скачать книгу бесплатно
Глава вторая. Слегка подрумяненные
Взглянув на соратников, Макаса увидела, что головы их угрожающе склонены книзу. Семь часов хода по суровым, черным просторам Обугленной долины – и их боевой дух, будь он вещью, которую можно взять в руки, лег бы в дымящуюся землю под ее ногами. Макаса шагала и шагала, вдыхая только по необходимости, щурилась от едкого дыма и крепко сжимала в пальцах цепь на груди, как будто тянула себя вперед, чтобы идти поскорей.
Обернувшись, она бросила взгляд на Арама, державшегося в полуметре позади. Пока что они с Клоком справлялись лучше всех. Мозолистые подушечки лап и густой мех неплохо защищали Клока от беспощадного жара. В его свалявшейся шкуре уютно, будто снежинки, устроились хлопья пепла, вечно подергивающийся нос забавно посвистывал и сопел. Плечи Арама поникли, однако он шагал без жалоб. Тогда Макаса перевела бдительный взгляд в сторону Дреллы, рысцой подбежавшей к засохшему дереву. Глаза дриады блестели от навернувшихся слез, однако во взгляде чувствовалась сосредоточенность, деловитость. Подняв руку, она едва не коснулась изящными пальцами почерневшей коры. По всему ее телу пробежала дрожь, а в воздухе зазмеились потянувшиеся от дриады к мертвому дереву травянисто-зеленые токи магической силы. Увидев, как из трещин в коре прорастают крохотные побеги, Макаса ненадолго забыла обо всем остальном. Но вдруг Дрелла зажмурилась, вскрикнула, подалась назад. Видя, как самый меньший из их компании соскальзывает, падает с пятнистой спины дриады, Макаса застонала от досады.
Тем временем новая жизнь, проросшая из мертвого дерева, уже задымилась, затлела от беспощадного жара.
Все еще легкая на ногу, Макаса метнулась назад и вправо, подняв в воздух тучу мягкого пепла, тонким слоем укрывшего землю, затормозила рядом с Дреллой и подхватила Мурчаля прежде, чем тот рухнул наземь.
– Что с ним? – спросил подбежавший к сестре Арам, вытирая со лба мурлока пятно копоти.
– Мурчаль нк блург млгер.
Огромные глаза Мурчаля закатились под лоб. Дрелла ахнула и тут же закашлялась.
– О-о! Я думала, может, сумею исцелить эти деревья, но мои силы… Их просто еще маловато. И Мурчаль! Он же так слаб! Вот уж вправду слегка подрумянился.
С этими словами дриада выхватила мурлока из рук Макасы, против чего Макаса и не подумала возражать. Липкий от слизи, Мурчаль был вовсе не тем сокровищем, с которым жаль расставаться, однако ж Макаса, невольно нахмурившись, переглянулась с Арамом.
– Нет, – негромко сказала она, пока Дрелла приводила в чувство изнуренного Мурчаля. – Останавливаться снова нельзя.
Взглянув на север, она зябко передернулась. С севера надвигались темные тучи, слишком уж низкие для дождевых. То была не обычная гроза, но какая-то странная пыльная буря. Что еще хуже, дневной свет разом померк, и теперь высокие острые скалы вокруг казались обугленными кинжалами, вонзавшимися в самое небо. Вдобавок, издали донеслись пронзительные, неуклонно приближающиеся крики, которых никто, кроме Макасы, похоже, не замечал.
«Драконы, – подумалось ей. – А от драконов нам не уйти».
Следы отряда позади исчезли, поглощенные буйными горячими ветрами, совсем запорошившими пылью глаза. Макаса со вздохом утерла лоб. Не один час петляя среди драконьих гнезд и пламени, рвавшегося из расселин в земле, они все перемазались в пепле и саже с ног до головы.
– Назад возвращаться нельзя, – сказала она, обращаясь к отряду. – До Дозорного холма уже ближе, чем до побережья. А, кроме того, чего мы достигнем, если вернемся?
Арам поправил заплечный мешок на спине, а Клок потянул носом воздух и громогласно фыркнул.
– Клок понесет мурлока, – предложил гнолл. – Пусть отдохнет. Клок сильный, еще не устал.
Однако нотки усталости в голосе Клока Макаса слышала превосходно. О боги, всем им пришлось нелегко… но контуры на карте, которую Макаса изучала на борту воздушного корабля, не менялись, как бы она ни желала обратного – нет, расстояние оставалось все тем же: Дозорный холм отделяли от берега два жутких дня пешего хода. Правда, на второй день земли долины должны были стать не столь суровыми, но ведь и первый день еще не миновал. Дрелла бережно передала дрожащего, бессильно обмякшего Мурчаля Клоку, а тот, как сумел, прикрыл лицо бедного малыша отворотом кожаного доспеха.
– Нужно идти дальше, – повторила Макаса.
Остальные кивнули, но даже не сдвинулись с места. Тогда она снова бросила взгляд на Арама, принявшегося нервно теребить лямку заплечного мешка.
Словно бы в доказательство ее правоты, зловещую тишину долины рассек многоголосый пронзительный визг. Чем дольше они мешкали, тем длинней становились тени. Наконец, Макаса с силой дернула цепь на груди, размотала и для пробы взмахнула ею пару раз, описав несколько кругов над головой. Неяркие отсветы тлеющих огней мерцали, приплясывали, обманывая взор, однако крики проголодавшихся хищников она узнала, как только услышала их голоса. Возможно, днем маленькие дракончики, едва покинувшие скорлупу, предпочитали сторониться путников, но вскоре в небо поднимутся их взрослые сородичи, и об этакой роскоши придется забыть.
Черные драконы… Макаса заранее представляла себе огромные крылья, заслоняющие луну.
– Как это ни печально, – сказала она, становясь во главе отряда и поправляя повязку, прикрывавшую рот, – но пыльная буря впереди, возможно, наш лучший шанс. Того, чего не видишь, даже дракону не утащить.
– А может, я смогу договориться с драконами!
В голосе Дреллы слышалась обычная самоуверенность, но с виду и она здорово пала духом. Однако ж дриада, поднимая фонтанчики теплого пепла из-под копыт, подскакала к Макасе, а рядом с ней, ясное дело, тут же встал и Арам.
– По-моему, безнадежное это дело, – предупредила Макаса. – Вряд ли драконы – большие любители поболтать.
– Тебе этого знать неоткуда. Вдобавок, они никогда не беседовали с такими, как я! – парировала дриада.
– Дрелла, не время сейчас рисковать! Туда, в бурю! – велела Макаса, и как раз вовремя: из-за завесы пыли раздался новый пронзительный крик. А еще – Макаса могла бы поклясться – сопутствующий ему ветер был поднят взмахами крыльев хищника.
Тропа свернула на северо-восток, холмы сгрудились теснее, навстречу отряду спешили буйные смерчи пыльной бури. Первым вихрь накрыл Клока, и тот залился смехом пополам с икотой – не от веселья, от неожиданности. Макаса, склонив пониже голову, вонзилась в стену песка, точно гарпун. Ветер нещадно хлестнул по щекам и костяшкам пальцев, но цепи она, убежденная, что теперь, когда солнце так низко, драконы последуют за ними быстрей, не опустила. Лицо ее было прикрыто, и все же рот сразу же наполнился пылью, в глазах защипало, по щекам покатились слезы. Арам что-то крикнул, однако за воем ветра Макаса его не расслышала.
– Что?! – как можно громче переспросила она, но голос будто застрял в пересохшем горле, запорошенном песком.
Казалось, Арам кричит что-то вроде: «перхоть!». Но такого быть наверняка не могло.
Макаса рванулась в сторону, обогнула Дреллу и оказалась плечом к плечу с братом.
– Еще раз!
– СВЕРХУ!
Пригнув голову, Арам схватил Дреллу за тонкую шейку и потянул за собой. Предостережение слегка запоздало, и, подняв взгляд к небесам, Макаса увидела огромную угольно-черную тень, пикирующую прямо на них.
Рык, скрежет зубов, едкая серная вонь, частое хлопанье огромных перепончатых крыльев – вот и они, драконы…
В одном она оказалась права – в том, что от драконов им не уйти, а вот во всем остальном Макаса жестоко ошиблась. Буря драконов вовсе не отпугнула – наоборот, придала им храбрости. Такова была последняя мысль девушки, прежде чем острые когти вцепились в ее куртку и глубоко впились в кожу, а в следующий миг дракон, взревев, потащил ее вверх.
Оставшиеся на земле завопили от страха. Чувствуя, как бешено бьется сердце в груди, Макаса изо всех сил стиснула в ладонях оружие: только бы не потерять! Ветер рвал цепь из рук, но Макаса, не разжав пальцев, хлестнула ею вверх, рассчитывая, по крайней мере, удивить похитителя. Плечи заныли от боли, кровь пропитала рубашку насквозь. Может, от крови она станет такой скользкой, что не удержать? Может быть, буря пересилит и вырвет ее из драконьих лап? Может быть… может быть… может быть…
Но крылатая тварь, чтоб ей лопнуть, была слишком сильна и огромна – величиной, по меньшей мере, с четырех лошадей. Не в силах ни шевельнуться, ни даже собраться с мыслями, Макаса снова хлестнула дракона цепью, но та только содрала с его тела пару засохших чешуек. Дракон махал крыльями что было сил, но с мощью пыльной бури почти не справлялся, и в сердце Макасы забрезжила надежда: быть может, ветер не позволит зверю подняться угрожающе высоко? Внезапно крылатые чудища затеяли пронзительную, тревожную перекличку, и в следующий же миг Макаса услышала странный звук. От края до края долины разнесся долгий, басовитый рев – но не драконий, гораздо более обнадеживающий.
Макаса напрягла слух, стараясь расслышать что-либо сквозь поднятый драконами гвалт и завывания ветра, и вот за ревом последовал топот, топот множества массивных лап. Доносился он с севера – оттуда, куда и направлялся отряд, и, пока хищник боролся с ветром в тщетных попытках вырваться из объятий бури, на склоне горы показалась подмога. Вниз, в долину, поднимая в воздух еще одно, собственное облако пыли, полным ходом неслись три огромных расплывчатых силуэта. Все прочие драконы с детенышами, завизжав, бросились врассыпную, но похититель Макасы замешкался, и эта ошибка стала для него роковой.
Свист рассекающих воздух стрел, направленных в них, заставил Макасу сжаться в комок. Снизу вновь раздались крики – крики друзей. За ними последовало пение новой волны стрел, и этот залп угодил прямо в цель. Утыканный стрелами, несший Макасу дракон вздрогнул всем телом, задергался, взревел от внезапной боли. Собравшись с последними силами, девушка еще раз взмахнула цепью, направив удар вверх. Удар оказался точен: конец цепи захлестнул петлей древко, торчавшее из передней лапы дракона, и Макаса с пронзительным воплем дернула цепь на себя.
«Получилось!» – подумала она.
Однако за этой мыслью немедля последовала другая: «О, нет…»
Стоило ей добиться успеха, оба стремительно понеслись навстречу земле. Под новым неодолимым натиском бури Макаса в страхе зажмурилась, живо представив себе жуткий удар, живо представив, что ее ждет, когда ветры разом утихнут, а ей останется только одно – падать, падать…
Глава третья. Передышка
– Макаса! Слышишь меня? Макаса…
Этот сон снился ей уже сотню раз. Ее звала мать, и материнский голос звучал, точно колыбельная. Макаса гналась за ним сквозь тьму, неподатливую, как океанские воды. В воздухе пахло морской солью, пахло гарью пожара. Лицо матери, прекрасное, затуманенное, ждало впереди – еще чуть-чуть, и рукою дотянешься, – но, стоило приблизиться, отступало, отодвигалось во мрак. Однако Макаса не сдавалась, рвалась вперед сквозь вязкую тьму, и, наконец, миновала ее, да только угодила вовсе не в объятия матери. Сердце ее сжалось от ужаса: по ту сторону тьмы, скаля зубы в мертвой, окоченевшей улыбке, ожидала жуткая тварь, окутанная сладковатым запахом тления.
– Слышишь меня? – выдохнуло чудовище сквозь желтозубый оскал. – Макаса, слышишь?
Защищаясь, Макаса вскинула руки, нанесла удар, села… и ахнула, увидев перед собою Арама, отшатнувшегося назад, держась за ушибленную скулу.
Не удержав равновесия, он с маху уселся в грязь и захихикал.
– Ага, стало быть, слышит…
Лица еще двоих, склонившихся над Макасой, оказались ей незнакомы, а принадлежали пурпурнокожим калдорай. Ночные эльфы… Макаса со стоном пощупала одно плечо, затем другое, но принесло это лишь новый приступ головокружительной боли. Вновь опустившись на землю, она обнаружила, что устроили ее на подстилке из листвы и мягкого лапника.
Бронированный дублет с нее сняли, рубашка оказалась в крови, но не слишком изорвана. Рукава рубашки приспустили, чтоб обработать раны, и Макаса принюхалась к жирной мази на разодранных драконом плечах. Да, от мази явственно веяло чем-то пряным, наподобие морской соли, но не столь резким. Теперь понятно, откуда этот запах взялся во сне. Покосившись влево, она разглядела на юге, над долиной, темную пелену, что объясняло и запах гари. Однако пыльная буря улеглась, а драконы кружили вдали, направляясь назад, к берегу моря.
– А ты – неплохой боец, – задумчиво пробормотал ночной эльф ростом повыше. Его длинные серебристые волосы были стянуты в хвост и перекинуты через плечо. Держа на сгибе локтя оперенный шлем, он взирал на Макасу слегка мерцающим бледно-лиловым глазом – другой, вероятно, поврежденный, прикрывала полоска зеленой кожи.
– Моя цепь!
Разом вскинувшись, Макаса вновь села и тут же пожалела об этом, но сердце в груди забилось с угрожающей быстротой: что, если эта треклятая тварь улизнула с ее любимым оружием?
– Цепь здесь, – заверил сестру Арам, хлопнув по прикрытой ее дублетом кучке вещей возле изножья постели. – Дракона сбили Ийнет с Лларан. Ни шанса ему не оставили!
При виде Арамова восторга Макаса невольно фыркнула. Младший братишка сиял, глядя на ночных эльфов (сами они называли себя Часовыми) с одинаковыми длинными луками, дугой возвышавшимися над головой. Да, пожалуй, восторгался он не без оснований, ведь калдорай ухитрились с безупречной точностью попасть в дракона, окутанного тучей пыли, и при этом не пристрелить ее, Макасу!
Часовая по имени Лларан уступала Ийнету в росте разве что на волосок. Оба они были схожи и тонкими чертами лиц, и изящными длинными носами, и губами, словно бы постоянно поджатыми от изумления. «Брат и сестра, – рассудила Макаса. – Может быть, даже двойняшки».
– Айель отправила вперед сову, – сообщила ей Лларан. – Предупредить Дозорный холм о вашем приходе. Оттуда наверняка захотят послать сюда побольше патрульных, чтобы управиться с этими скопищами драконов. Слишком уж те в последнее время осмелели.
Присев рядом, она принялась осматривать рану на плече Макасы. Боль, вопреки ожиданиям, оказалась не такой уж сильной: наверное, помощь ночных эльфов не ограничилась одной перевязкой. Однако доверять им, пока у Арама при себе этот вот самый компас, Макаса не торопилась. Она понимала: соглядатаем может оказаться любой встречный.
– Спасибо вам, – не торопясь, проговорила Макаса. – Из этого переплета мы бы живыми не выбрались.
– Мы? Скорее уж, ты, – поддразнил ее Арам. – А мы бы прекрасно убежали от этой бури.
Макаса лягнулась в его сторону, и он расхохотался.
– Отдохните до поры, – приятным рокочущим голосом сказал Ийнет. – Скоро Айель приготовит поесть, а когда вы наберетесь сил, отправимся к Дозорному холму Тал’дары вместе.
С этим ночные эльфы отошли, хотя и недалеко: лагерь они вместе со спутниками Макасы устроили рядом, за невысоким каменистым холмом. Оглядевшись вокруг, Макаса осталась вполне довольна. Место для лагеря оказалось стоящим: укромное, и защищаться легко. Удушливый воздух Обугленной долины здесь становился свежее, а кое-где из трещин в земле даже пробивалась молодая зеленая травка. На западе неярко мерцали несколько могильных камней, а рядом с ними росло чахлое деревце с кустиками дикого сталецвета у самых корней. Треск недалекого пожара почти заглушал негромкие голоса остальных.
Спутники…
Макаса вновь опустилась на импровизированную койку, усталая, но не только. Да, дело было не только в усталости.
– Я чуть не погубила нас всех, – крепко зажмурившись, сказала она. – Не отыскали б нас эти разведчики…
– Не думай об этом, – откликнулся Арам.
Вытащив из кармана капитанского плаща грязную тряпку, он утер ею лицо, после чего оно вряд ли стало хоть чуточку чище. Сажа и копоть долины глубоко въелись в смешливые морщинки возле уголков его глаз, и от этого Арам казался значительно старше своих жалких двенадцати лет. На миг Макасе почудилось, будто перед ней – их отец, Грейдон Торн.
– Что нам оставалось делать? – продолжал он. – Вернулись бы – застряли на берегу, да еще для этих чудовищ стали бы легкой добычей. Так что, Макаса, с бурей ты придумала здорово, просто все обернулось не по твоему замыслу.
– Ага. Потому и выходит, что замысел был дурацкий.
– Но ведь обошлось же, верно? – со вздохом возразил Арам. – Везения заранее не запланируешь, на него можно только надеяться. Зато теперь ты можешь хвастать, что побывала в когтях дракона и осталась жива! Мне просто не терпится все это нарисовать.
– По-моему, немного везения мы тоже заслужили.
Арам согласно кивнул, пряча тряпку в карман. Видя, как его рука невольно потянулась к вороту, Макаса поняла: он с трудом сдерживает желание нащупать компас. Может, из-за этой-то штуки под рубахой, из-за символа выпавшей на его долю задачи восстановить Алмазный Клинок и спасти Свет, из-за прощального дара отца, якорем повисшего на шее, он и выглядит старше собственных лет? Теперь и он, в свою очередь, приуныл, а потому Макаса, осторожно, чтобы не потревожить израненных плеч, поерзав, понизила голос и спросила:
– Ты веришь этим ночным эльфам насчет того, кто они и откуда?
Блеснув глазами в отсветах пламени, Арам перевел взгляд в сторону их отряда – или, вернее, в сторону Дреллы. Заботясь о дриаде, похоже, обладавшей немалым талантом отыскивать неприятности на свою шею, Арам впервые в жизни почувствовал вкус ответственности.
– Ты думаешь, я слишком доверчив? Но ведь им ни к чему было нам помогать. Сквозь эту бурю они просто не могли разглядеть, кто мы. Я им кричал, чтоб тебя не зацепили, но кто знает, услышали ли они? По-моему, верить им можно. Пусть только до Дозорного холма нас доведут, а после – на здоровье, подозревай их, в чем хочешь.
Макаса кивнула. Подозрений она не оставила бы, даже если б этот вонючий целебный бальзам ночных эльфов развеял своим волшебством темные тучи над головой.
– Словом, я рад, что ты так поступила, – сказал Арам, поднимаясь на ноги. – Не тревожься о буре, Макаса: ты все решила верно. Кто знает, сумели бы мы добраться сюда сами? Ну а теперь поспи. Я жду не дождусь, когда этот переход кончится!
Блекло улыбнувшись брату и проводив его взглядом, Макаса улеглась поудобней на ложе из листьев. «Не тревожься о буре»… но как? Как она могла не тревожиться? Как могла забыть о буре, ожидающей их впереди, несущей навстречу не просто пепел и пыль, а воинов, острую сталь и холодную, жуткую жажду мести? Может, сейчас Малус и сбился со следа, однако Макаса ни минуты не сомневалась: с этим мерзавцем они еще встретятся. Сколько от Малуса ни бегай, он явно не из тех, кто так запросто сдастся.
Сон никак не приходил, однако Макаса закрыла глаза и строго-настрого велела себе выкинуть из головы все мысли о рокоте барабанов войны вдали.
Глава четвертая. Дозорный холм
К тому времени, как отряд, перевалив через последнюю горку, достиг места назначения, Дозорного холма Тал’дары, Арам чудом держался на ногах. Хотя второй день похода оказался не таким жарким, это не сделало его менее трудным. В Обугленной долине им встретилась уйма опасностей, но как только отряд миновал ее суровые дымящиеся просторы, путь круто пошел на подъем. Дорога в обход долины Боевого Шрама неуклонно вела в гору, зато вокруг хотя бы имелись деревья – не тлеющие, живые, с листвой зеленой, точно драгоценные изумруды. Вся эта буйная зелень необычайно ярко выделялась на фоне голых, разоренных земель самой долины, поля затяжной битвы Альянса с Ордой. Над головами, перекликаясь, кружили орлы – казалось, их резкие крики способны пронизывать горы насквозь, бараны, завидев путников, разбегались с дороги, и после хрусткой черной земли, оставшейся позади, все эти признаки жизни вселяли в душу надежды.
Часовые вели в поводу огромных, отливающих перламутровым блеском ночных саблезубов, с привычной легкостью одолевавших кручи холмов. В седле одного отдыхал Мурчаль, до смешного крохотный в сравнении с таким могучим зверем. На полосатом звере Ийнета, разумеется, ехала Макаса, еще не оправившаяся от ран. Губы девушки были неизменно сжаты в тонкую суровую нитку – слегка улыбалась она лишь всякий раз, когда разведчик ночных эльфов, поравнявшись с ней, принимался расспрашивать о ее самочувствии.
Клок, ясное дело, ехать верхом упрямо отказывался, а Дрелла и без того резво, уверенно скакала вперед на оленьих копытцах. Рассудив, что вполне в силах идти пешком, Арам приотстал от Айель. Если уж совсем-совсем начистоту, ему хотелось проделать остаток пути рядом с Дреллой. Путешествие к Дозорному холму было затеяно с тем, чтоб разорвать магические узы, соединившие их, едва она появилась на свет, и Арам сознавал, что предстоящее внушает ему нешуточную тревогу. Как-то он после этого станет к ней относиться? Что, если Дрелла станет к нему равнодушна, а то и вовсе холодна?
– Есть в вас обоих что-то необычное, – заметила Лларан, долгое время не сводившая с них неярких фиалковых глаз. – Трудно описать, но я чувствую… чувствую…
– Связь? – подсказала Дрелла, закивав Часовой и встряхнув бирюзовыми кудряшками. – Да, нас связывают необычные узы, потому-то мы и пришли сюда, в такую даль. Понимаешь, я родилась из желудя – из прекрасного крохотного домика. В нем было очень уютно, но тесновато. Ну, а когда я оттуда вышла, первым, кого я увидела, оказался Арамар Торн, и теперь мы с ним связаны на всю жизнь! Разве не восхитительно?
Прикрыв глаза, Дрелла запрокинула голову, явно очень довольная собственным объяснением.
Глядя на них, Лларан заморгала, и на губах ее вновь появилась слегка удивленная улыбка, успевшая сделаться для Арама привычной.
– Но ведь дело наверняка не в одном только этом? Не обладаешь ли ты случайно, мальчик, познаниями друида?
– Нет, если честно, – беспомощно развел руками Арам. – Сюда нас отправила друид-хранительница, чтоб разорвать эту связь и… э-э… связать Дреллу с кем-нибудь другим. С кем-нибудь более… – «Каким? Знающим? Понимающим? Мудрым?» – Более друидливым, – неловко поежившись, закончил он.
– О! Новое слово! – изумилась Дрелла.
– И в самом деле. – Лларан погрузилась в раздумья, но вовсе не о новом слове, изобретенном Арамом. – О рождении на свет дриад я слышала, однако думала, что для этого нужен друид-хранитель, и устанавливающаяся между ним и дриадой связь позволяет дриаде учиться. А вот о том, чтобы с подобной задачей справился… человеческий мальчик, я не слыхала еще никогда, однако связь вашу чувствую определенно. Странное дело, – изумленно проговорила она.
Макаса, которая покачивалась впереди на спине Ийнетова саблезуба, подозрительно громко закашлялась: из-за недавней дымовой ванной этот кашель прозвучал более резко.
Арам покраснел. Да, верно, сестра не доверяет никому, даже эльфам, спасшим ее от гибели, а он тут выбалтывает Лларан все секреты насчет предстоящего дела! Но, с другой стороны, чем это может им повредить? Рано или поздно объяснять причины похода к Дозорному холму, как ни крути, а придется, и потом, ни о компасе, ни об осколках он и слова не сказал…
– Так вот, – запинаясь, закончил мальчик, – из-за этой связи мы и идем к друиду по имени Тал’дара. Чтоб… чтобы ее расторгнуть.
Стоило выговорить это вслух, на сердце сделалось тяжело. Да, Арам вполне понимал, отчего эти узы следует передать кому-то другому, но это не значило, что расторжение уз ему по душе. Ему нравилось быть особенным – тем более, особенным для Дреллы, самого изумительного создания из всех, кого ему только довелось повстречать. Украдкой покосившись на нее, он принялся наблюдать, как Дрелла бережно подбирает поникшие дикие цветы вдоль тропы и плетет из них венок.
– Стреляя в этого дракона, – негромко, задумчиво проговорила Лларан, – я даже вообразить не могла, что выручаю из беды столь необычный отряд путешественников.
