скачать книгу бесплатно
– Кто он, Гант?
– Он тот, кого мы ждали, мой Магистр.
– Он силен?
– Это не столько собственно сила. Это редкие умения и навыки, плюс быстрота мышления. И главное: он умеет закрывать сознание.
– Он маг?
– Нет, он не маг, мой Магистр, но кое-что из магического арсенала ему подвластно. Я уверен – он из «Зверинца».
– Вот как! Храм начал привлекать своих любимчиков.
– Увы, господин. Мне нужна будет Ваша помощь, чтобы взять его.
– Вы думаете, он еще в городе?
– Я чувствую это.
– Наш гость встречался с кем-нибудь до… э… захвата?
– Да, господин, какой-то монах-странник. За ним уже следят.
– Я не сержусь на Вас, Гант. Виновных в побеге накажите, но так чтобы они были в состоянии исправить свои ошибки.
– Будет исполнено, мой Магистр. Но главный виновник его побега – я.
– Я доволен тем, что Вы это понимаете.
Монолог 9. Завершение
Так что с тех пор я гуляю сам по себе, но уже не куда хочу, а куда надо.
Однако уже за полдень. А в тюрьме сейчас еду, небось, разносят, макароны. Мог бы вскоре сытым на соломке валяться… или голодным висеть на цепях в пыточной, виноват, в комнате откровений. Ведь Магистр Ордена мог бы захотеть побыстрее все обо мне узнать. Нет уж, лучше тут на колокольне поторчу. Чего действительно жалко, так это меча. Достанется он какому-нибудь оболтусу из рыцарских прихвостней, даже не поймет, какой у него чудо-меч, сегодня же в кости и проиграет. О! Кстати это идея!
Монолог 10
Прошел я, не торопясь по ремесленной улице. Заглянул в пару-тройку лавок, поприценивался к большим походным ножам (хороший нож для странника вещь сугубо необходимая), да так ничего не выбрав, зашел в мастерскую Рода, благо вывеска так и гласит: «Оружие от Рода». Судя по разнообразию оружия и амуниции Род его не только сам ваяет, но и прикупает у заезжих торговцев. Мечи, сабли, алебарды, пики, арбалеты боевые, самострелы охотничьи и прочая, и прочая. А снаряжения всякого – не счесть. С интересом обозреваю все это суровое великолепие, все-таки немало лет пользовался подобными изделиями рук человеческих.
Диалог 8
– Чем могу помочь тебе, отец? Разве не слово божье есть главное твое оружие?
– Истину глаголешь, сын мой. Однако и хладная сталь нередко богу Единому подсобляет.
– И твоя правда, преподобный.
– Как звать тебя, железных дел мастер?
– Родом кличут, отец.
– Ну, раз Родом, тогда слушай…
– … Поручение несложное, божий человек, выполню. Тем более, собирался на днях к кожевенному мастеру съездить… Мальчонка мой сообщил, что ты, преподобный, у коллег моих по цеху ножами интересовался. Тебе и впрямь нож потребен?
– Правда, Род, да негоже служителю церкви при оружии подпоясанным странствовать.
– И то верно.… Но есть у меня одна вещица.…Вот, смотри, отец, такие ножи в Иберии мастерят, что на юг от Западных гор. Называется навах. Лезвие не широкое, но и не узкое, слегка изогнутое, заточка односторонняя с зубчиками, а кончик с двух сторон заточен гладко. И пилить им можно, и резать. Длина лезвия приличная —десять дюймов, сталь отменная. А главное – лезвие складное. Видишь, тут лапка на ручке, вверх лапку большим пальцем приподнял, защелку освободил, и лезвие аккурат в ручку сложилось. Ручка бронзовая, а щечки из бычьего рога. Вещь у нас редкая. И ни тебе ножен, ни пояса не надо.
– Хороша вещица, Род, ой хороша! Небось, больших денег стоит?
– Тут деньги – дело второе. Просили меня, чтоб этот навах в хорошие руки попал. Боятся иберийские мастера, кабы их изделия на злые дела не употреблялись. А вот подарить я тебе его не могу – примета плохая. А… у тебя с собой кроме посоха столь знатного ничего железного нет?
– Да есть нож, вот в сапоге ношу. Но, сам видишь, и заточка уже не та, и ручка потрескалась…
– Это ничего, отец, я с ним поработаю, будет лучше нового. Давай меняться!
– Ну, спасибо, Род, уважил. Шедеврален нож и по руке удобен. Добром тебя вспоминать буду!
– Значит, по рукам. И еще, отец, мальчонка мой высмотрел, что кто-то за тобой след держит. Неприметный такой, с бородкой.
– Быстро они.… Спасибо, сын мой, и да пребудет с тобой Единый!
Монолог 11
Стемнело. Надо спуститься пониже, вот теперь лучше – до мостовой с заднего ската соборной крыши футов десять. Ну, где же, ты, Род? Очень кушать хочется!.. Ага, какая-то телега из-за угла вывернула. Только та ли это? Не хватало еще не на ту телегу спрыгнуть, вот крику будет! Остановилась почти подо мной, возница слез, подошел к лошади, подтягивает подпругу. Грамотно! Прыгаем! Оп!!! Мягкое что-то, это шкуры, зарываюсь. А воняют – жуть!
Диалог 9
– Куда едем, приятель?
– А ты, извини, кто будешь, добрый человек?
– Да тот, кого ты ждал – Род.
– Привет, Род! Поехали за рынок, на южную дорогу. У меня к тебе еще одна просьба, я тут в запарке у Рыцарей в каземате меч свой оставил, самый обычный, но дорог мне как память. На кончике рукояти буква «Б» витиевато исполнена. Может, попадется тебе на глаза, так ты уж прибереги для меня, в долгу не останусь.
– Поищу, поищу твой меч. А ты, стало быть, безоружен?
– Ну, практически да.
– На, возьми мой. Вещь простая, но надежная, заточка моя, фамильная. Бог даст, свидимся, тогда и вернешь.
– Вот спасибо, Род, выручил. Возьми вот пять крон, негоже оружие просто так отдавать. А если что,.. мой меч себе оставь, сам поймешь почему.
– Лады. Тихо! Заройся поглубже – стража!
…Стой! Кто такой?.. А, это ты, Род. Куда это на ночь глядя?
– Доброго Вам вечера, десятник! Да вот провозился, а кожевеннику обещал сегодня шкуры привезти.
– Извиняй, Род, придется нам твои шкуры пиками поковырять.
– Помилуйте, господин десятник! Вы ж мне весь товар попортите! Да и что там может быть?
– Да шарашится тут один шустряк…
– Так дозвольте, я их сам перекидаю?
– Перекидаешь, говоришь? Фу, а воняют как погано! Ладно, проезжай, Род. В таком смраде и крыса не усидит.
…Ух, слава Единому! Пронесло. Слышь, друг ты мой шустрый, рынок мы проехали, за поворотом направо начнется южная дорога, ярдов через двести – застава.
– Удачи тебе, Род, я тут сойду. Бывай!
Хорошо тут на окраине: темно, и народ зря не шляется. Теперь, не торопясь, чешем сломя голову в переулок. Как там было сказано? Первый налево, и еще раз налево. Налево я люблю, ибо сам левша. Точнее – двурукий, почти все могу делать (или ломать) обеими руками и ногами одинаково. Этому научить очень сложно, это у меня от древних предков, мир их праху.… Это должно быть здесь. Стучу: тук, тук… тук… тук…
Диалог 10
– Кто?
– А ты отгадай, хозяйка, или открой да погляди!
(Дверь приоткрывается, женщина внимательно смотрит мне в глаза)
– Пусти, Ильда, водицы испить, а то так есть хочется, что аж переночевать негде.
– Геп! Заходи, Да к окну не суйся – тень с улицы видать.
– А как ты меня признала, добрая женщина?
– По описаниям, да по глазам.
– А что там, в глазах, имя видно?
– Имя не имя, а предков твоих специально обученным взглядом можно лицезреть, не дай бог им дорогу пересечь!
– Не опасайся, хозяйка, тебе от них, равно как и от их потомка вреда не будет.
– Будем надеяться. Ох, и запах от тебя, это… тоже от предков?
– Ха, ха! Нет, это я в чужих шкурах побывал.
– Иди на кухню, возьми котелок с горячей водой, таз, ну, в общем, найдешь, что надо, и в коморке за кухней помойся. А я пока тебе поесть соображу…
(Ох, как хорошо чистым быть. И с кухни пахнет очень завлекательно.)
– Ешь, ешь давай. Мясцо тушеное, капустка квашенная с клюквой, сама делала.
– М-м-м, овья-те-ние!
– Ешь, не болтай, Мне тебя расписали как серьезного человека, а ты, смотрю, здоров языком молоть.
– А ты, матушка, по делам суди.
– Какая я тебе матушка?
– Ну, тетушка. Пойдет?
– Хорошо, тетка так тетка. Хотя, судя по тому, что я видела: такого родственничка не дай бог никому!
– Зато такую тетушку – дай бог каждому!
– Не льсти, лукавый! А что ты такого натворил, племяш, что господа Рыцари весь город с утра на уши поставили?
– Особливо ничего, тетушка. Так, кое-что по мелочи.
– Ну-ну.… А ты знаешь, чем я на хлеб-соль зарабатываю?
– Судя по антуражу да интерьеру – гадаешь?
– Ишь, сметливый! Но тебе сегодня гадать не буду. Плохой сегодня день для гадания.
– Ну да, все ж на ушах стоят, гадать некому.
– Не то, я хоть и не ведунья, но чувствую тяжесть какую-то в окрестностях нехорошую.
– Спасибо, Ильда, за угощение. Прямо заново народился. Теперь вздремнуть бы маленько, а потом смогу и горы воротить.
– Ты уже, видно, наворотил! Теперь дело делай, отдыхать тебе не досуг. Сейчас и пойдешь.
– Помилуй, тетушка, что за спешка?
– Нельзя медлить, чую. Намедни кум, ратник рыцарский, сказывал: затевают что-то Рыцари на кладбище. На краю кладбища, что к лесу выходит, полянка есть нехорошая, не полянка даже, а так – пустое место. Не чисто там, давно уже, как давно никто и не помнит.
И вот годков двадцать назад поставили там монахи Храмовые часовню. Чтобы место, так сказать, очистить. Все, как положено, освятили, образа повесили. Наутро приходят – свят, свят! Образа вниз главами висят, и крест над входом тоже перевернут. И тяжко им стало. Ну, образа и крест забрали, в Храм на очищение отправили. А часовня так и стоит заброшенная. По своей воле к тому месту никто близко не подходит.
– Страшноватая история, ну а я то…
– А ты то – не перебивай, племяш! Так вот, на днях Рыцари туда сунулись.
– Ну и?..
– Как сунулись, так и высунулись. А троих не стало!
– Как так?
– А так, наутро мертвыми их из часовни вытащили, причем без заметных повреждений, а по виду: будто они там лет десять пролежали, понимаешь?
