скачать книгу бесплатно
– Навестить семью? – жалобно промямлил король. – О нет, Горрингбон! Помилуйте! У меня совершенно нет желания… То есть я хочу сказать, что вряд ли они ждут моего визита…
Целую минуту или больше Горрингбон пристально смотрел в глаза королю, а затем, молча поклонившись, удалился.
Настроение короля было окончательно испорчено. Он привык, что все его любят, считают душкой, а тут этот хмурый главный советник – он даже не улыбнулся!
– Чёрт знает что такое! – с досадой проворчал король.
Он застыл перед зеркалом, рассматривая свои пышные усы.
– Какая жалость! – уныло повторял он. – Какая жалость!.. – И уже со злостью воскликнул: – Чёрт побери! Я всё-таки король, а она простая золотошвейка! Если бы я умер, вряд ли бы мне хотелось, чтобы она присутствовала на моих похоронах!..
Тут ему в голову пришло, что как раз наоборот – в случае его смерти, пожалуй, вся Корникопия замерла бы от горя и переоделась в траур на неделю, не меньше, – как это было, когда скончался его отец Ричард Справедливый.
– Как бы там ни было, – решительно выпалил он, обращаясь к своему отражению в зеркале, – жизнь продолжается!
Надев шёлковый ночной колпак, его величество улёгся на огромную королевскую кровать под балдахином и, задув свечу, уснул.
Глава 4
Печальный дом
Миссис Давтейл похоронили на маленьком кладбище Внутреннего Города, где покоились многие поколения королевских слуг. Дейзи с отцом долго стояли перед свежей могилой, держась за руки. Когда заплаканная миссис Бимиш и хмурый мистер Бимиш уводили сына с кладбища, Берти оглянулся на Дейзи, словно хотел ей что-то сказать. Но горе было так велико, что он не мог подобрать слов. Мальчик даже представить себе не мог, что происходило бы у него в душе, если бы в сырую землю сейчас опустили его собственную маму!
Когда близкие друзья разошлись и они остались вдвоём с дочерью, мистер Давтейл чуть сдвинул большой траурный венок от короля и положил на краешек могильной плиты маленький букетик подснежников, которые Дейзи сама собрала утром. Потом отец и дочь медленно двинулись к дому, понимая, что отныне их жизнь уже не будет прежней.
Через неделю после похорон король отправился из дворца на охоту. Как обычно, на всём пути его следования возле своих домов толпился народ, чтобы улыбками, поклонами и радостными возгласами приветствовать любимого монарха. Как обычно, его величество раскланивался то вправо, то влево, пока вдруг не увидел, что перед одним из домов пусто, а окна и даже дверь завешены чёрной тканью.
– Кто там живёт? – поинтересовался король у майора Бимиша.
– Это дом… Давтейла, ваше величество, – опустив глаза, ответил майор.
– Давтейл, Давтейл… – пробормотал король, наморщив лоб. – Где-то я недавно слышал это имя!
– Да, ваше величество. Мистер Давтейл – столяр вашего величества, а миссис Давтейл… была… старшей золотошвейкой.
– Ах да, – кивнул король, – конечно, помню.
И, пришпорив своего молочно-белого рысака, поспешил поскорее проехать мимо осиротевшего, погруженного в траур дома.
Чтобы отогнать прочь тяжёлые мысли, король стал думать о предстоящей охоте.
Но теперь каждый раз, когда король выезжал из дворца, ему, как назло, попадался этот печальный дом Давтейлов с дверью, задрапированной чёрным, траурным крепом, и пустым палисадником. И каждый раз, когда он его видел, у него в воображении тут же рисовалась бездыханная золотошвейка с зажатой в руке аметистовой пуговицей. В конце концов он не выдержал и вызвал главного советника.
– Вот что, Горрингбон… – начал он, отводя глаза в сторону, – там на дороге около парка есть один дом. Симпатичный такой и с большим садом…
– Дом Давтейлов, ваше величество?
– Так это дом Давтейлов… – с напускным равнодушием сказал король. – Вот что я подумал, – торопливо продолжал он, – в таком большом доме живёт такая маленькая семья. Если я не ошибаюсь, всего лишь два человека?
– Совершенно верно, ваше величество. Их осталось двое после того, как мать семейства…
– Знаете что, Горрингбон, – поспешно сказал король, – по-моему, это не очень справедливо, что такой просторный дом занимают двое, когда у нас полно семей по пять и больше человек, которые были бы счастливы хоть немного улучшить свои жилищные условия…
– Вы хотите, чтобы я переселил Давтейлов, ваше величество?
– Почему бы и нет? – пожал плечами король, рассматривая нос своей атласной туфли.
– Очень хорошо, ваше величество, – ответил Горрингбон с глубоким поклоном. – Я попрошу их поменяться домами с семейством Рошей, которые, конечно, будут на седьмом небе от счастья, если переедут в дом Давтейлов…
– Кстати, а где они живут? – нетерпеливо поинтересовался король. Ему совсем не хотелось, чтобы траурные занавески опять попадались ему на глаза где-нибудь около дворца.
– В самом конце Внутреннего Города, ваше величество, – успокоил его советник, – как раз около кладбища, где похоронена…
– Ну что ж, прекрасно! Прекрасно! – прервал его король Фред, живо вскакивая с кресла. – Детали меня не интересуют. Просто позаботьтесь об этом, дружище Горрингбон.
Таким образом, Дейзи с отцом было предписано переехать в дом капитана Роша, который, как и отец Берти, служил в королевской гвардии, и в следующий раз, когда король ехал на охоту, он увидел, что траурные занавески исчезли, а перед домом толпились четверо ребятишек Рошей. Между прочим, те самые сорванцы, которые дразнили Берти «жиробасом». Приветствуя короля, братья радостно кричали и низко кланялись. Король просиял и благосклонно помахал им в ответ.
Шли недели, и довольный король Фред стал забывать про историю с золотошвейкой.
Глава 5
Дейзи Давтейл
Спустя несколько месяцев после внезапной смерти миссис Давтейл, слуги всё ещё обсуждали это событие, и мнения их разделились. Одни считали, что именно король Фред виноват в гибели бедняжки. Другие предпочли убеждать себя и остальных, что всё произошло по трагической ошибке, так как королю не доложили вовремя, насколько серьёзно больна золотошвейка и что ей нельзя поручать такую тяжёлую работу.
Миссис Бимиш, исполнявшая должность главного королевского кондитера, принадлежала ко вторым. Король всегда благоволил к ней, иногда даже приглашал в личные покои, чтобы поблагодарить, когда пирожные Королевский Восторг и Фантазии Фольдерола ей особенно удавались. Миссис Бимиш не сомневалась, что в целом мире не найти человека умнее, добрее и благороднее, чем король Фред.
– Помяни моё слово, – говорила она мужу, майору Бимишу, – когда-нибудь это выяснится. Наверняка кто-то забыл доложить королю о состоянии здоровья бедняжки. Никогда король не заставляет работать больных слуг и теперь, я уверена, ужасно переживает случившееся.
– Пожалуй, ты права, – соглашался майор. – Наверняка переживает…
Как и его жена, майор Бимиш склонялся к мысли о невиновности короля; он был потомственным военным, его отец, дед и прадед, гвардейцы, преданно служили королю. Хотя майор не мог не замечать, что после смерти миссис Давтейл король всё так же весел и так же часто ездит на охоту. Он также не мог не знать, что Давтейлов выгнали из старого дома и поселили в домике на краю кладбища. Впрочем, майор Бимиш пытался убедить себя, что в душе король очень переживает, а к выселению Давтейлов не имеет никакого отношения.
Новое жилище Давтейлов находилось в мрачном месте. Высокие и густые кладбищенские деревья заслоняли весёлый, солнечный свет, а окошко в комнате Дейзи выходило прямо на могилу матери. Теперь, когда они жили далеко, Дейзи и Берти встречались гораздо реже. Да и места для игры в крошечном саду было меньше. Впрочем, им это нисколько не мешало.
Что касается мистера Давтейла, то его мнения о переезде никто не спрашивал. Столяр никогда не жаловался на судьбу другим слугам, исправно выполнял свою работу, получал скромное жалованье и старался, чтобы маленькая Дейзи, росшая без матери, ни в чём не нуждалась.
Дейзи обожала помогать отцу в столярке и с гордостью носила рабочий комбинезон. Она была не из тех девочек-белоручек, которые избегают грязной работы и думают только о нарядах. Однако каждый день, приходя на могилу матери, чтобы положить на каменную плиту букетик свежих цветов, девочка надевала чистое платьице. Ещё бы! Ведь когда мама была жива, она хотела, чтобы дочурка выглядела точь-в-точь как «маленькая леди», и нашила ей много красивых платьев из обрезков материи, которые оставались после раскройки роскошных королевских нарядов и которые король Фред милостиво позволял забирать домой.
Словом, прошла неделя, потом месяц, потом год, и, хотя платья, которые сшила мать, стали Дейзи малы, девочка бережно хранила их у себя в шкафу.
Постепенно окружающие как будто забыли о том, что она потеряла маму, или просто привыкли. Дейзи не оставалось ничего другого, как тоже скрывать свои чувства. Со стороны казалось, что её жизнь благополучно вошла в прежнюю колею. Дейзи помогала отцу в мастерской, ходила в школу, делала уроки и играла со своим лучшим другом Берти. Между собой дети никогда не говорили ни о покойной миссис Давтейл, ни о короле. Каждый вечер Дейзи подолгу глядела из окна на белое надгробие, пока не всходила луна. Только тогда девочка ложилась спать.
Глава 6
Драка во дворе
За королевским дворцом был большой двор, где разгуливали павлины, журчали фонтаны и стояли статуи прошлых монархов. Детям слуг разрешалось играть во дворе после школы – при условии, что они не будут гоняться за павлинами, выдирать у них из хвостов перья, купаться в фонтанах и влезать на статуи. Иногда во двор выходила леди Эсланда, чтобы поиграть с детьми и сплести с ними венки из маргариток. Но особенно трогательно было видеть, как на балкон выходит король, чтобы поздороваться с гуляющими. Дети тут же собирались у него под окнами, кланялись, делали реверансы, как их учили родители, и двор оглашался радостными криками.
Однако, когда по двору проходили лорды Слюньмор и Фляпун, ребятишки тут же бросали игры в догонялки и Икабога, замолкали и прятались с глаз долой. Все знали, что лорды терпеть не могут детей. Вельможам казалось, что после обеда, когда самое время подремать в креслах, сорванцы слишком шумят и мешают отдыху.
Однажды, когда Берти и Дейзи (девочке недавно исполнилось семь лет) играли во дворе с другими детьми, дочка новой старшей золотошвейки, наряженная в пышное парчовое платье, вдруг воскликнула:
– Ах, как мне хочется, чтобы и сегодня король вышел на балкон!
– А мне совсем не хочется! – вырвалось у Дейзи.
Это было сказано так громко, что все услышали. Дети с таким изумлением посмотрели на Дейзи, что девочка невольно вздрогнула.
– Зря ты это сказала, – испуганно прошептал Берти.
Мальчик стоял рядом с Дейзи, и все глазели на него тоже.
– А мне наплевать, – покраснев, ответила девочка и упрямо добавила: – Если бы не он, моя мама была бы сейчас жива!
Сказала и почувствовала, что хотела произнести это вслух давным-давно. У неё словно гора с плеч свалилась.
Дети вокруг так и ахнули. А дочка новой старшей золотошвейки даже взвизгнула от возмущения.
– Он лучший король за всю историю нашей Корникопии! – поспешно сказал Берти. Он много раз слышал эту фразу от матери.
– Ничего подобного! – также громко сказала Дейзи. – Он злой, тщеславный и жестокий!
– Дейзи! – рассердился Берти. – Ты что, совсем дурочка?!
Вот это слово «дурочка» и стало последней каплей. Дочка новой золотошвейки злорадно усмехнулась и, многозначительно посмотрев на друзей, насмешливо ткнула пальцем в рабочий комбинезон Дейзи.
Дурочка?.. После тех слёз, которые украдкой проливал отец Дейзи каждый вечер, думая, что дочка их не замечает!
Дурочка?.. Когда вместо того, чтобы поговорить с живой мамой, ей приходится разговаривать с холодным белым надгробием!
Дейзи размахнулась и со всей силы влепила Берти звонкую пощёчину.
Родерик, старший из братьев Рош, которые теперь занимали дом Давтейлов, подскочив от радости, крикнул, подначивая Берти:
– Неужели ей и это сойдёт с рук, жиробас?
– Врежь ей тоже! Врежь! – заорали остальные.
Берти растерянно оглянулся и неуверенно толкнул Дейзи в плечо. В следующую секунду девочка в ярости бросилась на него, и тут началось!
К счастью, на крики из дворца выбежал отец Берти майор Бимиш и разнял дерущихся. Дети размазывали кровь и слёзы.
– Очень мило! Очень мило! – язвительно заметил наблюдавший за сценой лорд Слюньмор. – Вот они, плоды дурного воспитания!
И медленно удалился. Он всегда умел наилучшим для себя образом обернуть любую ситуацию. На этот раз у него появился прекрасный предлог, чтобы запретить детям играть во дворе.
Глава 7
Длинный язык лорда Слюньмора
Вечером, как обычно, лорды ужинали с королём Фредом. На стол подали нежную оленину из Бифтауна, лучшее вино из Вин-о-Града с изысканными сырами Сырбурга и воздушными пирожными миссис Бимиш под названием Волшебная Перина. После пирожных лорд Слюньмор решил, что подходящий момент настал и, вежливо покашляв, начал так:
– Надеюсь, ваше величество, вас не слишком обеспокоили эти мерзкие крики и драка во дворе сегодня днём?
– Драка? – удивился король, который, естественно, ничего не слышал, так как в это время обсуждал с главным портным свою новую мантию. – Какая ещё драка?
– Ах, я болтун… Я думал, что вашему величеству уже всё известно… – пробормотал лорд Слюньмор с притворным смущением. – Разве майор Бимиш вам не рассказал?
Король недоумённо пожал плечами.
– Эка невидаль, Слюньмор! Дети вечно дерутся. На то они и дети!
Лорды Слюньмор и Фляпун быстро переглянулись, и Слюньмор решил зайти с другого конца:
– Ваше величество известны своей добротой!
– Ещё бы! – поддакнул Фляпун, смахивая с камзола крошки. – Другие короли поступили бы куда строже, если бы услышали, что дети неуважительно отзываются о монархии…
– Неуважительно, вы говорите?!! – сердито воскликнул король, сразу перестав улыбаться. – Кто мог отзываться обо мне неуважительно?
Он не верил своим ушам, ведь он всегда так ласково приветствовал ребятишек с балкона.
– Вот и я удивляюсь, ваше величество! – покачал головой Слюньмор, с преувеличенным вниманием разглядывая кончики ногтей. – Впрочем, я могу ошибаться. Драку разнимал майор Бимиш. Ему известны все подробности.
Пламя свечей в серебряных канделябрах тревожно задрожало.
– Дети вечно озоруют и болтают всякий вздор, – задумчиво сказал король. – Не думаю, что тут что-то серьёзное…
– Не знаю, не знаю, ваше величество, – проворчал Фляпун. – По мне, так это попахивает государственной изменой!
– Нужно расспросить майора Бимиша. Он в курсе, – предложил Слюньмор. – Очень может быть, что мы с Фляпуном ослышались и не так поняли.
Король пригубил бокал с вином. В это время в столовую вошёл слуга, чтобы переменить блюда.
– Канкерби! – обратился к нему король. – Вызовите майора Бимиша!
В отличие от лордов Слюньмора и Фляпуна, майор Бимиш не имел привычки каждый вечер ужинать с восемью переменами блюд. Он уже давно поел и, переодевшись в пижаму, готовился ко сну. Ему пришлось поспешно натягивать мундир и бегом нестись во дворец.
Король, Слюньмор и Фляпун вышли из столовой и ожидали его в жёлтой гостиной, развалившись на шёлковых подушках в мягких креслах с бокалами дорогого вин-о-градского вина. Что касается Фляпуна, то лорд доедал уже второе блюдо пирожных Волшебная Перина.
– Вот и вы, Бимиш, – кивнул король в ответ на низкий поклон майора. – Я слышал, сегодня днём во дворе был большой переполох.
У майора упало сердце. От так надеялся, что известия о драке Берти и Дейзи не достигнут ушей короля.
– Сущие пустяки, ваше величество, – начал он.
– Полно, Бимиш! – перебил его Фляпун. – Вам нечего стыдиться. Ваш сын дал достойный отпор изменнице.
