Леший

скачать книгу бесплатно


Кряхтя и недовольно бубня себе под нос, толстяк поднялся с табуретки. Хлопнул косого по спине и проворчал:

– Чего расселся? Не слышал что ли?

Уже возле ширмы оба, не сговариваясь, дружно оглянулись и, тоскливо посмотрев на стол, со вздохом направились к выходу из клуба.

– Ну а тебя почто по всей округе носит? – обратился к Игорю Григорий, сев на освободившийся табурет. – Говорю ведь – жди здесь, а его опять и след простыл.

Тот промолчал, так как ответить было нечего.

Григорий тем временем взял бутылку, налил себе полный стакан, выпил не торопясь, ни разу не покривившись, коротко посмотрел на лимон, но брать не стал.

– И чего тебя сюда занесло? Случай вроде не запущенный. Хотя, может тебе это и надо, – сказал Игорю, ставя пустой стакан на стол. И после небольшой паузы добавил:

– Ладно. Пойдём, пока ты опять никуда не пропал.

Игорь уже и не верил, что это произойдёт, но на этот раз они вместе с Григорием дошли до конца деревни. Смущало только, что никакой техники Григорий не нашёл, а вдвоём им машину не вытащить. Однако слишком уверенно Григорий шагал вперёд, чтобы у него могли возникнуть хоть какие-нибудь сомнения.

Вот они дошли до того места, где след от колёс внедорожника упирался в снежную бровку, и где, казалось, давным-давно он стоял в раздумье – стоит ли ему идти дальше. Всё так же над головой висела всё та же луна. И тут он увидел, что сбоку от дороги стоит старая церковь. Сама тёмная, она высилась в темноте полуразрушенной глыбой, упираясь скособоченным куполом без креста в низкие вязкие облака, сыплющие снегом.

Игорь замер. Ему вспомнился почему-то гоголевский Вий, про которого, он, конечно же, никогда не читал, но зато в глубоком детстве, на закате перестройки, видел старый одноимённый советский фильм. Они тогда возвращались после киношного сеанса из сельского клуба – стайка пацанов, а ночи под Воронежем летом еще чернее, чем северные зимние, шугаясь каждого шороха и всю дорогу замирая сердечком от страха. Бесхитростный по их меркам фильм с незнакомыми им, уже вкусившим прелести видюшного голливудского кинопрома, актёрами, зацепил их за самое нутро. Но дело даже не в этом. Именно тогда Игорёк задался неразрешимым для его детского мозга вопросом – откуда в церкви, святом, он не помнил откуда, но всегда знал об этом, месте взялась разнообразная нечисть во главе с панночкой. И вот только сейчас, спустя двадцать лет, до него, при виде этой мрачной, заброшенной, стоящей так вдалеке от жилых изб церкви, до него дошло – а где же ещё нечисти обитать, как не в таком месте?

Рушили церкви по всей России в двадцатые, плавно, хоть и небезболезненно для народа, перетекшие в тридцатые. Но случился промежуток в истории страны, когда воинствующий большевизм уступил место здравому прагматизму. И вновь стали открывать заколоченные и приспособленные под склады и амбары храмы. Перестали гнобить священников. Потянулись к ним прихожане. Но не долгой была передышка. После смерти диктатора вновь застучали молотки забивающие гвозди в доски, крест накрест закрывающие окна церквей. А батюшек хоть и перестали ставить по революционному – к стенке, но зато совратили многих, подмяв под органы безопасности, да и вообще опаскудили этим на многие годы в сознании масс саму идею служительства. Вот и стоят до сих пор такие заброшенные церкви. Вот и здесь стоит.

Внезапно Игорь почувствовал, что он один. Совсем один. И тотчас же накатила на него волна неосознанного и неопознанного ещё стыда. Перед церковью этой, может за недавние мысли о нечисти, а может от того, что не было у него таких мыслей раньше. И перед собой, перед обыденным для себя восприятием только что прожитого. Как будто это и есть – жизнь. Его жизнь?

– Какой бред, – вслух с тоскливой злостью подумал он, отвернувшись.

Сыпал снег, и луна скрылась в тучах, но путь, контуры дороги, были ему видны.

– Увидел? – спросил Григорий.

Игорь молча посмотрел на него.

– Увидел, – кивнул сам себе Григорий. – Ну что ж. Отпускает он тебя. Давай поторопись.

Игорь открыл было рот, чтобы задать вопрос, но Григорий только махнул рукой.

– Поторопись, я говорю. Сейчас к тебе помощь подоспеет. Да и дома тебя заждались.

Сказав это, он развернулся и быстрым шагом направился обратно в деревню.

Игорь недолго смотрел ему вслед – то, что Григорий слов на ветер не бросает, он уже понял, потому и задерживаться не стал.

Уже подходя к развилке, он услышал далёкий ещё звук мотора. Решив не мёрзнуть – звук в такую погоду разносится далеко, Игорь отправился к своему автомобилю. Сел за руль, завёл. Через некоторое время тёплый воздух от печки стал сушить глаза. Обычное дело с холода. Игорь прикрыл их и сразу понял, что бесконечно устал. Такой длинной ночи у него давно уже не было. Если только в молодости.

Спохватившись, как бы не задремать, он моргнул и в этот момент увидел на деревьях отсвет фар. Встречная машина была уже близко. Включив аварийку, Игорь вышел на дорогу. Мышцы затекли, и он непроизвольно выгнул спину и пошевелил плечами. И почему-то болела голова. Вроде не ударялся.

Уже скоро кроме отсвета стали видны и сами фары, а к звуку мотора добавился характерный для едущих по неровной дороге грузовиков лязг. Это был бортовой ЗИЛ. Он остановился возле Игоря, и водитель через приоткрывшуюся дверь весело спросил:

– Давно тут кукуешь?

– По-моему – вечность, – устало сказал Игорь.

– Даже так? – усмехнулся водитель. – Трос то есть?

– Есть.

– Ну так доставай, а то совсем замёрзнешь. И так ты, паря, какой-то замороженный, – последние слова водитель говорил уже в спину Игорю, отправившемуся открывать багажник.

Когда трос прикрепили к машинам, водитель спросил:

– Слушай, а мимо тебя недавно, минут двадцать, может с полчаса назад, джип случайно не пролетал?

Игорь вспомнил, как его обогнал внедорожник, из-за которого он и оказался в нынешнем положении.

– Пролетал. Только…, – он не успел договорить.

– Не повезло ребятам. Там, с километр отсюда, спуск с поворотом. Фуру внизу занесло и поперёк развернуло. Так эти парни заметить не успели и на полном ходу – бац! Как банку из-под пива смяло. Водилу размазало от руля до багажника, а пассажира через лобовуху выкинуло и под станину прицепа зажевало.

Рассказывая это, водитель ЗИЛа был как-то уж чересчур весел.

– Ну всё, садись и газуй потихоньку.

Игорь сел в машину и потянулся к мобильнику. Включил. Посмотрел на таймер. «Полчаса. Как же так? Всего полчаса?» – медленно думал он. Машину дёрнуло, и она, со скрипом сминаемого снега, вывалилась на дорогу.

Леший

– Вот такая история произошла со мной ровно год назад, – так закончил свою историю Игорь.

– И что здесь правда? – спросил Виктор.

Игорь в ответ только развёл руками.

Разговор происходил на кухне деревенского дома, где по случаю затяжных новогодних праздников собралась тёплая компания родственников и друзей. Все приезжие. Из города.

Застолье из зала, после того, как пожилые хозяева дома ушли спать, перекочевало на кухню, где женщины принялись утрясывать по закромам недоеденное и мыть посуду, а мужчины допивать спиртное. За этим непритязательным занятием пошли негромкие разговоры о всяких чудесах, с которыми кому-либо из компании приходилось сталкиваться в жизни. Что-то из рассказов всеми воспринималось сразу, что-то, как рассказ Игоря, с некоторым сомнением. Только Виктор – племянник хозяев – ко всем без исключения услышанным историям относился исключительно скептически, о чём недвусмысленно давал понять и собеседникам.

Вот и сейчас он усмехнулся на жест Игоря и категорично заявил:

– Чушь это. Тебе бы рассказы писать. Фантастические. Цены бы не было.

– Ну почему чушь-то? – решил вступиться за историю товарища Андрей.

– Потому что чушь и всё, – не унимался Виктор.

– Мало ли что непонятного бывает. У Игоря вон так вышло. Может его леший водил?

– Какой к чёрту леший?! – возмутился Виктор. – Вы в каком веке живёте?

– А причём здесь век? – недоумённо спросил в ответ Андрей. – Думаешь всё так просто и понятно? У меня вот случай был попроще. Собрались мы как-то бандой за клюквой. От дороги до болота – метров пятьсот, если не меньше. Когда уже набрали полные вёдра и собрались до дома, я как-то от всех оторвался. Думаю – чего по болоту до всех шлёпать – в лесу и пересечемся. Тем более, что к дороге я ближе всех был. Ну взял ориентир – безошибочный – высоковольтка шла в стороне от места где мы машины бросили, и пошёл.

Налили. Выпили.

– С болота выбрался и топаю не спеша, жду, когда меня остальные настигнут. Вот уже и голоса вроде услышал, а всё не вижу никого. Я на голоса чуток подвернул. Потом ещё. Потом – ни голосов, ничего. Я вроде скорректировал свои повороты – и к дороге. Так я думал. Через некоторое время опять далёкие голоса и гудки. Вот те раз, думаю, они уже вышли, а всё никак не дойду. Прибавил шагу. Да только чувствую – не шли мы здесь к болоту. Однозначно. И голоса с гудками опять пропали. Тут я, честно говоря, струхнул не по детски. В какой-то момент даже чуть не метаться начал. То в одну сторону, то в другую. Ну всё, кранты. Приплыл. Сел на пень, достал сигарету. Сижу, думу думаю. Пока курил да размышлял, осенило меня. Уж не знаю как. Я ж между высоковольткой и болотом! Короче, ещё раз прикинул, что и как, да рванул. Через пару минут вывалился на просеку. Ну, там уже без проблем. Вот только потом по столбам посчитал – три километра оттопал от дороги.

– Ну и что? – спросил Виктор с насмешкой.

– Как что. Как объяснить, что меня так мотало в лесу?

– Да как угодно. Эхо от криков не так отразилось, к примеру, вот и попёрся ты не туда.

– Ну может и так, – пожал плечами Андрей. – Вот только…

– И у меня так же было, – вмешался в их разговор Серёга, явно желая не столько озвучить свою историю, сколько погасить назревающий спор.

– Я ж в поле когда работал, рубили мы в одном месте разметку под площадку для топосъёмки. Вроде как прямоугольник пятьсот на триста метров с поперечными просеками через каждые двадцать пять. Неширокие просеки – так, чтобы видимость для прибора была. Метровка называется. В общем, рубил я как раз эти поперечники. В одном месте уткнулся в завал. Ну делов-то – обошёл и всё. Фигушки. Обошёл и потерялся. Натурально. Полчаса вокруг этого бурелома бегал. Думаю, ну нереально ведь заблудиться – я ж внутри прямоугольника. Только потом дошло, что в прямоугольнике том пятнадцать гектар получалось. Мог несколько дней запросто бродить. А свои столько же искать. Кинул я в сердцах топор, сел на землю и пригорюнился. Тоже, кстати, не знаю, как меня осенило, но в итоге вышел я сразу. Только не на свой поперечник, а на периметр.

– Ну и что? – снова спросил Виктор.

– Говорят, это леший так людей водит, – пожал плечами Сергей.

– Ну вот что за ахинею вы тут все несёте? – не удержался Виктор. – Ну какой леший? Может вы ещё и кикимор видели? Вы что курите вообще? – с каждым своим словом Виктор заводился ещё больше.

Дело пахло керосином, учитывая количество злоупотреблённого. Не желая доводить до скандала, мудрые женщины схватили Виктора под руки и выволокли в летнюю кухню. Однако тот, не собираясь сдаваться, рывком распахнул дверь.

– Идиоты суеверные! Пещерные дураки!

В ответ ему сунули в лицо его пуховик и снова вытолкали из кухни.

– Проветрись, Вить, от греха, – услышал он, перед тем как дверь за ним захлопнулась.

Виктор дёрнулся было обратно, но потом махнул рукой.

– А и проветрюсь, – буркнул он. – Балбесы.

Нахлобучив на голову вытащенную из рукава шапку, схватив мимоходом из ящика, стоящего на полу, бутылку пива, вышел на улицу. Пока он шёл до калитки, не переставал бурчать:

– Идиоты. Сперва несут всякую хрень, потом обижаются.

Оказавшись на улице, он открыл пиво, сделал пару глотков, повернулся к дому и крикнул:

– Ну и чёрт с вами!

После чего неуверенной походкой зашагал по деревне, отхлёбывая пиво прямо из горлышка. Мимо его взгляда, покачиваясь, проплывали светящиеся окна домов и жердины загородок дворов. Под ногами морозно скрипел снежок, и это успокаивало и расслабляло.

Как он очутился в этом месте, Виктор не понимал. Вокруг простиралось ровное полотно укрытой льдом и снегом реки. Справа от него чернел крутой склон берега, покрытого лесом, за которым, на самом верху и находилась деревня. Вообще-то Виктор хорошо знал эти места, ибо был заядлым рыболовом и за многие годы успел изучить берега реки. Его смущал провал в памяти, который мешал ему понять – что же его сюда привело. Правая кисть замёрзла. Он поднял её и увидел, что сжимает в руке пустую бутылку. «Понятно, – усмехнулся он про себя. – Пиво без водки, как вёсла без лодки». Вопрос о причине провала в памяти решился просто. Оставалось только сориентироваться и вернуться в тепло дома.

Виктор знал, что через лес по склону протоптано несколько тропинок, ведущих в деревню. Зимой, правда, местные пользовались не всеми, но три-четыре должны были быть натоптаны в любом случае. Виктор огляделся, прикинул. След от снегохода, на котором он стоял, должен вывести его в деревню. Разглядев свои следы, Виктор решил не мудрить и по ним же и возвращаться.

Мороз бодрил, поэтому Витька шёл быстро. Благо снег отражал свет луны, и видно было хорошо. Пройдя несколько десятков метров, он вдруг заметил тропу, которая пересекала след от снегохода. Коротко рассудив, что по ней он явно сможет срезать часть пути, Витька решительно свернул. Тропа и правда шла к берегу, где сразу ныряла в лес. Теперь ёлки и сосны загораживали луну, но с натоптанного следа трудно было уйти. Сугробы вокруг.

Внезапно тропинка свернула вдоль склона и тут же кончилась мусорной ямой. Витька ошарашено огляделся. Как ни странно, но других тропинок не было видно. Он вернулся немного назад – до поворота. Наверх не шло ни следа. «Что за ерунда, – подумал он. – Кому надо топтать с реки тропу до помойной ямы? Наверное, где-то я пропустил развилку». И теперь уже медленнее, внимательно глядя под ноги и по сторонам, двинулся обратно. В какой-то момент тропа сделала поворот и снова пошла вверх. «Опять проглядел развилку» – удивлённо подумал Витька, но нисколько не расстроился – ведь направление-то правильное, к дому. А это радовало, ибо морозец поджимал, и Витька уже давно озяб, а теперь начал натурально мёрзнуть. Однако его радость была недолгой. Потому что тропа вновь упёрлась в ту же самую яму. Витькиному недоумению не было предела.

– Что за чёрт! – он даже выругался вслух и снова огляделся в надежде.

Но других тропинок вокруг не было.

– Так значит, – непонятно кому и зачем сказал Витька зло и решительно. – Ладно.

И снова двинулся вниз. Теперь уже быстрым шагом, потому что возникла необходимость согреться хотя бы движением.

– Ничего, – бурчал он себе под нос. – Холодно, зато потом как согреюсь, крепче спать буду.

Внезапно он услышал легкий шорох и краем глаза уловил слева на уровне головы мелькнувшую тень. Резко остановившись, повернулся. С ветки на него, не мигая и не шевелясь, смотрела большая сова.

– У, дура! – в сердцах сплюнул Витька, чувствуя, как медленно рассасываются высыпавшие на кожу мурашки. – Напугала.

Погрозив птице кулаком, он хотел было двинуться дальше, но запнулся обо что-то и кубарем покатился вниз. Благо снег был глубокий, и далеко улететь ему не удалось. Вынырнув из сугроба, Витька, сразу понял, что теперь тропу он таки потерял. Потому что совершенно не помнил в какую сторону его понесла нелёгкая во время падения.

Витька смачно выругался. Потом помолчал немного, отряхивая с головы снег и со словами:

– Да и чёрт с ним! – отважно ринулся напролом по сугробам вниз. Его расчет был прост – внизу река и уж до неё он точно доберётся и без всякой тропы.

И правда, всего через несколько минут, весь запыхавшийся, он выбрался на плотный снег реки. «Зато согрелся», – подумалось ему. След от снегохода он нашёл быстро. Но своих следов почему-то не увидел. Это было странно, но не загадочнее тех плутаний, которые он недавно совершал. Вспомнив, что прошлый раз он шёл направо, в этот раз он решил пойти налево. Почему, он и сам не понимал – видимо, для разнообразия.

Очень скоро Витька снова стал мёрзнуть. Причём в этот раз холод вцепился в него с удвоенным рвением – давала знать о себе намокшая от пота и набившегося под пуховик снега одежда. Через пять минут Витькины зубы выдавали зачётную чечётку. След от снегохода продолжал бежать вдоль безжизненного молчаливого берега. Ни одна тропа не пересекала его. И тут Витька осознал, что может запросто замерзнуть до того, как выберется к деревне. Холодок страха липко наслоился на холодную кожу.

– Да что же это такое! Ну уж нетушки! – попытался взбодриться Витька, и почти тут же увидел тропу. Как и первая, она тоже шла прямо к берегу и дальше уходила в лес. После недоверчивого осмотра убедившись, что натоптана она основательно, он двинулся по ней.

Пройдя всего несколько метров по лесу, Витька почти упёрся в стену сруба, который непросто было заметить среди деревьев. Домишко был невысокий и небольшой. «Баня!» – осенило Витьку. Он дошёл до угла и заглянул за него. Окошко предбанника безжизненно чернело. Заходить или нет, Витька сомневался недолго. В предбаннике, аккуратно сложенные, лежали берёзовые дрова, а рядом добрые куски бересты для растопки. Витька обрадовано потер руки. В мыслях он уже кидал в топку каменки полешки и поджигал бересту. Витька хлопнул по карманам. Потом внимательно их ощупал. Улыбка медленно сползла с его лица. Ни спичек, ни зажигалки. Он суетливо стал шарить по полкам в надежде, что хозяева бани оставили где-нибудь заветный коробок. После третьего круга к нему пришло тоскливое осознание тщетности этих попыток. Разочарованный донельзя, он вышел из бани. Тропинка, что было им уже ожидаемо, заканчивалась возле двери бани. Или начиналась. Без разницы. Почти обречённо Витька потопал по ней вниз к реке.

Там он, немного поразмыслив, снова пошел налево. Минут через десять торопливой, переходящей в короткие перебежки, чтобы согреться, ходьбы, Витька вдруг понял, что река начинает делать поворот. И поворот этот был ему знаком. Он растеряно остановился. Получалось, что деревню он уже давно проскочил.

Подняв глаза к небу, Витька жалобно взмолился:

– Господи! Да что же это? Ведь замёрзну же, как дурак, заблудившийся в трёх соснах!

Небо безучастно моргало всеми звёздами и молчало.

Тоскливо выдохнув, Витька в сотый раз огляделся. «Ну ведь бред же, ну как же так, ну ведь невозможно это, нереально», – мысленно захныкал Витька.

А мороз был вполне реальным. Он давно уже не просто поселился под одеждой, и проник в каждую складочку тела. Он нахально лез в самое нутро, пробирая до печёнок. И стояние на месте было ему только в помощь. Витька прекрасно понимал это, поэтому развернулся и быстро-быстро двинулся обратно.

И снова поплыла сбоку чернота леса. Только теперь с левого.

Состояние у Витьки было – хоть плачь. Коленки замерзли уже так, что, казалось, скрипят при ходьбе вместе со снегом под ногами.

– Двигаться, двигаться, всё равно ведь дойду, – выдыхал Витька клубами морозного пара. И двигался.