скачать книгу бесплатно
Мир детектива Поля
Мария Румик
Маленький посёлок под Ярославлем полон загадок и чудес. Там живёт русский мальчик по имени Поль, скрывается от славы известный математик, готовит печенье с настоящими предсказаниями талантливая художница, а норвежский инженер создаёт детские игрушки. А ещё в мире Поля каждый взрослый имеет свою нерассказанную историю. Эти истории становятся объектами расследований главного героя и его друзей. Десятилетние мальчишки и девчонки с азартом раскрывают чужие тайны до тех пор, пока не начинают подозревать, что загадки из прошлого – это реальные события, о которых им хотят рассказать, а игра – последнее детское увлечение перед пугающим шагом во взрослую жизнь.Трогательные истории о Поле и его друзьях объединены в серию книг «Мир детектива Поля». Личные истории родителей и добрых соседей, тайны и секреты, которые раскрывают дети, помогают им увидеть мир глазами взрослых, понять их поступки, стать ближе и подготовиться к новому этапу взросления.
Мария Румик
Мир детектива Поля
Глава I. Пушистый рыцарь
Детский доктор
Молодое лето пело птицами, гудело шмелями, шелестело листьями деревьев и звенело причудливыми колокольчиками. Эти колокольчики были привязаны к широким балкам белоснежной веранды, а веранда была пристроена к дому, в котором жил мальчик по имени Поль.
«Откуда у русского мальчика такое необычное имя?» – спросите вы, и станете одними из тех многих, кто задавал этот вопрос Полю.
За десять лет жизни, семь из которых Поль умеет внятно изъясняться, он привык отвечать на него таким образом:
«Когда я только родился, мама хотела назвать меня Пашей – в честь моего русского дедушки. Но мой папа – норвежец, настаивал на норвежском варианте имени – Паль. Для России, где мы теперь живём, такое имя кажется смешным и непонятным. А в Норвегии, где живут мои бабушка и дедушка, имя Паша кажется чудным. Вот поэтому родители и решили назвать меня Полем. Ведь это имя легко произнести каждому».
Но такой ответ устраивал не всех. «Почему тебя не назвали Иваном? Вот имя, которое знакомо каждому в мире!» – время от времени сокрушался лучший друг Поля – Ванька. На это Поль лишь пожимал плечами: разве он мог раздавать советы относительно выбора имени только родившись?
Но вернёмся на веранду, где язычки колокольчиков бьются о маленькие купола, а Поль занят размышлениями.
Когда-то колокольчики использовались по прямому назначению – много лет украшали шеи северных оленей. Отслужив свой срок в снежной Норвегии, они были привезены мамой Поля в Россию. Она заново расписала из и повесила на северо-западной стороне дома, той, что была повёрнута в направлении родины отца Поля. И теперь каждый раз, когда воздушный посланник тех земель касался их, колокольчики приветствовали его лёгким перезвоном.
Поль смотрел на колокольчики и размышлял о Ваньке, который именно сегодня собирался уезжать на море. «Он столько всего пропустит, – огорчался за друга Поль. – Клубника поспеет без него, а ещё горох…»
Ну, конечно! Горох! Как же Поль мог забыть о горохе? Его же могут склевать сойки. Нет, он ни за что не допустит, чтобы Ванька, известнейший любитель гороха, остался без любимого лакомства. Нужно срочно сообщить другу о грядущей угрозе урожаю и предложить свою помощь. Только бы Ванька ещё был дома!
Худые мальчишеские ноги крутили педали велосипеда; тени деревьев нежно скользили по светлой макушке юного гонщика. Поль промчался по аллее из высоких берёз, свернул возле раскидистого дуба, съехал с небольшого холма и оказался возле одноэтажного дома с широкими окнами.
Поникший Ванька сидел на ступеньках парадной лестницы. Рядом с ним стояла клетка с хомяком.
– Ванёк, – окликнул друга Поль, слезая с велосипеда, – я придумал, что нам делать с твоим горохом!
Ванька с тоской взглянул на друга.
– Какой горох, Поль? – проговорил он. – У меня тут проблема посерьёзнее гороха.
– А что случилось?
– Дело в Джексоне, – Ванька печально покосился на хомяка. – Вот я уеду на море, а кто будет с ним играть? Без игр он затоскует. А я читал, что животное может умереть от тоски.
– Не переживай. Хочешь, я с ним буду играть? – предложил Поль.
– Ты настоящий друг! – обрадовался Ванька. – Пока нас не будет, твоя мама будет приходить и поливать цветы. Ты сможешь приходить вместе с ней?
– Конечно!
– А как ухаживать за Джексоном знаешь?
– Нет, – признался Поль.
– Всё очень просто, – затараторил Ванька, демонстрируя клетку, – раз в неделю нужно убирать опилки и насыпать новые. Опилки – это подстилка Джексона, которая непременно должна быть чистой и свежей. У меня очень чистоплотный хомяк. Раз в неделю нужно мыть клетку. Каждый день кормить Джексона свежими фруктами и овощами…
Слушая подробную инструкцию, Поль невольно пожалел, что ввязался в уход за хомяком. Поэтому, когда владелец питомца завершил инструктаж, Поль язвительно спросил:
– У тебя хомяк с родословной, что ли?
– Как это? – не понял Ванька.
– Родословная – это список поколений живого существа. Обычно родословная есть у людей, потому что мы знаем, кем были наши родители, бабушки и дедушки. Но бывает, что родословную отслеживают и у породистых животных – у собак, например. Такие собаки дорого стоят, за ними определённым образом ухаживают и тренируют.
– Я не тренирую Джексона, – отмахнулся Ванька, – он не поддаётся дрессировке. У него это… Дисдисциплина!
– Как-как? – переспросил Поль.
– Эх ты! Латыни не знаешь, а она, между прочим, главный язык медицины, – упрекнул друга Ванька и медленно повторил. – DIS DIS-CI-PLI-NA.
– И что это означает?
– Dis на латыни означает «отсутствие», а disciplina – «обучение». Все вместе – «не поддающийся обучению». Необучаемый у меня хомяк, короче говоря.
Ванька пользовался тем, что его папа был врачом и знакомил сына с азами этой важной профессии. Но любознательному мальчишке этого было недостаточно, поэтому он таскал у отца медицинские книги и пытался выудить оттуда хоть что-то для себя понятное. С видом эксперта он исследовал ушибы товарищей и раздавал советы по их лечению. Запомнив латинские названия некоторых травм и болезней, Ванька не упускал шанс блеснуть этими познаниями. Словно великий артист, он каждый раз выходил из толпы сочувствующих и, указывая на свежий синяк друга, страшным голосом сообщал: «Гематома!»[i] Дети были в восторге. Однако со временем однотипные диагнозы перестали производить должное впечатление на публику. И тогда Ванька принялся выдумывать названия болезней.
– Это не гематома, а феморис сантунум[1 - Синяк (простореч.)]! – пугал он нового пострадавшего. – Лечится вот этой травой! – и срывал первый попавшийся сорняк.
– Твой диагноз похож на заклинание, а эта трава на обыкновенный одуванчик! – возмущался пострадавший.
Но Ванька его не слушал и продолжал навязывать своё «лечение». Что и говорить, в травах он не разбирался, зато придумывать названия на латыни ему удавалось вполне правдоподобно. А поскольку, проверить самозваного доктора мог только отец, Поль твёрдо решил все-таки выучить несколько латинских названий, чтобы больше не выслушивать в свой адрес Ванькины упрёки.
Друзья сидели на ступеньках дома. Ванька без умолку тараторил про Джексона, а Поль всё думал о странном имени хомяка.
– Почему ты назвал своего хомяка Джексоном? – спросил Поль, когда Ванька выговорился и, обессилев, присел рядом.
– Неужели я никогда не рассказывал тебе эту историю? – удивился Ванька.
Поль отрицательно покачал головой.
– Тогда слушай! Год назад папа подарил мне Джексона. Мама считает, что папа купил хомяка ей назло, ведь она так любит чистоту и порядок, а животные в этом плане не самые порядочные. Ей всё казалось, что Джексон чем-то пахнет, но это не так! Вот, сам понюхай! – и Ванька ловко достал хомяка из клетки и ткнул им Полю прямо в нос. – Пахнет?
– Хомяком.
– Человек, может, тоже не розочками пахнет, но это же не повод его из дома выгонять…
– А Джексона выгнали?
– Не совсем. Осенью у мамы развилась аллергия на Джексона. Она чихала весь октябрь и ноябрь. А в декабре её терпение кончилось, и она выставила клетку с Джексоном на террасу. Зимой температура там опускается до пятнадцати градусов, и я так волновался, что Джексон замёрзнет. А оказалось зря: этот вид хомяков прекрасно зимует даже при такой невысокой температуре. С тех пор я играл с ним только там, кормил и ухаживал, как вдруг стал замечать, что из серо-коричневого Джексон начал превращаться в белого! Выяснилось, что эти хомяки не впадают в спячку и линяют, чтобы стать незаметными на снегу. Так что к январю Джексон стал совсем другим хомяком – белым, пушистым и очень шустрым. И вот тогда-то папа прозвал его Джексоном – в честь первого человека в мире, который сменил цвет кожи с коричневого на бежевый.
Художник
Без Ваньки летние дни тянулись словно длинный караван верблюдов, пересекающих пустыню. Поль ждал возращения друга, как если бы ждал подарок к Рождеству. И когда момент встречи наконец настал, Поль с наслаждением отдался радости, которая овладевает каждым из нас после долгой разлуки.
Тёплый ветер взъерошивал белокурые волосы Поля. В лучах утреннего солнца они казались совсем белыми. Будто это не русский, а норвежский мальчик мчится к другу на велосипеде вдоль склонов фьордов. Чудилось, будто тень преследует Поля, пролетая рябью вдоль кустарников: поиграй со мной мной! Поль не слышал её, ведь вот-вот из-за поворота покажется знакомый холм, а затем и дом дорогого Ваньки… Но то, что предстало перед глазами Поля, было далеко от той картинки, которую он рисовал в воображении. Он заметил, что чемоданы хозяев стоят на лужайке перед входом в дом, а двери и окна распахнуты настежь. Мама Ваньки плачет, отец нервно мечется, а сам Ванька грустно ковыряется палкой в земле.
Поль остановился. В нескольких шагах он заметил рыжеволосого мальчишку и маленькую золотоволосую девочку. В руках у мальчика был альбом, и он деловито водил карандашом по бумаге. Полю удалось разглядеть рисунок – это была точная копия дома Ваньки. Он подошёл ближе и недружелюбно спросил у мальчишки:
– Что это ты делаешь?
– Зарисовываю место преступления, – невозмутимо ответил мальчик.
– Место чего? – переспросил Поль.
– Место преступления, – мягким голосом повторила девочка, – сегодня ночью наших соседей обокрали.
– А я зарисовываю место преступления – повторил мальчик.
– Мой брат – художник, – пояснила девочка.
– Не просто художник, – нахмурился мальчик, – а полицейский художник.
– Таких не бывает, – пренебрежительно заметил Поль.
– Да? – возмутился мальчик. – Тогда кто же зарисовывает фотороботы преступников?
– Это делают криминалисты, и они не зарисовывают, а составляют фотороботы[2 - Первый полицейский, который начал это делать, не был художником. Им был французский криминалист Пьер Шабо. Это он придумал складывать из кусочков фотографий глаз, губ и носов портрет предполагаемого преступника, а затем фотографировал то, что получилось.].
– Хорошо, тогда я буду художником-криминалистом, – заявил мальчик.
Поль не хотел умничать, но так уж вышло, что он знал многое, и желание поделиться этими знаниями всегда оказывалось сильнее его.
– Но художников-криминалистов тоже не существует, – заметил он. – Зато есть судебные художники. Иногда во время суда в зал не допускают фотографов и журналистов. И тогда приглашают судебных художников – они зарисовывают сцены допросов и выступлений.
– Интересно, а если фотографов не пускают, почему художникам разрешают рисовать? – предположила золотоволосая девочка.
– Им тоже могут запретить рисовать, но запоминать же никто не запрещает, – пояснил Поль. – Вот они и рисуют потом по памяти.
– Это же какую память нужно иметь! – восхитился мальчишка и мечтательно добавил. – Представляю, сколько на этом можно заработать…
– Ага, говорят, такие рисунки иногда даже коллекционеры и музеи покупают.
Кузя принялся рисовать с ещё большим энтузиазмом.
– А как вас зовут? – как бы вскользь поинтересовался Поль.
– Это моя сестра Ульяна или Лу, а меня зовут Кузя, – не отрываясь от занятия представился мальчик.
– Лу – это такое имя? – спросил Поль.
– Лу – это сокращённое от Луны.
– А при чём здесь Луна?
Кузя словно ожидал этот вопрос. Он перестал рисовать и, напустив на себя важный вид, приготовился объяснять, потому что считал свою тягу к выдумыванию чудных имен и названий суперспособностью.
– Понимаешь, Ульяна очень любит космос, планеты и всё время разглядывает Луну в телескоп. Вот я и называю её Лу. Это первые буквы названия спутника Земли.
– А тебя как зовут? – спросила Ульяна.
– Меня зовут Поль.
– Вот это да! – воскликнул Кузя, оторвавшись от зарисовок. – Про Лу спрашиваешь, а у самого имя ещё необычнее.
Конечно, здесь Поль рассказал новым друзьям историю своего имени, которую вы уже слышали.
– Значит, ты всё-таки иностранец, – подытожил Кузя.
– Нет, – обиделся Поль, – я же в России родился и здесь живу…
– Не обижайся на него, – вступилась за брата Лу, – Кузе нравятся скандинавские страны[3 - К странам Скандинавии принято относить Норвегию, Швецию и Данию.], и в глубине души он и сам хотел бы быть норвежцем.
Поль удивился тому, насколько тонко эта маленькая девочка чувствует эмоции других людей, и тому, какая она умная для своих лет.
– Что же мы тут стоим?! – внезапно вспомнил Поль. – Ваньку же ограбили!
Аристократка
Когда новоиспечённые приятели подошли к месту происшествия, Ванька всё ещё рисовал палкой непонятные круги на земле.
– Всё в порядке, – успокоил он Поля, – ничего особенного не произошло. Сегодня ночью нас обокрали – вот и всё. Правда, папа сильно расстроился. Он держал в сейфе деньги на оборудование для больницы. Видно, воры знали об этом.
– И ты считаешь, что ничего особенного не произошло? – удивился Кузя.
– Это Кузя и Лу, а это Иван – мой друг, – поспешил представить друзей Поль.
Ванька протянул руку Ульяне, а затем Кузе.
– Понимаешь, Кузя, – философски начал Ванька, – в нашем районе и раньше случались кражи. Мама говорит, что не все люди хорошо живут, вот они и воруют от отчаяния и от тоски. А что такое отчаяние, Поль, ты не помнишь, случайно? Я где-то слышал это слово, но забыл, что оно означает.
– Погоди, как же воры проникли в дом, если он был на сигнализации? – спросил Поль.
– Это вопрос к тебе и к твоей маме, – развёл руками Ванька. – Вы наверняка забыли включить её. А мой папа, между прочим, специально установил сигнализацию, чтобы деньги не украли.
– Дома ставят на сигнализацию, как машину? – вмешался Кузя, который о сигнализации для домов раньше и слыхом не слыхал.
– У тебя что, нет телевизора? – высокомерно поинтересовался Ванька.
– Как это связано? – оскорбился Кузя.
