скачать книгу бесплатно
Утром, замерзнуть ему не дали – девушка снова пригрелась с одного бока, а щенок вальяжно разлегся у него на груди, сопя и подергиваясь во сне. Никита полежал так, не двигаясь, желая отсрочить момент подъема. Но, упрямый рассвет не дал долго валяться. Пока его спутники – а он уже считал Гайку полноправным членом своей маленькой группы – справляли нужду, Ник примерился к велосипеду.
Чуть не упав в первый раз, он пробовал снова и снова, пересиливая себя. Сквозь ноющую боль в ноге, ему удалось сделать несколько кругов по дороге. «День будет длинным и болезненным», – тревожно думал он.
Наконец, собравшись, он посадил девушку на заднее сиденье, постелив свою куртку, и оттолкнулся от земли, крутя педали. Нога сильно смахивала на деревянную, но сгибалась. Маша обхватила его свободной рукой. Другой рукой, она держала между собой и Ником щенка. От ее теплого прикосновения, откуда-то появились силы. Они поехали.
С непривычки, он решил останавливаться каждый час. Иногда, ехали быстро, и прохладный, утренний ветерок шевелил волосы. Порою, приходилось снижать скорость, объезжая автомобили и другой подозрительный хлам. Девушка постоянно комментировала обстановку, не давая им заскучать.
Чем дальше удалялись они от города, тем легче становилось на душе. «Жаль тех, кто там остался, – думал Ник, – без еды голодно там скоро будет. Болезни от антисанитарии не заставят себя ждать». Уже неделю, та часть России, где они жили, была без света.
Ближе к обеду, когда до деревни, по их прикидкам, оставалось не больше десятка километров, им в колесо что-то попало. На их счастье, скорость была небольшой, и Маша с Гайкой успели спрыгнуть. Никита же, не удержавшись, упал на асфальт, сверху его придавило велосипедом.
– Киса, привет! – раздалось с обочины.
– Ой, какая девочка! – вторил ему другой голос, мерзкий и циничный. – Давай к нам! У нас бананы есть. Сочные, толстые!
Оба утырка заржали. На дорогу вышли двое дюжих молодцов с топорами. Один крутил в руке кусок арматуры, из тех, что прилетел им в колесо. Не бритые рожи, странные, дерганые движения. «Ублюдки под чем-то», – заметил Никита, выбираясь из-под велосипеда. Нога заныла с новой силой. Он быстро огляделся. Маша кинулась ему помогать. «Или быстро, и сразу или никак, – решил он, – это необходимо!»
– Ты че, бля? – округлил глаза первый недоносок, и схватился рукой за горло, из которого теперь торчала рукоять ножа Ника.
Второй оказался более проворным и кинулся наутек. Ник снова качнулся, плавно перенося центр тяжести на впереди стоящую ногу. Клинок воткнулся прямо в середину широкой спины убегающего. Разбойник закричал и упал на четвереньки.
– Стой здесь! – бросил он Маше и поковылял к первому разбойнику.
Вынул нож и вытер его о майку неудачливого грабителя. В его карманах было пусто. Пошел к воющему напарнику:
– Мужик, хорош! Мы не хотели, правда. Прости, нет… Не надо!
Быстрым движением, Никита не дал ему закончить. Вытащил второе лезвие из тела. Рядом лежал топор. Явно на заказ, с резьбой на ручке и фигурным лезвием. Он подобрал его, и удивился небольшому весу. Лезвие было как у бритвы. Забрав трофей, Никита вернулся к своим спутникам. Настроение у всех было подавленным. Он пристроил топор на бедре, и осмотрел велосипед: несколько спиц были погнуты, но ехать оставалось недолго. Он повернулся к девушке:
– Нельзя было иначе. Я бы не стал, правда. Или мы или они.
Она покрепче прижала к себе песика и кивнула. Дальше ехали молча. Впереди, показался указатель с названием деревни. Дальше виднелись первые дома. Никита свернул на грунтовую дорогу. Маша указывала путь. Кажется, здесь ничего не поменялось, несмотря на всеобщий хаос, только ставни на окнах были наглухо закрыты. А кое–где и, забиты досками.
– Вон тот домик, видишь? С синей крышей.
– Вижу, да, – воодушевился он.
Он крутил уже из последних сил. Нога еле гнулась.
– Приехали! – возбужденно крикнула девушка.
– Спрыгивай! А то я снова завалюсь.
Обошлось. Ник удержал велосипед. Они подошли к забору, позвали хозяев. Тишина.
– Они не могли уехать? – повернулся он к спутнице.
Щенок обеспокоенно задвигался, пытаясь выбраться из крепких объятий.
– Не должны. У них хозяйство тут… Да и куда? Давай зайдем?
Он кивнул, девушка открыла калитку, и они вошли во двор.
– Люди! Есть кто? Мы без оружия!
Снова тишина. Он сделал шаг вперед. В тишине деревни ружейный выстрел прозвучал оглушающе. В метре от Никиты взвился фонтанчик земли, обдав его с головой. Гайка заверещал.
– Папа! Папа, это я! – закричала девушка, встав перед Никитой. – Не стреляй, это Маша!
Из-за угла дома вышел пожилой мужчина с ружьем. Из ствола вился тонкий дымовой след. Мужчина присмотрелся:
– Мария, ты? А это кто с тобой?
– Это Никита! Мы вместе.
Ник теперь смотрел на нее. Мужчина подошел ближе, оценивающе глядя на него:
–Никита, значит? – он протянул ему руку. – Семен Семенович.
Ник стер землю с лица, крепко пожал руку и улыбнулся:
– Рад знакомству!
Часть вторая. «Речное»
Глава десятая
Где-то вдалеке запел петух. Потом еще один. И еще. Никита открыл глаза. «Часа четыре, наверное», – подумал он. Когда все повторяется изо дня в день, поневоле начинаешь подстраиваться и, в конечном итоге встаешь, и делаешь определенные вещи в определенное время. А лучше немного заранее, наперед. Тогда, если возникнет заминка, дела хозяйства не застынут на месте.
Ник лежал, ни о чем особо не думая. Ему нравилось это время, самое тихое. Без суеты и беготни. Блаженство! Он потянулся. Одеяло сползло на пол, оголив и его, и спящую рядом жену. Вставать не хотелось. Мысленно загадав, что встанет после пятого крика петуха, он стер улыбку с лица, когда разом запели все пять кочетов.
Бережно накрыв любимую Машу одеялом, он тихонько вышел во двор. Только начинало светать. Гайка, умный, крупный дворняга, ракетой метнулся из будки к ногам хозяина. Пес радовался так, будто не видел хозяина целую вечность, а не только одну ночь. Ник потрепал его по холке. Гайка завалился на бок, подставляя брюхо для почесывания. Такой же смелый, звонкий и добродушный, как и тогда, десять лет назад, когда они с Машей, спасли его от дикого пса, еще там в городе. Годы берут свое, и старичок был почти слеп. Что, впрочем, совсем не мешало ему оставаться грозой котов, лис и других мелких неприятелей.
Много всего случилось за это время. Смерть родителей Марии; их переселение, создание новой деревни. Никита всегда хотел сына. Маша подарила ему сразу двоих. Смышленые, шустрые ребята Филипп и Семен. Один – чуть сильнее, другой – чуть умнее, они чудесным образом дополняли друг друга. Уже три года, как он учил их помогать по хозяйству. Этой осенью, он думал первый раз повести их в лес, на охоту. «Больше дичи в доме будет, – радовался он про себя, – там глядишь, подрастут, себе девок выберут из соседнего поселения. И Никита станет дедом!» Он улыбнулся, вздохнул и поплелся в сарай, кормить корову и свиней.
После переселения, которое он сам одолел с большим трудом, так как почти не спал, то неся вещи, то добывая пропитание, они зажили, наконец, как люди. Маша, все это время была с маленькими детьми, кормила их и оберегала. Они пришли в заброшенную деревню с единственным жителем. Отец Валериан, дородный, высокий мужчина лет пятидесяти, с окладистой бородой, хорошо встретил переселенцев. Бывший военный, теперь он был смотрителем прихода при поселении. Он выбрал дом для них и помог обустроиться. А какой у него был самогон!
Постепенно к ним приходили еще люди. Были и уголовники и мародеры. Некоторые сами бежали, другие – оставались навсегда, переселившись на пару метров под землю. Валериан с Никитой серьезно относились к отбору людей, с которыми им предстояло жить.
Однажды, к ним прибился Юрок, молодой совсем, лет двадцати паренек. Повадился кур воровать по ночам. Валериан поймал его и хотел высечь прутом. Никита остановил – он предложил парню сделку: тот делает снасти, и рыбачит для всех, а они выделяют ему место жительства и помогают обустроиться. Парень оказался умелым рыбаком, и уже скоро у них к столу всегда была свежая рыба!
Старики Авдеич и Егорыч пришкандыбали издалека. Егорыч вечно ворчал, но показал себя отменным садоводом и виноградарем. Он и теперь ворчит! Поздно меняться. Авдеич же, напротив, вечно с шутками, с остротами. Как ни соберутся вместе, так на всю деревню смех слышен. Животновод по профессии. Это потом у них животные появились, вначале – только куры да утки. Так и жили.
Кузнец Константин и задумчивый Тихон усилили их общину. Костя работал на заводе, когда все начало рушиться, много скитался, лишился всего и всех, и нашел здесь новый дом для себя. Наделенный от природы неимоверной физической силой, отличался как ни странно, кротким нравом. Всегда рассудителен и последователен, только вот беда–шутки плохо понимал. Сколько ни задевал его Авдеич – тот ни в какую! Каждому по-своему.
Кулинар Тихон, работал шеф-поваром в «прошлой» жизни. Казалось, нет блюда, которого он не мог приготовить. Все варилось, парилось и жарилось как бы само собой, под чутким руководством мастера. Да вот, только задумываться любил о высоком. Так и получалась иногда вареная картошка вместо жареной! А еще, он всерьез занялся пчелами, и вскоре, вся деревня была обеспечена сладким.
С появлением Иннокентия, жизнь в их общине стала безопаснее. Инженер по специальности, он придумал систему сигнализации по периметру их территории, вышку для наблюдателя и другие мелочи, упрощающие повседневный быт. Теперь, решено было сделать мельницу у реки за лесом. Далековато, конечно, зато постоянно, и от ветра не зависит. А добираться туда можно было бы на телеге, по дороге огибающей лес. Все-то у него планы, да схемы. Теперь вот, книгу собрался писать! Не найти в деревне более занятого человека.
Ветврач Арсений и Евгения пришли в числе последних. Склочная женщина очень средних лет, оказалась знатоком по части строительства. Как ни странно, она нашла общий язык с Иннокентием, и ее замечания ускорили постройку церковного прихода. Также, она внесла свои замечания в расчеты строительства мельницы. И, совсем скоро, тяжкий труд по обмолоту зерна, будет заменен на механический.
Арсений Степанович совсем не был мужем Евгении, но та, так и бросала в его сторону недвусмысленные взгляды. Сеня знал толк не только в животной медицине, но и мог помочь людям. Пришлось учиться на ходу! Он же и научил Марию, жену Никиты, варить некоторые виды отваров. Какие для успокоения, какие для энергии, для излечения. Целая система у него по этому делу, постоянно экспериментирует! Старик Авдеич, говорят, просил отвар для мужского здоровья. И зачем ему?
Все были при деле, не было случайных людей. По воскресеньям, традиционно ходили в часовенку, где отец Валериан служил службу. Вера всегда необходима, а уж в конце света и подавно!
Как мы все поняли, огнестрельное оружие было теперь в большом дефиците. И они работали и защищали себя как могли. Выручал кузнец Константин: каждого обеспечил и добротным ножом и серпом. Вытягивая металл, сделал косы. Процесс уборки зерновых пошел быстрее, но комбайном, конечно, было бы лучше!
Кто-то баловался луком со стрелами, Никита же, решил действовать по своему: изучил возможности своей пращи вдоль и поперек. Годы тренировок, сделали из него крайне опасного метателя камней. Ни одна птица в лесу, не была теперь недосягаема. Доведенное до автоматизма умение, не раз выручало его, когда на деревню пытались совершать набеги небольшие группы людей. Каждый из них отведал его камня. А сигнализация Кеши, всегда срабатывала, предупреждая о незваных гостях заранее.
Километрах в десяти тоже появилось поселение. Постепенно был налажен торговый путь. Жители Речного – так Никита и остальные назвали свое поселение – теперь обменивали то, что у них было в избытке, на вещи, в которых сами нуждались. Торговля медленно набирала обороты. Отсутствие связи сильно тормозило все процессы.
Ни один прибор так и не заработал за это время. Электроника стала бесполезным хламом. Скорее всего, как они думали, чертова электромагнитная буря лишила электроэнергии всю планету. Те, первые дни впоследствии назвали днями Большого Заката. Поначалу, все надеялись на действия властей. Постепенно, надежда угасла, и каждый начал выживать, как умеет.
– Печку научились топить, теперь будем паровоз с теплоходом осваивать! – плевался табаком Егорыч. – Не так я думал старость встречать. Только сообщения на смартфоне научился отправлять и вот, пожалуйста…
Никто и не думал, что конец наступит так внезапно. Теперь, ты либо приспосабливаешься к новому укладу жизни, консолидируешься с другими, либо погибаешь от жажды, голода или многочисленных болезней. Есть и другой путь: разбой и насилие, угнетение слабых. Вопрос выбора.
Глава одиннадцатая
А уклад они себе выбрали такой: поутру, еще до восхода солнца, подъем и уборка навоза, кормежка скота. Затем, покос пшеницы – сегодня, кстати, был последний день – затем завтрак и снова покос. Обед обычно брали с собой, в поле. Картошка, лук да хлеб с салом, все просто, без изысков. После обеда, недолго отдыхали, пока жара спадет и снова за дело!
Вечером уже занимались своими делами. Никита любил охотиться по утрам или вечером. Без добычи домой не приходил. Он и раньше хорошо ориентировался на местности, теперь же, шел по следам, как по карте, замечая малейшие неровности и отклонения в окружающем ландшафте.
Так было летом. Зимой – другие занятия, менее трудоемкие, но не менее необходимые. И кто знал, что к середине двадцать первого века, надо будет учиться плести лапти? Крайний случай, конечно, и все же. Лето было горячим временем во всех смыслах. Столько всего нужно было успеть сделать: и запастись едой на зиму, а это и хлеб, и варенья и соленья, и вяленая рыба с мясом, сало и так далее. А дрова, которых вечно не хватает? Сено для коров?
Жить стало тяжелее, но спокойнее как-то. Мир вообще стал гораздо тише, вода и воздух – чище. А может это все им только казалось?
Только не все было так радужно: три или четыре года назад, к ним стали доходить слухи о неких зверях, в человеческом обличии. Звали их Опустошители. Как понял Никита из обрывочных сведений, это была вроде как хорошо организованная шайка убийц, грабителей и насильников. Как это может сочетаться друг с другом, он искренне не понимал. Они нападали внезапно, всех вырезали, порой – если им было нужно – угоняли детей, женщин и все сжигали. Поля с посевами, дома, людей – все. Потому, наверное, их так и прозвали, что не оставляли ничего после себя, только выжженную землю. Ник не очень верил в эти байки, считая их дурными россказнями, но по опыту знал – доля правды есть во всем, и держал наготове ружье. То самое, которым его когда-то встретил Машин отец. Оставалось всего два заряда, но грабителям незачем было об этом знать.
Если верить жителям соседней общины, появились и работорговцы. Сама мысль об этом казалась дикой и лишенной всякого смысла. С другой стороны, на пустом месте сказки не возникают. Эксплуатировать человека с ошейником на шее, бить и всячески истязать–не так уж много времени прошло с момента Большого Заката. Не могли люди так быстро скатиться вниз по морально–нравственной лестнице! Никита в это не верил.
Какие еще опасности поджидали человека вне обжитой ими территории деревни, он не хотел и думать. Теперь он редко отходил дальше ближайшего леса. Даже на речку за лесом выходил считанное количество раз. Да и зачем? Огород и уход за скотиной отнимали все время. А ведь еще дети, которые тоже требовали внимания. А жена? Так и проходил день за днем их новой жизни, с мозолями на руках от тяжелой работы.
– Эгей! Охотник! – загрохотал отец Валериан, обрывая его мысли. – К труду и обороне готов?
– Постоянно! – помахал ему Ник. – Мужики идут?
– Юрик уже там, остальные подтянуться.
– Хорошо, будем заканчивать.
– Будем, конечно! Косу отбил вчера?
– А как же! Уже и насечек полно – должна как бритвой срезать.
Никита взял свою косу, закинул на плечо ремень с флягой для воды, и они двинули к пшеничному полю. День обещал быть жарким.
***
– А тот паренек? – кряхтя, размеренно махал косой Авдеич. – Как бишь его? Сашка? Приходил он к тебе?
– Да, был, – отозвался Тихон. – Любознательный такой: все спрашивал, как готовлю, что добавляю. Трудолюбивый паренек! Может и будет с него толк.
– И у меня спрашивал, – подал голос кузнец. – Как я железо обрабатываю, сколько ножей сделал. Я уж подумал, в ученики набивается.
– Да, да! Интеллигентный молодой человек–редкость в наши дни! – Кеша вытер лоб рукавом, перевел дыхание. – Может, возьмем к себе? Жаль будет, если пропадет.
– Время покажет, – пробасил Валериан, – пусть еще так поживет, около нас, – он потеребил бороду. – Человек ведь, как на ладони становиться виден, когда ему тяжело. Ничего не утаить, все вылезает наружу. Как думаешь, Никита?
– Вежливый конечно, это хорошо. Только…
– Что? – посмотрел на него служитель.
– Не то, чтобы… – он замялся. – Подождем еще, посмотрим. Сколько раз мы так ошибались?
– И то верно! – махнул косой Валериан. – Авдеич слышишь?
– А? – отозвался старичок.
– Машка проболталась–отвар тебе дала заветный? Было такое?
Авдеич с размаху вогнал носок косы в землю:
– Может, и было…
– Так–так! – Валериан остановился, лукаво прищурившись. – К нам еще две девахи пришли. Бальзаковских лет. Кого выбрал, то?
– Да, к Женьке он ходит! – подал голос суровый Егорыч. – Седина ему в бороду. Та теперь на Сеню и не смотрит!
– Слава Богу! – пробормотал Арсений.
Поле огласил дружный смех.
В обед решили вернуться по домам. Очень уж жарко стало, да и покос подходил к концу. Никита наспех поел и улегся на лавку у двери в доме, закрыв кепкой лицо. «Осталось недолго, – думал он, – и в лес, дичь набивать. Мяса хочу! Какая каша без мяса?» Дети перестали беситься и тихо сидели с мамой. Сегодня они читали Карнеги. Про то, как быть и оставаться человеком при любых обстоятельствах. Книг теперь оставалось немного. Многие недалекие люди, растапливали ими свои костры и печи. Хорошо, что в их деревне такого не было!
Никите снился муравейник. Все-то там двигается, бегает, шевелиться. Кипит жизнь! Внезапно, огромный ковш экскаватора, накрывает сверху коммуну муравьев, сминает все, затем срезает весь холмик до самой земли и топчет гусеницами. Все бы ничего, да растерзанные муравьи кричали, звали на помощь человеческими голосами…
***
– Я вот, что придумал, мужчины, – зарокотал Валериан, когда они шли докашивать поле. – Я со своей зазнобой переговорил. В общем, есть предложение вечером маленький праздник устроить!
– По случаю? – поправил очки Иннокентий.
– По случаю окончания косьбы, – он подмигнул Кеше, – заодно и твой план будущей мельницы обмоем. Нашел уже место?
– Я вам такие пироги сделаю! – вмешался Тихон. – М-м! Все пальцы пооблизываете, гарантирую!
– Хорош! Не нагоняй аппетит, а то прямо сейчас побежишь, свое тесто ставить! – сглотнул слюну Валериан. – Аж есть захотелось, чертяка!
