скачать книгу бесплатно
– Криабалах?
– Да, Криабалах. Верно ли я понял, что именно один из них дал ему такую силу, что он одолел весь наш орден?
– Черный Криабал, – подтвердил Танзен. – Да. Не знаю, что конкретно это было за заклинание, я никогда не открывал и даже не видел Черного Криабала. Но вы сами видели эффект. Даже без этой книги Антикатисто почти не знал себе равных, а с ней…
– Я знаю, – перебил Массено. – Мне известно, что именно с помощью Черного Криабала маг Токхабаяж стал чудовищем Антикатисто. Также мне известно, что до последнего времени Черный Криабал принадлежал мэтру Медариэну, который скрыл его где-то в надежном месте, но собирался оттуда извлечь, чтобы обратить его силу против Антикатисто.
– Он явно не преуспел, – мрачно произнес Танзен. – Либо Антикатисто разыскал его первым, либо Медариэн все-таки бросил ему вызов и проиграл.
– Мне хочется надеяться на первый вариант, – спокойно сказал Массено. – Знакомство с мэтром Медариэном было приятным, и было бы печально узнать, что его больше нет с нами.
– Факт, – пожал плечами Танзен. – Он великий волшебник. Один из величайших. Без него Мистерия станет слабее. Но о чем вы тогда хотели спросить, святой отец, если и так уже все знаете?
– Не все. Мои знания о Криабалах неполны. Отрывочны. Вплоть до недавнего времени я лишь краем уха слышал о самом их существовании и никогда не интересовался большим…
– Напрасно, напрасно, – сказал Танзен. – Тема интересная. В том числе в историческом контексте – и не только для волшебников. Криабалы принадлежали одному из… возможно, самому великому магу и правителю нашего мира.
– Бриару Всемогущему, – кивнул Массено. – Это я знаю. Он их создал, верно?
– Это одна из версий, – уклонился от ответа Танзен. – О более древних владельцах Криабалов ничего не известно, так что это вполне возможно. Тем не менее, мы не знаем точно, создал ли Бриар их сам или же где-то нашел.
– Не могут ли эти книги оказаться изделием богов? – предположил Массено.
– Многие у нас это подозревают. Очень уж они… неординарны. Мистерия много веков изучала Бурый Криабал и отдельные страницы из других томов, но так и не выяснила, по какому принципу они действуют.
– Страшусь показаться невеждой и профаном, но в чем загвоздка? – спросил Массено. – Я полагал, что это просто особо могущественные гримуары.
– Так-то оно так, но отличие в том, что их может применять кто угодно. Любой может просто взять Криабал в руки, прочесть заклинание – и оно подействует. Даже ультимативное заклинание непреодолимой космической силы – подействует. Просто так. Потому что его прочли. Необязательно даже знать, что это именно заклинание.
– С обычными гримуарами так не получается, это мне известно… – задумчиво кивнул Массено.
– Не получается. Понимаете, святой отец, волшебство ведь не работает просто… по волшебству. Любому заклинанию нужна мана. Даже если Криабал – это такой сверхмощный многофункциональный артефакт… ему все равно нужна мана – и очень много. Он должен ее откуда-то брать. А если он откуда-то ее и берет – мы так и не выяснили, откуда.
– С самого дна Шиасса! – провозгласил Курдамоль. – Из Хиарда!
– Что?! – вскинулся Танзен. – Вы уверены?!
– Конечно, уверен, – ткнул пальцем в светящееся окно Курдамоль. – Ускоритель эфира разложил эту Тьму на составляющие, и результат очевиден. Ее происхождение не может иметь двояких толкований – только на самом дне Шиасса есть такая эфирная сигнатура. Видите эти характерные линии, складывающиеся в очень самобытный узор?.. Можете свериться со справочником Классара, если сомневаетесь.
– А, вы не о Криабале… – протянул Танзен. – Вы об Антикатисто…
– Конечно. А при чем тут Криабал? За Криабалом вам в библиотеку – у Властелина, кажется, есть один. Или два. Я не уверен.
– Забудьте, – поморщился Танзен. – Вернемся к Антикатисто. Вы говорите, что частицы его Тьмы несут след Хиарда?
– Это очень недобрый признак, – тихо произнес Массено. – Если Антикатисто как-то связан с Хиардом… как они могут быть связаны, мэтр? Его дух мог попасть туда и… возродиться?..
– Сомнительно… – поскреб лоб Танзен. – Нам почти ничего не известно об устройстве Хиарда – но мы точно знаем, что он не часть Темного мира… Там не должно быть Тьмы в свободном состоянии… А бывший элементаль – это просто сложноустроенный дух, которому нужна его основная субстанция…
– Но он мог отыскать ее в Темном мире? – перебил Массено.
– Обычный элементаль – возможно. Высший, тем более уровня Антикатисто – не смог бы и там. В Темных мирах бесконечно много Тьмы в свободном состоянии, но там она в разреженном виде. Этого недостаточно, чтобы возродить развеянного высшего элементаля. У него просто не хватит сил ее вобрать. Это, знаете, как умирающему от голода собирать рассыпанные в грязи крошки.
– Вы словно читаете лекцию, – позволил себе чуть улыбнуться Массено.
Танзен тоже усмехнулся краешком рта. Ему тоже невольно вспомнились занятия. У всех магистров и профессоров Мистерии есть опыт преподавания – либо курирование практикантов, либо лекции в Клеверном Ансамбле. Без этого просто не получить звание магистра, и уж тем более профессора.
– И все-таки, – продолжил Массено. – Если Антикатисто не мог возродиться в Хиарде – как они связаны? Простите мое невежество, мэтр, я все-таки не слишком разбираюсь в тех метафизических материях, что известны в Мистерии каждому школяру.
Танзен наклонил голову, сгребая пучки волос на затылке. Он пытался сформировать общую картину.
Это ведь брат Массено все это время шел по следу Антикатисто. Это он расследовал его возрождение, начиная чуть ли не с первого момента. Танзен же вел совсем другое дело. Начавшееся довольно безобидно, но приведшее его к антимагам и страшному древнему оружию – чакровзрывателям. Возможно, к худшему из них – способному повторно покончить с цивилизацией Апофеозу.
Но в центре этого тоже стоял Антикатисто. Просто Танзен до недавнего времени об этом не подозревал.
– Криабал, – поставил он точку на бумаге. – Апофеоз. Хиард. Что все это связывает?
Он соединил точки и уставился на получившийся треугольник.
– Есть мысли, святой отец? – спросил волшебник. – Что это может значить?
– Треугольники ничего не значат, мэтр, – мотнул головой Массено. – Треугольник – это просто треугольник.
Слепой монах тоже глубоко задумался. Еще одна нежданно всплывшая древняя легенда. Конечно, в существовании Хиарда сомневаться не приходится – он не единожды упомянут в Ктаве и трудах ведущих богословов. Но от судеб ныне живущих Хиард бесконечно далек и вряд ли кто-нибудь видел его своими глазами.
– Что о Хиарде знает церковь? – спросил Танзен.
– А что о нем знают волшебники? – ответил встречным вопросом Массено.
– Полагаю, то же, что и все остальные. Хиард – это тюрьма для бессмертных. Узилище страшного непредставимого зла.
– Совпадает с тем, что известно мне, – склонил голову Массено. – Но для чего Антикатисто понадобилось там побывать?
– Очень хороший вопрос. Вы абсолютно уверены насчет своих выводов, мэтр Курдамоль?
– Я не ошибаюсь в таких вещах, – равнодушно ответил тот.
Мэтр Курдамоль возился у своего ускорителя эфира. Танзен тоже смотрел туда, пытаясь увидеть в хаотичных завихрениях то, что увидел безумный гений Темного Властелина.
Но он не видел. Не понимал. Будучи агентом Кустодиана, Танзен отлично умел читать ауры, но здесь требовалось нечто превосходящее просто высокий навык.
А не развивший истинное зрение вовсе ничего бы не увидел. Для обычного человека артефакт был бы просто огромным причудливым котлом с застекленной дыркой. Совершенно пустым и не светящимся. Бессмысленная рухлядь, какой часто кажутся непосвященным артефакты.
Интересно, многое ли видит там монах? Брат Массено на этот счет отмалчивался.
– Вы знаете о целях Антикатисто, святой отец? – задумчиво спросил Танзен.
– Кажется, он одержим желанием истребить всех волшебников, – ответил Массено.
– Да. Он пытался сделать это уже дважды, и оба раза терпел неудачу…
– Задача все-таки нелегкая, согласитесь.
– Нелегкая. Но если он найдет и сможет запустить Апофеоз…
– …В этот раз его попытка может увенчаться успехом.
– Да, так. Но мы всегда думали, что он хочет только этого. Только истребить волшебников… мы считали это просто его манией. Навязчивой идеей безумца.
– А теперь вы предполагаете, что за этим стоит нечто большее?
– Нечто большее… куда уж больше, казалось бы?.. Но что если истребление волшебников – это и в самом деле только часть чего-то еще более грандиозного? Что если Антикатисто хочет… честно говоря, мое воображение здесь пасует. У вас есть предположения?
Как всегда в минуты сомнений и раздумий, Массено обратился к святой книге. Он раскрыл Ктаву в случайном месте и прочел:
«Благословенны боги наши, и за то восхваляем их и жертвы приносим».
Великая Молитва, из первого стиха к Космодану. Самое начало символа веры. Полезно и душеспасительно в любой ситуации, но ни на какие мысли не наводит, к сожалению.
– Скажите, мэтр, а возможно ли вообще… открыть Хиард? – боясь своих слов, спросил вдруг Массено. – Кощунственно даже произносить такое, но…
– Хиард – темница богов, – ответил Танзен. – Вы знаете это и сами, святой отец. Она запечатана и охраняется соответствующе.
– Но что если… использовать Криабал?.. Нет ли в нем… подобных возможностей?..
Танзен поразмыслил. На его лицо набежала тень.
– Если не считать изученного вдоль и поперек Бурого, Мистерии не так уж много известно о заклинаниях Криабалов… – медленно произнес он. – Возможно… я не уверен, но возможно… в одном из них и есть что-то подобное. Но даже если так – при чем тут Апофеоз?
– Возможно, именно волшебники могут помешать исполнению плана Антикатисто, – предположил Массено. – И он стремится нейтрализовать их… вас.
– В таком случае, остается вопрос – что же это за план?
– Думайте, мэтр, думайте.
– Я думаю, святой отец. Но мне ничего не приходит в голову. Кстати, при вас ли еще астролябия Вескатуччи?
Массено извлек волшебный инструмент, но не стал раскладывать. Да, он без труда мог выяснить, куда примерно перенесся Антикатисто, мог снова пойти по следу и в конце концов нагнать его… но к чему?
Увы, орден Солнца пострадал слишком сильно. В ближайшее время он не сможет выйти на битву. А у Антикатисто теперь еще и множество Криабалов – бросать ему вызов будет самоубийством.
Танзен тоже все прекрасно понимал. Если они двое настигнут Антикатисто сейчас, то смогут разве что осыпать его оскорблениями. Его не сумел одолеть Бельзедор. Не сумела тысяча солнцеглядов. И даже вся Мистерия одолела его лишь ценой огромных жертв.
При том, что он все равно вернулся, пусть и спустя шесть веков.
– Мэтр Курдамоль, а какие на наш счет планы у вашего хозяина? – спросил Массено. – Не сочтите за невежливость, но мне бы хотелось знать, какую судьбу он нам уготовил.
– Властелин сейчас поведает вам это лично, – раздался голос за спиной. Управляющий Цитаделью Зла подкрался удивительно незаметно. – Брат Массено, мэтр Танзен. Лорд Бельзедор приглашает вас присоединиться к нему за обедом.
Глава 4
4039 год до Н.Э.
Проходя мимо этой камеры, надзиратели невольно вытягивались в струнку. Сам начальник тюрьмы говорил с ее постояльцем тихо, вежливо и словно порываясь поклониться. Даже стоящие у дверей корониевые големы как будто слегка робели, хотя не имели и намека на сознание.
Узник сидел за столом и покусывал гусиное перо. Бумагу устилали каллиграфические строки. Волшебник задумчиво смотрел в зарешеченное окно – вид отсюда открывался восхитительный.
Камеру выделили ему самую лучшую. Не камеру даже, а что-то вроде номера-люкс в дорогой гостинице. Пусть стены сделаны из чистого корония, и вообще коронием тут покрыто практически все – это не более чем меры предосторожности.
Как-никак, он Бриар – человек, которого сорок лет назад официально нарекли Всемогущим и провозгласили величайшим волшебником в мире. Громкие титулы, пафосные, кричащие даже… но мало кто назовет их незаслуженными.
Хотя, конечно, злопыхателей всегда хватает.
В свои двести шестьдесят лет Бриар Всемогущий был еще далеко не стар. Высокий, широкоплечий, всегда в черном переливающемся плаще, он сразу привлекал внимание в толпе. Легкая проседь выдавала все-таки внушительный возраст, но большая часть волос оставалась черной – черными же были короткие усы и борода.
Длинный ивовый посох сейчас прислонился к стене, хотя обычно сопровождал владельца повсюду. В последнее время Бриар использовал его уже не как рабочий инструмент, а только как атрибут, вещь привычно-любимую. Все-таки люди подсознательно испытывают больше доверия к чародею, если тот помавает посохом… хотя так ли уж много реальной от него пользы, если вдуматься?
Особенно здесь. За решеткой. В корониевой камере. Укрепленной тюрьме для волшебников. Бирюзовом Холме, который холмом только называется, поскольку по сути остров посреди огненной пропасти. Его специально таким создали – особо надежной темницей для особо опасных преступников.
Но по крайней мере вид отсюда и впрямь восхитительный. Весь город как на ладони. Блистательный Парифаген, столица Парифатской республики.
Бриар родился здесь и вырос. Он любил прекрасные улицы Парифагена, его мосты и колонны, его храмы и манораты. Даже сейчас ему нравилось иногда просто выйти вечером и гулять по столичным проспектам, любоваться архитектурой мрамора и кристалла.
Если приглядеться, отсюда можно даже увидеть троедом, в котором Бриар провел детство. Во-он там, в конце бульвара Свершений… хотя нет, нельзя. Его больше нет. На его месте стоит другой, поставленный взамен разрушенного, и в общем-то на него похожий… но другой.
О войне уже мало что напоминает. Невозможно поверить, что десять лет назад из этого окна были видны только развалины. Когда титаны одержали победу, то в гневе разрушили столицу Парифатской республики. Триста бессмертных колоссов прошлись по ней волной цунами и втоптали в землю большую часть зданий.
Людей и других индивидов погибло не так уж много. Титаны не стремились истреблять жителей. В общем-то, они проявили гораздо больше милосердия, чем от них ожидали. Они не завоевали республику, не прекратили ее существование, не взяли власть в свои руки, не поставили на престол лояльных себе марионеток.
Победив, они просто наглядно продемонстрировали: вот на что мы способны! Вот какова титанова сила! Не лезьте к нам больше, оставьте в покое!
И их оставили в покое. На какое-то время, по крайней мере. У республики сейчас и выбора-то иного нет – титаны вернулись на свой остров, но два года войны уничтожили все, достигнутое за двести лет мира.
Большую часть жизни Бриар провел в спокойной и процветающей Парифатской республике. Он сам приложил руку к тому, чтобы она такой стала. Ему было всего сорок, когда началась Всемирная война – и ему было пятьдесят, когда она закончилась. Он лично поставил в ней точку, убив Кровавого Князя.
То, что это сделал именно он – во многом случайность. Просто он уже тогда считался одним из лучших чародеев республики, и неудивительно, что его включили в боевую группу, штурмом взявшую крепость на Шепельде. Даже зажатый в угол, Кеннис оставался чудовищем страшной силы – но его все же удалось одолеть.
Последний удар нанес Бриар. С тем же успехом это мог быть Анго. Или Свиришша. Но судьба распорядилась так, что это оказался Бриар – и именно его провозгласили героем-победителем. Остальных тоже не забыли, разумеется, но им почестей досталось все же меньше.
Кажется, Анго так и не перестал завидовать. Когда Бриар предстал перед трибуналом, боевой товарищ не сказал ни слова в его защиту. Обвинений, правда, тоже не выдвинул – просто молча сидел и слушал.
Бриар многое бы отдал, чтобы узнать, как он проголосовал в тот день. Его приговорили к бессрочному заключению большинством в один голос. Интересно, не принадлежал ли этот решающий голос Анго?
Хотя лучше не знать, наверное.
Жаль, что все так закончилось. Двести лет безмятежного мира – куда они делись?
Конечно, это не было спокойствие болотной лужи – республика бурно росла, вбирала новые земли, поглощала все новые государства. Не всегда гладко. Случались споры, конфликты. Многие присоединялись со скрипом. Эльфы по сей день во многом автономны в своих лесах-слободах. У гигантов почти что государство в государстве. Морская Губерния на саморегулировании. А остров-резервация Дракония вообще входит в состав республики чисто номинально.
