Саван

скачать книгу бесплатно


В это время Андрей рассматривал почти занесенный снегом замерзший круг, идеально ровный, как и говорили буровики. Погода становилась всё хуже, и вдалеке был виден из-за гряды горящий прожектор, светящий вверх, находившийся рядом со взлётной площадкой. Это означало, что уже было настолько темно, что сработал фоторезистивный датчик.

– Вот, собственно, за этим ты нам и нужен. – вылезая из кабины, сказал Иван и направился к грузовому отсеку. – Возьми пока кабель и лампы, подключи их к буру, розетку там найдешь, она красным отмечена, только поплотнее вилку воткни, чтобы не коротнуло. – подойдя к Андрею громким голосом сказал Иван.

Андрей взял из грузовика 4 лампы с ударопрочными корпусами и вставил в переходные трёхфазные вилки, местность сразу стала более осветленной. Группа расставила их по периметру, чтобы было лучше видно место бурения. Пётр отцепил все крепления и позвал остальных для того, чтобы перенести бур на центр уже почти занесённого снегом ледяного круга.

– И раз, два, взяли! – скомандовал Иван.

По рыхлому снегу группа из тех человек потолкала бур на санях в сторону места бурения. Толкать нужно было всего метров десять, но его нужно было закатить в гору. И сил троих мужиков едва хватило на это. Разложив бур и отметив место бурения, Иван завёл бур, из трубы повалил чёрный дым, установка загрохотала.

– Сейчас прогреется, и можно будет приступать. – глядя на тарахтящую установку, крикнул почти в ухо Андрею Иван.

Прошло минут десять, обороты двигателя буровой установки начали уменьшаться. Это был знак того, что можно приступать к работе. Все натянули монтажные пояса, так как потом по указанию Светланы нужно было спуститься и посмотреть, что там внизу такое.

После Иван сцепил лебедкой буровую установку и вездеход на случай, если буровая установка просядет, и ее невозможно будет выкатить руками.

Петр подошел к установке и нажал на копку «опустить», бур медленно начал опускаться и вгрызаться в ледяную поверхность. Лед на поверхности хрустнул, и звук поменялся на более глухой, как будто бур наткнулся на землю, под ногами почувствовалась небольшая вибрация. Иван сделал назад пару шагов подальше от места бурения. Андрей, увидев, что Иван отошел подальше, тоже решил сделать пару шагов подальше от бура. Лишь Пётр оставался рядом с буром и наблюдал за процессом, не отходя от установки. Пару минут спустя звук стал звонче, как будто бур наткнулся на каменистую породу, и Пётр ускорил вращение, нажав на какую-то другую кнопку. Бур стал вращаться быстрее, но уходил под землю не так быстро, как в начале.

Послышался глухой гул, и земля под ногами начала сильно трястись. Иван отскочил в сторону вездехода, но его нога провалилась под землю. Андрей упал на колени, так как из-за тряски не мог удержаться на ногах, наблюдая эту картину, попытался развернуться и уползти подальше от установки. Андрей оглянулся, и увидел, как буровая установка вместе с Петром ушла под землю, причем был слышен резкий короткий звук, похожий на тот звук, когда в институте на практическом занятии по прикладной химии он откачал из баллона воздух, а затем вновь его открыли, чтобы проверить, как будет распространяться газ внутри. Но сейчас Андрею было не до воспоминаний, он начал проваливаться под землю и понял, что его ноги уже не касаются земли. Он начал пытаться ухватиться за края замерзшего грунта. Ухватившись за уступ, Андрей подтянулся и с трудом заполз наверх. Послышался гул от удара о землю буровой установки где-то внизу.

Оглянувшись, в почти полной темноте Андрей увидел силуэт человека, машущего и что-то кричащего.

– Уходи оттуда… беги!!! – кричал Иван.

Разобрав, что ему кричит Иван и поняв, что он показывает куда-то вверх рукой, Андрей обернулся и увидел, как на него движется снежная лавина, со стороны не слишком большая, но ее стало достаточно чтобы сбросить Андрея вниз в темную пропасть.

Во время падения Андрей вспомнил почти всю свою жизнь. О том, как жил с родителями в деревне, как познакомился с Денисом, пока тот не переехал в Чернобыль, как поступил в институт, познакомился с Мариной. Последнее, что мелькнуло в голове, это выбор места, куда поехать после окончания обучения… Затем удар о что-то твердое, в голове раздался звон, темнота перед глазами.

Через некоторое время Андрей открыл глаза, он лежал на спине в снегу, смотрел вверх и видел, как сверху свисает одна из ламп, качаясь из стороны в сторону, освещая место, куда упали Пётр с буровой установкой, и он смотрел в глаза Андрею. Андрей попытался подняться и понял, что все что ниже пояса, вообще никак не реагирует, и пошевелить хоть одним мускулом на ноге ему не удалось. Подняв торс, он подполз к валуну, где его взгляд остановился на корчащемся от боли Петре, ноги которого придавил бур. Он глотал воздух и пытался то ли кричать, то ли что-то сказать, пытаясь при этом поднять тяжеленный бур и выползти из-под него, но все его попытки были тщетны. Андрей взглянул вверх на качающуюся лампу, там виднелся свет, и Андрей подумал, что это свет от оставшихся на поверхности ламп. Он взглянул на Петра, не перестающего корчится от боли, и попытался сказать своему находящемуся в патовой ситуации коллеге, чтобы тот берег силы, но вместо этого харкнул кровью и сипло вздохнул.

– Есть кто живой! – сквозь воющий ветер доносился чей-то голос с поверхности. – Отзовитесь! – более отчетливо стал слышен голос.

Это был голос Ивана, который пытался найти подход к месту разлома, чтобы хотя бы взглянуть на то, какая там глубина.

Андрей взял в руки пару камней и бросил в бур один за другим. Камни ударились о металлический корпус установки, звук раздался звонким эхом и вышел на поверхность.

– Как вы там! – ползком добравшись до карая и увидев весь масштаб трагедии, выкрикнул Иван.

Андрей отвлекся от умирающего на его глазах Петра, взглянул на верх и увидел испуганное лицо Ивана, попытался сказать: «Мы живы!», но вместо этого из уст вырвалось лишь пара четких звуков и хрип. Увидев своего брата в таком положении, Иван чуть было не запаниковал. Его глаза заметались, но Иван понимал, что именно от него теперь зависят жизни его брата и Андрея.

– Сейчас я буду вас вытаскивать! – собравшись с мыслями и не дав панике взять верх, четким, как ему казалось, голосом крикнул Иван. – Я вытяну буровую вездеходом, постарайтесь отползти от него, когда я начну поднимать. – отползая, крикнул Иван.

Добравшись до вездехода, Иван попытался включить лебедку, но понял, что ее заклинило, и немного растерялся. Спустя пару минут он решил просто сесть за руль и направиться по склону вниз, чтобы поднять установку и вытащить из-под нее своего брата, об Андрее на тот момент он и не вспомнил.

Иван сел за руль, но не мог решить, как лучше ему поступить: одним рывком оттащить буровую с придавленного ею брата или медленно поднимать, не повредив ничего лишнего. Покачавшись от переизбытка напряжения и нервов, Иван принял решение потихоньку поднимать установку. Он вышел из кабины и начал искать веревку. Выбросив котелки, пару спальных мешков, несколько огромных ключей, он нашел и взял из грузового отсека верёвку, чтобы потом поднять Петра и Андрея. Подойдя к обрыву, Иван сбросил один конец веревки.

– Всё! сейчас буду поднимать! – запыхавшись, сказал Иван.

– Быстрее, Вань! – сумел выкрикнуть Пётр, из последних сил.

Иван с другим концом веревки со всех ног помчался к вездеходу, закрепил ее за одно из креплений сломанной лебёдки. Сев в кабину, он включил самую низкую передачу, гусеницы двинулись и начали глубоко уходить под снег, медленно двигая вездеход в сторону озера, но Иван видел только белую мглу перед горящими фарами. Стальной трос стал натягиваться, и установка начала подниматься. В этот момент лежащий под ней буровик закричал от нахлынувшей боли. Иван услышал этот крик даже в закрытой кабине вездехода. Он выскочил и побежал в сторону обрыва, забыв остановить двигатель, и увидел захлебывающегося в собственной крови своего брата.

– Держись, я уже иду! – крикнул вниз Иван.

Поднимаясь с колен, он заметил, что установка уже скоро упрется в край разлома, и вспомнил, что не остановил двигатель. Как только он встал на ноги и повернулся в сторону вездехода, услышал хлопок, и его голова оторвалась от тела и полетела вниз, туда, где находились Андрей и Пётр.

В этот же момент Андрей увидел, как установка летит вниз и с грохотом падает недалеко от переломанных ног и таза Петра, делающего последние вздохи. Секунду спустя что-то еще падает рядом с Андреем и, прокатившись пару метров, останавливается. Веревка, которую скинул Иван, начала медленно подниматься. Попытавшись ухватиться за веревку, Андрей схватился рукой за ее конец, но тут же все тело начала пронизывать жуткая боль, и он разжал руки, наблюдая как его спасение уходит наверх, пока и вовсе этот конец не исчез. Свет от единственной лампы, тускло освещающей темное пространство этого пустого резервуара, погас, так как аккумулятор, находившийся в установке, быстро разрядился. Наступила полная темнота. Сквозь вой ветра Андрей слышал, как удаляется вездеход, но не мог понять, что пошло не так, и, когда звук двигателя стих, вспомнил, что у него с собой есть фонарь, который он купил в том туристическом магазине в Ленинграде. Расстегнув куртку, он достал из внутреннего кармана фонарик с треснутым стеклом. Нащупав кнопку Андрей нажал на нее, и тусклый свет фонарика рассеял кромешную темноту, осветив часть установки. Он поправил отражатель, свет стал немного ярче.

Посветив фонариком на землю, Андрей навел луч света на Петра, тот повернул голову.

– Где мой брат? – кашляя кровью, спросил Петр.

– Я не знаю. – скрипя, произнес Андрей и начал освещать эту безжизненную пещеру.

Он водил фонариком по стенам и по земле и наткнулся на след, как будто что-то катилось. Проведя фонариком по этому следу, он увидел какой-то комок снега. Приглядевшись, он понял, что это шапка Ивана, вся в снегу, но след продолжался дальше и вел в сторону места, где лежал Петр. Осветив еще немного, Андрей увидел голову Ивана, лежащую затылком к нему и лицом к его брату. Увидев голову брата, лежащую в метре от него, Пётр взвыл и застучал кулаком по промёрзшей земле.

– Как же так! – едва про шипел он и поднял взгляд к небу. Седлав последний вдох, Пётр вновь повернул голову, взглянув на отсеченную голову брата. – Скоро встретимся, Брат! – на выдохе сказал Пётр, и тело его застыло в этом положении.

Едва начавший жить взрослой жизнью Андрей остолбенел. Он держал фонарик, освещая пространство и наблюдая за тем, как тело Петра и голову Ивана заметает снегом. Надежда таяла с каждой секундой, и Андрей начал чувствовать, как пальцы на его руке онемели от холода. Тогда он, наконец, отвлекся от этой мрачной картины. Понимая, что выбраться ему не удастся, Андрей посветил фонариком наверх, до поверхности было метров восемь или десять, сложно было сказать наверняка, имея лишь еле рабочий фонарик на батарейках. Он переложил фонарик в другую руку и попытался согреть замерзшую, засунув ее под по кофту. Попытка пошевелить ногами не увенчалась успехом, и это лишь ещё сильнее опустошило Андрея.

Сейчас Андрей жалел лишь о том, что выбрал именно это место для начала своей карьеры. В голове мелькали приятные воспоминания и мысли о том, как же всё могло сложиться, не сделай он тогда такой выбор.

Андрей посветил еще немного в надежде найти хоть что-то, что могло помочь ему выбраться, но вокруг не было ничего, кроме груды камней, искорёженной буровой установки, тела Петра и головы Ивана. Ему показались очень странными формы скальной породы внутри, они напоминали сферу. Повернувшись и отползя от того, как ему показалось, валуна, на который он оперся, назад и посветив в ту сторону, он понял, что это никакой не камень, а лежащий, неизвестно сколько времени, мамонт. Такого Андрей не ожидал увидеть вообще. Он посветил выше и увидел, что над телом мамонта висит какой-то серый, похожий на кокон, клубок.

– Какого, х…!? – но не успел Андрей договорить вслух, как начал кашлять, подумав, а что вообще происходит.

– Я что, сплю? – сказал он вслух самому себе. – Не похоже… – про себя ответил на свой вопрос.

Андрей поставил фонарь и стал разглядывать это необычное для глаза человека творение. Кокон немного покачивался из стороны в сторону. Андрей решил, что это ветер покачивает его, но взяв фонарик и направив его вверх, он увидел чистое ночное небо и несколько звезд, никакого ветра не было. Мгновение спустя послышался глухой стук, как будто на землю упала какая-то тряпка. Андрей направил фонарик в то место, откуда ему послышался этот звук, навел фонарь на тело мамонта, а затем выше, но того, что висело там несколько секунд назад, уже не было. Он зажмурил глаза и подумал, что все это ему померещилось, и что он сходит с ума. Поводя фонариком по стенам в поисках чего-то необычного, Андрей услышал какой-то шелест, доносящийся откуда-то из темноты. Он вновь начал рыскать фонариком по земле, навёл его на то место, где лежал Пётр и увидел, как что-то окутывало его бледной пеленой. Руки Андрея затряслись, но он не проронил ни слова, наблюдая как нечто поглощает тело умершего буровика. Пытаясь отползти подальше, Андрей случайно нажал на кнопку, и свет погас.

Добравшись до стены, Андрей начал нащупывать кнопку фонаря, нащупав, он нажал ее, но света так и не было. Он встряхнул фонарик. Контакты, которые отошли, вновь замкнулись, и свод вверху осветил луч фонаря.

– Я не хочу умирать. – подумал про себя Андрей.

Он попытался посветить в центр, туда, где лежал Петр, но что-то не давало направить ему руку с фонарём в ту сторону. Повернув голову и бросив фонарь на землю, он увидел, что его руку держит какая-то лента. Андрей бросил фонарь и начал пытаться вырвать кисть, но его вторая рука тоже оказалась стянута бледно серой-лентой.

– Что же это, я уже мертв и в аду? – подумал Андрей и почувствовал, как что-то окутывает его тело и сжимает все сильнее.

– Нет, ты не мертв. – ответил голос в его голове. – Тебе нужно время, чтобы восстановиться, поэтому спии… – вновь раздался голос в голове Андрея.

Диалог в собственной голове

Тело Андрея онемело и замерло в одном положении, окутанное бледно серой пеленой. Но все это время мозг находился полусознательном состоянии, достаточном, чтобы задавать вопросы и воспринимать информацию.

– Кто ты? Что ты делаешь в моей голове? – задавал он вопрос непонятному голосу, прозвучавшему недавно в его голове.

– Я – это то, что спасает тебе жизнь. Войдя в физический контакт с твоим телом, я получил доступ ко всем системам твоего организма, и моя задача – поддерживать жизненные показатели своего носителя. – раздался голос внутри.

– Носителя? Что ты такое? Какой-то паразит? – встревоженно спросил Андрей.

– Нет, я искусственно созданный материал, обеспечивающий поддержание, восстановление и усиление жизненных показателей носителя. Так как ты единственный живой, функционирующий, с признаками разума, организм, находящийся рядом, то по внесенной в меня логической модели, ты стал моим носителем. – ответил голос в голове.

– Тогда почему ты не спас жизнь Петру? – продолжал расспрашивать это нечто Андрей.

– Было слишком поздно, когда я вышел из стазиса, его мозговой ствол уже был мертв. И, пусть, восстановить его ткани было бы легко, но заново заставить функционировать его, как прежде, было уже невозможно, поэтому было принято решение сменить носителя. – ответил голос.

– Что же стало с Иваном? Его смерть твоих рук дело? – тревожно спросил Андрей у неизвестного.

– Он умер без моего вмешательства, из-за собственной неосторожности, стальной трос лопнул и отсек ему голову. – ответил голос.

– Хм… и ты что, Шерлок Холмс? Как ты до такого дошел? – вновь тревожно спросил Андрей.

– Я проник в отдел мозга, где хранилась кратковременная информация о том, что он видел, слышал, чувствовал и обонял, и сконструировал модель его гибели. – пояснил голос.

И тут же Андрей почувствовал страх, холод, панику, как будто наяву он увидел, как смотрит в яму и говорит: «Держитесь я уже, иду!», затем поднимается, видит заведённый тихо отъезжающий вездеход с натянутым стальным тросом, через мгновение слышен хлопок, резкий звон в ушах, все вокруг закружилось.

– О, господи, прекрати!!! – загремели мысли Андрея.

Нервные импульсы начали колотить с такой частотой, что синапсы еле выдерживали напряжение. Всё мгновенно прекратилось, и ничего, кроме пустоты и тишины, не было некоторое время.

– Не делай так больше! – успокоив сознание, сказал Андрей. – И сколько тебе нужно отходить от стазиса, если ты вдруг снова решишь вздремнуть? – в приказном тоне спросил Андрей.

– В обычных условиях это займет несколько секунд. Но в вашем случае я находился в вакууме долгое время без подпитки и воды, поэтому потребовалось несколько минут. – ответил голос.

– Погоди-ка, что? В вакууме!? И какую это еще подпитку тебе надо? – встревоженно подумал Андрей.

– На моего предыдущего носителя долго время шла охота, и нам приходилось скитаться от мира к миру, уходя от преследователей. И пятьдесят две тысячи лет назад мы прибыли в этот мир, решили спрятаться здесь, на окраине галактики. Спустя несколько земных лет носителя выследили и поймали. Нас разделили, его забрали. Больше данных по нему у меня нет. А меня поместили под землю, перед этим взорвав гранату с темной материей прямо в под землей, и переместили меня с этим мамонтом сюда. В вакууме мои возможности и способности без носителя и энергии быстро рассеваются. Энергию я могу получать, поглощая любые умершие органические клетки и соединения.

– То есть, жрешь мертвечину что ли? – добавил Андрей.

– Мои ткани могут поглощать и мертвые клетки умерших организмов, но не только. – пояснил голос внутри. – Для восстановления организма требуются различные минералы и элементы, поэтому их приходится брать либо готовыми вместе с органикой, либо синтезировать или преобразовывать из того, что уже есть в запасе. Последний вариант более энергозатратный, после него требуется время на восстановление, а также восполнение ресурсов, к тому же выделяется очень много тепла, поэтому, чтобы реакция была контролируемой, приходится растягивать во времени этот процесс, собственно, что я и делаю сейчас. – без эмоционально добавил голос.

– Погоди, я конечно не физик-ядерщик, но разве синтез элементов – это не термоядерная реакция? – встревоженно спросил Андрей, и нервные импульсы в его мозгу начали распространяться быстрее и чаще по нервному волокну.

– Да, у вас это назвали так, не паникуй, ничего страшного для тебя или для окружающей среды нет. Мои ткани сконструированы таким способом, что в любой среде, где температура не превышает 1540 градусов по земной шкале Цельсия, и есть хоть какие-то газы, жидкости или материалы, способные охладить и забрать тепло, выделяемое с поверхности моих тканей, то реакция будет контролироваться. Но даже если и эти условия будут нарушены, то синтез просто прекращается. – ответил голос.

– А имя у тебя есть? – спросил Андрей.

– Проект «Вторая жизнь», образец двадцать один. – ответил голос.

– Длинновато получается, а покороче ни как? Как тебя называл твой носитель? – вновь задался вопросом Андрей.

– Мой последний носитель звал меня… – вдруг голос прервался и затих, недоговорив.

– Ну и? ты вообще тут? – вновь усилил он поток импульсов между синапсами нейронов.

– Саван! Нашел синоним в твоей голове. Если перевести и сопоставить то, что я имею, взяв из твоих знаний, слов и определений к ним, то получается Саван. – дал то ответ Андрею. –

– Вот это новость… Ну уже лучше, чем то, что ты сказал мне ранее. – с небольшим сарказмом сказал Андрей. – Надеюсь, что эта яма не станет моей могилой… Слушай, Саван, помнится мне, ты говорил, что можешь исцелять, изменять и улучшать организм носителя. А что конкретно ты можешь сделать с моим телом? – задал вопрос Андрей, с нетерпением ожидая ответа.

– Если быть точным, я сказал, что в мои задачи входит поддерживать, восстанавливать и усиливать жизненные показатели носителя. – сказал ответил Саван.

– Да, да, именно так… но мне нужно узнать, что же такого ты можешь сделать со мной? – повторил Андрей.

– Укрепить или размягчить костные ткани, сделать мышечные волокна крепче и увеличить их количество, ускорять и замедлять метаболизм, ускорять и замедлять регенерацию тканей, сращивать ткани любых типов в организме, повышать иммунитет организма посредством взятия образца вируса или бактерии, расшифровав их структуру и обучив иммунные клетки организма носителя противодействовать им, также можно развить сопротивляемость ядам, отравляющим и снотворным веществам, но для этого нужен образец, а так же требуется находиться в анабиотическом сне. – закончил пояснять Саван.

– А летать я смогу? Или, скажем, телепортироваться? О, а управлять стихиями!? – глуповатой интонацией выстрелил эти вопросы Андрей.

– Летать не сможешь, только спланировать. Переносить предметы из одной точки пространства в другую без затрат на время не удастся, вовсе нет такой технологии. Силой мысли воздействовать на метеоусловия ты не сможешь, твой разум не подходит для таких сложных манипуляций с окружающей средой. – монотонно ответил окутавший Андрея Саван.

– Про разум, конечно, обидно как-то прозвучало. А что значит спланировать? Ты что, в дельтаплан превратишься? – добавил Андрей.

– Моя структура позволяет мне менять форму и снижать вес, за счет разуплотнения создавая прослойку гелия между слоями, тем самым делая вес меньше, а также создать каркас жесткости для придания аэродинамической формы, если потребуется. Но такой режим требует большое количество водорода и времени, а также, в связи со сверхтекучестью гелия, необходимо очень много энергии тратить для поддержания прослойки. – пояснил Саван.

– То есть, получается, ты можешь менять форму и структуру… – отвечая сам себе, подумал Андрей.

– Именно так, я могу сделать свои ткани тверже или мягче, упрочнить или размягчить, также могу принять любую форму и цвет одежды, брони или вовсе стать прозрачным, главное, чтобы носитель видел или мог детально в мыслях представить форму, материл и размеры. – подтвердил Саван.

– А что на счет невидимости? – вновь спросил Андрей.

– Полная невидимость гарантирована быть не может, но я могу создать поверхностный слой из материала, который будет зеркально отражать то, что находится позади. Соответственно, таким образом можно будет обмануть видимый спектр волн, а внутренний слой сделать таким, чтобы он не пропускал тепло. Для инфракрасного спектра волн носитель тоже будет не заметен. – монотонно разъяснил Саван.

– Просто невероятная технология… – мысленно проговорил Андрей. – Я слушаю, и мне на даёт покоя один вопрос. А как ты можешь общаться со мной? Если у тебя нет мозга, ты не робот и не механизм. И есть ли у тебя сознание, как у людей? – мысленно спросил Андрей.

– При физическом взаимодействии…

– Да это я понял, не совсем идиот. Я имею ввиду, как тебя расценивать? Как что-то живое, или как разумную жизнь, имеющую сознание и самосознание? – перебил Андрей, уточняя суть вопроса.

– Сознание, как представление себя в этом мире живым существом, у которого есть потребности и цели, а также ответная реакция на воздействия внешнего мира во мне присутствует. Что касается самосознания, то во мне есть лишь зачатки, я могу оценивать свои действия и принимать решения в критические моменты самостоятельно, но последнее слово за носителем. К тому же, как личность я себя не воспринимаю. – ответил Саван.

– А наделять сознанием животных, вступая в контакт с ними, ты можешь? – спросил Андрей.

– Это исключено, при контакте с живыми организмами, которые действуют и делают выбор, опираясь и полагаясь исключительно на собственные инстинкты, наделить их сознанием и самосознанием у меня не получится. Единственное, что я могу сделать – это воздействовать на их поведение, сделать спокойнее, поднять любопытство, сделать раздражительными и агрессивными. Всё это делается просто, за счет изменения баланса гормонов в организме. – ответил Саван.

– То есть, на мое сознание ты повлиять не можешь? – настороженно задал мысленный вопрос в голове Андрей.

– В целом, на мозг и мыслительные способности человека повлиять мне под силу. Также изменять баланс гормонов, менять настроение и состояние. Усилив работу отдельных участков головного мозга, я могу ненадолго увеличивать или уменьшать восприятие информации с помощью органов чувств, но усилить восприятие возможно лишь одним или двумя различными органами чувств. – успокоил Андрея Саван.

– А почему только максимум два? – спросил Андрей.

– В связи с тем, что человеческий мозг не способен выдержать тот объем информации, который будет поступать единовременно после усиления всех органов чувств, и последствия воздействия этого будут необратимы.

– То есть, носитель просто сойдет с ума?

– Именно. Также длительное усиление требует немалых ресурсов для стабильной работы нервной системы. – дополнил Саван.

– А можешь ли ты, скажем, оживить сломанную ветку? – продолжил забрасывать вопросами Андрей.

– Всё зависит от обстоятельств, таких как время, прошедшее с того момента, как она была сломана, вида растения, условий, в которых эта ветка находилась. Но, в целом, из-за упрощенной структуры и ДНК растений нарастить корневую систему и запустить цикл озеленения возможно. – ответил Саван.