скачать книгу бесплатно
Заметив мальчишку в гостиной, кривящего нос напротив степенного джентльмена в костюме, смотрю в расширяющиеся от ужаса глаза и честно предупреждаю, размахивая телефоном:
– Я прибью тебя!
Он взвизгивает, прячется за диван и оттуда торопит человека в костюме:
– Да когда же мы начнем заниматься?! У нас ведь урок! Пропускать нельзя!
– Но ты ведь только что его отменил, – разводит руками мужчина, посмеиваясь в усы.
А я между тем приближаюсь…
– Да пошутил я! – уверяет мальчишка и смотрит попеременно то на меня, то на преподавателя, выбирая меньшее зло.
– Но я уже собрался уходить, – замечает мужчина, надевая шляпу.
– Моя бабушка и родители уже собирают вещи, – шиплю я, делая еще один шаг к темноволосому чертику.
– Но я хочу заниматься! Двойной тариф! – восклицает отпрыск Самарских и джентльмен, виновато мне улыбнувшись, снимает шляпу и становится между нами.
– У нас занятие, юная леди, – говорит он. – Сами понимаете, такое пропустить нельзя.
– Понимаю, – соглашаюсь я, потому что до недавнего не упускала ни одной возможности насобирать на пальто. – Но кое-кто не понимает, что лучше не будить лихо, пока оно тихо.
Мальчишка выходит из убежища, опасливо косясь на меня. Перебежками достигает лестницы и уже оттуда, приняв вид хозяина, интересуется, заломив бровь:
– То есть?
– А то и есть, – растягиваю губы в предвкушении. – Кое-кто не знаком с моей бабушкой!
Он растерянно моргает.
– Но менять что-нибудь поздно, – обнадеживаю. – Она уже собирает вещи. – А чтобы не думал, что это все на сегодня беды, мстительно добавляю: – А мои папа и мама уже их собрали!
И финита для хозяина жизни: на лестнице обычный мальчишка, который вляпался по самые уши, потому что вытерпеть моих родственников, когда они собираются вместе, даже я долго не в силах. А они в гости так далеко на день ехать не будут, минимум на две недели, а сумок будет, словно приедут на год.
Егор понуро бредет наверх, за ним следует усмехающийся преподаватель, и у меня впереди два часа тишины и покоя.
Посмотрев на телефон, вспоминаю, что не обрадовала Ларису новой должностью. Самое время! У меня настроение возобновилось, пусть и она чуток перехватит.
Подруга верит не сразу, а когда до нее доходит, что не вру, визжит, глаголет тосты за здравие меня и моего мужа и наверняка подпрыгивает на своем видавшем виды диване.
– Я числюсь в отпуске, пусть так и считается, – говорит, откричавшись, – а я пока освоюсь на новом месте. Как думаешь, может, мне прямо сегодня начинать осваиваться?
– Ну не знаю. Может, спросить у Яра? Ты же не придешь просто так и не заявишь с порога: «Здравствуйте, я ваш новый администратор?»
– Сомневаешься? Я именно так и скажу. Хочешь со мной?
Я не очень хочу, и Лариса не настаивает. Она из тех, кто видит цель – не видит препятствий, и мнимая неловкость ей по колену.
– Дай мне телефон мужа, я уточню у него свою зарплату и немедленно поеду в салон, – приступает к делу.
Я диктую ей телефон, слушаю, как она меня целует и любит, и в эту минуту сама всех люблю. Даже темноволосого мальчишку, что, уходя, смотрел на меня с упреком: мол, хотел сделать доброе дело, пригласил всех твоих, а по твоей же вине доброе дело не вышло.
Родителям я тоже звоню, хотя в словах бубули не сомневаюсь: она, в отличие от меня, отсебятину не придумывает. Мама отчитывает, что это мне должна была прийти идея познакомить их с мужем, а папа миролюбиво говорит, что пришла пора устроить зятю смотрины.
Эх, как сказать зятю о грозящем нашествии?
У Егора один преподаватель сменился другим, а я никак не найду, чем заняться. На кухне посидела, перекусила, в комнате полежала, вещи еще раз пересмотрела, платье сменила на бриджи и майку. Скучно. Тоскливо. Чем занимаются богатые дамы? Смешной вопрос, мне до дамы как пешком до Панамы.
Надо было рискнуть и взяться за работу администратора, но… Неприятно мне, не хочу я работать вместо его любовницы. Тогда чем заняться? И тут я чуть не падаю от потока нежданного счастья. Да ведь это то, о чем я мечтала! Куча свободного времени, и никто не мешает!
Я видела, как Макар заходил на кухню минут двадцать назад. Может, уже поел? Может, свободен? Удивляется, когда я влетаю с ошалевшими в предвкушении глазами и прошу подвезти меня в любой канцтоварный.
– Конечно, я в полном вашем распоряжении.
– После обеда?
– Нет, сейчас, – отодвигает чашку с чаем, и мы идем. То есть он идет, а я парю, и мне так легко, легко, и не верится, что я раньше не догадалась.
Продавцы в канцтоварном косятся на водителя, а я к его присутствию почти привыкла. Идет и идет, ни жарко, ни холодно. Я брожу вдоль прилавков и наконец замечаю то, что искала: толстый блокнот на спирали, формата А4, как альбомные листы. Очень удобно. Выбираю несколько ручек, и все, скорей бы домой!
Вот я и при деле. При любимом деле. Егора не видно – наверное, занятие еще длится, а я закрываюсь в комнате, ложусь животом на кровать, благоговейно открываю блокнот и уплываю в сказочный мир, где нет ссор и разлук, где в конце обязательно мирятся и где принц не оказывается тыквой.
Пишу, пока какой-то звук не привлекает мое внимание. Нехотя перевожу взгляд и… правильно! – вижу Егора. Стоит за окном, скребется и смотрит просительно, мол, впустите, пожалуйста… ну что вам стоит?
– Чего тебе? – интересуюсь строго, а сама пытаюсь унять бешено бьющееся сердце. – Как ты перебрался на наш балкон? Жуть какая! А если бы упал?!
– Да я уже два года занимаюсь скалолазанием, – говорит он, ничуть не оправдываясь, а чисто чтобы меня огорошить и проникнуть в комнату. Невыносимый мальчишка! Непокорный, своевольный, нагловатый, хотя отдам ему должное – умный и изворотливый.
И вдруг у меня падает с глаз пелена.
– Ты… лев, что ли?
– Ага, – улыбается.
Вот это я неудачно попала! Да водолей со львом не уживется! И как я его раньше не почувствовала? Противоположный мне знак, с которым прекрасно враждую и которого различаю, стоит только приблизиться, а здесь…
– Кошмар, – сокрушаюсь я.
– А ты кто по знаку зодиака? – интересуется.
Я говорю и он понятливо кивает. Видать, тоже знает о непереносимости этих двух знаков, только в моем случае все, что пишут астрологи, умножается минимум на два. Аллергия у меня на львов, а у них от меня астма.
– А в год кого ты родился? Может, хоть здесь повезло.
– Змеи.
– А, так тебе двенадцать, что-то ты щупловатый для этого возраста.
– А ты в год кого? – как змея, подготавливается к укусу.
– Овцы, – выдавливаю неохотно.
– Прикольно, – хохочет. – Ты водолей и овца. Я – лев и змея.
– Ничего прикольного, а твой брат тоже овца.
Я же помню, как он представлялся. Мне, мол, тридцать четыре, то се… У нас с ним разница в двенадцать лет – я тогда сразу отметила.
– Ага, – говорит змеиная рожица и смеется, – только он при этом еще и лев.
Вот он и отомстил мне за щуплого!
И вот где настоящий кошмар! Зоопарк, вольер с хищниками и я…
Я все еще стою?
Глава № 8
За ужином Яр все-таки замечает наши переглядки с Егором и спрашивает, что мы скрываем. Пока я раздумываю, как деликатно сообщить о грозящем нашествии моих родственников, а Егор елозит вилкой суп по тарелке, мой муж предполагает:
– Заказывать новый гардероб?
На мне модный сарафан в зебру, но может же быть, что это единственное, что уцелело. Увы, истинную причину нашего странного поведения Яр даже в страшном сне не увидит, а раз Егорка молчит, придется мне… обрадовать предстоящими смотринами…
Я знаю своего папу, он не ограничится взглядом-рентгеном. Соберет факты, какие только можно, даже слухами от соседей не побрезгует ради такого дела. Хотя сомневаюсь, что жители соседних особняков откроют двери незнакомому мужчине и тем более станут трепать языками. Двух из них я видела в передачах известной ведущей, про светские тусовки, им как-то привычнее пафосно, через губу, по два слова в минуту. Хотя, если бы ведущим взяли моего папу, боюсь, на страну посыпалось бы море откровений – заговорит и разговорит мертвого.
Его бы сюда вместо меня, он бы нашел слова, а я все мнусь. Сидим вот, едим с аппетитом, – ну, если не считать задумчивого Егора, – на столе таинственно горят свечи, а мне думается о сладостном пробуждении, очередной записке Яра на завтрак и поцелуе, которым мы успели обменяться, когда он вернулся.
– Тебе жарко? Погасить свечи? – спрашивает участливо Яр.
Наверное, опять меня выдают щеки. Отвлекаюсь на глоток вина, еще раз с надеждой посматриваю на мальчишку, а тот – с еще большей надеждой на меня.
– Мне поиграть в угадайку или просмотреть запись с камер? – размышляет вслух Яр.
– А ты их еще не видел? – удивляюсь. – Обычно ты сразу к камерам, а потом уже к нам.
Он смотрит вопросительно. Ну да, какое там обычно? Женаты пару дней и случаев таких было всего парочка, а я уже выговариваю. Но он делает вид, что не замечает моей шпильки, и спрашивает любезно:
– Еще вина?
– Да, хочу, – говорю я.
Он загадочно улыбается и ждет. Чувствую его ожидание как свое собственное. Но больше, кажется, ждет не моих слов, а слов Егора. Воспитывает в мальчишке силу воли, что ли? Видно же, что тот и так едва не трепещет в его присутствии.
Эх, придется мне. Если и разозлится, то я за ночь его как-то утихомирю поцелуями, а Егор до утра после взбучки будет как в воду опущенный.
– Здесь, понимаешь, какое дело… – начинаю неуверенно.
– Ну-ну? – Яр откидывается на спинку стула, сложив на груди руки. Мол, жду, давайте, готов к представлению.
– Яр…
– Я сделал одну глупость! – выпаливает мальчишка и завладевает не только вниманием брата, но и моим. Поднимает от тарелки глаза и говорит уже медленней и уверенней. – Но я ни о чем не жалею.
Не жалеет он – как же! Изменить ничего не может, мое семейство на чемоданах, вот и приспосабливается. Кстати, хорошая тактика.
– Ну-ну? – все так же любезно интересуется Яр.
– Я сегодня воспользовался телефоном Златы.
– Я уже понял, что тебя тянет к ее вещам, – усмехается Яр, а усмешка такая, обещающая самые разнообразные наказания нам обоим, как заговорщикам. – Что дальше?
– А что дальше, ты ни за что не догадаешься, – говорю я, потому что Егор на минуту теряется от внимания брата, а мне, как настоящей женщине, внимание такого мужчины льстит.
– Вечер перестает быть томным, – усмешка Яра достается уже только мне, но действует странным образом.
Мне хочется рукой сбросить на пол посуду и канделябры, выставить Егорку за двери, закрыться, заставить мужа упереться бедрами в этот аристократический дубовый стол и…
– Ох, я поторопился, – говорит Яр, сбивая мой жар, – вечер еще может исправиться.
И мы играем в гляделки до неуверенного «кхе-кхе» Егора.
– Может, я к себе пойду? – спрашивает мальчишка с надеждой, что легко отделается.
– Как?! – всплескивает руками Яр. – И я так и не узнаю новость дня?!
Егор протискивается к двери, с опаской посматривая на меня – не выдам ли раньше, чем он скроется. Но у меня слегка кружится голова от выпитого и от планов на мужа, и я незаметно благосклонно киваю.
– О, нет, – каким-то невероятным образом Яр оказывается у двери раньше, закрыв путь к отступлению. Мы с Егором почти синхронно вздыхаем, понимая, что не удалось объяснения перенести на завтра.
– Ну что, каяться? – шепчет мне мальчик.
– Давай, – пожимаю плечами, а пока каверзник перебирает свой словарный запас для смягчения приговора, любуюсь его будущим истязателем. Какая прыть, какая грация – мой собственный лев, вот же меня угораздило!
– Ну ладно, – сокрушается Егор и начинает исповедь.
Лицо моего мужа с каждым словом мрачнеет, и вот когда уже, кажется, грянет гром, я быстренько достаю из заначки громоотвод.
– А не пора ли ребенку спать? – оттесняю озадаченного супруга от двери.
Ребенок усиленно кивает, мол, да, никто детей до утра на кухнях не держит, вдали от компьютеров, айфонов и телевизоров, и ужом проскальзывает на волю. Я запираю дверь и оборачиваюсь к мужу. По блеску в темных глазах и прищуру догадываюсь, как много он хочет мне сказать, но мне не до разговоров.
– Я соскучилась, – делаю шаг в клетку к зверю, обнимаю его за пшеничную гриву. – Очень.
А дальше не до объяснений становится и ему, потому что я жарко целую его губы и не позволяю отстраниться даже на секунду. Мои руки зарываются под рубашку и брюки, а потом на освобожденные от одежды участки тела набрасывается мой жадный язык. Новый для меня опыт, удовольствие полностью для партнера, но дрожу почему-то я, и желание пронзает меня, и вскрик Яра делю с ним своим приглушенным стоном…
Он поднимает меня с колен, гладит по голове.