скачать книгу бесплатно
– На Авроре, – устало повторяет человек: – Ну? Ассенизатор? Ты чё там? Уснул?
Я? Ассенизатор? Хм… И тот, военный, меня так же называл. Менее корректно, конечно, но по смыслу – так же.
Откликаюсь.
– Здесь Аврора. Слушаю вас, Станция.
– Иди за фермы, конт сбросишь в открытую дыру. Промажешь – сам борт вылизывать будешь. Отбой.
– Принято, – машинально отвечаю, но моего собеседника уже нет. Отключился.
Чёрт!
У них здесь что – мания? Чуть что, так сразу – языком вылизывать?! Вот же козлы! Извращенцы, натуральные!
Медленно плыву мимо причальных ферм приближаясь к корпусу Станции.
Ага…
Слева чернеет проём люка. Большой – две Авроры разом пройдут.
Торможу и разворачиваюсь вокруг оси загоняя его под себя. Чуть доработать…
Есть! Он точно подо мной.
Щелкаю кнопкой маневровых, импульс вниз и немедленно, мне там делать нечего, жму кнопку сброса груза.
Слитный щелчок нескольких замков. Аврора вздрагивает, разом освобождаясь от трети своего корпуса.
Готово!
Трюм сброшен.
Разворот вокруг оси – теперь ржавый ящик уплывает вверх.
Переключение режимов, тягу на треть и ручку от себя. Я ещё успеваю заметить, как мой груз окутывает бледное свечение тягового луча, а в следующий миг и он, и проём укатываются прочь из моего поля зрения.
Готово! Задание выполнено!
Всё. Выдыхаю. Сделал! Можно и домой.
Только не по прямой – незачем мне так следить.
Сейчас, на всякий случай пару петель заложу, а то мало ли что.
В тишине рубки вспыхивает правый экран. Странно – обычно он только при связи активируется. Ну, ещё и при чате – как я только что узнал.
Приглядываюсь – там всего одна строка.
"+15к. Жду дома. С."
Ха!
А это я неплохо сбегал! Пятнадцать косых за плёвую работёнку! Так я и действительно на Созвездие накоплю!
Настроение, несмотря на усталость и раздражение, повышается и я, мурлыча под нос ту самую песенку, начинаю прикидывать курс домой.
Глава 5
Сказать, что моя жизнь после этого вылета круто переменилась не могу.
Я всё так же таскал грузы, единственно, что не так часто, но зато – с гораздо большей оплатой. Говоря по-честному такая жизнь меня более чем устраивала.
Нет заказов от Сиама?
Отлично! Сажусь за рычаги и неспешно, без прежнего прессинга, каботажу. Два-три рейса и домой, отдыхать.
Есть дельце? Ещё лучше – получаю инструктаж и вперёд!
Подобные задания, в основном, мало чем отличались от привычной рутины. Всё сводилось к стандартному прилети-забери, доставь-выгрузи.
Назвать подобное контрабандой лично у меня язык не поворачивался. Ну что с того, что все эти грузы были, как бы это вернее сказать, «неудобными» для официальных перевозок. Не запрещёнными, избавь нас Зелёный Дух от греха! Нет, все они были именно «неудобными» и «неприличными» для обычных, то есть местных, пилотов.
Не понимаете?
Вот вам пример, уж простите за подробности.
Выпало мне поручение доставить на некую планету груз искусственных фаллосов. Ага, их самых – членов, самотыков – название сами подберёте. Для местного лесбийского сообщества. И что тут такого? Я же – курьер, мне пофиг что в трюме.
А вот по местным меркам такой груз брать – зашквар полный. Все подобные отклонения от нормы тут крайне не приветствовались – война-то только вот-вот как кончилась? И народу там полегло – ой, как много. Так что подобные эээ… предпочтения не приветствовались. Со всех экранов круглосуточно только и пели про повышение рождаемости, про священный Долг Матери и Отца… А тут вы, ну, цветные. Детей-то от вас того, не дождаться.
Нет, напрямую подобное запрещено не было – здесь же свободное общество, но… Уверен – тенденцию вы уловили.
Короче – пока мне Сиам рассказывал об этой миссии, а всеми силами сдерживался, чтобы не заржать – уж очень виноватый вид у него был.
– Ну ты как? – Спрашивает, после того, как все детали изложил: – Возьмёшься? – А сам глазками в сторону косит, будто там, на стене что-то до жути интересное. Я даже не выдержал – посмотрел на ту стенку ангарную – нет там ничего, стена как стена. Даже почти чистая.
– Чего не взяться-то? – Отвечаю: – Задание ясно. Летим вот сюда, – показываю на карте: – Берём конт, маркировка промышленная, особая отметка – реклама фирмы, выпускающей машины для пончиков – ребёнок с этим самым пончиком в руках, и лечу сюда, – снова на карте точку показываю: – Сдать груз даме в чёрном плаще, чёрных брюках, сапогах и очках. Тоже чёрных, – блин, как я тут не заржал – не знаю. Так и представил – посадочный ангар, освещение приглушено и чёрная-пречёрная фигура.
– Это вы привезли машину для пончиков? – Спрашивает она у меня шёпотом, бросая из-под очков тревожные взгляды по сторонам.
– Я, – так же шепотом, держа руку на кобуре, отвечаю.
– Выгружайте, – шепчет Чёрная дама и возникшая из темноты группа таких же чёрных-пречёрных силуэтов уволакивает трюм куда-то во тьму.
И тут – яркий свет!
– Всем стоять! – Несётся из мегафонов: – Руки вверх! Ангар оцеплен! Вы обвиняетесь в контрабанде страпонов!
Вот тут я не сдержался и хихикнул – как представил суд, где судья, обличая меня, этим самым размахивать будет – прорвало меня тут.
– Ты чего? – Непонимающе уставился на меня Сиам: – Чего весёлого-то? Дело, сам видишь какое – тонкое.
– Да это я так, отвечаю: – Подумалось просто – если это всё я лесбиянкам тащу, то неувязочка выходит.
– Какая неувязочка?
– Так они же мужиков не любят и, типа, без них обходятся?
– Ну?
– Так члены-то им зачем? Вагин бы заказали – это логичнее было бы.
Пинок от него я получил хороший – даже скафандр не сильно помог.
Сиам, правда, после, когда я вернулся, и извинился, и пивом проставился, ну да я не в обиде был, понимал, что нервничал он. Задание и вправду, по местным меркам, того, не кошерное было.
Другой раз отправил он меня силос доставлять.
Силос. Контрабандный. Угу, именно так.
Бред? Угу и ни как иначе!
Так бы это событие и осталось ничем не примечательным в череде прочих переделок, если не пара моментов.
Подоплёка этого задания была проста – на Станции бастовали грузчики – и это было первым событием, словно выключатель запустившим всё последующее.
Получить, довезти, сесть – с этим проблем не было.
Они, проблемы эти самые, начались после посадки.
Сел, техники корабль осмотрели, топлива подлили, смазкой, где надо, прошлись и ушли. А я – сижу. На опоре – жду, когда груз заберут. Морду кирпичом сделал – типа знать не знаю, ведать не ведаю, что тут у вас творится.
Ждал я так минут сорок – никого. Надоело – пошёл разбираться.
Только из ангара выхожу – митинг. Грузчики бузят. Тут всё как обычно – работы много, денег мало. Ораторы разные на трибуну из ящиков карабкаются, речи толкают – про угнетение рабочего класса, да как они – эти самые ораторы, за рабочий класс страдают.
Страдальцы, блин!
Я как на костюмчики их глянул – мама дорогая, да такой прикид если не на пять, то на три оклада грузчика местного потянет. В общем ясно – сколачивают господа политический капитал на трудягах этих.
Ну постоял, потолкался, послушал. Больше трёх речей не выдержал – суть-то одна – вы меня в депутаты и тогда я – уххх! Аххх! И будет вам счастье.
Старые и, увы, пустые, песни.
О помощи в разгрузке я и заикаться не стал – толпа распалена, того и гляди – на штурм сектора администрации пойдёт.
В общем – вернулся в ангар, взял платформу транспортную и загнал её под брюхо, аккурат под трюм, благо управление платформы этой я при предыдущих разгрузках подсмотрел.
Дальше – просто. Забрался в рубку, кнопкой щёлк – кораблик только вздрогнул, когда конт на платформу упал. С грохотом таким… Сильным. По высоте-то я платформу не отрегулировал – забыл, не грузчик же я.
Выбрался наружу – ну ничего, стоит конт на месте. Кривенько, но стоит. А мне большего и не надо – вновь за рычаги взялся – в сторону отогнать. И вот стоило мне только с места стронуться – ворота как распахнутся, да толпа та, что митинговала, в ангар да как плеснёт!
Несутся на меня, кулаками размахивают и орут.
– Штрейкбрехер! Сволочь! Слезай с платформы – убивать ща тебя будем!
Вижу – влип. Был бы то один-два – может и отбился бы. Три-четыре – тут ствол уже нужен. Ствола, к слову, нет. А тут – сотня на меня несётся!
И до корабля не добегу – с трапа за ноги стащат.
Вскакиваю на конт и руками машу – мол не убивайте, дайте слово сказать.
Остановились. Платформу в тесное кольцо взяли.
– Мужики! – Машу руками над головой: – Пилот я! Рейс горит! Вот сам и взялся!
Не работает – толпа ворчит недовольно и несколько рук к конту тянутся – а ну как качнут, грохнусь же, а тогда всё – затопчут.
– На фрахте я! – Продолжаю надрывать горло: – Я и не знал, что у вас тут такое.
Впустую – толпа крови жаждет, да и оратор тот, в костюме, на ящики залез, в меня пальцем тычет, да про предательство интересов трудящихся поёт. И так складно – его послушать, так я агент капитала, того самого, с большой буквы «К». И прибыл я сюда только затем, чтобы всё здесь испоганить и разрушить – до основания самого.
Мне, его речи, понятны яснее ясного – распалить народ, указать жертву, а как кровь прольётся, то тут он на коне будет – нет ничего хуже, когда толпа кровь почует. Вот только кровь та – моя, а я к своей весьма бережно отношусь. Да и сыграть роль ступеньки, в карьере очередного говоруна, желания нет.
Осознал я, значит всё это, да как на меня накатит! Это что же – мне вот тут, на потеху болтуну очередному, жертвенным барашком быть?!
А вот хрен тебе!
Перед глазами, от злости, даже муть повисла – зеленоватая такая, да руку, левую, в районе запястья, как холодом обжигает. Отступаю на край контейнера, разбегаюсь и, со всей силы, прыгаю – прямо на этого, в костюме.
Наверное, облегчённая гравитация в ангаре том помогла – до него метров тридцать было. А может и злость – это я, сам удивляясь результату, тогда решил.
Долетел – точно перед ним на край ящика ногами стукнулся – оратор аж рот от изумления открыл. Сказать он что-либо не успел – а ему моментом в брюхо и в морду, оскаленную, сунул. Со всей пролетарской злостью воткнул – он так, с открытым ртом, и с гораздо меньшим количеством зубов, куда-то за ящики улетел.
А я?
А что я?
Спрыгнул вниз – гляжу кусок трубы торчит. Схватил его и на толпу – всё одно убивать будут, так чего ж не повеселиться?
Прыгаю к ним, а народ-то – отступает. И резвенько так – прямо коридор от меня к кораблю протянулся. Заманивают? Хотят, чтобы я расслабился, а они мне на спину и прыгнут? Ну уж нет – трубу перехватил и на них.
Опять отходят – глаза круглые, шепчут что-то, да на меня показывают.
Из толпы один отделяется. Дедок – седой весь. Руки пустые вперёд выставляет, мол мирный я.
Ага. Знаю я таких мирных.
