скачать книгу бесплатно
Или еще что похуже.
«На своих сезонных совещаниях Инвесторы не высказываются против ее болтовни», – услышала я однажды от Евы, когда она облачалась в вечернее платье иллюзорно-голубого цвета – он менялся в лунном свете. «Хотя, вероятно, они здесь много и не разговаривают, – смеется она. – Во всяком случае, не говорят того, что Кая могла бы запомнить».
Я не уверена в том, что Кая вообще что-то запоминает, но я не считаю, что она медленно соображает. Я думаю, что она умнее всех нас и любит перестраховываться. Кроме того, Ева должна быть осторожна в выборе слов и думать о том, что говорит. Из нас семерых ее техническое решение – самое старое, и поэтому вероятность ее отказа максимальна. Если кому и требуется полная переустановка системы, так это ей.
Г-н Касей резко повернул голову в мою сторону. «Почему ты не привела с собой ту сексуальную русалку, Панию, вместо этой девочки?» – спрашивает он Каю тихим голосом. Но не настолько тихим, чтобы я не услышала. У меня исключительный слух, лучше чем у любого человека или зверя.
Меня не волнует, что г-н Касей предпочитает Нию – в этом сезоне ее серебристое шелковое платье выглядит просто потрясающе – хотя мне никогда не понять, что так привлекает людей в русалках. В мифологии русалки – это не миловидные, теплые или нежные создания; это монстры, соблазняющие моряков своей красотой и утягивающие их в морскую пучину, чтобы мучить их там. Топить их. Пожирать их.
«Он потрясающий», – громко говорю я, натягивая улыбку в надежде вернуть г-ну Касею хорошее настроение. Мы хорошо умеем это делать: отвлекать внимание, задабривать, чувствовать настроения людей. – «Сколько ему, вы говорите?»
Это работает. Г-н Касей расслабляется. Что бы там ни говорили, но г-н Касей любит свою работу. «Всего четыре месяца. Чертенок объелся нерпой. Поэтому он в отключке. Но не волнуйтесь, скоро он проснется и начнет клянчить еду снова». Внезапно он прильнул к стеклу. Я проследила за его взглядом и заметила сгорбившегося подсобного рабочего внутри ограждения, сгребающего лопатой грязный снег в люковый затвор печи, которая, как я знаю, используется для сжигания мусора и находится в сотнях футах под парком. «Эй! Чен! Не забудь обработать воду. Она выглядит зеленой, а новые команды прибудут сюда на рассвете».
Тотчас же я замечаю темные злые глаза юноши. Маленький шрам над верхней губой. Черные волосы, поблескивающие в свете, как вороньи перья. Что-то в его облике кажется мне знакомым, хотя я уверена, что он новенький.
Как-никак, я никогда не забываю лица.
«Ты слышал, что я сказал?» – г-н Касей вскидывает руки, видя, что мальчик просто смотрит на него в упор.
Наконец юноша кивает. «Я слышал вас», – говорит он. Его голос приглушается стеклом. На секунду наши взгляды встречаются. Мое приложение распознавания лиц обычно не работает на таком большом расстоянии, но на сей раз, к моему удовольствию, после сканирования радужных оболочек его глаз мне выдается идентификационный номер.
Корпорация «Королевство»
Имя: Оуэн Чен. ID: 9-01-3-7219
Команда: Обслуживание
Уровень допуска к секретной информации: 10
Я моргаю.
Подсобные рабочие, как правило, имеют уровень допуска не выше пятого.
Это неожиданно.
В моей голове закружился вихрь вопросов, но я отвлекаюсь: медведь зашевелился. Он зевает, потягивается и открывает глаза – бледно-голубые, прозрачные, как окружающий его лед.
«Прекрасно, – говорит г-н Касей. – Маленький меховой колобок наконец-то проснулся. Я мигом».
Он исчезает, ныряя в ограждение, вновь появляется по ту сторону стекла и вытаскивает детеныша. Через секунду он возвращается с ним на смотровую площадку. «Съешь свое сердце, Принцесса», – говорит он, опуская его мне в руки, как маленький снежный мешочек.
На мгновение все, что я могу делать – это смотреть на детеныша. На его идеальный носик, идеальный рот, идеальные лапы и идеальную мордочку. Он обнюхивает меня, словно говоря «Привет!».
«О господи», – шепчу я, пряча лицо в очень мягком, черно-белом пушке под его подбородком. Кая суетится вокруг меня. Но отрицательно мотает головой, когда я предлагаю ей подержать его.
«Я уроню его», – говорит она и хихикает.
«Ладно, – говорит г-н Касей через несколько минут и забирает детеныша из моих рук. – Время игр окончено». Прежде чем я успеваю с ним попрощаться, он хватает малыша за шкирку, от чего тот просыпается, и возвращает его за ограждение.
«Вы не должны так грубо с ним обращаться, – говорю я, когда он возвращается. – Он еще совсем малыш».
На лице г-на Касея промелькнула тень. «Неужели? – подчеркнуто медленно говорит он, и в его словах я ощущаю смертельный холод. – Ты собираешься учить меня, как я должен делать свою работу, а?»
«Она не это имела в виду, – быстро говорит Кая. – Когда идет дождь, смотрите на радугу»!
В тусклом арктическом свете глаза г-на Касея вспыхивают янтарным цветом, и мне внезапно вспоминается бенгальский тигр, которого он однажды отхлестал за то, что тот посмел рычать на него во время представления. Воспоминание вызывает в груди странное, некомфортное чувство. Тяжесть, давление, словно меня медленно выжимают.
Вскрикивающие посетители, несущиеся в первом большом аттракционе «американские горки».
«Извините, – говорю я, – Кая права. Я не это имела в виду». Мое дыхание сбивается, и в голове появляются странные мысли, беспорядочный калейдоскоп образов и звуков, который я не могу остановить.
Гроза обрушивается на нашу спальню, ветви царапают крышу, как когти зверя.
Г-н Касей хватает мою руку и сжимает так сильно, что я вскрикиваю. Не потому что больно – Волшебницы не могут чувствовать боль, только давление, а потому что внезапное движение напугало меня. Он не должен ТАК трогать нас. И он знает это. «Пожалуйста, г-н Касей. Прекратите». Он отпускает меня, и я падаю на пол в облако английского тюля бледно-желтого цвета, несущего всюду за мной солнечный свет, тюля, который поддерживает мою руку, как сломанное крыло.
Искусственный хвост русалки у Нии; сверкающий, блестящий; как переливающиеся на солнце бриллианты.
«Ну, успокойся, пожалуйста, – говорит он. – Господи, я просто пошутил. Не надо делать из мухи слона».
Я быстро задаю поиск выражения «делать из мухи слона» – идиомы часто ставят меня в тупик, но сигнал Королевства здесь, так высоко в горах, прерывистый, и мне возвращается результат: «Поиск не выполнен».
Г-н Касей подходит ближе, нависая надо мной. «Вы, Волшебницы, такие гадкие, ты знаешь? Все вы, каждая из вас. – Уголки его губ изгибаются в ухмылке, от которой у меня в ужасе перекручивает живот. – Хорошо, что на вас так приятно смотреть, иначе бы я собственноручно вас всех поубивал».
Словно далеко-далеко, в моих ушах мягко зазвенел колокольчик предупреждения.
Порядок. Чудо. Красота. Послушание. Безопасность.
Я ощущаю тесноту в груди.
Его слова – угроза безопасности.
Незамедлительно я переключаюсь в Безопасный Режим, вручную задаю настройки, снижающие скорость работы процессора, и отключаю все вспомогательные приложения – запах, слух, речь и реакторы центра страха, для того чтобы в стрессовой ситуации сохранять невозмутимость. Как объясняла нам Мама, чем менее мы уравновешены, тем больше подвержены риску повреждения.
«Спасибо, что позволили нам увидеть детеныша, – говорю я спокойно, поднимаясь на ноги. – Нам пора возвращаться в Волшебную Страну, а не то…»
«Подожди, – прерывает меня г-н Касей. – Я хочу показать тебе кое-что. – Его улыбка становится шире. – Внизу. В VIP-кабинете».
Он берет меня за руку, но, к моему удивлению, Кая делает шаг вперед. «Я пойду с вами, г-н Касей».
Я хмурюсь. Что она делает? «Кая, – говорю я мягко, пытаясь поймать ее взгляд. – Нам пора идти. Мама будет беспокоиться».
«Помогая другим, – сладко улыбается она, – мы помогаем себе».
Г-н Касей переводит взгляд с меня на нее. «Все равно, – наконец мямлит он, беря Каю за руку. – Это ничего не меняет».
Я смотрю, как они исчезают в глубине темного коридора, его рука лежит на ее спине, и мой желудок скручивается, хотя я и не понимаю, от чего. Я говорю себе, что г-н Касей, вероятно, хочет показать Кае новый экспонат белуги. Или, может быть, представление пингвинов? Потом я вспоминаю: белуг обычно в это время кормят. А пингвины спокойно возлегают на скалах.
Когда я замечаю, что подсобный рабочий (г-н Касей назвал его «Чен») наблюдает за мной с другой стороны глубокого чистого пруда, предупреждающий колокольчик начинает громче звенеть в моих ушах. «Это – неправильно», – говорят мне его глаза.
Я прижимаю руку к груди, когда мой моторчик внезапно сбивается с ритма. И вдруг меня осеняет – я внезапно понимаю, для чего г-н Касей пригласил нас в Страну Зимы.
Добро пожаловать в Королевство…
Ваше желание для нас – команда к исполнению.
12
Разговор после судебного заседания
[00:11:09–00:11:10]
Д-Р ФОСТЕР: Вы спорили с Оуэном той ночью, когда он исчез?
АНА: Мы не спорили. У нас был разговор.
Д-Р ФОСТЕР: Очень эмоциональный разговор, как показывают записи с камер видеонаблюдения.
АНА: Он был расстроен.
Д-Р ФОСТЕР: Чем?
АНА: Тем, что случилось до этого.
Д-Р ФОСТЕР: Правильно. Посетительница сказала кое-что, да? Кое-что про тебя?
АНА: Да. Один из посетителей называл меня ужасными именами.
Д-Р ФОСТЕР: Что она сказала?
АНА: [Молчание]
Д-Р ФОСТЕР: Ана?
АНА: Она назвала меня монстром.
Д-Р ФОСТЕР: А почему, интересно, это так задело Оуэна?
АНА: Что Вы имеете ввиду?
Д-Р ФОСТЕР: Ну. . ты и есть монстр, в каком-то смысле. Разве Оуэн думал иначе?
13
Декабрь Гиацинтового ара
Двадцать один месяц до суда
Я чувствую острую, как клинок, внезапную боль. Мои глаза начинают гореть.
Что-то сочится, нет, течет из моих глаз. Какая-то инородная субстанция – мокрая, теплая, соленая на вкус, когда попадает на губы, как морская вода из Лагуны Русалок. Я подношу трясущиеся руки к щекам и осторожно дотрагиваюсь до них.
Я плачу.
«Папа не должен это видеть, – резко говорит Ева, и я отворачиваю лицо к стене. – Плач – это не волшебно».
Я резко отворачиваюсь, жадно глотая воздух. На секунду возникает ощущение, что руки г-на Касея трогают меня везде, пробегают сквозь волосы, ощупывают через ткань платья.
Я пытаюсь вздохнуть.
Он не трогал меня. ТАК не трогал.
Я думаю о Кае. Вспоминаю ее сладкую улыбку. Носик кнопочкой. Мягкий голос и блестящие глаза, большие и карие, как у косули. От воспоминания о том, как г-н Касей уводит ее вниз по арктическому коридору, на коже проступает липкий пот. Холодный.
Я никогда больше не позволю ему трогать ее.
«Ана? – в темноте рука Нии находит мою. – Ты в порядке?»
Я откидываюсь на подушку, тяжело дыша, с лихорадочно бьющимся сердцем – словно я бежала несколько дней. В каком-то смысле так и есть.
«Что случилось? – шепчет Ния. – Ты заболела?»
«Не думаю». Я подтягиваю колени к груди и дрожу. После того случая с г-ном Касеем мне каждую ночь снится один и тот же сон. И ночь за ночью, несмотря на все мои попытки, несмотря на все мои усилия бежать как можно быстрее, я не могу убежать от него.
Но не это пугает меня больше всего.
Хуже всего то, что я вообще вижу сны.
***
Я решаю поделиться своими тревожными наблюдениями с Папой во время регулярного утреннего осмотра. В конце концов, Волшебницы тоже могут ошибаться; время от времени нам требуется настройка.
«Ничего неправильного с тобой не происходит. Все прекрасно. Ты прекрасна», – улыбаясь, заверяет меня Папа. Его офтальмоскоп так ярко светит мне в глаза, что на секунду мне кажется, будто он может видеть мои мысли. «У тебя немного пониженный уровень железа в крови. Мы увеличим его дозу в твоем рационе и будем держать это на контроле. Но в остальном с тобой все в полном порядке. По крайней мере, физически».
Я киваю. «Спасибо!»
Он садится рядом со мной. «О чем ты думаешь, Ана?»
«Папа, я… – Я отвожу глаза от его озабоченного лица. – Я думаю, что сделала что-то такое, чего не должна была делать».
Папа морщит лоб. «Ты нарушила какое-то правило?»
Да. Нет. Это случилось не по моей вине.
Персоналу Королевства и Волшебницам запрещено взаимодействовать. Нам нельзя разговаривать. Я чувствую большой комок, застрявший в горле. Но правила не остановили г-на Касея. Что еще могло бы случиться, если бы Кая не согласилась идти вместо меня? Что еще мог бы он сделать? Внезапно во мне возникает новое чувство – словно опускается занавес, и я скрываюсь в тени – но дать ему название я не могу.
Я отвожу взгляд, не зная, что сказать, как. Не то чтобы я сделала что-то неправильное… я чувствую что-то неправильное, словно мой мозг не работает так, как должен, так, как всегда работал. Но как я могу объяснить это Папе? Как рассказать ему, что с некоторых пор в часы отдыха вместо того, чтобы обновлять свои приложения, или просматривать одобренную Королевством фильмотеку, или повторно сканировать свой архив произведений Шекспира, мой ум переносится в другой мир, полный страха, смущения и монстров собственного изобретения?
«Ана?»
