скачать книгу бесплатно
– Ох, ха-ха, – глубоко вздохнул старик, покачав головой и иронично усмехнувшись, – почему я не удивлён.
– Я изгоню это зло из леса, но ты мне за это заплатишь.
– И сколько же?
– Тридцать мон[4 - Раннее используемая в Японии денежная единица.].
Дед ухмыльнулся.
– Хорошо, заплачу, если вернёшься живой. Переубеждать тебя не стану, слишком я стар, чтобы спорить с глупцами.
Икеда кивнула и двинулась в сторону леса. У самой опушки стоял, оперевшись о ствол дерева, подозрительный незнакомец. На его шее красовалась лисья шкура. Изо рта торчала зубочистка. Волосатая грудь выпячивалась из-под расстёгнутой рубахи. На стёганом поясе висел заточенный топор. От него за версту несло алкоголем. Он, скрестив руки, неподвижно смотрел в землю, но, услышав шаги, сразу оживился.
– Я знал, что найдётся храбрый человек, который не побоится бросить вызов духам, – восторженно воскликнул он.
– Ты думаешь, это духи?
– Конечно, кто же ещё. Я постоянно тут стою, лес слушаю. Глухая тишина, всё мертво до последнего листа, но всё равно чую я, как нечто зовёт туда. Те трусы засели в своих домах и боятся даже носа высунуть, а эти чудовища захватили наш лес и пожирают ни в чём не повинных людей, – незнакомец неожиданно сбавил пыл, однако не потерял настойчивости. – Они забрали моего брата. Он ушёл в этот лес, но так и не вернулся. Ладно, – махнул он рукой. – Что было, то прошло. Меня зовут Рюк. Как звать тебя?
– Мосина Икеда.
– Мосина, значит? Будем знакомы. Ну что, Мосина, вперёд.
Он бесстрашно вошёл в лес. Икеда осмотрелась, и лишь потом, пошла следом. Ветер под ногами мрачно гудел. С каждым шагом ветви сгущались. Толстые корни выпирали из-под земли. Лесу не хватало цветов, лишь серость и блеклая листва. И даже дневной свет, что просачивался сквозь кроны, казалось, терял свою яркость, как в глубокой ночи. Одинокие цветы амариллиса, хаотично разбросанные в разных местах, словно завяли, хотя всё ещё тянулись ввысь. Во тьме мерещились силуэты людей, но подходя ближе, не было ничего, кроме деревьев. Тропа казалась простой, выделяющейся, протоптанной множество раз, но с каждым шагом, местность становилась непроглядней.
– Помогите! – послышался женский крик неподалёку.
– Ты слышала? – тут же спросил Рюк. – Это где-то впереди. Нужно помочь!
Он ускорил шаг, но не бежал, постоянно спотыкаясь о торчащие корни. Тишина. Рюк остановился, внимательно разглядывая всё вокруг, но не видел ничего, кроме тёмной листвы.
– Помогите! Пожалуйста! – послышался крик вновь, но уже мужской, протяжный, грубый.
Вояка побежал на голос, но снова ничего не отыскал.
– Да что же это такое! – взбесился он, неустанно вертя головой.
Шум веток послышался за спиной. Икеда обернулась. Дорога, по которой они шли, пропала, скрылась за толщей листвы. Ветки двигались. Лес зарастал вслед за путниками. Деревья, что мгновенье назад стояли ровно, тянувшись высоко к тучам, теперь согнулись до самой земли, перекрыв путь назад. Рюк был впереди, постоянно осматриваясь, но при этом, даже не подумал обернуться. Он достал с низа рубашки бутыль, и торопливо сделал пару глотков, слегка сморщившись.
– Боги, это самый жуткий лес, который я когда-либо видывал, – пожаловался он, пряча бутылку обратно под рубаху. – Здесь даже зверья нет, ни одной грёбанной белки. Так не должно быть, знаешь ли. А ещё эти крики помощи. Наверняка, проделки духов.
Рюк заглянул через плечо и резко остановился. Икеда прошла мимо, как будто не обратив внимания на его испуганный вид.
– Мо-Мосина. Что за? – обратился он заикнувшись. – Откуда мы пришли? Где этот проход? Мы же только что шли по нему.
– Лес запер нас. Той же дорогой мы не выйдем, – ответила воительница.
– Вот демоны! – снова выругался он. – Значит надо скорее отыскать этих духов и покончить с ними.
– Брат! Я здесь! Помоги мне! – послышался голос в глубине леса.
– Кёске? Это голос моего брата, Мосина! – закричал Рюк. Он со всех ног бросился навстречу голосу.
– Рюк! Я здесь, иди ко мне! Мне нужна помощь, брат! – продолжал подзывать его голос.
Корни стали выползать из земли. Деревья сгущались, окружая очередную жертву. Он попятился назад, вытащив топор. Скрипучий корень резко устремился прямо на него. В глазах побледнело от страха. Рюк вот-вот готов был завопить, как почувствовал, как что-то крепко схватило его за шиворот и поволокло назад. Икеда вытащила его из густых ветвей, отбросив на землю.
– Боги! – вскрикнул он.
Икеда невозмутимо присела на голую листву, скрестив ноги.
– Будем ждать.
– Ждать? Чего ждать? Пока нас не сожрут? – Рюк дёрнулся, покрывшись мурашками.
– Они нас не тронут, пока мы не пойдём дальше. Отбрось страх и сохрани силы.
Он бросил свой топор и сел напротив охотницы. Время текло медленно. Нетерпеливый вояка то и дело менял позы, не в состоянии усидеть на одном месте. Наконец, он вскочил на ноги, схватил свой топор, и начал рубить ближайшее дерево. Щепки летели во все стороны. Поленья падали к самым ногам. Он небрежно скидывал всё в одну кучу. Рюк взял несколько тонких веток и два куска дерева, начав усердно тереть их друг об друга. Икеда с ухмылкой наблюдала за его стараниями. Деревянные бруски медленно нагревались. Первые искры показались спустя продолжительное время. Огонь вспыхнул. Костёр лихо разгорелся на сухих ветках. Рюк самодовольно улыбнулся.
– Мы здесь уже столько времени, и ничего не произошло, похоже ты была права. Духи хотят заманить нас в самую глубь леса, – отметил он, усевшись у костра.
Костёр полыхал. Сухая листва вокруг него периодически возгоралась. Огонь шустро распространялся от единой искры, но Рюк, всё же, контролировал его, сразу же гася или отталкивая в сторону вспыхнувшие листья. Ветки вдруг задрожали. Под землёй зашевелились корни. Вояка вскочил с места, сжав топор.
– Мосина! Земля движется!
Икеда подняла глаза. За спиной Рюка дрожало дерево. На его стволе виднелось бледное вросшее лицо. Мёртвое. Гниющее. Затхлое. Но при этом выражающее неподдельно искренние чувства, как у живого человека. Нахмуренные брови и сжатые зубы. Оно злилось.
Корни отступали от обжигающего костра. Длинные ветви тяжело ударили по горящей листве, тут же потушив их. Лес сужался вокруг них. Лица проявлялись на каждом из, окружавших их, деревьев. Одни злились, другие хохотали, третьи боялись. Рюк вдруг замер, тыкая пальцем в одно из лиц.
– Это… это же мой брат! Его лицо! Кёске! – яростно завопил он. – О, боги, что они сделали с тобой?!
Ветви продолжали сжимать их в кольцо. Икеда заметила ещё не потухший костёр, и, проворно схватив первую валяющуюся поблизости ветку, подожгла её. Корни задвигались яростнее. Воительница размахивала горящей палкой, поджигая сухой лес вокруг себя. Деревья отступали. Тяжёлая ветвь попыталась ударить, но Икеда проворно отпрыгнула в сторону. Вояка отбивался топором, но завидев действия воительницы, повторил за ней, подпалив очередную ветку. Он подносил огонь всё ближе к лицам. Одно из деревьев вспыхнуло, моментально загоревшись до самого пика. Дикий огонь полыхал столь ярко, словно тысячи петард. Густая чёрная кровь стекала из ствола дерева. Лицо вопило от боли. Оно медленно растекалось вместе с кровью.
– Не сопротивляйтесь, – низким протяжным голосом заговорило одно из лиц. – Мы видели столько смертей. Столько крови впитали наши корни. Мы жаждем её. Нам всё время мало. Мы хотим больше, и больше, и больше… вашей крови.
Корни поднялись, начав хватать путников за ноги. Деревья возвысились, замахиваясь массивными ветвями. Икеда бросила горящую ветку в сторону деревьев и обнажила меч. Она разрезала тянувшиеся корни, один за другим, но не успевала справиться со всеми.
– Кидай в них факел! – скомандовала воительница.
Рюк метнул горящую палку в деревья. Огонь распространился. Ветки и листья зажглись, но ветви одним своим взмахом потушили большую часть пожарища, продолжив наступать всё яростнее. Путники отбивались. Вояка махал топором, как мог. Икеда ловко резала корни, словно куски мяса. Их силы медленно угасали, что вызывало у лиц ехидный восторг. Вояка, запыхавшись, остановился. Он наблюдал за ещё горящими листья и ветками. Лицо его брата ядовито улыбалось вместе с остальными, а из его рта стекала густая струя крови, которую они так жаждали.
– Точно! – воскликнул Рюк.
Он вытащил из-под своей рубахи бутылку, в которой плескалась прозрачная жидкость, и метнул её в сторону деревьев. Осколки разлетелись. Содержимое полетело во все стороны. Всё вокруг моментально вспыхнуло. Густой дым повалил в небо. Лица завопили. Корни спрятались под землю или вовсе съёжившись, погибли. Пожарище разрасталось, как снежный ком.
– Так, по-моему, нужно бежать, – отметил Рюк.
Икеда кивнула. Вояка бросился прочь от распространяющегося пожара. Воительница задержалась. Она ударила по крайней ветви дерева, отрезав от него маленькую ветку, и, схватив её, бросилась вслед за Рюком. Они бежали по освободившейся тропе, подгоняемые жаром. Лес заметно преобразовывался. Его чёрствая листва оживала, заливаясь яркими колоритами. Огонь безвозвратно сжигал проклятие этого леса. Тусклые цветы амариллиса преобразились в красные оттенки. Охотница выбежала на опушку. Слепящее солнце неожиданно ударило в глаза. По небу плыли белые облака.
– Ты только глянь, а, – изумился улыбающийся Рюк, не отрывая взгляда от неба. – И всего-то сожгли пару деревьев. Он подошёл ближе к Икеде, положив руку ей на плечо. – Спасибо тебе, Мосина. Я бы струхнул соваться туда в одиночку, а с тобой было даже весело.
Воительница кивнула. В поселении уже ждал старик, что изумлённо пялился на небо, но завидев путницу, довольно улыбнулся.
– Я солнца месяцами не видел. Ты справилась. Вот твои тридцать мон, как и обещал. Не думал, что и правда придётся с ними расстаться.
Икеда спрятала переплетённые монеты в карман, и взошла на порог дома, постучав в двери. Молодой мужчина с заплаканными глазами смотрел холодно, и даже яркое солнце его не волновало. Охотница протянула ему надрезанную ветку.
– Приготовь из этой ветви чай и напои свою жену. Пускай поспит, и ей станет легче, – посоветовала Икеда.
Мужчина взял ветку. На ней виднелись засохшие капли крови. Его глаза изумлённо загорелись.
– Ветви, что впитали в себя кровь людей, могут вылечить любую болезнь, – отметила Икеда, и, спрятав взгляд за амигасой, вернулась на дорогу.
Юноша с надеждой улыбнулся. Скупая слеза стекала по щеке. Он спешно захлопнул за собой дверь. Одинокий цветок амариллиса провожал Икеду в путь.
Жажда
Я засыпаю с одной мыслью,
И просыпаюсь с ней же вновь.
Ты стала для меня всей жизнью,
Во мне застынет твоя кровь.
И пусть услышит это каждый,
Как сильно манишь ты меня.
Не утолить мне моей жажды,
Страшнейшей похотью маня.
Глава 3
Мимолётная радость
Вдалеке слышался невнятный гул. Музыка эхом разносилась в самые дальние уголки, привлекая внимание. У самой дороги стояла одинокая идзакая[5 - Японское питейное заведение, наподобие таверны.]. Аккуратная вывеска с вырезанной надписью: «КАНПАЙ[6 - Универсальный японский тост, являющийся пожеланием “пить до дна”.]» пошатывалась то ли от ветра, то ли от буйного шума, что доносился изнутри. В заведении играла ритмичная весёлая мелодия. Икеда осторожно отворила дверь. Внутри никого не было. Валяющиеся столы посреди просторного зала, кружки, чашки, тарелки, а также пустые и битые бутылки. За тонкой стенкой, не щадя языка, кто-то болтал, поигрывая на звонком сямисэне[7 - Трёхструнный щипковый музыкальный инструмент.]. Это не было похоже на пение, скорее откровенный разговор двух собутыльников. Воительница медленно подошла ближе, осторожно заглядывая за стену. На нескольких пышных подушках сидел совсем маленького роста человечек. Он казался не выше бутыли, стоявшей на низком столе. Сямисэн, что был значительно больше него, просто лежал рядом, а он умело перебирал короткими пальцами по струнам. Его амигаса могла уместиться на ладони, и была сплетена из пары соломенных веток. Его тело выглядело тощим и ослабленным, что, казалось, можно было убить его одним щелчком пальца. Рядом с ним никого больше не было, только он. Подвыпивший, беззаботный и неутихающе болтающий с пустотой. Завидев незнакомку, стоящую напротив, он не перестал играть, лишь ещё шире улыбнулся.
– Да, ты прав, Сёдзё. Она выглядит очень крутой, – продолжал он говорить сам с собой, осматривая воительницу.
– С кем ты говоришь? – спросила Икеда.
– С Сёдзё. Вот он, напротив меня сидит.
Икеда показательно взглянула на пустые, лежащие рядом, подушки.
– Меня зовут Сандзин, – представился коротышка. – А тебя как?
– Мосина Икеда.
– Ты выпьешь с нами, Икеда?
– Нет, благодарю.
Сандзин громко рассмеялся.
– Сёдзё так и знал, что ты откажешься, но тогда, что же ты тут делаешь?
Охотница задумчиво огляделась.
– Я просто всё время в пути.
– А-а, так ты путешественница. Как и я. Иду туда, куда ведёт меня дорога.
– Ты – человек?
Сандзин изумлённо ухмыльнулся.
– Конечно, а что, я не похож на человека?
– Почему же ты тогда так выглядишь? Маленький человек.
Он двумя руками поднял чашку с саке[8 - Традиционный японский алкогольный напиток на основе риса.] и протянул путнице.
– Я расскажу тебе всё, что пожелаешь, и с Сёдзё познакомлю, но ты… со мной выпьешь! – настоял коротышка. – Нельзя лишать себя радостей жизни.
Его ослепительная улыбка растянулась. Икеда неохотно взяла чашку. Её рассудок уносило от одного едкого запаха. Сандзин радостно хлопнул в ладоши и залпом осушил мизерную чашку, что была размером с персиковую косточку. Воительница выдохнула, и, недолго думая, разом выпила жгучее саке. В глазах помутнело, но она всё же стойко вытерпела наплывшее чувство.
– Где одна, там и вторая, – подговаривал Сандзин, протягивая вторую чашку.
– Сначала ответь на мой вопрос, – настояла путешественница.
– Выпей, Икеда! Его истории столь же длинные, как и язык, – послышался звонкий голос за спиной.
Молодой юноша начал проявляться прямо на глазах. Он задорно улыбался. Его ярко-рыжие, пышные волосы распускались до самых лодыжек. На груди висел ярко-голубой помпезный цветок асагао. В руке – закинутая на плечо бадья с длинной ручкой. Он дышал. Он выпивал. От него пахло. Он выглядел, как обычный человек. Юноша радостно хохотал, так громко, что Икеду оглушало от неожиданного просветления, что он не больная фантазия.
– Сёдзё? – нахмурено спросила она.
Сандзин тоже безудержно захохотал. Сёдзё поднял чашу с саке, настроившись сказать тост.
– Я очень счастлив, что теперь у меня целых два друга! Спасибо вам, друзья! Выпьем же за то, чтобы эта дружба жила вечно, а этот день никогда не заканчивался!
Улыбка Сёдзё была заразительна. Икеда не могла сдержать наплывшую радость. Сандзин влез к ней на плечо и выдал в руки чашку с саке. Троица воодушевлённо обнялась и разом выпила жгучее пойло. В глазах помутнело сильнее пущего. Ноги задрожали. Икеда смеялась, сама не зная от чего. Её беззаботный смех разносился вдоль стен идзакая. Сёдзё пустился в пляс, ловко переставляя пятки и помахивая руками. Сандзин бросился к сямисэну и забренчал бодрящую песню. Икеда выпила ещё чашу и начала повторять за танцующим юношей. Они кружили вместе, хватаясь за руки и отбивая друг об друга пятками. Подпрыгивали и приседали под зажигательную мелодию. Икеда не чувствовала ног. Они, как будто, сами хаотично тянулись танцевать.
– Фух! – упала она на мягкий пол, раскинув ноги и руки в стороны.
Сёдзё слегка приплясывал, продолжая опустошать свою бадью с саке.
