скачать книгу бесплатно
Битва за Маньчжурию. 1900—1945 гг.
Валентин Александрович Рунов
Военные тайны XX века
Книга посвящена событиям, связанным с борьбой крупнейших государств Дальневосточного региона за Маньчжурию в первой половине XX столетия. В этой борьбе напрямую участвовали Российская империя – СССР, Япония и Китай, за «спинами» которых находились другие крупные «игроки», существенно влиявшие на ход мировой истории. Поэтому борьба за Маньчжурию была долгой, велась с переменным успехом и закончилась результатом, неожиданным для многих.
Валентин Александрович Рунов
Битва за Маньчжурию. 1900–1945 гг.
© Рунов В.А., 2021
© ООО «Издательство «Вече», 2021
© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2021
Сайт издательства www.veche.ru
Введение
По мнению ученых, название территории Маньчжурия произошло в начале XVII века от названия населявшего ее народа маньчжуры южнотунгусского происхождения, который издавна проживал на северо-востоке современного Китая. История этого края весьма пестрая.
Известно, что в древности Маньчжурия делилась на множество отдельных владений, которые то соединялись в одно государство под властью одного вождя-завоевателя, то вновь распадались. В 1234 году Маньчжурию покорили монголы, после свержения владычества которых в Китае (1368 г.) возрожденное китайское государство – новая империя Мин – в начале XV века безуспешно пыталась покорить Маньчжурию, но закрепиться только на Ляодунском полуострове.
В конце XVI века один из маньчжурских вождей объединил под своей властью ряд территорий Маньчжуриии, и в 1616 году объявил себя императором. Сама империи была названа «Поздняя Цзинь», и затем ею был завоеван полуостров Ляодун, ранее принадлежавший Минской империи. В 1644 году цинские армии перешли Великую китайскую стену, взяли Пекин и присоединили весь Китай к своему государству. Но при этом, являясь господствующей группой в Цинской империи, маньчжуры весьма скоро восприняли китайскую культуру. При этом сама Маньчжурия никогда не была полностью интегрирована с покоренным внутренним Китаем. Несмотря на то, что со второй половины XIX века цинское руководство открыло дорогу в Маньчжурию китайцам из южных районов, их права собственности в этом районе были предельно ограничены.
Притеснения китайцев привели к тому, что они начали объединяться в организованные бандитские формирования, получившие название «хунхузы» (краснобородый). В 1878 году гиринский губернатор Мин Ань так оценивал социально-правовую ситуацию во вверенной провинции: «В пределах ее неуважение и неповиновение закону стали обычным явлением с тех пор, как в нее потянулись из внутренних провинций Китая вереницы переселенцев… во многих местностях хозяевами стали нахальные негодяи; сильные стали притеснять слабых, а на убийство и поджог стали смотреть, как на обыкновенное дело».
Российская империя всегда стремилась не только обеспечить безопасность своих границ, но и расширить стою территорию за счет сопредельных с нею государств. На Дальнем Востоке такой территорией стала Маньчжурия. Однако в начале XX века в борьбе за эту территорию победила Япония.
Революционные события в России, в 1920-е годы также охватившие Монголию и Китай, в очередной раз поставили Маньчжурию на кон дипломатической и военной «игры» ряда государств, в которой в очередной раз победила Япония. В результате этого у юго-восточной границы СССР появилось марионеточное государство Маньчжоу-Го, целиком зависящее от Японии, наличие которого определило международную политику в том регионе второй половины 30-х и первой половины 40-х годов XX столетия. СССР, Япония и Китай были главными «игроками» в Маньчжурии в тот период.
В 1945 году в схватке с Японией и вассальным ей государством Маньчжоу-Го победил Советский Союз. Казалось бы, настало время поквитаться за все предыдущие поражения и в полной мере воспользоваться плодами одержанной победы. Но на деле произошло совсем другое…
В свете этой скупой информации можно сделать вывод о том, что битва за Маньчжурию с переменным успехом велась более 50 лет и стала одной из ярких страниц мировой истории первой половины XX века.
В то же время в отечественной литературе данная проблема освещена недостаточно глубоко и всесторонне, несмотря на то, что книг по истории Русско-японской и Советско-японской войны написано немало. Главной целью этих трудов стал военный аспект: замысел, подготовка, ход военных действий, итоги операций сторон. И мало кого интересовало то, что за границами этого аспекта оставалось еще очень многое.
В частности, в 1947 году в СССР был издан Атлас офицера, в котором были отражены все значимые события мировой военной истории с древнейших времен по конец Второй мировой войны. По какой-то непонятной причине Советско-японская война 1945 года в него не вошла, при том что операции Великой Отечественной войны расписаны достаточно подробно. Сказать, что это ошибка издателей, – невозможно. Подобные издания готовились коллегиально, продолжительное время, под редакцией очень ответственных лиц. Это значит, было на то соответствующее указание. Вопрос – какое? Сегодня об этом можно только догадываться…
Вторая проблема – Япония. Это сравнительно небольшое по территории, но густо заселенное государство «внезапно» вышло на мировую арену в конце XIX века и практически сразу же заявило о себе как об одной из ведущих политических и военных сил XX века. По какой-то причине Российская империя не сразу распознала своего нового грозного соседа, вследствие чего затем несколько десятилетий была вынуждена жить с опаской в его сторону. Самобытность культуры Японии и ее народа с большим трудом была понята косным русским мышлением, а после того, как понята, – возведена в ранг особого культа, которым многие восторгаются и поныне.
Третья проблема – Китай. В последний раз он был создан и укрепился в результате борьбы Советского Союза с Японией, и вначале не воспринимался ими как значимая сила. Но в итоге победа досталась именно этому государству, которое не только получило Маньчжурию, но и приобрело возможность для стремительного дальнейшего развития на будущее.
В данной книге я не беру на себя смелость ответить на все вопросы, связанные с событиями, имевшими место в Маньчжурии в первой половине XX века, – это дело более углубленного исследования, для которого потребуются архивные документы не только Российской Федерации, но также Китая и Японии. Я хочу только осторожно прикоснуться к этой проблеме на фоне основных исторических событий. В их числе восстание «боксеров» (1900 г.), Русско-японская война (1904–1905 гг.), Хасан (1938 г.), Халхин-Гол (1939 г.) и Советско-японская война (1945 г.). Также хочу заглянуть за «занавес» последней войны, осветив некоторые интересные вопросы тех событий. Также, на мой взгляд, может представлять определенный интерес то, как видели события, происходившие в Маньчжурии, их современники и доносили средства массовой информации до широкого круга читателей.
Глава 1. На восточных рубежах Российской империи
Первые шаги
27 апреля 1891 года на фрегате «Память Азова» в Нагасаки прибыл двадцатитрехлетний цесаревич Николай (будущий император Николай II), который совершал длительное морское путешествие по восточным странам. Перед Японией он успел побывать в Греции, Египте, Индии, на Цейлоне, в Сингапуре, на Яве, в Сайгоне, Бангкоке, Гонконге, Кантоне и Шанхае. Хотя Япония считала Россию своим главным соперником на Дальнем Востоке, японским принцам оказывали в России самый радушный прием.
Прощаясь с Вами, Ваше Величество, я не могу не выразить подлинную благодарность за добрый прием со стороны Вашего Величества и Ваших подданных. Я никогда не забуду добрых чувств, проявленных Вашим Величеством и Императрицей. Глубоко сожалею, что был не в состоянии лично приветствовать Ее Величество Императрицу. Мои впечатления от Японии ничем не омрачены. Я глубоко сожалею, что не смог нанести визит Вашему Величеству в императорской столице Японии.
Из письма наследника Николая Александровича – будущего Николая II императору Японии
Российская империя, стремясь расширить свои границы и обеспечить выход в мировой океан, была очень заинтересована в освоении Дальнего Востока.
Изучение дальневосточных рубежей Российской империи началось во время первой русской кругосветной экспедиции 1803–1806 гг. под командованием адмирала И.Ф. Крузенштерна и капитана 1-го ранга Ю.Ф. Лисянского. На корабле «Надежда» моряки И.Ф. Крузенштерна обследовали и подробно описали восточные берега о. Сахалин, провели гидрографические, астрономические и метеорологические исследования.
Свою лепту в изучение и охрану дальневосточных рубежей России внесли и моряки флотилии Балтийского флота, направленные на Дальний Восток для содействия Российско-американской компании в 1806–1814 гг.
Для защиты дальневосточных территорий Российской империи, морских торговых путей и промыслов 10 мая 1731 года была создана русская военная флотилия на Дальнем Востоке с главной базой в Охотске, позже получившая название Сибирской.
Так как Охотское море зимой замерзает, и судоходство на нем прекращается, в 1849 году для более надежной охраны побережья и Курильских островов главная база Сибирской флотилии была перенесена в Петропавловский порт (ныне – Петропавловск-Камчатский. В 1855 году главная база Сибирской военной флотилии была перенесена в более защищенный порт – Николаевск.
В 1853–1854 годах на Дальний Восток прибыла дипломатическая миссия графа Е.В. Путятина с внушительным отрядом военных кораблей Балтийского флота. А 18 июня 1859 года в бухту, известную в те времена под названием «Порт Мэй», вошел корвет «Америка» с генерал-губернатором Восточной Сибири Н.Н. Муравьевым-Амурским на борту. Он приказал основать здесь порт, который затем получил название Владивосток.
К тому времени по решению императора Александра II на Дальний Восток начали прибывать корабли с Балтийского флота в составе так называемых «Амурских отрядов», которые в 1860 году были объедены в самостоятельное соединение – Отряд судов Балтийского флота в Китайском море. В 1862 году этот отряд стал называться – Эскадра Балтийского флота в Тихом океане. Ее основу составляли парусно-винтовые фрегаты, корветы и клипера, которые постоянно несли службу в портах Японии, Цинской империи.
Так было проложено начало русскому военно-морскому присутствию на Дальнем Востоке.
Но это составляло только часть сложной и многогранной проблемы, связанной с утверждением российской государственности в этом далеком и недостаточно освоенном людьми крае, на который имели свои виды и другие государства. И уже с самого начала Амурских экспедиций возникла необходимость решения дипломатических вопросов с Цинской империей и Японией.
Цинская империя возникла в результате завоевания маньчжурами в союзе с монголами южных районов Китая еще в середине XVII века, и вскоре стала ареной экономических интересов ряда ведущих стран мира. Повышенный спрос на китайские товары (шелк, чай, керамика и др.) привлек к Цинской империи, прежде всего, английских купцов, а затем и других европейцев. Однако, ослабленная рядом опиумных войн, империя постепенно теряла контроль над периферийными территориями, в том числе и над Маньчжурией.
К середине XIX века сухопутная граница между Российской и Цинской империями была самой протяженной, и составляла примерно 10 тысяч верст. На западе она начиналась от пика Повало-Швейковского на Памире и продолжалась до реки Тумынцзянь в Приморье. Неразграниченными оставались земли по Амуру, острова по Аргуни и вся территория к юго-западу от Саянских гор. Но при этом левый берег Амура Китай практически не осваивал. Маньчжурские деревни находились только на юге Зейско-Буреинской равнины.
В 50-х гг. XIX века в связи с политической нестабильностью в Китае (восстание тайпинов в 1850–1864 гг., англо-франко-китайская война 1856–1860 гг.) возникла угроза проникновения в бассейн Амура Великобритании, Франции и США.
Но это не соответствовало интересам Российской империи. Экспедиции Г.И. Невельского в 1848–1853 гг., исследовавшие низовья Амура и открывшие пролив между Сахалином и материком, показали, что Амур может стать основной транспортной магистралью, связывающей дальневосточные и тихоокеанские владения России с остальной частью империи. И уже ранней весной 1854 года по приказу генерал-адъютанта Н.Н. Муравьева военная экспедиция из 29 офицеров и 862 нижних чинов на пароходе «Аргунь», на больших лодках и плотах прошла от Шилкинского завода до поста Мариинск и соединилась с отрядом Г.И. Невельского, а затем проплыла по Амуру, выйдя к «Великому океану».
В середине 1850-х гг. власти Восточной Сибири начали создание военных постов в низовьях Амура и переселение на Амур забайкальских казаков. Одновременно в Китай было направлено специальное посольство, которое, помимо прочего, должно было поставить перед китайским правительством вопрос о пограничных проблемах. В договоре об общих принципах взаимоотношений между двумя странами, подписанном в Тяньцзине 1 (13) июня 1858 года, стороны условились немедленно исследовать неопределенные участки границы и зафиксировать итоги разграничения в специальном документе.
В соответствии с этим документом весь левый берег Амура, от слияния рек Шилка и Аргунь до устья, переходил к России. Территория от реки Уссури, правого притока Амура, до моря объявлялась в «общем владении» России и Китая впредь до «определения по сим местам границы» между ними. Плавание по Амуру, Сунгари и Уссури разрешалось только русским и китайским судам.
Айгунский договор 1858 года был утвержден китайским и российским императорами. Тем не менее вскоре китайские власти стали ставить под сомнение его законность. Поэтому вопрос об Амуре, так же как и о других неопределенных участках русско-китайской границы, обсуждала в 1860 году в Пекине новая специальная российская миссия во главе с Н.П. Игнатьевым.
Новый (Пекинский) русско-китайский договор был подписан 2 ноября 1860 года. Он подтверждал условия Айгунского договора 1858 года. Западный участок границы по договору был определен только как самое общее направление пограничной линии, «следуя направлению гор, течению больших рек и линии ныне существующих китайских пикетов». Это объяснялось тем, что местность, по которой устанавливалась граница, была труднодоступной, практически неизученной, с населением, подданство которого сложно определялось из-за кочевого образа жизни. Но при этом китайское и корейское население, оказавшееся на отошедшей к России территории, получило право остаться на прежних местах проживания и продолжать привычную хозяйственную деятельность.
Заключением договоров с Цинской империей правительство России стремилось не только закрепить за собой уже освоенные территории на Дальнем Востоке, но и создать перспективы для будущих проектов в этом регионе.
Вторым важнейшим «игроком» на Дальнем Востоке была Япония, процесс установления границы с которой Россия начала в середине XIX века. В 1852 году туда было направлено российское посольство, которое получило задачу установить границу между островами Уруп и Итуруп на Курильских островах и по проливу Лаперуза. Таким образом, правительство Николая I было готово признать владением Японии Южные Курилы, но намеревалось закрепить за Российской империей весь Сахалин.
Но сложившаяся международная обстановка не благоприятствовала русско-японским переговорам. Начавшаяся Крымская война отвлекла силы России с Дальнего Востока. Это позволило англо-французскому флоту повысить свою активность на Тихом океане. В 1854 году этот флот даже пытался захватить Петропавловск-Камчатский.
Данные обстоятельства потребовали скорейшего урегулирования отношений России с Японией даже ценой уступок. Согласно трактату, подписанному в Симоде 26 января 1855 года, русско-японская граница на Курилах устанавливалась между Урупом и Итурупом, как того и хотели в Санкт-Петербурге, а сам остров Сахалин российская сторона согласилась признать «неразделенным между Россией и Японией». И на протяжении 60-х – первой половины 70-х гг. XIX века Сахалин, находившийся в совместном управлении российской и японской администрации, свободно заселялся русскими и японцами.
Между тем Япония всячески стремилась расширять и укреплять свое влияние на Дальнем Востоке. В середине 70-х годов XIX века для этого оно использовало события, которые происходили на Балканах. В 1875 году российское правительство, полностью отвлеченное событиями на Балканах, пошло навстречу японским просьбам уступить все Курильские острова в обмен на отказ Японии от ее прав на Сахалин. Этот обмен официально был оформлен Петербургским договором 25 апреля 1875 года.
В 1890–1891 гг. 23-летний цесаревич Николай Александрович (будущий император Николай II) совершил поездку на Дальний Восток. 15 апреля 1891 года в сопровождении шести кораблей Российского императорского флота он прибыл в Японию, желая лучше познакомиться с этой страной и тем самым укрепить российско-японские отношения. Но там его подстерегала неприятность. Во время пребывания в Оцу японский полицейский внезапно кинулся к коляске, в которой рикша вез Николая, и нанес седоку два удара саблей. Хотя полученные Николаем раны не были тяжелыми, программа пребывания наследника российского престола в Японии была нарушена. Он срочно вернулся на крейсер «Память Азова» и отплыл во Владивосток, а оттуда уехал в Санкт-Петербург.
Несмотря на это и сравнительно молодой возраст, будущий император всероссийский достаточно хорошо оценил стратегическое значение Дальнего Востока. Поэтому, едва взойдя на престол, он 10 мая 1896 года утвердил «Положение» о строительстве коммерческого порта во Владивостоке в бухте Золотой Рог, выделив на это из казны огромную по тем временам сумму в 600 тысяч рублей. Благодаря этому к 1900 году Владивосток становиться крупнейшим торговым портом в данном регионе.
Таким образом, к концу XIX века Российская империя твердо укрепилась на Дальнем Востоке, четко определив свои границы с Японией и достаточно ясно обозначив свои интересы по линии разграничения с Цинской империей. Владивосток стал основным потом на побережье Японского моря. Но на повестку дня был вынесен новый вопрос, связанный с созданием линий коммуникаций между центром России и ее Дальним Востоком.
Теперь о самом инциденте.
По описанию российского «Правительственного вестника», «взрыв негодования» в Японии «был всеобщий и неудержимый. Можно сказать, что нет города, селения, общества или учреждения, от которых не поступило бы… какого-нибудь заявления ужаса и омерзения по поводу совершившегося преступления. Адреса, письма, телеграммы и визиты считались тысячами». По состоянию на 7 мая «по приблизительному расчету… всех заявлений… поступило около 24 тысяч. Кроме того, в Киото и Кобе почти ежечасно являлись депутации даже из самых отдаленных губерний, приносившие адресы и подарки Наследнику Цесаревичу». Не было также «недостатка в сочувственных изъявлениях» и «со стороны японского духовенства и учащейся молодежи», отмечалось, что «по всей Японии бонзы и синтоистские жрецы совершали публичные моления за выздоровление Цесаревича…».
Через 20 минут после происшествия Арисугава Такэхито в своей телеграмме сообщал об «ужасном» характере раны. Многие члены правительства, сформированного Мацукатой Масаеси всего пятью днями ранее, опасаясь, что покушение может привести к войне между странами, подали в отставку. В народе распространились слухи даже о смерти Николая Александровича. По распоряжению императора Мэйдези в Киото были направлены члены правительства и врачи, а также православный епископ Николай Касаткин, пользовавшийся у японцев большим уважением и впоследствии выступивший между японским императором и российским наследником в качестве переводчика. Мэйдзи и его супруга направили в связи со случившимся послания Александру III и Марии Федоровне со словами искреннего сожаления.
В связи с покушением в Киото были направлены представители Токийского городского собрания, обеих палат Национального парламента, Токийского университета и других организаций. В знак уважения к раненому цесаревичу на следующий день после нападения были закрыты биржа, некоторые школы, токийский театр кабуки, а также другие места развлечений. Для покоя Николая Александровича экипажам и рикшам было запрещено подъезжать непосредственно к гостинице, а на ее стоянку коляски доставлялись на руках. Доходило до смешного – по решению местных властей в течение пяти дней в публичных домах города Киото не принимали клиентов.
Мэйдзи специальным поездом вместе с несколькими профессорами медицины ранним утром 30 апреля отправился из Токио в Киото и уже вечером был там. На вокзале императора встречал Дмитрий Шевич. В разговоре с ним Мэйдзи выразил радость по поводу неопасности раны, назвал произошедшее «величайшей печалью» своей жизни, сообщил о намерении оставаться в Киото до выздоровления пострадавшего и выразил желание немедленно с тем встретиться. Российский дипломат заметил, что цесаревич, вероятно, уже лег в постель, в связи с чем встреча была отложена.
На следующий день, 1 мая, утром император посетил Николая, выразил ему глубокое сожаление по поводу инцидента, заверил в скором наказании нападавшего и высказал надежду, что после поправки тот посетит Токио и увидит живописные места в других уголках Японии. Цесаревич поблагодарил императора, но заявил, что вопрос о посещении будет рассмотрен в России.
7 мая Николая Александровича на корабле в сопровождении двух принцев и других официальных лиц посетил император Мэйдзи. До того момента не было случаев, чтобы император Японии ступал на корабль иностранного государства. Отдельные члены японского правительства опасались, что русские могут выкрасть Мэйдзи, однако тот настоял на посещении, заявив, что русские не являются варварами и совершить такое неспособны. По сообщению «Правительственного вестника», «состоявшийся затем завтрак имел весьма задушевный характер. Во время завтрака Наследник Цесаревич пил за здоровье императора и императрицы Японии, на что царственный гость Его Высочества отвечал тостом за Государя Императора и Государыню Императрицу. По окончании завтрака Высочайшие Особы распрощались самым сердечным образом, и император съехал с фрегата». Во второй половине дня эскадра снялась с якоря и направилась во Владивосток. В память о случившемся в городе Оцу была возведена часовня, а близ места нападения установлен монумент.
В завершение нужно сказать несколько слов о судьбе человека, поднявшего руку на будущего императора всероссийского.
Часть членов японского правительства предлагала сообщить об организации покушения Цуды Сандзо и его последующую смерть «в результате болезни». Но большинство политиков считало необходимым судить полицейского военным судом с вынесением смертного приговора. Меж тем по законам мирного времени Японии действия Цуды Сандзо квалифицировались как попытка предумышленного убийства, что наказывалось пожизненной каторгой.
К моменту инцидента в Оцу статья, предусматривавшая наказание за нападение на представителей царских семей и миссий иностранных государств, так и не была принята. Поэтому для возможности вынесения смертного приговора члены правительства планировали задействовать 116-ю статью Уголовного кодекса, согласно которой «лица, причиняющие зло императору, императрице, наследному принцу, подвергаются смертной казни».
Рассмотрение дела, по существу, при закрытых дверях, началось после полудня 15 мая. Шестью голосами из семи судьи постановили: «В соответствии с законом, преступление квалифицируется как покушение на убийство… подсудимый Сандзо приговаривается к пожизненным каторжным работам».
По сообщению посла Японии в России «все, начиная с императора России», были «полностью удовлетворены этим приговором». И хотя посол России Дмитрий Шевич настаивал на смертной казни, впоследствии в секретной телеграмме на имя министра иностранных дел он приводил доводы в пользу озвученного приговора. Он писал: «Япония не могла обвинить Россию во вмешательстве во внутренние дела, Цуда не стал героем-мучеником, и такой вердикт не провоцировал патриотов-шовинистов мстить иностранцам».
После вынесения приговора Цуда был временно помещен в тюрьму в Кобе, а 20 июня отправлен в тюрьму города Кусиро на острове Хоккайдо, где, согласно официальной версии, скончался от пневмонии 18 сентября того же года.
Но это были только внешние атрибуты признания вины. На самом деле японцы были весьма сдержанны и даже осторожны в отношении будущих связей с Российской империей, прежде всего на Дальнем Востоке.
Китайская восточная железная дорога
Проведение через северо-восточный Китай железной дороги, для соединения одного из пунктов строящейся русской Забайкальской железной дороги с Тихим океаном, представляется существенно важным в интересах охранения целости и независимости Китайской империи… Если японско-китайское столкновение после одержанных Японией побед окончилось сравнительно небольшими денежными и территориальными жертвами для Китая, то только благодаря заступничеству России, по приглашению которой за интересы Китая вступились также Франция и Германия…
Необходимо, чтобы Китай воспользовался наступившим мирным временем для того, чтобы обеспечить себя от возможности повторения событий, подобных последнему столкновению с Японией, и от всех пагубных для Китая и для ныне царствующей там династии последствий, какие могла бы иметь для них новая несчастная война.
Наиболее действительною к тому мерою является проведение железной дороги, ибо раз противники Китая будут знать, что Россия может, по приглашению китайского правительства, во всякое время прислать к нему на помощь свои войска, передвинув их по железной дороге в угрожаемый неприятелем район, то это совершенно предохранит северо-восточный Китай, побережье Желтого моря и ту часть государства, где расположена столица Пекин, от опасности новых столкновений с Японией или вообще с какою бы то ни было державою.
Из официального меморандума правительства Российской империи
Хорошо известно, что коммуникации – обязательное условие для любого прогресса. Поэтому практически сразу же с приходом России на Дальний Восток этот вопрос стал весьма актуальным. Однако решение его было найдено только в 1891 году в виде сооружения Транссибирской железной дороги.
Строительство этой дороги началось одновременно из Владивостока и Челябинска и велось на государственные средства. При этом были продемонстрированы невиданные до того времени темпы железнодорожного строительства. Всего за 10 лет было проложено 7,5 тысячи километров новой железнодорожной магистрали. Но полностью решить данную проблему до конца не удалось. С восточной стороны Транссиб был доведен от Владивостока до Хабаровска. Но затем строительные работы затормозились в связи с необходимостью возведения огромного моста через реку Амур. С западной стороны железнодорожные пути были доведены только до Забайкалья…
Сразу же нужно сказать о том, что данный проект был не столько военно-стратегическим, сколько коммерческим. Русский и европейский капитал кратчайшим путем рвался на Дальний Восток в поисках новых рынков и товаров, и тезис «время – деньги» играл ведущую роль при строительстве Транссибирской железной дороги. Но крупный российский и иностранный капиталы не желали ждать, пока будут преодолены все трудности и реализован данный проект. В результате в середине 90-х годов XIX века появился проект строительства железной дороги на Дальний Восток из Забайкалья через территорию Маньчжурии.
Главным сторонником данного проекта выступил министр финансов С.Ю. Витте, который считал, что эта железная дорога будет содействовать мирному завоеванию Маньчжурии Россией. В пользу маньчжурского варианта сыграло и усиление на Дальнем Востоке активности Японии, угрожавшее интересам Российской империи в Китае. Так было принято решение о сооружении железнодорожной магистрали, получившей название «Китайско-Восточная железная дорога» (КВЖД), которая должна была стать частью Транссибирской железной дороги.
Так как данный проект был коммерческим, то уже при обсуждении планов строительства КВЖД было решено привлечь к участию в нем частный капитал. С этой целью в декабре 1895 года был создан Русско-Китайский банк с первоначальным капиталом в шесть миллионов рублей. При его формировании 15 % средств предоставил Санкт-Петербургский международный коммерческий банк, а 61 % поступил от четырех французских банков. Таким образом, основную роль при строительстве КВЖД играл иностранный капитал, прежде всего французский, который, следовательно, вполне резонно рассчитывал определять политику в данном регионе в будущем.
Правда, дипломатические тонкости, связанные с согласованием всех вопросов, западные капиталисты постарались взвалить на плечи Российской империи. 22 мая 1896 года состоялось подписание секретного (Московского) Российско-китайского договора о союзе этих стран против Японии. Но об истинном характере этого договора можно судить уже по тому, что с российской стороны первую подпись под ним поставили министр финансов С.Ю. Витте, и только затем – министр иностранных дел князь А.Б. Лобанов-Ростовский. С китайской (Цинской) стороны договор подписал министр одной из провинций Цинской империи Ли Хунчжан, который, согласно мемуарам Э.Э. Ухтомского, за это получил от российского правительства взятку в размере трех миллионов рублей. Этот договор предоставил России право на постройку железнодорожной магистрали через территорию Маньчжурии.
После этого события развивались по вполне определенному сценарию. 27 августа 1896 года китайский посланник в Российской империи Сюй Цзэнчэн подписал с правлением Русско-Китайского банка соглашение о предоставлении банку права на постройку железной дороги через Маньчжурию и о создании акционерного «Общества Китайской Восточной железной дороги» со сроком действия 80 лет.
4 декабря того же года устав этого акционерного общества был утвержден Николаем II. После чего сразу же в Петербурге состоялись выборы правления Общества КВЖД. По результатам выборов вице-председателем стал известный инженер-путеец С.И. Кербедз, членами правления – заместитель министра финансов П.М. Романов, руководитель Перербургского международного коммерческого банка А.Ю. Ротштейн, директор Российско-Китайского банка Д.Д. Покотилов и другие видные финансисты. Но формально первым председателем Общества КВЖД, по указу императора Китая, был назначен бывший посланник Цинской империи в Петербурге и Берлине Сюй Цзэнчэн.
Подбором специалистов для прокладки КВЖД руководил лично С.Ю. Витте. По его рекомендации главным инженером этой железной дороги был назначен А.И. Югович, имевший большой опыт строительства Рязанско-Уральской железной дороги. Пунктом расположения Строительного управления по возведению КВЖД был выбран участок на берегу реки Сунгари, в месте ее предполагаемого пересечения с железнодорожной магистралью. Поначалу это место назвали «железнодорожным поселком Сунгари», но впоследствии там возник город Харбин.
24 апреля 1897 года на берега Сунгари прибыл авангардный отряд Строительного управления КВЖД во главе с инженером А.И. Шидловским под охраной пешей Кубанской полусотни есаула Павиевского. Затем в целях охраны строительства КВЖД была создана специальная Охранная стража, позднее преобразованная в Заамурский округ пограничной стражи.
Сами строительные работы на КВЖД были начаты 16 августа 1897 года и велись одновременно из пункта расположения Строительного управления по трем направлениям: из станции Гродеково в Приморье, из Забайкалья в сторону Харбина и из Порт-Артура на север.
Дорога строилась однопутной с шириной колеи 1524 мм. Ее расчетная пропускная способность составляла 10 пар поездов в сутки. Расстояния между остановочными пунктами колебались от 32 километров на равнинных участках и 26 километров на горных.
По мере строительства железной дороги аппетиты российского и стоявшего за ним международного капиталов к Дальнему Востоку все больше усиливались. В середине 1890-х годов на территории Кореи в районе реки Ялу было установлено наличие огромных запасов промышленного леса. В сентябре 1896 года владивостокский купец Юлий Бринер выкупил у корейского правительства концессию на разработку этого леса сроком на 20 лет. Но борьбу за эту концессию также вели англичане и японцы. Заготовки леса по условиям этой концессии должны были начаться не позднее 1903 года, в противном случае она теряла силу и могла быть снова выставлена на торги.
Но для того чтобы строить железную дорогу, сразу же остро встал вопрос о том, кого привлекать к выполнению строительных работ, при том что плотность населения Амурского края была очень маленькой – на площади 400 тысяч квадратных километров, даже по данным 1906 года, имелось всего 170 тысяч душ населения. И это при том, что на грандиозную стройку требовалось не менее 100 тысяч рабочих.
Начались поиски решения данного вопроса. Было предложено привезти нужную рабочую силу по найму из западных районов Российской империи. Но экономисты подсчитали, что перевозка рабочих из центра России, оплата труда и проживание выйдут куда дороже, нежели наем на сооружение дороги нетребовательных китайцев и корейцев. Но руководители данного проекта выступили против – Маньчжурия должна была стать русской. Было принято решение не допускать на дорогу ни одного «желтолицего» и во чтобы то ни стало строить дорогу и заселять прилегающие территории исключительно русскими людьми.
Но где взять этих людей?
Было решено привлечь арестантов и каторжан. И это предложение вскоре было успешно реализовано. Военный губернатор Амурской области А.М. Валуев писал: «Арестанты ради сокращения сроков охотно идут на государственные работы. Они выполняют земляные работы, заготавливают лес, шпалы, окупают государству значительную часть своего содержания, не переполняют тюрем, хорошо справляются на труднейших участках строящейся дороги, где отказываются работать вольные рабочие, прекрасно ведут себя, незаметно скапливают небольшую сумму для начала новой жизни по отбытию наказания. Арестантский труд надежнее вольного: они исправно выполняют уроки, не бастуют, не прогуливают, не бросают работу».
В итоге треть строительных работ на КВЖД выполнялась ссыльно-каторжными. Две трети работ выполняли крестьяне и рабочие, приехавшие сюда семьями из Смоленской, Витебской, Минской, Вильненской и Гродненской областей. Кроме того, к работам были привлечены и малые народы: нанайцы, эвенки, орочи и эвины.
Но китайцы не остались в стороне от данного проекта. Руководители строительства КВЖД столкнулись с такой проблемой, как наплыв контрабандного спирта из Китая. Спирт доставлялся тоннами, рабочие постепенно спивались. Традиционно сильнее других страдали от наплыва алкоголя малые народы – эвенки, нанайцы. Торговля спиртным приобрела катастрофические масштабы, полностью меняя уклад жизни строителей железной дороги.
Таким образом, строительство Китайской Восточной железной дороги дало мощный толчок к развитию ранее отсталых районов северо-восточного Китая, превратив их в экономически развитую территорию империи Цин. Прежде всего, там возник город Харбин. Начинавшийся с деревянного барака в 1898 году, он к 1905 году имел население свыше 171 тысячи человек. В то время в Хабаровске проживало чуть более 30 тысяч человек, во Владивостоке – около 70 тысяч, а в Благовещенске, оставшемся «на задворках» без железнодорожного сообщения, – менее 50 тысяч человек.
В то же время к концу XIX века строительство Китайской Восточной дороги и наличие концессии на разработку лесных запасов Кореи еще больше обострили международную обстановку на Дальнем Востоке и, в частности, в Маньчжурии, которая с уровня дипломатии все больше скатывалась до состояния вооруженной борьбы, в которую постепенно втягивались новые силы.
«Боксерское» восстание
Наиболее действенным для сего средством было бы заселение русскими колонистами земель, расположенных вдоль линии Китайской Восточной железной дороги, а также в той плодородной части Монголии, которая прилегает к Забайкалью. Но для того, чтобы успешно конкурировать с местным китайским населением, колонисты эти должны отличаться особенной стойкостью, энергией, трудолюбием и духом взаимной солидарности, без чего экономическая борьба с китайцами для них будет трудна. Требованиям этим вполне удовлетворяют наши раскольники и в частности духоборы… Переселение означенных сектантов в пределы Маньчжурии или Монголии, если бы таковое было признано возможным, несомненно, оказало бы большую услугу русскому делу на Дальнем Востоке. В частности для Китайской Восточной железной дороги оно облегчило бы возможность комплектовать кадры ее низших агентов русскими людьми, а не китайцами. Вместе с тем, сектанты эти благодаря их трезвости, энергии, трудолюбию явились бы крайне желательным для железной дороги элементом.
Из всеподданического доклада статс-секретаря министра финансов С.Ю. Вите императору Николаю II от 17 апреля 1899 года.
РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 164. Л. 8—10
16 августа министр внутренних дел Д.С. Сипягин сообщал в письме № 448 министру финансов С.Ю. Витте, что для него не подлежит сомнению: одним из способов обеспечения в будущем неприкосновенности Маньчжурской железной дороги является колонизация прилегающих к ней местностей русскими переселенцами. «Не менее важным для успеха дела является вопрос о надлежащем подборе переселенцев. В этом отношении я полагал бы преимущественно воспользоваться раскольниками и некоторыми категориями сектантов, как например, духоборами, часть которых выселилась в недавнее время в Америку. При отсутствии в крае постоянного русского населения подобные лица не могут представлять опасности с точки зрения религиозной пропаганды, стойкие в охране своей народности и способные преодолеть самые трудные условия водворения.
Из письма министра внутренних дел Д.С. Сипягина министру финансов С.Ю. Витте от 30 августа 1901 года.
РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 164. Л. 16, 18, 19
