скачать книгу бесплатно
Надя. У них своя шобла. Этих у нас теперь тоже пруд пруди. Куда не плюнь, в миллиардера попадешь, на худой конец, в миллионера. Это нас – нищеты все меньше становится, население России убывает. С чего ж ему расти, коль жизнь все тяжелее и тяжелее? А богачей все больше и больше и капиталу у них, что интересно, все больше и больше.
Люда. Правда твоя. Помнится еще давно по телеку показали, как один мужик пару-тройку миллионов прихватил. Мужик тот чи из Думы, чи из Правительства был, теперь и не помню. Шуму то шуму случилось. Я, честно говоря, от таких деньжищ обалдела. Теперь миллиардами тырят, и ничего – нормалек. Уже никто не обалдевает. Великая вещь – привычка! (Смеются).
Галя. Не люблю я эти пустые разговоры. Как ни возмущайся, исправить то все одно ничего не можем. Только душу свою растравляем. Хватит про их жизнь. Правильно Надюха говорит: у них своя песочница, у нас – своя. Бог им судья. Давайте лучше выпьем за нашу жизнь, за наши желания и надежды! Ура! (Чокаются и выпивают).
Надя (захмелевшая). Ой, девчата, девчата! Помните, девоньки, моего Василия? (Подруги закусывая кивают головами). Сколь лет прошло? Однако шесть, как мужа моего не стало. Вот ведь упертый какой? Двинул на Севера за длинным рублем. Как я его просила, как умоляла одуматься, не оставлять дом? Нет! (Кулаком по столу). Поеду и все тут. Дружки его, понимаешь ли, прознали про большие заработки и намылились миллионы хапать… А у меня на то время уже двое деток народилось, мал мала меньше. Как их одной растить пока он по Северам мотается… Уж мы его все вместе отговаривали: маманя с папаней слезьмя просили… У них уж тогда со здоровьем плоховато было… Какие они в моих трудностях помощники? А он все одно – нет! (Кулаком по столу. Галя старается успокоить). Я, как чувствовала, добром не кончится. В ноги ему бросалась – не оставляй, помоги. (Плачет). Ведь как заговоренный твердил: « Заработаю разом побольше, чтобы на все хватило, и заживем как люди. Смотри, еще обзавидуются нам. Еще павой ходить будешь… » (Печально). Вот и обзавидовались… Говорил: «Нечего проблемы на всю жизнь растягивать. Разом все решу, только потерпеть чуток надо». Вот и решил… Помните ли, девоньки, моего Ваську…
Галя (жалостливо поглаживает Надю по спине). Как не помнить, Надюха? И то, как еле живой с тех заработков вернулся…
Надя (обреченно). Вот уж правда: беда не приходит одна. Не долго он там, на Северах, пластался: попрыгал с работы на работу. Оказалось – большие деньги большим трудом даются. Нигде за просто так тебе не отвалят куш, надо повкалывать… Уж не знаю, правда ли, но деньжат все же подзаработал и, может быть, по его вышло бы… не случись та беда… (Плачет). Коль не ограбили бы его и до полу смерти не избили… Я же тогда последнее на его лечение отдала, скотину продала, хозяйство и свое и родительское разорила… А оно и не помогло вовсе… Помер Васька… Вот она какая – наша бабская любовь, жгучая, безоглядная. Ни родители, ни дети нам не указ – за любимого хоть голову на плаху. Налей, Людаха, помянем Ваську моего (Наливают, выпивают, закусывают молча). Родители через год тоже друг за дружкой померли… осталась я с детьми малыми одна. Дай, Бог, здоровья младшей сестре Нинке. Честно скажу, если бы не Нинка, не выкарабкались мы. Она тогда в город укатила. Я, грешным делом, думала за жизнью сытой да богатой, даже обиделась на нее. А Нинка, сестренка моя любимая, про моих детей думала… (Плачет). Все заработки на нас тратила: одежонку покупала детям, продукты, деньги давала… Если б не Нинка…
Галя. Свекруха у тебя тоже хорошая. Пусть понемножку, все равно тянется на вас…
Надя (с благодарностью). Это точно. Хорошая женщина, как Васька помер, она вроде как, даже ближе стала. Я ведь ее матерью зову… То по рубашке им купит, то обувку какую, то к себе в гости заберет на каникулы… Ничего не могу сказать плохого – хорошая, добрая женщина.
Галя (ободряюще). Видишь, и у тебя не все плохо, и у тебя есть опора в жизни. Людей добрых много, только не всегда их доброту замечаем и ценим.
Люда (разливая по рюмкам). Так давайте, девчата выпьем за хороших людей, к коим относимся и мы! (Выпивают, закусывают). Вот ведь интересно. У меня вроде и мужик есть, и не уехал никуда, и под боком проживает, а на самом деле, лучше бы свалил куда. И желательно насовсем… и желательно подальше… и чтобы не в роуминге! Что толку от него никакого, так оно бы хрен с ним. Да ведь пьет, гад, и день, и ночь. Мало того, что эту вечно пьяную рожу сил нет видеть, вонь его поганую переносить возможности нету, так ведь этот нелюдь все подчистую пропивает. Присосался как клещ ненасытный и тянет с нас кровь. Мы со свекрухой ломаемся на хозяйстве, я работаю, она торгует на трассе. Он, тунеядец чертов, пьет и пьет… пьет и пьет… За свекровку ничего особо плохого сказать не могу. Хоть уже и в возрасте серьезном, а пашет будь здоров. Даже по работе мне вовсю помогает… Зрение у нее не очень, а швы строчит словно молодуха: аккуратненько, ровненько. За Мишанькой глядит лучше меня. Опять же, беда – сына своего, пьянь подзаборную любит…
Надя. Знаешь, Людашка, мне, кажется, не столько любит его, сколько боится. Он же трясет Бараниху словно липку, требует с кулаками, угрожает расправой… сама слыхала…
Люда. Знаю я о том. Говорю: «Как подойдет, зови меня или расскажи, пожалуйся на него». Так нет, молчит, как рыба на берегу. Больше того, еще и оправдывает гада. (Возмущенно). Бабы, что на трассе с ней торгуют, рассказывают мне сколько она чего продала, сколько выручила денег. Они же деньги друг у дружки лучше считают чем свои. Я вечером спрашиваю: «Чего мало принесла? Опять пьянь спонсировала?» Она мне, глазом не моргнув: «Врут бабы все! Картоха по десятке пошла за килограмм, молоко – по пятнашке… » Я то знаю настоящую цену. Жалко ее, честное слово, с другой стороны, зло берет. Мы с ней на грядках, в поле, со скотиной, за машинкой этой проклятущей, стебаемся. Он, ирод проклятущий, в глотку свою луженую наши гроши заливает.
Галя. Ты бы Бараниху не ругала, лучше бы мужа хорошенько гоняла…
Люда. А я и гоняю. Он меня боится, прячется. Да как его, стервеца, угадаешь? Мне же некогда за ним караулить. Чуть отвернулся, он уже лыка не вяжет. Уже прошляпила. (Весело). Чего это мы, подруженьки, все о плохом да о плохом. Больно, обидно, но не смертельно. Эх, не родился еще мужик, который русскую бабу со свету сживет! Как там у Пугачевой: «Нас бьют, мы летаем… »
Надя (поддерживает). Давай, наливай летчица – налетчица! За нас – за русских, двужильных баб, что тянут воз и за себя и за того парня! (Выпивают). Ставь музыку, Галина, плясать будем.
(Галина открывает крышку магнитолы и заводит пластинку «Арлекино» Пугачевой. Компания весело танцует, старательно копируя исполнение певицы. Заканчивается песня и все шумно занимают свои места).
Люда (обмахиваясь и жадно глотая воду из стакана). Слушай, Надюха, ты сегодня помянула Нинку в разговоре. Как она там в городу, ведь в деревню нос не кажет? Давненько я ее не встречала. Изменилась теперь, поди, деваха? Сколь годков исполнилось, когда в город подалась?
Надя (вспоминает). Как родители наши померли, она сразу и уехала. Чуток больше семнадцати… Как увидишь ее? Она же не в районе, в области живет. В последний раз на женский праздник приезжала. Я же уже рассказывала… Приехала в потемках, переночевала и опять в свой город подалась. Я уж ее просила задержаться… Куда там, работа, видишь ли, у нее важная, отдыхать некогда. (С теплотой в голосе). Сумки тяжелые еле доперла, удивляюсь: маленькая, щупленькая, а столько умудряется притащить. Такси с области больно дорого стоит, она автобусом, да еще с пересадкой. Вот и прикинь. Я ей говорю: «Ты продукты на себе не тащи. Тяжело. У нас какой-никакой магазинчик имеется, что нужно купим. Не надрывайся. Потом, огородик у нас свой не хуже других». Нинка мне: «Бестолковый ваш магазин. Ничего в нем нет. Пусть дети разных продуктов попробуют». Куртки новые им привезла на весну, обувку модную… (Дрожащим голосом, готовая опять расплакаться). Если бы не Нинка… если бы не сестренка…
Люда. Ладно тебе, Надюха, расстраиваться. Хорошо, когда такая сестра есть. Ничего не говорит, замуж не собирается?
Галя (с осуждением). Липучая ты, Людка. Чего в чужую жизнь лезешь? Не бойся. Мимо тебя новость не пройдет…
Люда (в недоумении пожимает плечами). Чего такого? Подумаешь, спросила, интересно же…
Надя (печально). Когда ей с парнями миловаться? Такая семья на плечах неподъемным грузом весит. Мы ж ей ноги будто веревками спутали…
Галя (качает головой с осуждением). Зря ты так думаешь. Себя вспомни, когда молодой девкой была, разве ж были запреты? Себя не вини, просто время еще не подошло, не влюбилась наша Нинка.
Надя (вдохновенно). Знаете, девчата, молодец она – Нинка. На курсы поступила, закончила и обучаться ездила в саму Москву…
Галя (удивленно). А чего нам ничего не говорила? У нее сестра самостоятельно на ноги встала, аж в Москву съездила, мы с Людахой ничего не знаем. Это как понимать, подруга? Прям, партизанщина какая-то!
Надя (замялась, оправдываясь). Я уж не знаю почему, только Нинка просила про нее никому ничего не рассказывать. Она же тогда срочно уехала, я предполагаю, что в личном у нее неприятности случились. Девка она скрытная, откровенничать не захотела. Да я в душу и не лезу.
Галя. Правильно. Время придет – расскажет.
Люда. Может я чего пропустила или не поняла? Училась то она чему? Какую работу работает?
Надя (растеряно). В туризме она, значит, в туристической фирме работает. Людей на отдых заграницу посылает, путевки, документы там разные оформляет…
(Галя с Людой застыли в изумлении)
Люда. Да ты что? В саму заграницу отправляет? Ну, дает Нинка!
Галя. Надь, а сама то, сама она ездила в заграницу? Наверное, людей отправлять и самой поехать это разные вещи. Да и потом, ты же говорила, что пашет Нинка без отпусков и выходных-проходных. Заработок, поди, на поддержание штанов и на племянников идет. Откуда молодой девахе такие деньжищи собрать, чтобы в заграницу укатить?
Надя (степенно). Ну, почему? У них там разные акции бывают, обучение, стажировки. Для своих хорошие скидки делают. Так то она, за полную цену, не могла бы поехать, а за часть цены ездила…
Люда (восхищенно). Да ты что? Ездила? Куда?
Надя. В Африке была, в Египте. Фотки показывала. Значит, в море южном купалась, вода в нем теплющая, чистая, прям прозрачная, прям на всю глубину дно видать. Рыбешки чудные, разноцветные в той воде плавают. Есть кораллы диковинные, видом затейливые. Это вроде нашей травы, только на ощупь твердые. Пирамиды высотные видела, дворцы древние и даже самую настоящую мумию фараона. Еще Сфинкса видела огромного такого, – это статуя вроде нашего льва, с носом отколотым.
Галя (с восторгом). Здорово! Понравилось?
Люда. А кому не понравится? Она же как мы в своей деревне, ничего хорошего не видела. Молодец Нинка, по свету покатается, мир посмотрит…
Галя. Кончай, Людаха, тоску нагонять… Конечно, хочется, девоньки, ой, как хочется на земную красоту посмотреть в других краях: на море синее, на пирамиды с дворцами, на Сфинкса кривого… Подхватиться бы ветром и полететь в дальние дали…
(Люда разливает по рюмкам)
Люда (как бы рассуждая сама с собой). Да уж, дело хорошее. Можно сказать… необычное для наших мест…
Надя (нетерпеливо). Люд, ты чего бормочешь? Что необычное?
Люда. Поездка за границу, говорю, дело необычное. Может где и запросто, как нам в Большие горки, смотаться. Только для нас это невозможно, уж больно затратное мероприятие, да и где ту путевку взять…
Надя. Что правда, то правда… нам не по возможностям…
Люда (поднимает тост). Выпьем, подруженьки за заграницу ихнюю! Пусть им там, в за границах ихних, живется хорошо! А мы уж тут постараемся хорошо! (Выпивают).
Галя (начинает песню, подхватывает Надя, Люда о чем-то задумалась).
Я твердила о морях и кораллах,
Я поесть мечтала суп черепаший,
Я шагнула на корабль,
А кораблик оказался из газеты вчерашней.
Я шагнула на корабль,
А кораблик оказался из газеты вчерашней…
Люда (перебивает подруг, с вызовом). А почему собственно из газеты вчерашней, почему собственно невозможно? Другим возможно, нам невозможно… раз в жизни… в самое тяжелое время…
Вообщем, я придумала и не мешайте мне говорить… Цыц! Пусть этот гад Андрюха умоется, пусть гад со своей потаскухой кувыркается… Мы тебя, Галина, в заграницу отправим! Вот так! Знай, наших! Поедешь, Галюня, в какой-нибудь там Египет!
Галя (в страхе отмахивается от Люды, как от приведения). Чур тебя, окстись, Людка! Какой Египет? Какая заграница? Ты чего удумала? Или напилась до сказок? Зачем надо мной насмехаться… у меня горе… а ты насмехаться…
Надя (задумчиво). Людка то резон говорит… Удар Андрюхе в аккурат ниже пояса придется… да и сама быстрей в чувства придешь… кол колом вышибают…
Галя (едва не плача). И ты туда же, Надюха. Каким колом, с ума сошла? Ну, допились вы, девки. Пора закругляться…
Надя (старательно объясняет). Ты же Андрюху всю жизнь любила, тряслась над ним, во всем угождала… (Галя молча кивает). Заявление его о том, что уходит – удар для тебя? (Галя опускает голову, плечи вздрагивают).
Люда (подхватывает). Удар, еще какой удар! Можно сказать, вырубил на всю жизнь!
Надя. Вот и я о том же. Это значит, что? (Люда с Галей смотрят вопросительно). Что нужно получить такой удар, чтобы первый оказался мелочью…
Люда. Надюха, ты чего несешь? Она ведь (показывает на онемевшую Галю) еще один не выдержит…
Надя (со смехом). Да кто сказал, что удар будет больным и жестоким, как у Андрюхи-раздолбая? Нет. Наоборот. Удар будет добрым, красивым, необычным! Чтобы от такого удара захотелось жить, растить детей, быть счастливой… встретить мужичка!
(Люда в восторге бросается к Наде. Трясет ее за плечи, обнимает)
Люда (радостно). Молодец, молодец, ты, Надюха! Все хорошо сказала. Прям в самую точку угодила… Только я по вредности характера сначала о мести кобелю подумала, уже потом в Галинину сторону повернула… Все правильно обрисовала… Пусть твой Найденов теперь на раскаленной сковородке голой задницей покорячится…
Галя. Он теперь не мой, Жанкин. То, что вы удумали, блажь чистой воды. Я даже говорить не хочу про эти глупости…
(Люда с Надей переглядываются, молча поднимаются и направляются к двери)
Галя (бросается за ними с мольбой). Девочки миленькие, не уходите… не обижайтесь… душа болью саднит… не со зла я. (Все обнимаютс в дверях, возвращаются к столу). Денег у меня таких нет, чтобы в ту заграницу ехать. Да я ведь дальше области никуда не ездила, нигде не была, ничего не знаю…
Люда. Будешь. Люди ездят и ты сможешь… где наша не пропадала? (Разливает в рюмки). Давай, Галка за поездку в заграницу, в Египет африканский!(Выпивают).
Надя. Нет уж, тогда лучше не в Египет, а в Турцию. Нинка говорила: там наших полным полно. Тебе, Галюня, там спокойнее будет. Все же свои, есть свои. Мало ли что, есть к кому обратиться. И Ехать туда поближе будет, тоже плюс большой.
Люда. Подробней обскажи что там есть, может нам не подойдет. Кто там живет?
Надя. Живут там мусульмане. (С намеком). Ихним мужчинам больно нравятся наши русские бабенки. Они, прям млеют, особенно от светленьких…
Люда. Как наша Галина. (Обращается к Гале). Видишь, все один к одному складывается, будешь там нарасхват. Турция нам подходит…
Надя (мечтательно). Встретишь там турка-красавца и зачем тебе, спрашивается, вонючий Андрюшка? Еще там плавают на старинных кораблях вдоль берега моря… такие пиратские корабли… веселятся на палубе, танцуют… Еще на водных лыжах катаются… на бананах…
Люда. На хрена нам в Турции лыжи? Здесь зимой своих хватает. Еще в Турцию за лыжами переться… А банан это как?
Надя. Такой длинный, воздухом надутый… Его цепляют к катеру быстроходному… и ну по морю на скорости… аж дух захватывает…
Люда. Здорово! Банан подходит, хотя тоже удовольствие сомнительное, но я не против. Пусть испытает банан! Еще есть чего?
Надя (задумывается и тут же расплывается в улыбке). На парашютах там летают, будто птицы парят над землей. Прямо с высоченной горы кидаются в небо и летят, летят…
Люда. Я слабо себе представляю сам, так скажем, процесс, но раз люди птицами по небу летают, то надо попробовать… Обязательно попробовать.
Галя (в ужасе). Девоньки, дорогие, родные, вы смерти моей хотите?
Люда. Нет. Удар пошибче подбираем… Чтобы так шарахнуло… чтоб душа запела…
Надя (не обращает внимание на вопли Гали, мечтательно). Еще там можно есть и пить бесплатно что хочешь и сколько хочешь… Фрукты там есть разные… вино… восточные сладости… всякая вкуснятина. И море… много моря и много солнца. Рай земной!
Люда (назидательно). Вот видишь куда мы тебя отправляем, где много моря, солнца, жратвы и развлечений… В таких условиях вся хворь твоя разом пройдет… Пошлешь ты Андрюху с легким сердцем.
Надя. Правда, Галка, не ершись. Все здорово придумали. Здесь будешь невесть сколько страдать-умирать пока он с другой наслаждается. А мы ему – «на» (показывает фигу), застрелись! Словом, я согласна.
Люда (растерянно). Надь, ты чего? Мы же Галину в Турцию отправляем. Ты здесь причем?
Надя. Всем ты, Людка, хороша: и подруга верная, и человек порядочный, и баба добрая. Одно плохо, – соображаешь долго. Просить то кого будем? Договариваться кто будет? К Нинке обращаться придется. Сами мы только мечтать умеем, да программы обсуждать. Дело Нинке предстоит делать, документы разные оформлять. Заграницу отправить – это тебе не в район съездить. (Люда понимающе кивает).
Галя. Можно сколько угодно рассуждать, планы строить. Можно даже Нинку уговорить на аферу, только где такие деньжищи взять и как потом отдавать?
Люда. На самом деле, денежный вопрос он хоть и серьезный, никто не спорит, но не главный. Главное мы решили и теперь будем воплощать план в жизнь. Надо сначала определиться о какой сумме пойдет речь…
Надя (скороговоркой). Нинка может какую скидку организует, гостиницу дешевле подберет, самолет недорогой…
Люда (с укором). Надь, ты еще скажи: на волах отправим…
Надя (радостно). Ой, вспомнила! Там еще есть пляж с меленьким песочком, беленьким называется… ну, еще была такая царица Египетская… во – Клеопатра!
Люда. Опять ты про свой Египет. Галя туда не едет. Она едет в Турцию!
Галя (в полном смятении, использует последний довод). У меня и одежды подходящей нет…
Надя. Ой, нашла о чем тужить. Съезжу к Нинке, наберу у нее модных журналов. Машинки у нас есть. Мы тебе такой гардеробчик забацаем, все турки – твои будут!
Галя. Я в той загранице себя вести не умею, ничего не знаю…
Надя. Нинка тебе ликбез организует, натаскает по этикету…
Галя. А купальник? Там свои заморочки.
Люда. Подумаешь, у Нинки одолжим…
Галя. Ты что говоришь? Какая Нинка и какая я? Нинка тростиночка на ветру, девчоночка-худышка. И я – тетя Мотя.
Надя. Ты же трусы сама себе шьешь? (Галя молча кивает). Я у Нинки посмотрю из чего купальник сшит, мы похожую ткань подберем…
Галя. А лифчик?
Люда. Выберешь старенький, какой не жалко, обошьем его той тканью… и делов то.
