скачать книгу бесплатно
Леди Мак-Грегор взяла с сервитера у зажженного камина небольшую изящную кочергу. Попробовала ее на вес. Выглядела она старинной и тяжелой, но… Опять новодел, фальшивка. Впрочем, так даже лучше.
Милли, не церемонясь, кочергой столкнула ноги племянника со стола.
– Ты барон в пятнадцатом поколении, а ведешь себя, как…
– Так, как ожидают. – Киану потянулся за очередным печеньем, проигнорировав чашечки с чаем. Крошечные, на два глотка. – Маг и все такое…
– Фигляр! – фыркнула тетушка. – Не переигрывай! Как тебя Мансфилд терпел?
– Никак! Его самого мало кто выдерживает! Даже женитьба его не исправила, – пожаловался сыскарь на непосредственное начальство. Слава небу и демонам, бывшее.
Леди Мак-Грегор улыбнулась и присела в кресло напротив. Мебель здесь была вычурная, на гнутых ножках, с дорогой обивкой, призванная подчеркнуть статус хозяев.
– Скажи-ка, друг мой разлюбезный, – медленно начала она, – что на тебя нашло? Раньше за тобой не наблюдалось склонности к изощренному самоубийству.
Киану криво усмехнулся, встал и отошел к окну. Отодвинул тяжелый бархат штор. За стеклом падали бело-серые хлопья снега. Дорожки огромного старого парка замело, скоро занесет и проезжие дороги. Несколько дней им точно из этого трехэтажного каменного монстра не выбраться.
– Мне здесь не нравится. – Он прикоснулся к окну. Его магия, послушная, родная, синих и голубых оттенков, медленно вырисовывала на стекле сложный орнамент. Милли, помнится, очень удивилась, когда впервые увидела этого паренька. Рыжий, а основные цвета магии принадлежат стихиям воды и воздуха. И в Скотленд-Ярд подался, в логово огненных магов. – Я считаю наш приезд сюда ошибкой. У дома странная энергетика. На хозяйке приворот. Или ее привораживают? Сложно разобраться, у нее в ауре столько всего, что…
Киану прислонился лбом к холодному стеклу, прогоняя остатки чужих чар. Липких, серых, вязких.
Магия похожа на радугу. Огненные маги творят заклинания в оранжевых и алых оттенках. Вода и воздух окрашены в синее и голубое. Целительство зеленое, некромантия отливает фиолетовым и лиловым. Сиреневый у сивилл, предсказателей и ясновидящих. А за что отвечает серый цвет?
– То есть ты не влюбился с первого взгляда в замужнюю особу непонятного происхождения? – с немалым облегчением выдохнула тетушка.
– Это было нелегко, – честно признался Киану. – На меня привороты, как правило, не действуют. Но тут не стандартный набор использовали, а… Больше похоже на «очарование», но опять же неклассическое.
У каждого мага один или два основных цвета, определяющие силы, им подчиненные. Когда плетут заклинания, их может увидеть любой человек, даже без капли магии. А дополнительные оттенки заметны уже только «коллегам».
Мужчина прервал магическую вязь на стекле и потер виски.
Дар, позволяющий работать со всем многообразием разноцветных потоков, одновременно и проклятие. Сначала ты опьянен свободой, потом дорастаешь до осознания своей ответственности и дисциплины. И если бы одаренным подросткам перед инициацией пели не о свободе, всемогуществе и веселой жизни, а о долге и верности – во всех, демон побери, сторонах жизни! – может, магов было бы в империи и меньше. И выгорали бы не так часто.
Что это с ним? К хандре он склонности не имел. Даже когда его предпочли более титулованному, богатому и, главное, без капли дара жениху.
– Что ты думаешь об этой семье? – Милли по-птичьи склонила голову набок.
– Мало информации для анализа, тетушка. – Маг тяжело вздохнул и запрыгнул на подоконник. – Все-таки ошибкой было принимать приглашение!
– Я не могла отказать в помощи старой подруге!
– Вы лет сто не виделись, – фыркнул рыжий. – И еще столько же спокойно обошлись бы друг без друга.
– Дорогой, я столько не проживу! – хихикнула старушка. – Тебе не кажется, что жертвой может быть и Маргарет?
– Кажется, – согласился маг и покосился на нежные ручки тетушки. – Вы только кочергу отложите в сторону. Для порядка и только для порядка конечно же!
Милли вернула кованую кочергу на место, по ходу погладив ручки каминных щипцов. Тоже на вид довольно тяжелых.
– Как показывает практика, в похожих ситуациях обычно убивают главу рода, – более смело начал Киану. – У меня было мало времени перед поездкой, чтобы собрать хоть какую-то информацию о лорде Элингтоне и его семье. Коллеги обещали разузнать и сообщить по телефону.
– Буря, мой дорогой, – напомнила Милли. – Телефонные кристаллы выйдут из строя. Здесь это обычное явление.
– Значит, и телепорты сбоить будут. – Уровень дара Киану не позволял часто баловаться таким способом перемещений, но на короткие расстояния он «прыгал» довольно уверенно. – Конечно, самая очевидная жертва – хозяин поместья. Жена молодая и явно несчастлива в браке, из наследников – очередь! Леди Элингтон тут, мягко говоря, не любят. А ваша подруга все обо всех знает.
Маг замолчал, а потом спрыгнул с подоконника.
– Если я вам понадоблюсь, зовите! – отвесив шутовской поклон, направился к выходу. – Пойду прогуляюсь, познакомлюсь, осмотрюсь. Может, увижу что.
И пойму, чем же мне не нравится вполне обычный дом нуворишей.
Эту мысль он предпочел не озвучивать.
У двери его остановил тихий голос леди Мак-Грегор:
– Киану, это было почти десять лет назад…
– Говорят, первая любовь не забывается!
Она превращает юных идеалистов в язвительных острословов.
Оливия любила северное поместье. Таинственное, величественное, с огромным ухоженным парком. Любила больше, чем светлый дом в Люнденвике, где она жила до того, как ее отправили учиться в пансион. Больше, чем виллу на Лазурном побережье, в которой так приятно проводить летние дни.
В Грин-холле вся семья собиралась на Рождество. И это было самое приятное время года. Запах хвои, ванили и сладостей. Можно не ждать, пока все соберутся в столовой, а на рассвете проскользнуть в кухню и выпить огромную чашку какао. Выслушать ворчание кухарки, которая работала в поместье с незапамятных времен и каждый год причитала, как выросла маленькая госпожа, как она похудела да осунулась. Ей нравилось помогать украшать дом еловыми ветками, венками из омелы и можжевельника, развешивать на камине в центральной гостиной ярко-красные носки.
В детстве бабушка Маргарет часто рассказывала, что когда-то давным-давно святой Николай Огнетворец гулял по крышам и уронил несколько золотых монет, а они случайно упали в носок, который сох над очагом бедного портного. А тот подарил их своим детям. Но монеты были непростые: одна всегда возвращалась к владельцу, вторая приносила удачу, третья даровала счастье, а четвертая отводила беду и смерть. Шли годы. Умер портной. И его дети. И дети его детей. А чудесные артефакты до сих пор гуляют по свету. Говорят, однажды дедушка получил в подарок такую монетку. С тех пор и разбогател… «Как знать, – поговаривала леди Маргарет, попыхивая трубкой, – может, малышка, в этот год и ты найдешь в своем носке одну из них».
Оливия любила долгие вечерние беседы с бабушкой. Ее истории. Воспоминания. Незлобные шутки.
Еще в Грин-холл приезжали кузины. В детстве они вместе учились, лето проводили на морском побережье, а теперь Эмилия почти все время жила в столице, помогая деду в управлении делами, Элиф брала уроки живописи и часто наведывалась в Паризию. Зато под Рождество можно было, как в детстве, днем наиграться в снежки, вдоволь покататься на санках и коньках, а после ужина запереться в чьей-нибудь спальне, пить чай с пряностями и воздушными пирожными, сплетничать до полуночи, делиться секретами, планами и мечтами. Эмилия всегда могла дать дельный совет, а Элиф посочувствовать и поддержать.
Иногда можно было пробраться в кабинет к дедушке. Усесться в огромное кресло у окна, поджав ноги. Слушать треск дров в камине. Читать книгу или украдкой наблюдать за суровым, строгим мужчиной. В Рождественские праздники лорд Элингтон никогда не сердился на нее, не грозился выдать замуж без приданого или отправить в пансион.
А тетушки! Такие веселые, шумные, очень похожие друг на друга. В детстве Оливия думала, что они близнецы. И мужья у них одинаковые. Чопорные, увлеченные скачками и биржевыми акциями. Смешные в своем стремлении показаться серьезными, важными людьми.
Рождество – это веселье, время шуток и розыгрышей. Иногда над старшими. Или слугами. Чаще всего над Эдом. Но несколько лет назад он исчез. Кухарка и дворецкий убеждали расстроенную Ливи, что мальчишка уехал в одну из столиц, либо в Англию, либо в Шотландию, вот разбогатеет и вернется к ней. Обязательно. Девушка же знала, что ей врут.
С появлением Флоренс многое изменилось, но самый главный праздник семья по-прежнему встречала вместе. Новая жена дедушки ей нравилась. Оливия заметила, что рядом с обворожительной женщиной дед расцветает. Плечи распрямляются, голос обретает задор, а глаза блестят юношеским блеском. Как она полагала, это веские доводы быть благодарной молодой леди Элингтон. Жаль, из-за того, что Ливи отправили получать образование в самый лучший пансион Шотландии, у них не получилось подружиться.
Вчера кузины шептались, что в Грин-холл еще приедет Ральф Додсон, один из надежнейших партнеров лорда Элингтона. Оливия удивилась, а Эмилия долго и подробно рассказывала про новые возможности торговли тканями.
А та записка, найденная в кабинете?
– Ливи, – Элиф легкомысленно накручивала светлый локон на палец, – наверное, дедушка решил подшутить. Усложнить нашу игру.
– Логично, – подтвердила Эмилия. – Мы с самого детства на Рождество ищем клад. Все поместье обыскали уже. Убийцу искать намного интереснее.
– А клада так и не нашли… – печально вздохнула блондинка.
А еще Оливия узнала, что преподаватель французского, которого нанял дед для Флоренс, тоже будет в Грин-холле. Кузины уже познакомились с ним и пришли к выводу, что Ливи он тоже очарует. С ее способностью во всех видеть только хорошее молодой француз ей понравится.
Утром девушки договорились пойти на озеро. Но идет снег. Оливию это не остановило бы, парк зимой прекрасен. А тишина просто невероятная! Глубокая, волшебная. Может, получится переубедить сестер?
Только чуть позже. Сейчас Оливия была занята сверхважным делом.
Она пряталась. От Дорис Форстер.
Эмилия считала сестру своего отца дотошной и прилипчивой. Элиф повесила на нее ярлык эксцентричной старой девы. Оливия же вежливо сносила жалость, похлопывание по щечкам и сюсюканье. Когда лорд Форстер первый раз взял с собой свою сестру, он надеялся, что она найдет общий язык с Маргарет, и они несколько нейтрализуют неуемный энтузиазм друг друга. Но леди Дорис в своих немодных ярких одеяниях, пестрых платках и массивных украшениях острую на язык бабушку Маргарет немного побаивалась. А общество Оливии ей нравилось. Та не смеялась над чудачествами, не злословила и не могла уйти, если общение становилось в тягость.
Поэтому девушка с самого утра и пряталась за портьерами на подоконнике в бильярдной. Леди Дорис уже несколько раз проходила мимо, делая вид, что просто совершает утренний моцион, чрезвычайно полезный для здоровья. В прошлый раз она нашла пропажу за диваном, но совать нос за мебель по всему дому как-то не пристало почтенной даме… А ей так хотелось рассказать про свой сон. И пожаловаться на ноющую спину.
Дорис еще раз обшарила глазами комнату, потерла нос чучелу медвежонка, капризно поджала губки и вышла. Ливи вздохнула с облегчением и уже собиралась перебежать в новое убежище или поискать сестер, но ее спугнули голоса.
– Это бильярдная. – В комнату вошла леди Флоренс с незнакомым молодым человеком. – Простите, что не открываем шторы, но здесь хранится несколько очень старинных полотен римских мастеров. Им вреден дневной свет.
Раньше за ней не наблюдалось заботы о произведениях искусства. Оливии стало любопытно, ради кого Фло изображает ценителя живописи, и девушка заглянула в щелочку между шторами.
– Понимаю. – Незнакомец, заложив руки за спину, вышел на середину помещения.
Бедняга! Вот не повезло же ему родиться рыжим! Если бы не огненная шевелюра, его можно было бы посчитать вполне симпатичным. А так на лису похож. На хитрую, опасную, не прощающую слабостей.
– Было весьма любезно с вашей стороны, леди Элингтон… – Голос у него оказался мягкий, как вода в весеннем ручье. И такой же изменчивый и холодный. – …провести для меня экскурсию по дому. Кстати, дверь закрывать на замок не обязательно. Я не убегу. – А улыбка его вовсе не красила.
– Киану… – Флоренс подошла ближе. Осторожно прикоснулась к руке гостя. – Я могу вас так называть?
– Нет. – Мужчина щелкнул пальцами, и дверь, запертая на два оборота ключа, приоткрылась. – Смею напомнить, что приворот незаконен. Как и любые колдовские действия в отношении сотрудников Скотленд-Ярда.
Глава 2
…по статистике девять ребят
– Я не владею даром. – Хозяйка дома сменила медовый тон на деловой, отпрянула на несколько шагов и элегантно присела в кресло у окна. Темно-зеленая переливчатая тафта легла красивыми складками. Маг с каменным лицом сел напротив. – Я просто уставшая женщина, которой не хватает мужского внимания.
– Если с вашим мужем что-нибудь случится…
– Дело в той глупой записке, да? – У Флоренс лихорадочно заблестели глаза. Вот-вот заплачет. – Это же розыгрыш! Глупый розыгрыш девчонок.
– В который вы верите. – Киану сцепил руки в замок. И усилил свою защиту. Сидящая перед ним женщина магом не была, но от нее фонило… с первого раза не разобрать. Чужеродным, неизвестным колдовством, чуть терпким, манящим.
Вот же демон! Даже ее гипотетическая опасность была притягательной. Интригующей.
– Что вы! Рэймонд однажды придумал для наших девочек игру на Рождество: несколько подсказок, загадок, улик и один клад. Каждый год ищут. Кажется, ни разу не нашли…
– А вы играли в эту игру?
И подавил зевок.
– Скажете тоже! – Она засмеялась, прикрыв ладошкой рот. Ее платье слишком темных тонов для утреннего времени в полумраках комнаты выглядело эффектно. Словно из змеиной кожи сделано. – Они считают меня чересчур старой. Я же жена их дедушки! Не подумайте, я люблю своего мужа…
Упаси нас демоны от такой любви!
– И, между прочим, если убийство в самом деле произойдет, то жертвой, скорее всего, окажусь я, – продолжала леди Флоренс. – Мой муж подозревает, что я ему не верна…
Подозревает? Да вы чуть ли не признались в этом, дорогая!
– Падчерицы слишком цепляются за состояние и боятся, что Рэймонд выполнит свою угрозу и вычеркнет их из завещания.
Интересно, а не с вашей ли подачи ему в голову пришла предсказуемая идея?
– У меня нет родственников, и в случае моей гибели к солидным кускам торговой империи Элингтона каждый из его наследников получит еще и часть моих фамильных сокровищ.
А из какой такой вы фамилии, странная леди? Языкастая Маргарет этого не сказала. Если вы безродная, то откуда драгоценности? А если есть деньги, то почему вышли замуж за старика?
Эта мысль стряхнула оцепенение. Или это был стук открываемой двери и скрипучий голос экономки? Но после сладкой патоки речей Флоренс любой звук будет казаться грубым и негармоничным.
Хозяйка поперхнулась, извинилась и вышла, обещав вернуться к разговору, как только уладит кое-какие дела.
Киану потер виски, прогоняя остатки наваждения. Леди Элингтон кого угодно убаюкает! Потянулся до хруста в костях. Не помогло. И решил рискнуть. Сосредоточился, и его аура заискрилась зеленью целительной силы, тщательно скрываемой даже от коллег.
В большинстве случаев маги владели хорошо если одной или двумя родственными стихиями. Уникумы, которым практически идеально подчинялись три или четыре цвета, встречались, но их на работу в розыск не брали. Нечего ценные экземпляры разбазаривать. А Киану с детства хотел стать детективом. Не ученым, военным или лекарем, как пришлось бы, если бы не удалось скрыть яркую изумрудную нить в своей энергетической структуре. Сочетание с сильной способностью к магии воды и воздуха не просто сделало его невосприимчивым к ядам и приворотам, но и подарило возможность очень быстро, практически молниеносно двигаться. Полезное качество для задиры.
Что ж, в итоге его мечта почти сбылась…
Краткая зеленая вспышка между пальцами принесла облегчение, свежесть и запах озона. Волна воздуха вырвалась сама собой.
Треск ткани.
Что? Опять, как в детстве, сейчас что-то разобьется, сломается, упадет?
Тогда ему часто везло и многое было поймано, схвачено и водружено на место. Может, бабушка и догадывалась, что вкривь и вкось висящие пейзажи не сами собой покривились, но на месте преступления внук ни разу не попадался.
А в этой демонами проклятой серой громадине обои из шелка, картины одна другой ценнее и древнее, статуэтки из дрезденского кружевного фарфора, на который и дышать страшно – раскрошится и расколется прямо на глазах. И годового жалованья, подкрепленного доходом от баронства, оплатить ущерб не хватит.
Повезло и сейчас. Киану в мгновение ока очутился в другом углу не самой маленькой бильярдной, запутался в бархате портьер, увернулся от тяжелого карниза, зачихал от многолетней пыли. И прижал к себе… объемный сверток в выцветших оборванных шторах.
Хм.
Для вазы это, пожалуй, великовато…
И статуй на подоконнике обычно не держат.
Ощупал свалившееся в руки приобретение. Сверток ощупыванию воспротивился. Взвизгнул, дернулся. Из ткани высунулась нога в шелковом чулке и туфле без каблука. И без церемоний заехала магу в ухо.
Красивая такая ножка.
И звездочки перед глазами ничего себе получились.
Брыкающийся сверток Киану едва удержал. Как можно аккуратнее положил на ковер и начал помогать выбираться… девушке. Раскрасневшейся и растрепанной. С самыми огромными и красивыми глазами, какие он когда-либо видел. Темно-карими, как вишня в шоколаде.
