скачать книгу бесплатно
Наши подопечные направились на поиски могил известных личностей, усыпальницей которых стал Сент Пол. Первым такой чести удостоился, конечно, сам великий Мастер – архитектор Рен. Гениальная фраза на мраморной плите, как и много лет назад, «преподнесла» нам изящную в своей простоте истину, написанную на латыни: Lector, si monumenum requires, circumspice. Натали посмотрела на Джорджа.
– Знаете ли Вы перевод, ученый латыни господин? – Имея в виду, конечно, медицинское образование своего нового друга. Тот улыбнулся.
– Если честно, знаю, но не потому, что так хорошо помню мертвый язык древних. Просто как-то слушал аудиолекцию. А ты знаешь, что тут написано?
– Я тоже когда-то изучала латынь, увлекалась, но без должной практики почти все забыла. Что-то про читателя и памятник. Напомнишь?
– Конечно! «Читатель, если ты ищешь памятник – просто оглянись вокруг»!
Джордж воздел руки и глаза к потолку и медленно повернулся. Натали улыбнулась, наблюдая за его движениями.
– «Все гениальное – просто», не правда ли? Кстати, назовешь автора этого афоризма?
– Нет, моя дорогая, тут я, пожалуй, не вспомню, хотя смею предположить, что да Винчи.
– Не совсем. Это Геббельс, часть его цитаты. Хотя ты почти прав – похожие высказывания были у Леонардо, а также у Еврипида.
– Какое счастье общаться с начитанным и умным человеком! – Cказал Джордж и улыбнулся. – А если это еще и красивая девушка, то приятно вдвойне!
Натали зарделась, став еще краше, и поблагодарила своего спутника. «Половинки» отправились на поиск других знаменитых могил – адмирала Нельсона, герцога Веллингтона, поэта Тейта и художника Мура. Наконец, основная часть была осмотрена и Джордж, посмотрев на девушку, спросил:
– Пойдем пошепчемся?
Анжела хихикнула, увидев удивление Натали, и посмотрела на своего протеже. Тот поспешил объяснить.
– Ты ни разу не была на первой, внутренней галерее собора? Неужели не шепталась там с кем-нибудь? – Но видя устремленный на него безмолвный взгляд, все еще полный удивления, взял мою подопечную за руку и потянул к ступенькам, открывавшим путь к галереям. – Пойдем, тебе понравится.
Он улыбнулся и подмигнул.
– Обещаю!
Натали взглянула на него – и они зашагали вверх, под купол.
Первая галерея Сент Пол не зря называется «шептальной» или «шепчущей»: слово, сказанное на одной ее стороне, многократно отражается от стен и становится слышимым на другой. Что и продемонстрировал девушке Джордж, оставив ее на одном конце галереи и переместившись на противоположную. Мы с Анжелой тоже разделились.
– Натали! – Шепот раздавался, казалось, совсем рядом. – Как слышно?
Моя «половинка» удивленно и радостно засмеялась и подняла вверх большие пальцы.
– Джордж! Слышно прекрасно!
– Тогда закрой глаза! – Она повиновалась. – Ты чудесная! Махни, если поняла!
Натали подняла ладонь и провела ей справа налево. Анжела и ее «половинка» подошли к нам.
– Понравилось? – Джордж улыбнулся, от его глаз побежали солнечные морщинки.
– Очень! Спасибо!
Он подмигнул.
– Обращайся!
Пока Анжела и наши подопечные зачарованно рассматривали купол и фрески со святым Павлом, которые были от нас, казалось, на расстоянии вытянутой руки, я устремил свой взор на каменный пол Собора. Он смотрелся несколько необычно с этого ракурса, словно какой–то шутник поместил в главный католический храм шахматную доску из Алисы в Стране Чудес. Сочетание несочетаемости простой черно-белой клетки и царящего вокруг нее великолепия завораживало. Солнце пробивалось сквозь окна нижних ярусов, расчерчивая Собор конусами света. Мы еще немного постояли на этой галерее, во власти царившей вокруг магии, и поспешили дальше – на наружные «каменную» и «золотую».
Я первым добрался до следующей смотровой площадки. Вот он – Лондон! Прекрасный, величественно раскинувшийся прямо под нами и снисходительно позволяющий лицезреть себя во всей красе с высоты птичьего полета. Я немного отодвинулся, пропуская Джорджа и Натали, хотя, конечно, они бы и так меня не задели. Их тут же взял в плен весенний ветер, танцуя на лицах и волосах, но они не обращали на него внимания, любуясь, как и я, лучшим городом земли! (Да простят меня другие города, мнение, конечно, субъективное! Так что без обид, хорошо? ) Конечно, сразу захотелось найти основные достопримечательности Лондона, как некие опознавательные знаки, раскиданные тут и там по всему периметру города. После беглого осмотра – «Тауэр–Тейт–Глаз–Вестминстер–Трафальгарская площадь» (все на месте, можно выдохнуть) – мы принялись рассматривать самый древний его район, Сити, который не дожил до наших дней в первозданном виде, виной чему были многочисленные пожары, бомбардировки и разрушения[28 - Лондонский Сити (англ. City of London) – церемониальное графство в центре района Большой Лондон, историческое ядро города. Несколько раз подвергался крупнейшим пожарам, особенно сильные были в 1123 и 1666 году (Великий Лондонский пожар). Также Сити, как и многие другие районы Лондона, пережил крупномасштабные и разрушительные воздушные бомбардировки во вторую мировую войну (Лондонский блиц).].
Зато мы могли лицезреть еще одно «произведение» Кристофера Рена – церковь Христа, почти разрушенную во время Второй Мировой войны. А вот и «ананас» – золотой лист, венчающий коринфскую колонну, установленную в центре Патерностер Сквер[29 - Paternoster Square (лат. «Отче наш») – площадь рядом с собором Святого Павла. Слово «paternoster» имеет и другие значения, например, «заклятие», «магическая формула», «четки». Последние когда-то продавали прямо на площади.]. Мы завернули «за угол» колоннады (если так вообще можно сказать о предмете цилиндрической формы), и я наткнулся на Энж. В маленький бинокль она сосредоточенно рассматривала Глаз.
– Я не видел, как ты поднималась!
Анжела, не выпуская бинокля, парировала.
– А я и не собиралась. Это ты у нас любишь по ступенькам вышагивать, а я о себе такого сказать не могу! – Она, наконец, повернулась ко мне и очаровательно улыбнулась. – Мур-мур!
Я усмехнулся в ответ и обнял свою подругу. Ее «земной» тренер по фитнесу заставлял Энж в прошлой жизни бегать вверх-вниз по ступенькам. Возможно, это и было результативно, но ступеньки этот полуангел возненавидела на всю жизнь.
Мы с «половинками» обошли всю первую галерею и были готовы подняться на самую высокую – «золотую». Нам очень повезло, что день был погожий и маловетреный, – галерея была открыта. Ведь здесь, так близко к небу, не было никаких преград в виде сеток или решеток. Только ты, свежий ветер, бездонная синева – и Лондон у твоих ног! Потрясающие ощущения! Вот далеко внизу мост Миллениум, по которому движутся крошечные «муравьи» – люди. А рядом башня Тейт Модерн, угрюмая и величественная. Джордж с удовольствием фотографировал Натали, они делали селфи, пытаясь быть очень осторожными, чтобы не упасть, и много смеялись. Настроение у них было солнечным, равно как и у нас с Анжелой, которые наблюдали за подопечными и улыбались себе в ответ на их смех и улыбки.
Наконец, мы спустились «с небес на землю» и не спеша направились в сторону Лондонского Тауэра. Джордж выставил правый локоть вбок, предлагая Натали взять его под руку. Она улыбнулась и уступила беззвучной просьбе.
– Кстати, как твоя клиентка? Довольна губами?
Девушка посмотрела на своего спутника.
– О, более чем! Она в восторге! И все благодаря тебе!
– Мне?
Джордж нежно посмотрел на Натали.
– Тебе. У меня было прекрасное настроение после знакомства с тобой – и хотелось подарить счастье кому–то еще. Так что я сделал ей максимально красивый рот. И уговорил отказаться от увеличения груди. Хотя, признаться, заработал бы на этом достаточно внушительную сумму. Но, как видишь, предпочел красоту и эстетику финансам.
– То есть я, как классическая женщина, тебя, скорее, разоряю?
Джордж расхохотался.
– Ты неподражаема, Натали! И очень открыта! Обожаю женщин с чувством юмора!
– Хах, спасибо! Но раз я лишила тебя заработка, то обед с меня!
– О, нет, дорогая! Хоть я и стал на одну «грудь» беднее, все же обед и свидание с прекрасной девушкой могу себе позволить! Ты, кстати, не голодна?
– Нет, я бы сначала посмотрела Тауэр! Сто лет там не была! Правда, если ты уже проголодался …
– Нет, пока нет. Вперед, на штурм крепости! А ты, кстати, знаешь о привидениях башни?..
Наши протеже увлеченно начали пересказывать истории о призраках, когда-либо слышанных или рассказанных им. А мы с Энжи наслаждались прогулкой и этим субботним солнечным днем, не забывая, впрочем, отслеживать мысли и эмоции «половинок». Пока все шло четко по плану. Наши герои обследовали крепость, смотрели мини-представление о казни Анны Болейн[30 - Анна Болейн (ок. 1501/1507 – 19 мая 1536, Лондон) – вторая супруга английского короля Генриха VIII Тюдора, до замужества – маркиза Пембрук в собственном праве. Мать королевы Елизаветы I Английской. Казнена в Лондонском Тауэре 19 мая 1536 года через обезглавливание. Погребена в часовне святого Петра в оковах на территории Тауэра.] и посетили туристический магазинчик в конце своей экскурсии. Джордж купил девушке очаровательную брошь в виде бантика с каплей-подвеской синего цвета и прикрепил ее на лацкан жакета Натали.
– Вот. Теперь у тебя будет напоминание об этом прекрасном дне!
– Тогда я тоже хочу подарить тебе что–нибудь! Что ты хочешь?
– Этот день и так останется со мной навсегда. Немного мелодраматично, но зато правда!
Натали широко улыбнулась.
– Но ведь и со мной он останется! И все же брошь я получила. Так нечестно! Выбирай подарок!
Она закусила губу и, улыбаясь, смотрела на него. Он задумался.
– Тогда… Карандаш. Вон тот – с короной на конце. Буду делать зарисовки. Иногда я рисую. Возможно, однажды это будет твой портрет!
– О! Это было бы прекрасно! Никто никогда не рисовал мой портрет!
– Не может быть! Тогда заметано!
Джордж выставил вперед кулак, по которому ударила Натали.
– Заметано!
Карандаш был куплен и торжественно вручен. Мужчина покрутил его в своих красивых пальцах и крепко сжал.
– Можно я тебя поцелую?
Натали кивнула и подставила щеку, которую Джордж с чувством чмокнул. Он чуть прижал девушку к себе, но мы с Энж синхронно прищурились, «подключаясь» к подопечным, подняли руки и провели ими сверху вниз, снимая важность и эротичность этого поцелуя. Позже, не сейчас. Объятия распались, но «половинки» мило улыбнулись друг другу. Все хорошо.
Мы с Анжелой переглянулись и ударили «пять» – первые маленькие сюрпризы Даниэля и первый платонический поцелуй были пройдены. А прогулка, между тем, продолжалась. У «Глобуса»[31 - «Шекспировский театр «Глобус» (англ. The Globe) – театр на южном берегу Темзы в районе Бэнксайд. Открыт в 1997 году и является третьим театром, построенным на этом месте (вернее, в 205 метрах от центра первоначального местонахождения). Воссоздан по описаниям и найденным при раскопках остаткам фундамента, оставшимся от уничтоженных «предшественников» с одноименными названиями. Показ спектаклей – с мая по октябрь. Зимой используется в образовательных целях.] наши подопечные поделились друг с другом мнением о лучшем когда-либо увиденном спектакле по произведениям Уильяма Шекспира («Двенадцатая ночь» у Натали и «Гамлет» у Джорджа), немного поспорив о постановках и актерах, а на мосту Миллениум устроили импровизированный фотосет на фоне Собора Святого Павла.
– Натали, ты не устала? – Джордж снял последний кадр с девушкой и сейчас озабоченно смотрел на нее.
– Нет, но я бы с радостью выпила вина в Тейт[32 - Тейт Модерн (англ. Tate Modern) – лондонская галерея модернистского и современного искусства, входит в группу галерей Тейт. Открыта в 2000 году в помещении бывшей электростанции Bankside Power Station на южном берегу Темзы.]. Обожаю панорамный вид из окна кафе. Что скажешь? – Она улыбнулась, но тут же спохватилась. – Хотя, возможно, ты проголодался?
– Пока не проголодался, но твоя затея с вином мне нравится! Пойдем? – Он снова подал ей локоть, за который девушка ухватилась, чуть–чуть прильнув к Джорджу. – Кстати, с тобой очень удобно ходить – совпадает темпоритм.
– Не поверишь, но хотела сказать тебе то же самое, идеальный попутчик!
«Половинки» рассмеялись. Я посмотрел на Энжи и улыбнулся.
– Не жди, Раф, тебе я того же не скажу! У нас с тобой будет идеальный темпоритм, если только ты будешь таскать меня на руках!
Я расхохотался.
– И не жди, Энж, ты тяжелая. И две вчерашние шоколадки легкости тебе не добавили!
– Скотина ты, Раф! Полуангелы не толстеют!
– Но и не худеют, дорогая! Какая жалость!
Я всплеснул руками и закатил глаза. Она шлепнула меня по руке и рассмеялась.
– На тебя невозможно злиться. Догоняй, неидеальный попутчик!
И она поспешила вперед, пританцовывая.
Надо поведать вам о том, что полуангелы навсегда остаются такими, какими попали в наш Дом. В том же возрасте и комплекции. Конечно, я сейчас про «земные» годы. Попав сюда сорокалетним, ты будешь проживать тут последующие столетия и отмечать сотый, пятисотый, тысячный день рождения… Но на вид останешься все тем же мужчиной, разменявшим четвертый десяток. Естественно, мы меняем одежду, а девушки, подобно Анжеле, иногда делают макияж и прически. И не только девушки – достаточно вспомнить укладки Вэла. Только тсс! Я вам ничего не говорил! (Тут я вам подмигиваю – ну вы понимаете!) Но мы не толстеем и не худеем, не меняемся физически, не болеем и не старимся. Равно как и не молодеем. В нашем Доме можно встретить полуангелов всех возрастов (ну почти, примерно с 14 земных лет), национальностей и комплекций. И, конечно, мы не умираем. Вернее… Но об этом как-нибудь в другой раз.
Между тем, мы поднялись на четвертый этаж галереи Тейт Модерн. Я чуть притормозил на пороге, зачарованный открывающимся панорамным видом. Как и в самый первый раз, он гипнотизировал и притягивал подойти поближе и прильнуть к окнам, любуясь. Не знаю, почему, но именно этот «застекленный» вид (а не «открытый», с балкона, парой этажей ниже) волновал и заставлял сердце трепетать. Возможно, все дело именно в огромных, от пола до потолка, окнах. И кажется, будто ты паришь на уровне четвертого этажа, защищенный лишь стеклом да высокой стойкой, тянущейся вдоль окна.
Пока я глазел на Сент Пол, теперь уже с другой стороны, разделенный с ним Темзой, Натали успела занять два высоких стула рядом, а Джордж отправился добывать вино и пирожные на закуску. Мне на плечо опустилась рука. Анжела.
– Мы совсем недалеко от того места, где она, – кивок в сторону моей подопечной, – танцевала с протеже Вэла.
– Да, я готов следить за ее мыслями. Не переживай, завтра на прогулке с Майклом мы напомним ей про Джорджа.
Анжела кивнула и чуть сжала мое плечо.
– Спасибо!
Она отошла и встала рядом с Джорджем, я – за спиной Натали. Пока наши «половинки» весело болтали и пили вино, я задумался. Бывало ли у вас так, что какое–то место, запах, вкус или мелодия ассоциировались только с одним человеком? Бывало ли так, что карта города превращалась в карту воспоминаний – встреч, поцелуев, свиданий и разлук? Можно ли окончательно «стереть» эти воспоминания или «заменить» их с другим человеком? И от чего это зависит – от сентиментальности, романтичности натуры или силы любви к «старому» или «новому» возлюбленному? Когда я был еще человеком, немногим больше, чем сто лет назад, (а мы, полуангелы, помним свою «земную» жизнь), я был увлечен одной девушкой, Софией. Мы оба прошли через одни серьезные отношения и были, по рамкам критериев столетней давности, уже «немолоды»: Соне исполнилось двадцать шесть лет, мне и вовсе стукнуло тридцать три. Она была вдова, ее муж погиб в седьмой англо–ашантийской войне[33 - Англо-Ашантийские войны – войны между Британской Империей и Федерацией Ашанти (территория современной Ганы). Седьмая англо-ашантийская война началась 3 января 1896 года.]. Я же потерял свою первую жену еще ранее – она умерла от пневмонии. И долгое время я не мог думать о новых отношениях. Но после встречи с Софией снова начал «оживать». Увлечение переросло в бешеную влюбленность и дальше – во взаимную любовь. Мы поженились, но через несколько лет расстались. Это было крайне тяжело для нас обоих, разлука принесла с собой огромную душевную боль. И весь Лондон (и несколько соседних городов) превратились для меня в большую «Энциклопедию Софии»: на этом перекрестке мы впервые поцеловались, а здесь купили большого серого кота у какого–то оборвыша, просто пожалев его. Это кафе стало нашим любимым местом встреч, а в этом мы праздновали полгода наших отношений… На этом месте в парке я признался Соне в любви, а около этого памятника мы впервые поругались. В этот город впервые поехали вдвоем, а тут проводили медовый месяц. В этом доме мы жили. И здесь же расстались. И так далее, и так далее… Город тогда «пах» для меня Софией, каждый звонкий смех был ее смехом и каждый взгляд с афиши – ее взглядом. Это было не наваждением, а, скорее, каким–то мрачным наслаждением, сродни мазохистскому удовлетворению – проходить знакомые места и вспоминать, вспоминать… Постепенно боль стала утихать, но «вылечиться» окончательно в земной жизни мне не удалось – я погиб. И стал тем, кем стал. Я знаю, что она снова вышла замуж – за свою половинку – и прожила долгую и счастливую жизнь. И я могу сказать, зная теперь «специфику» нашей работы, что ей очень повезло – и с наставниками, и с мужем. А еще я был бесконечно счастлив за нее и благодарен ей за то, что она сумела оправиться от утраты, сумела жить дальше, когда меня не стало (ведь мы продолжали любить друг друга и шли к примирению), «доверилась» своим наставникам, «слушая» их подсказки, и обрела свою «идеальную пару». Да, может вам это покажется странным, но я был именно благодарен ей за все это – полуангелы не испытывают ревности, чувства мести или злобы на людей. Но и любить они больше не могут. Вернее, не имеют права. Особенно человека. Во-первых, это заранее обречено, даже ежику понятно, во-вторых, это может помешать работе. А в таком отделе, как наш, фактор «помех» должен быть исключен. Слишком много стоит на кону – счастливая жизнь предназначенных друг другу людей. Мы просто не имеем права лишать их этого.
Я почувствовал, что в плечо впились кончики ноготков и с удивлением оглянулся. Анжела гневно смотрела на меня, ноздри ее чуть подрагивали. Наши подопечные направлялись к выходу. Блин! БЛИН! Я опять задумался и все пропустил.
– Рафаэль. Я не понимаю, что с тобой! Очнись! – Она пощелкала пальцами у меня перед носом и сжала губы. Потом взглянула почти умоляюще. – Раф. Сейчас очень важная часть – мы будем проходить место встречи с Майклом. Я еще раз очень прошу тебя…
Я схватил ее руку и сжал.
– Прости, Энж! Прости! Я… прости! Я сосредоточен. Правда!
Она кивнула и чуть грустно улыбнулась.
– Пойдем догоним их.
Мы снова пристроились позади наших “половинок”. Я начал мысленно настраиваться на Натали. Сейчас ей радостно, спокойно и крайне хорошо. Это еще не влюбленность, но уже где–то близко. Поэтому мы решили обязательно включить в первые свидания маленькие напоминания о «соперниках». Это должно чуть «охладить» Натали и не дать ей влюбиться раньше времени ни в того, ни в другого мужчину. Сейчас обязательно надо соблюдать баланс. А вот Анжеле и Вэлу придется искусственно чуть сдерживать влюбленность мужчин, потому что в данные моменты соперниц у Натали нет никаких.
Мы приближались к первому месту встречи Натали и Майкла. Сегодня тут не было ни танцоров, ни музыкантов, лишь кучки людей, толпящихся у парапетов на набережной Темзы – смеющихся, фотографирующихся и общающихся на всех языках мира. Натали напряглась – невольно, но вполне ощутимо. Она повела плечом, ее взгляд заскользил по улице, словно что-то ища. Рука, лежащая на предплечии Джорджа, дрогнула, а улыбка стала слегка неестественной. Я подключенный к ее сознанию, взял мысли на контроль. Они складывались в яркие образы и воспоминания. Мелькало лицо Майкла. Моя протеже неосознанно чуть отстранилась от Джорджа, что тот тут же ощутил на энергетическом уровне – словно провисла натянутая нить. Анжела, контролирующая мужчину, качнула мне головой. Я «прокрутил» воспоминания девушки вперед, уже на последние минуты встречи – звонок Кары (Натали улыбнулась сама себе) и обещание свидания в воскресенье. Все это нужно было для того, чтобы не подключились «телесные» воспоминания – рука Майкла на ее талии в танце, прижатые бедра, взгляды в глаза, тепло мужского тела… Это могло найти отклик в ее теле сейчас, что нам было совсем не нужно. Не на этом свидании. Затем я аккуратно «потушил» картинки, сделав пасс рукой и сложив пальцы, как будто вобрал в них воспоминания и загасил. Я вернул девушку к реальности, в которой сейчас был Джордж, и чуть-чуть мысленно «подтолкнул» ее к нему. Натали вновь сделала то же движение плечом, но теперь успокаиваясь, и прижала ладонь к руке Джорджа. Нить снова натянулась, мужчина расслабился. А Анжела подняла вверх большой палец и ослепительно улыбнулась – все хорошо.
– Как насчет мороженого, Натали?
Джордж указал на вагончик с мягким йогуртовым мороженым и кучей вкусных наполнителей к нему. Чего тут только не было – и различное печенье, и фрукты, и орехи, и шоколадки, и желейный мармелад… Она улыбнулась.
– С удовольствием! Но наполнители выберу сама!
– Как прикажет дама… Лишать тебя такого удовольствия…
Моя протеже прищурилась, улыбнувшись.
– Хотя… давай выберем наполнители друг другу? Не возражаешь?
