скачать книгу бесплатно
– Артем, – она втискивается между мной и шкафом, цепко хватает меня за руку, и прикладывает мою ладонь к своей груди, прекрасно зная, как мне это нравилось раньше.
Она дышит тяжело, имитируя возбуждение, которое на нее мгновенно нахлынуло, хотя я не делаю ничего. Не сжимаю ее соски, не прокатываю их между своими пальцами и уж, конечно, не собираюсь лизать их.
– Нам же так хорошо вместе, – она изгибается и трется о мои пальцы сама, добиваясь того, чтобы ее соски затвердели.
Пытаюсь убрать ладонь, но она прижимается сильнее, и уже не только грудью, но и всем обнаженным телом. И тут же приподнимает ногу, закидывает ее на мое бедро и трется мартовской кошкой о пах, начиная постанывать.
Ее стон очень похож на те стоны, которые она издавала, когда была подо мной, но только сейчас я замечаю, насколько он неестественный. Нет, она действительно возбуждается – я вижу, как расширяются ее зрачки, на лице появляется румянец уже не от испуга, что ее застали не вовремя, и я уверен, что если засуну сейчас в нее палец, она будет мокрой.
Но это как стоны в немецком порно, которые заводят, но мало общего имеют с реальностью.
Я одергиваю руку от груди Ланы, спихиваю с себя ее ногу, зачем-то забрасываю в чемодан и костюмы, которые практически не ношу. Наверное, просто не хочу однажды увидеть их на ком-то другом и понять, что он тоже спал с моей женщиной. Моей бывшей женщиной, которую я постараюсь выплюнуть из памяти, едва выйду за двери.
– Артем, ты совершаешь ошибку! – раздраженно бросает Лина.
– Даже если и так, – пожимаю плечами, – не только у тебя на них право.
Я подхожу к столу, отключаю от сети зарядку от ноутбука, но Лина подкрадывается и обнимает меня со спины. Прикладывает голову, дышит горячо, так, что жжет своим дыханием мои лопатки. Знает, как мне это нравилось раньше. И так же знает, что еще мне нравилось после этого проявления близости.
Она медленно обходит меня, запрокидывает голову, всматривается в лицо, как будто видит там что-то необыкновенно красивое, а в это время ее проворные пальцы начинают расстегивать мой ремень.
– Лина, хватит, – пресекаю эти попытки и встряхиваю ее за плечи, удерживая от того, чтобы опустилась передо мной на колени.
– Почему нет? Я поняла, что ошиблась, признала, если хочешь, если это как-то потешит твое самолюбие – убедилась, что ты в сексе лучший любовник, что когда-нибудь у меня был.
Я даже не хочу анализировать то, что она говорит, потому что внутренний счетчик тут же начнет подсчитывать: сколько было этих любовников, и какой у нас счет. Теория вероятностей, которую любил больше всех предметов в универе, не даст успокоиться.
– Давай просто проверим… – ее пальчики порхают по моему ремню, как бы случайно соскальзывая вниз и проверяя – может, уже все наладилось, может, я уже хочу ее снова.
– Лина, – говорю медленно, четко, чтобы она поняла. – Я не сплю с женщиной, которая еще не остыла после другого мужчины.
Мне кажется, хоть это должно ее отрезвить, но с этой женщиной я в который раз ошибаюсь.
– Ты прав, – поддакивает она, поглаживая ладошкой мой пах через джинсы. – Нам просто нужно немного времени. Немного времени – и у нас все будет, как раньше.
Она так старается меня убедить в этой чуши, что я позволяю ей повозиться пару минут, чтобы понять самой – как раньше уже не будет. Разочарованный взгляд вниз, когда она осознает, что, несмотря на ее старания, я действительно ее не хочу, ставит на моем терпении точку.
– Зубную щетку, бритву и прочие мелочи можешь выбросить, – говорю я, потом вспоминаю, что замена мне уже есть, и равнодушно пожимаю плечами. – Или не выбросить.
Я подхватываю свой ноутбук, чемодан, выхожу из комнаты. Но мне удается сделать всего пару шагов, когда Лина снова меня настигает.
– Артем, послушай меня, нам надо поговорить… – просит она, не зная, какую интонацию выбрать: злости, обиды или печали, а потому ее голос звучит странно и непривычно.
– Не очень удачный ход – разговаривать в этой комнате, не находишь?
Она окидывает взглядом гостиную, недоуменно приподнимает черные брови – ну да, что мне может не нравиться, ведь вещей, который снимал с нее незнакомый любовник, на виду уже нет.
Только пустая бутылка шампанского, коробка конфет, к которой подступиться не успели или не захотели, и тот самый музыкальный канал на экране, под который они кувыркались.
Не знаю, как у них получалось, с учетом, что на этом канале все вразнобой. За пятнадцать минут, что я в доме, успеваю послушать и рэп, и рок, и шансон.
– Извини, – отцепляю от себя пальцы Лины, потому что сама она или не хочет, или не может разжать их. – Мне пора.
Она позволяет сделать мне только шаг, и наконец определяется с оттенком эмоций.
– И что дальше, Жиглов?! – кричит со злостью, снова преграждая дорогу. – Что у тебя будет дальше?! Станешь дрочить на кафель в ванной и ждать ту единственную, которой позволишь заменить свою руку на члене?!
– Хороший план, – соглашаюсь я.
За последний год я научился тому, о чем мечтал мой отец – теперь даже он с трудом различает мои эмоции. И я уверен, Лина понятия не имеет, что на самом деле ей удалось задеть меня своими словами – не сильно, броня намного окрепла, но даже когда ты в броне, а тебя окунают в сгусток зловонья, запах преследует долго.
– Мы – хорошая пара… – бормочет Лина, немного тушуясь.
– Были, – киваю я. – Возможно.
– Ты… – в ее глазах снова появляется злость, – ты никогда не относился ко мне серьезно… никогда не заговаривал, не намекал, что мы однажды поженимся…
– И ты подумала, что если приведешь в дом другого, я тут же сделаю тебе предложение.
Ее кулачки сжимаются, и, наверное, нам обоим было бы легче, если бы она дала мне пощечину, но она снова прибегает к удару словами.
– Ты хоть понимаешь, что у тебя будет после меня?! – выплескивает желчь, которая накопилась за три месяца наших с ней отношений и, как я теперь понимаю, из-за отсутствия кольца на ее безымянном пальце. – Да после меня… после меня…
Она тщетно ищет угрозу той жизни, которая меня ждет без нее, крутит отчаянно головой, как будто стараясь найти подсказки, которые там мог оставить ее сбежавший любовник, а потом победно тыкает острым коготком в экран телевизора:
– Вот что тебя ждет в лучшем случае!
Не то, чтобы мне было интересно, что она имеет в виду. Машинально поворачиваю голову, и так же машинально читаю строку непонятного содержания:
«Хочу встретить спонсора, чтобы родить от него ребенка и по возможности сделать их обоих счастливыми», – и номер телефона в конце.
– Интересный вариант, – говорю я.
– Интересный?! – взрывается Лина. – Да это же блядь! Продажная блядь, которая открыто говорит, что ей нужно! А мне от тебя никогда… ничего… я же…
– Аренда дома оплачена еще на три месяца, – немного сдуваю комок белого пуха, которым она так усиленно пытается осыпать себя. – Ноутбук и смартфон, которые ты хотела, доставят завтра – был небольшой нюанс на границе. Прощай, Лина.
Воспользовавшись растерянностью женщины, я оставляю в прихожей ключи и наконец выхожу из дома.
Делаю глубокий вдох, потому что там не хватало свежего воздуха – казалось, что все пропиталось чужим.
Закидываю чемодан и ноутбук в машину, и возвращаюсь домой. Ночь, перед глазами мелькают фары встречных машин.
А еще странное сообщение из музыкального чата – про спонсора, ребенка и счастье для них обоих. С номером телефона в конце.
Глава № 4. Даша
Меньше всего я хочу сейчас участвовать в задушевных беседах с соседями на тему того, что пить можно, потому что это тихо и никому не мешает, курить тоже можно – потому что почти весь дым уходит в форточку, а в туалете даже помогает справиться с микробами, а вот ночные звонки – это зло, потому что мешают уставшему организму восстановиться для новых подвигов. Поэтому мгновенно выключаю на телефоне звук.
Но звонки продолжаются – идут один за другим, особо настойчивых уже узнаю по последним цифрам их номера, но отвечать и не думаю.
Мне хватает выхода в вайбер, куда сваливаются сообщения, чтобы понять, что некоторым так называемым спонсорам не помешало бы вложить деньги не в любовницу, а в собственное лечение. У многих явные проблемы с головой, наверное, поэтому они и присылают свои фото не в профиль и анфас, а с другими, более выигрышными, по их мнению, частями тела.
Рассмотрев ассортимент, я уже более благосклонно смотрю на фото с демонстрацией втянутого живота над приспущенными трениками. И даже бицепс почти на весь экран телефона, где на заднем фоне висит на стене одинокий ковер, уже не вызывает отторжения. Потому что в сравнении с другими желающими познакомиться – теми, кто забыл про треники, или забыл, что снял не только их, и в итоге прислал то, что заслоняло обзор фотокамере, это просто душки и джентльмены.
Мне нравится, как сложено мужское тело, но, откровенно говоря, будь я скромной монашкой, которая видит это впервые… Я бы сделала все, чтобы с мужчинами никогда больше не пересекаться.
Сообразив, что по волосатым задницам и членам я уже практически могу угадывать национальность и темперамент, я выключаю телефон. А чтобы теперь ничего не приснилось, впервые за последние месяцы переключаю канал, и вместо музыкального, засыпаю под какой-то старенький фильм.
Кажется, даже с чего-то смеюсь…
С практически выключенным телефоном приходится ходить еще несколько дней. Периодически включаю, чтобы проверить – все ли уже поняли, что ко мне пристроить их главную гордость не получится, или нет. Чищу все, что там появляется, всех новеньких блокирую и опять выключаю телефон, потому что иногда мужчины все же бывают настойчивыми.
На работе у нас есть офисный мобильный, так что звонки делаю с него. Много звонков – я все же хочу закрыть хотя бы пять заказов, чтобы было чем заплатить и за аренду офиса, и за собственное жилье.
Работать приходится практически до девяти – десяти вечера, и я настолько устаю и настолько вкладываюсь в эту задачу, что мне удается закрыть три заказа меньше, чем за два дня.
– Молодец! – хвалит меня Татьяна Борисовна. – Теперь бы еще остальные заказы закрыть… Даш, я верю – вы справитесь. А сегодня отдохните, отпускаю вас домой пораньше.
Скупую похвалу выдает и молчаливый Дмитрий Викторович, так что я на какое-то время озадаченно подвисаю. И только гораздо позже, дома, когда собираюсь ложиться спать, несмотря на то, что еще только сереет, я вспоминаю момент, когда Татьяна Борисовна и Дмитрий Викторович многозначительно переглянулись.
Вроде бы ничего особенного – они влюблены друг в друга, и это нормально, постоянно искать любимого взглядом, и все-таки…
Сейчас от этой переглядки, и от какой-то загадочной улыбки моей начальницы, которая вдруг тоже припомнилась, становится не по себе. Настолько, что я невольно передергиваю плечами и даже набрасываю на себя плед, хотя в комнате и не холодно.
Возможно, именно под давлением этого странного ощущения, когда кажется, что к тебе подкрадывается что-то невидимое, я машинально включаю телефон, хотя и собиралась до этого просто лечь, закрыть глаза и спать. И на вайбер тут же падает новое сообщение.
Артем Ж – первое, что я вижу.
Не то, чтобы я не насмотрелась – было у меня за последнюю неделю в вайбере достаточно снимков и Ж, и Ч разных форматов. Ну, здесь хотя бы человек честно предупреждает о том, что именно я увижу, если открою от него сообщение.
А еще мое любопытство подкупает фотография мужчины.
Нет, лица на ней не видно. Просто фигура на пирсе, в обычных джинсах, с капюшоном на голове, издали. Толком не рассмотреть. Но сумерки, когда уставшее за день солнце прячется за горизонтом, и буйные волны, которые пытаются подкрасться к мужчине на фотографии, а тот стоит к ним спиной, полностью игнорируя, словно затягивают в себя.
И мне хочется рассмотреть лицо мужчины, заставить его откинуть капюшон, поднять голову. Почему-то очень хочется увидеть его глаза и понять: серые ли они, как бушующие за ним волны. И хочется спросить: почему все настолько пронизано одиночеством, что, кажется, я его слышу.
Я открываю сообщение и поверить не могу тому, что там вижу. Во-первых, там нет фотографий никаких частей тела. А во-вторых…
«Привет, Даша. Ты знаешь, почему-то мне кажется, что ты тоже любишь сумерки, как и я.»
Я не знаю, что ответить ему.
Не представляю, что написать.
Потому что понятия не имею, почему он написал именно это и… как догадался.
И только спустя пару минут осознаю, что я не удалила его сообщение, не внесла в черный список, а вожу пальцами по буквам, стирая и набирая заново свое сообщение.
«Угадал», – пишет он, не дождавшись ответа.
«А еще я люблю деньги», – напоминаю о том сообщении в чате, чтобы сбавить нотку романтики.
«И детей?» – на полном серьезе интересуется он.
Самое простое – ответить какой-то гадостью, и я знаю, что больше он не напишет. Но я словно слышу тон, которым он спрашивает. Там нет насмешки или язвительности. Живой интерес.
Смотрю на его фотографию, долго смотрю. И понимаю, что не хочу, чтобы это сообщение было последним.
Не знаю почему. Возможно, я просто устала, возможно, перегорела и во мне слишком мало энергии, хочется подпитаться хоть так, от незнакомого человека. А, возможно, мне все-таки хочется попытаться увидеть, рассмотреть, что так настойчиво прячется под этим капюшоном.
«Сообщение в чате было ложью, игрой, – сознаюсь я. – На самом деле, я не ищу спонсора и о детях пока не думаю».
«Уверена?»
И я опять зависаю над буквами.
Глава № 5. Артем
У меня идеальная память не только на цифры, в нее забивается много лишнего – того, что вряд ли когда-нибудь пригодится. И сегодня я этим пользуюсь.
Раньше я бы сказал, что вероятность моего звонка по телефону, мелькнувшему в чате – стремится к нулю. А сейчас подсчитываю вероятность того, что девушка мне ответит.
Прошло несколько дней с момента появления ее сообщения в чате. Она могла уже встретить спонсора, с которым в данный момент пытается зачать их ребенка. Могла окрутить его на деньги и бросить, что скорее всего.
А еще высока вероятность, что сообщение писала даже не девушка, а какой-нибудь шизофреник, гей или извращенец, которым своя жизнь кажется скучной, если нет возможности залезть в чью-то другую. И подсматривать за ней, пусть даже так, через своеобразную замочную скважину.
Трудно что-то писать человеку, которого ни разу не видел. Еще труднее – если понятия не имеешь, действительно ли он тот, за кого себя выдает. Но это сообщение мне кажется слишком сложной схемой, чтобы просто повеселиться.
Куда больше шансов увидеть ответы, если написать чушь про то, что мечтаешь встретить любовь всей своей жизни. А еще лучше приписать, что тебе ничего нужно – ни деньги, ни внешность, лишь бы человек был хорошим, и все.
Ну да, что-то далекое от реальности всегда воспринимается легче, в это хочется верить. Наверное, детские сказки не остаются там, в прошлом, а оставляют свой след.
А здесь человек четко определяет то, чего хочет, и именно это меня подкупает.
К тому же, если это окажется какой-нибудь придурок, я не против размяться.
Я зависаю над первой фразой, понятия не имея, с чего начать. А потом вдыхаю в себя сумрачный воздух, поднимаю голову к небу, которое поспешно скрывают черные сгустки, представляю себе девушку, которая могла написать это сообщение, и пальцы скользят по экрану сами, не ища с моей стороны какой-то подсказки.
Просто я вижу ее в этих сумерках. Мне кажется, ее сообщение пронизано сумерками.
И когда я замечаю, как она то вводит ответное сообщение, то удаляет его, понимаю, что угадал.
Она любит сумерки. Как и я. Общение завязалось…
Не помню, чтобы когда-нибудь нервничал при общении с девушкой, но сейчас в мою кровь поступает такая доза адреналина, словно я мчусь по ночной дороге на байке без шлема.
Глупое объявление, глупый поступок того, кто его написал. Ничего глупее раньше не видел.
