня, вообще, какое-то чутье на хорошую музыку и нужные книжки. Знаете, как я познакомился с Ницше? Я его просто украл с раскладки. Денег у меня не было. Ницше я не знал. Вопрос – зачем? Никогда раньше я не крал книг, никогда позже я не крал книг. А здесь взял и украл. Причем Ницше. Видно очень мне она была нужна. Судьба! Судьбу не обманешь. Хочешь, не хочешь – она тебя толкает в нужном ей направлении. И я уже перестал удивляться ее настойчивости, я тихо блаженствую, когда чую ее проявленье. С возрастом она более прямолинейна. С возрастом она закономерна, а в молодости, кажется просто, удачей. Я теоретизировал ее в своей философии и довольно сносно, но явные, живые ее проявления куда интересней.
Судьба прихотлива, судьбе не прикажешь. Все, что вызывало во мне бурные эмоции, все, что заставляло прыгать до потолка – все оказалось иллюзией, обманом, пылью, все растаяло, так и не образовавшись. И наоборот, все, что было в моей жизни основательным, все, что было действительно вехой – не вызывало ни каких эмоций – медленно, лениво, не интересно, я получал от судьбы то, что действительно создавало меня. Все выстраданное, к чему приползал я почти на коленях, материализовалось позже скучно, в положенное время, положенным образом, не принося ни эмоций, ни радости, ни грусти.
Вот и вы мне попались по случаю, но не случайно. Книги ваши замечательные и мне как родные. То, где я только интуитивно улавливал и о чем наивно пытался обмолвиться, у вас я нашел изложенным подробнейшим образом, монолитно и фундаментально. Хотя, мне как философу, именно фундамент ваш больше всего напрашивается к критике.
…Второе и, пожалуй, самое главное, что подлежит критике – это ваша прямолинейность и вопросы цикличности. Прямолинейность, это конечно хорошо, но научность в цикличности искажает вашу прекрасную философему. Отсутствие естественной цикличности приводит вас к тому, что этнос, это замкнутая система – печка, кинули дров, сгорели и все. Ну, как такое может быть? Вы же сами говорили этнос – не общество, этнос – не раса, ни персоны, ни особи, ни дело рук человеческих. А что у нас не дело рук человеческих? Живой организм, биосфера. А все био – это открытая система. А открытая система – циклична. А в цикличной системе, одно должно переходить в другое. И это одно, должно отличаться и не быть другим. Должна быть противоположность, благодаря чему и можно отличить одно качество от другого. А у вас пассионарность звучит гордо и открыто, а противоположность, звучит, так, между делом, как дополнение, никто и не знает, что у вас есть противоположность.
Вот, например, вы пишите: «эта модель иллюстрирует частный случай проявления второго начала термодинамики (закона энтропии) – получение первичного импульса энергии системой и затем последующая растрата этой энергии на преодоление сопротивления среды до тех пор, пока не уравняются энергетические потенциалы». Если б вы знали, как я не люблю законы термодинамики. К чему эта линейность? К чему эта научная безысходность? Все у вас берется извне и заканчивается энтропией. Все у вас процесс расходования первичного заряда пассионарности и не более, а это – больше, чем не так. Это вас Вернадский подучил? А ведь этот базовый принцип ложится потом во всю вашу теорию. Взрывы пассионарности – огненные плети космической энергии, потом для вас случайны, слепо лупят по Земле куда попало. Отсюда расцвет деятельности человека, у вас как почти болезнь или выход из нормы. А норма тогда кто, реликтовые народы? Хотя я заметил, безусловным уважением у вас пользуется именно пассионарный всплеск в его пике, акматике. Нет, цикличности вам не хватает! Энергия ниоткуда не берется и энтропией не заканчивается, это два совершенно разных отдельных процесса, двух разных отдельных существительных. Один распространяется вовне, другой направлен внутрь. И кто, как не вы лучше это знает. Вы же сами рекомендуете системный подход и Гераклита цитируете, а он говорил: «в материи нет ничего сущего, только процессы».
…А сами как Кьеркегор с Шопенгауэром, волюнтаристы проклятые, все однобокостью страдаете. Шопенгауэр, тоже, мир как волю и представление рекомендовал. А по тексту, у него Воля звучит, а представление кашей мажется. Глаз, видишь ли, какой-то, у него по не понятным причинам из воли произрастает. А причины, между прочим, очень даже понятны. Шило в штанах не утаишь. Из одного качества мир не сваришь. Качеств должно быть как минимум два, и звучать они должны на равных.
Чтобы хоть что-то увидеть и пощупать, должен быть контраст! Для того чтобы увидеть черное на белом, должно быть и Черное и Белое. И Черное не должно быть Белым, а Белое и рядом не должно быть Черным. Прямая противоположность. Тогда и воля будет буйствовать, и представление будет закономерствовать. Философия медленная только потому, что в ней все давно уже есть и ей спешить некуда.
Так вот, Пассионарность, она же Воля, она же Энергия – это бескрайняя, неконтролируемая, изливающаяся вовне Белая иньская сущность, движущая всем и вся. Положим, это понятно. Это справедливо и ясно. А кто же тогда, по-вашему, занимается комплиментарностью? Энергия? Да ей все равно. Человек? А как же тогда системный подход? Нет. Комплиментарностью, Логосом, Представлением – организующим, упорядочивающим процессом занимается полная противоположность Энергии, Воли и Пассионарности – Черная янская сущность Структуры. И она у вас есть: «структура – вторая особенность этноса», – говорите вы, но как-то вяленько, между делом, в качестве дополнения к пассионарности, а не ее единственному и полноправному конкуренту. И это не правильно! Структура не посредственное статичное описание – она активность. Именно Структура, с большой буквы, как сущее и явное, и занимается комплиментарностью – единственным, простым и свойственным только ей, занятием.
Не понятно? Согласен. А давайте, для простоты изложения, представим вашу теорию в цикличном виде, и все тут. Почему не надо? Да я ничего не испорчу. Вот стоик Зенон, разрешал споры, и его философия жила и развивалась. Так и вы не Эпикур. Конечно, он не разрешал, он ценил душевный покой. У меня тоже не стальные, я б тоже не выдержал, я б любого, кто подверг критике, уничтожил бы взглядом, испепелил под надбровными дугами. Так ведь никто и не узнает, кроме нас с вами. Да, я вас умоляю, кто сейчас читает книги неизвестных дилетантов. В общем, для вас никакой опасности, клянусь. Тем более ничего менять то и не надо, вы сами же все объясняете и описываете правильно, и только в предпосылках разногласие. Фуг, извините за бестактность, я не то хотел сказать, ну вы понимаете…
Ученые провели эксперимент: прицепили датчики к двум спортсменам теннисистам, одному молодому, другому старому, и заставили их играть на совесть. И вот, что оказалось. Молодой делал много лишних движений, неоправданно рисковал и носился как угорелый. А старый, не суетился, бил прицельно, лишних движений не делал, использовал свой опыт и отточенную технику. Первый применял свою молодость и силу, второй свои опыт и знания. В первом доминировала энергия, во втором – структура…
…Ицхак Адизес говорит, что, несмотря на глубокие культурные различия стран, в которых он побывал, его теория стилей управления верна в любой из них. Наиболее успешно и на долгие годы развиваются компании, в которых гармонично соединены РЕ и AI. Как, например, в Apple. Стив Джобс – фонтан идей и экспрессии и Джон Скалли – профессионал-администратор, признающий только системность и порядок. Они пили кровь друг другу и трепали нервы, жить и работать вместе они не могли, но без взаимного тандема компания разваливалась…
Карл Юнг детально описал экстравертивный и интровертивный типы. Показав, как одни направлены во внешний мир, другие направлены в себя. Одни бесконечны и вездесущи, наглы и бесцеремонны, другие ограниченные недотроги, маньяки, истерички и мизантропы. Одни заполняют собой все, другие прячут в себе весь мир.
А Фридрих Ницше, рекомендовал под занавес, чтоб не облеваться от лучезарности светозарного Аполлона, держать на столах кувшины с вином Диониса, орать народные песни и смотреть на танец бесстыдствующих Дуду и Зулейки. Р-р-рр-р-р-р.
Даже Бог создал и Женщину, и Мужчину, и я не вижу причин отмахиваться от дуализма в статике и цикличности в динамике, чьи непосредственность и характерности видны даже в курином яйце. И в курице, разумеется.
Цикл, есть цикл. Белый Инь вытесняет Черный Ян, а Черный Ян испускает Белый Инь – классика жанра. Поэтому с терминами, я думаю, мы быстро разберемся. Итого. Чтобы хоть что-то увидеть, чтоб хоть что-то проявилось должен быть контраст. Для того чтобы увидеть черное на белом, должно быть и Черное и Белое. Белое, это Энергия, Черное, это Структура – это безудержное содержание и строгая форма материи. В моей онтологии я называю их Абсолютное Движение и Абсолютный Покой, но их можно называть как угодно, разницы особо никакой, главное убедится и признать, что они есть и есть только они.
Энергия – это энергия, электрическая или солнечная, кинетическая или потенциальная – на онтологическом уровне это не важно, везде и всюду, это одно и то же – энергия. Как у Демокрита: «частицы движутся, ибо не могут не двигаться, это в их природе». Эту природу, я и имею в виду. Это то, что движет всеми предметами, это источник движения и жизни всего, это само движение. Энергия бесконечна, не контролируема, стихийна, нелогична, произвольна. Она проста и искренняя, в ней нет ничего личного – это сплошное белое полотно. Распространяется во все стороны, без центра, без цели – сплошная непосредственность и неопределенность. В материи проявляется как воздействие. Шопенгауэр называл ее Волей, Кьеркегор ее грезил, как слепой скачек Веры, у вас она – Пассионарность – необратимое внутреннее стремление к деятельности. У меня это Абсолютное Движение. И, если разложить материю на содержание и форму, то это ее содержание.
Структура – это противоположность Энергии. Это отдельное, другое качество. Не абстракция, а реальность, составляющая форму материи. В абсолютном лимите – это Покой, точка, центр. Но это в абсолютном лимите, а в жизни, это только вечное стремление к Покою. Его единственная направленность – направленность в себя, он центростремительный, он конечен, он заточен на финал. Все, что ему надо – это собрать себя в единство и единственный способ достижения этого – комплимент арность, как вы это называете или поиск подобного, как называли это древние – простейший процесс, определяющий по любому признаку сходство, и устанавливающий связь. Простое, нехитрое занятие – упорядочивать все и вся по любому признаку и стягивать в одну точку, в себя, только лишь потому, что любое сходное – это качественно покойное.
Давайте для визуалов, берем коробок спичек, высыпаем. Берем спички из другого коробка и выкладываем строго в ряд. Где будет Хаос, где будет Покой? Правильно. Покой во втором случае. Почему? Те же спички, то же количество, чем они отличаются от первого? Только повтором, одинаковостью, порядком и связью. И чем больше сходного, тем крепче связь, чем крепче связь, тем плотнее организация или организм или этнос или система – подставляйте все, что угодно.
…Черное ничуть не сложней Белого, что может быть сложного в точке, стремящейся к своему единству, через систематизацию и порядок, мечтающую достигнуть своего абсолютного состояния – Покоя.
Стремление к покою – это связующая активность, придающая форму всему и вся, это и «ты нам подходишь, иди к нам», и симпатия, и любовь, создающая семью. Это и бюрократический аппарат, и государство, и галактика. Это и процесс, и система, и финальная точка.
Покой собирает себя из себя. Как и Белое, он всего лишь качество, добивающееся своей абсолютности. А весь наш Мир – это энергия по содержанию и структура по форме, это отношение Белого и Черного. Вы говорите: «На комплиментарности строятся отношения в этнической системе». Берите выше – на поиске подобного строятся все системы. А на отношениях между Энергией и Структурой строится весь Мир!
Итак, все, что нам с вами необходимо для системного подхода, это два изначально простых процесса: один изливается вовне, другой приводит все к своему знаменателю – две вечности, Бесконечность и Точка, каждый по отдельности, стремящиеся к своему величию. А их отношение между собой составляют палитру красок всей животрепещущей действительности, всю реальность содержания и форм Мира.
И значит, рождение, жизнь и смерть этносов, это не печка с дровами на солнечных батарейках, а непрерывный процесс отношений двух равноправных сил в открытой системе. И всё у них должно быть по-людски, как водится с ухаживанием, застольем и поминками, всё универсально и незыблемо для всех и вся.
А если вас кто-нибудь и не обманывал в жизни, уважаемый Лев Николаевич, так это те китайцы, которые вам про Дао рассказывали. «Дао – это Вселенная с диаметром в бесконечность, которая то сокращается до точки, то опять расширяется». Ну, это конечно в свободном переводе, но очень близко. Уж я-то знаю. Я это так знаю, что мне вообще невдомек, как это могут другие не знать. А, если знают, что не знают, как могут не бежать сломя голову, чтоб узнать об этом. Ведь это чертовски интересно. Мир, состоящий из Белой Бесконечности и Черной Точки. Мир, только и занимающийся тем, что пульсирует из Разъединенности в Единство и обратно. Всегда! По одним и тем же простым законам.
…Китайцы, конечно, вас не обманывали – китайцы и сами заблуждались. Дело в том, что бесконечность не может стать ограниченной точкой уже по определению. А точка никогда не станет бесконечностью. Надо просто привыкнуть понимать их как два различных качества, создающих два различных процесса, понимаемые нами как воздействие и восприятие. Тогда Мир не перестанет пульсировать, он будет просто переходить от доминанты одного качества, в котором мир разъединен, бесконечен и хаотичен к доминанте другого качества, в котором мир – един, ограничен, упорядочен и определен. Состояния, в котором этнос, например, состоит из отдельных людей, групп, консорций и прочих подвижных свободных таксонов и который постепенно переходит в интегрированные структуры – субэтнос, этнос, суперэтнос, объединение, единство. Курица – это ведь тоже всего лишь сумма яйца с тем воздействием света, тепла, корма – джоулей и килокалорий, которые она постепенно получит, усвоив и связав воедино.
Дальнейший процесс тоже очевиден. Вобравши в себя свой максимум, этнос, организм, курица, начинают не вбирать, а излучать энергию, отдавая ее обратно в мир. Оставляя после себя сначала новое яйцо, половую клетку, а потом, выгорев до конца, оставляя лишь прах.
Нет. Бесконечность не станет точкой, а точка не будет бесконечностью. И Бесконечность и Точка правят бал всегда! Только Движение и Покой, и их амбициозные устремления, гоняющие нас из одного состояния в другое. И так до умопомрачения. Такой вот перпетуум мобиле.
Это, конечно, в двух словах, без сладких подробностей и обворожительных объяснений, но и я не хочу перегружать вашу теорию своей философией.
Теперь, когда мы разделили два основных качества, составляющих наш дуальный мир, нам остается только подставлять их характеристики в процессы развития этноса и комментировать их вместе с вами, Лев Николаевич. Впрочем, почему только этносов? Философский универсализм позволяет моделировать любые естественные открытые системы от галактик до микромира. В сухом остатке все равно, и большое и малое, сведется к характеристикам двух основных начал. Воздействие – Восприятие. Содержание – Форма. Бесконечность – Ограничение. Спонтанность – Определенность. Разобщенность – Единство. Множество – Индивидуальность. Альтруизм – Эгоизм. Время – Пространство. Женщина – Мужчина. Жизнь – Смерть.
Подъем или детство
С фазой подъема я вполне с вами согласен. Здесь все, как в вашем определении пассионарности. «Пассионарность – это характерологическая доминанта, необоримое внутреннее стремление (осознанное или, чаще, неосознанное) к деятельности, направленной на осуществление какой-либо цели (часто иллюзорной). Заметим, что цель эта представляется пассионарной особи иногда ценнее даже собственной жизни, а тем более жизни и счастья современников и соплеменников. Мы можем рассматривать пассионарность как антиинстинкт, или инстинкт с обратным знаком».
Да-да, именно характерологическая доминанта – в данном случае, доминанта Энергии. Белое бескрайнее полотно, минимум индивидуальности, минимум рациональности, минимум статичности. Необоримая тяга движения, действия, жизни.
Мир – хаотичен, спонтанен, непосредственен и девствен, тем и прекрасен. Это ватага мальчишек до всякого пубертата, беззаботных и равных себе со своими короткими нехитрыми целями. Они гоняют в «казаки-разбойники» и им совершенно безразлично, кто сегодня казак, а кто разбойник, и если атаман подводит, легко выбирается другой атаман и ватага бежит дальше заполнять собой мир. Они не знают что такое альтруизм – они альтруизм по определению. Они не понимают, что такое ограничение, они никуда не спешат, они живут этой жизнью. Им не ведомы власть и корысть, тяжесть запаса и непомерность пространства. Они не заявили еще о себе, их никто не знает – знают разве что их почтенных родителей.
Акматическая фаза молодости
Детство – это снежный ком, который катится, обрастая по дороге знаниями, правилами, привычками и другими наработками структуры. И, если раньше внутренний мир почти не контрастировал миру внешнему, потому что был совсем незаметен, теперь на Белом фоне бесконечности, растут и зажигаются конкретные Черные звезды, полные эго и индивидуальности. Места становится мало, и они уже не мальчишки, у них мутировал голос, они имеют имя и фамилию, и, не стесняясь, орудуют локтями. Вместе с их эго растет ареал их обитания. Это время междоусобных войн. «На место силы долга приходит право силы, ограниченное только необходимостью учитывать, что сосед так же силен и не менее агрессивен. Проба сил между соседями, превратившимися из сотрудников в соперников, неизбежно ведет к кровавым столкновениям, осложняемым раздражением основной массы, не поспевшей за развитием и не желающей быть объектом честолюбивых вожделений представителей нового поколения».
Надлом или кризис среднего возраста
Надлом, это не возраст, это черта, которая делит жизнь пополам, на старое и новое.
Все начинается с футуризма, как вы и говорили. Сначала просто хочется отдохнуть, хочется найти райский уголок, выбраться на природу, развеяться. Вдруг замечаешь, что твоя жизнь в мегаполисе бессмысленна и не одухотворенна. Любимая работа – пресная и не приносит кроме банальных денег никакой радости. Сослуживцы – сброд и лентяи, лукавы и малодушны и всем на тебя, в сущности, наплевать. И все это надо менять, менять пока не поздно, менять срочно и кардинально. Вокруг ходит столько красивых женщин, и они улыбаются, а ты не улыбался никому уже сотни лет. И когда ты понимаешь, что единственный человек, которого ты люто ненавидишь, который не дает тебе жить, это твоя жена – начинается гражданская война.
Гражданская война – козырная карта любого надлома. Вроде бы был всегда адекватным, вдруг, начинаешь есть пророщенную пшеницу, покупать БАДы и читать бред Малахова с Болотовым. Что же изменилось? А изменился ты. Из Белого с Черными вкраплениями, ты стал Черным, с балластом Белого. Поменялось все – твои оценки, подходы, методы, твои задачи и образ мыслей. Ты стал другим, изменилось твое качество, твоя доминанта. Раньше было все вокруг, а теперь это твои внутренние проблемы. Раньше Белое было снаружи, а теперь оно твой внутренний враг.
Фаза инерции или золотая осень
…А вот здесь, уважаемый Лев Николаевич, и начинает проявляться ваша субъективность, ваше явное предпочтение пассионарности, отсюда и натяжки, за которые вас ругают немногочисленные комментаторы. И хоть опять же вы везде сами себя компенсируете, называя эту фазу золотой осенью с разумным хозяйничаньем, но субъективный подход ваш все равно себя обнаруживает в основной тенденции.
Ну, с чего вы взяли, что в фазе инерции все еще кому то интересна старая доминанта Энергии? С чего вы взяли, что Золотая осень, это нелицеприятное растранжиривание завоеваний отцов и дедов? Откуда вдруг пошло это деление на детей и дедов, ведь этнос, до этого был, всегда единством? Он постоянно изменялся, но всегда оставался именно тем, о ком мы говорили.
На самом деле, этнос, вошел в новую доминанту – доминанту Структуры, и теперь он живет и трудится по другим законам и другим приоритетам. Вступили в силу характеристики логики, рациональности, прагматичности, урбанизации и прочей «разумности». Зачем воевать за идеи, если на этом можно делать деньги?.. А деньги могут делать дальше деньги.
…Вы видели панораму Чикаго или Нью Йорка с высоты птичьего полета? Этот помпезный частокол из металла и стекла. А какие они делают машины? А какие у них дороги? А какие они шили кроссовки, раньше, в моем детстве? Все это плоды не выдыхающейся пассионарности. Это прогресс инфраструктуры взамен выдыхающейся пассионарности. Ученые, художники и творцы получают в этой фазе возможность творить, не потому что их некому убивать. А потому что на их творчество наконец-то пошел массовый спрос. Людям нужны зрелища и развлечения, комфорт и удобства. И женщины начинают любить усидчивых и трудолюбивых, потому что теперь все усидчивые и трудолюбивые, все теперь функционеры. Гуманизм процветает, народ отказывается от смертной казни и на каждого жителя, по два полицейских.
Наконец-то, все понимают, что наикратчайшее расстояние между двумя точками – прямая, и, конечно же, не хотят слышать, что в живой природе нет прямых линий. Растут финансовые пузыри, совершенствуются технологии, процветают эпигонизм и компиляция. Структура упрощается. Из сложных сот она превращается в прямую линию. Из прямой линии стремится в точку. И, конечно же, с такой тенденцией прямая дорога… в обскурацию.
Старость или обскурация
А здесь мы снова с вами вместе, только вы тянете первым пассионарным голосом, а я веду вторым. Что можно сказать о старости? Энергии уже и в помине нет, а инфраструктура повисла тяжелой косностью, не дающей продыху иным. Она еще может казаться обаятельной, как фильмы французских кинематографистов, но Амели 2, как наглядное пособие по обскурации, воспринимается депрессивней последних альбомов Земфиры, стоящей у истоков инерции.
Все потеряло прежний смысл, и любое движение приносит непонимание и боль во всем теле, нововведения деморализуют, зачем менять, все ведь так помпезно держится, пусть даже сгнило изнутри. Ты движешься по одним и тем же маршрутам, кровать, туалет, холодильник и брюзжишь одно и то же, чтоб выключали везде свет и не расходовали воду. Но внутри тебя уже давно пируют паразиты, а соседи имеют виды на твою квартиру. И хорошо, если соседи цивилизованные, и готовы подождать, в надежде что и им перепадет. А если нет – тебе хана!
«Выше уже говорилось, что гибели этноса, как путем истребления, так и посредством ассимиляции, предшествует упрощение его внутренней структуры и оскудение стереотипа поведения. Посредственность, уничтожая экстремальные особи в своей среде, лишает коллектив необходимой резистентности, вследствие чего сама становится жертвой соседей, за исключением тех редких случаев, когда горы или пустыни служат последним прибежищем реликту-изоляту».
Доминанта Покоя, это доминанта стремления привести все к одной точке. И если в первых двух фазах, поглощая внешнее воздействие, оно вынуждено росло как снежный ком, то, вобрав максимум, организуя и структурируя дальше, оно сокращает и упрощает все и вся до последней точки. Будда долго взирал в эту точку и назвал ее – Нирвана. Это слово теплое и нежное, в отличие от жесткого и холодного слова смерть. Знающие люди говорят, что если жизнь прожита правильно, смерть становится теплой, нежной и желанной. Надеюсь и ваша смерть, уважаемый Лев Николаевич, была Нирваной.
