скачать книгу бесплатно
Репетитор 2. Чисто семейное дело
Вадим Россик
Остросюжетный боевик. Товарищу бывшего офицера Службы внешней разведки Сергея Баринова срочно нужно 50 тыс. долларов для лечения своей маленькой дочери. Баринов обещает помочь. Ради спасения ребёнка он соглашается участвовать в поисках пропавшей в Германии дочери российского миллиардера. Однако это чисто семейное дело оказывается очень опасным предприятием, так как за исчезновением дочери миллиардера стоят страшные люди…
Содержит нецензурную брань.
Вадим Россик
Репетитор 2. Чисто семейное дело
Часть первая
«В бой вступают только тогда, когда это неизбежно».
Вэй Ляоцзы – китайский стратег (IV в. до н.э.)
1
Если спросить людей, для чего существует воскресенье, то большинство, конечно, ответит: «Для отдыха». Ведь даже сам Господь Бог отдыхал от трудов праведных в седьмой день, после того как создал этот мир. Создатель посчитал, что получилось хорошо, видимо, потому что не с чем было сравнивать. А, по-моему, вышло не очень. Но это и неудивительно: за неделю трудно создать что-либо стоящее. Мне всегда было непонятно, почему Господь выделил на такой масштабный проект так мало времени. Возможно, просто куда-то торопился.
Как бы то ни было, лично для меня воскресенье всегда было днем, в который начинаются неприятности. Когда-то в этот злосчастный день началась Великая Отечественная война. В воскресенье умерла моя мама. И, наконец, именно в воскресенье я получил пулю в ногу, когда афганская оппозиция штурмовала Кабул. В общем, кто-то отдыхает, а кто-то огребает по полной.
Вот и эта грустная история началась в одно июньское воскресенье с обычного телефонного звонка. Звонил мой бывший коллега и друг Михаил. Когда-то мы с ним вместе служили, потом наши пути разошлись. Мишка был ранен, уволен по состоянию здоровья со службы и уехал в родную тульскую деревню. Я тоже вскоре ушёл из организации на вольные хлеба, но с товарищем связи окончательно не потерял, и изредка мы пересекались. В основном чтобы помочь друг другу в каких-нибудь жизненных ситуациях.
Мишка был в Москве и предложил срочно встретиться в знакомой пивнушке. По голосу было ясно, что у человека неприятности, поэтому без лишних церемоний я отправился на встречу. В пивной было людно. В большом прокуренном зале стоял сплошной гул голосов, прорезаемый звоном посуды.
Мишка уже ждал меня. На столике перед ним стояли четыре пузатые запотевшие кружки и тарелочка с сушёной рыбой. Пожав ему руку, я присел на свободный стул и спросил хмурого друга, что случилось.
– Дочь, Наташку, привёз показать столичным врачам, – начал Мишка, чистя рыбу. – В нашей-то Тмутаракани хороших специалистов днём с огнём не сыщешь.
– И что? – спросил я, потягивая холодное пиво.
Мишка положил полуочищенную рыбёшку на тарелку и глянул на меня. По его глазам я понял, что дело плохо. Друг отвёл взгляд, сделал несколько больших глотков, вытер рот и только после этого глухо сказал:
– Рак. Представляешь, Сергей, ей всего восемь лет, а у неё рак!
Мишка сжал в кулаке кружку с пивом и уставился куда-то в угол невидящим взглядом.
– Что можно сделать?
– Требуется лечение. Очень дорогое лечение, – не отводя глаз от угла, произнёс Мишка.
– Сколько нужно денег?
Друг наконец посмотрел на меня. В его глазах дрожали слезы.
– Пятьдесят тысяч долларов. Понимаешь, Сергей, цена жизни моей дочери – пятьдесят тысяч долларов!
– Сколько у нас есть времени? – продолжал я направлять разговор в деловое русло. Михаила нужно было вывести из состояния отчаяния, в котором он находился, и заставить искать решение проблемы.
– Врач сказал, что лечение необходимо начать не позднее четырёх месяцев. Иначе будет поздно, и Наташку не спасут уже никакие деньги.
Я кивнул:
– Значит, надо найти за четыре месяца пятьдесят тысяч долларов.
– Да где же их взять? – саркастически скривился Мишка. – Ты что, Сергей, с Луны упал? Это от нас государство требует работать, служить в армии, платить налоги, соблюдать законы, но, когда необходима помощь нам, оказывается, спасение утопающих – дело рук самих утопающих! Иди, ищи тех, кто поможет спасти жизнь твоей маленькой дочери!
Я пожал плечами:
– А ты чего хотел, рыцарь плаща и кинжала?
– Я другого хотел! – стукнул ладонью по столу Мишка и повысил голос: – Я за это государство жизнью рисковал на трёх континентах! Инвалидом стал. Живу теперь на грошовую пенсию. Это мне, понимаешь, мне государство должно! Да и тебе, между прочим, тоже.
На нас начали оглядываться посетители за соседними столиками. Я усмехнулся и жёстко сказал:
– Что-то ты, Миша, своими заслугами размахался! Я понимаю, что мы с тобой Гималаи, но, по-моему, право на помощь должен иметь любой человек. Неважно, убивал ли ты врагов своей страны или мусор убирал – всё равно государство должно о тебе заботиться. А кто же ещё? Спасать жизнь должны любому ребёнку, не глядя, кто его родители.
Вспышка у Мишки прошла, и он устало навалился на стол.
– Ты прав, командир. Каждый хочет жить. Но мне-то что теперь делать?
Я удивлённо посмотрел на товарища.
– Как что делать? Спасать дочь, конечно. Во-первых, не распускать сопли. Во-вторых, искать деньги. Проявляй инициативу! Открой благотворительный счёт, оповести всех друзей и родственников. Чему тебя учил полковник Сундуков? Прежде всего, надо думать. Вот и думай! – Я хлопнул друга по плечу: – Ещё Конфуций говорил: «Знать, что нужно сделать, и не делать этого – худшая трусость». В общем, ищите да обрящете! Спасём твою Наташку, не сомневайся! Я тоже постараюсь помочь.
Мишка уже с искрой надежды в глазах посмотрел на меня:
– Значит, не зря я надеялся на тебя, командир. Спасибо.
– Спасибо говорить рано. Ладно, пей пиво и вали отсюда. И чтобы больше никаких депрессий! Ты же спецназовец! Дочь должна знать, что папка выручит в любой ситуации.
Мишка заулыбался, допил своё пиво и успокоенный ушёл. Да… Товарищу я уверенность вернул, но сам никакой уверенности не испытывал. Я, так сказать, только начал зарабатывать свой первый миллион и из личных средств мог дать Мишке не больше сорока тысяч. Рублей, конечно. Правда, была у меня одна знакомая в Полтаве, успешно занимающаяся там бизнесом, но пятьдесят тысяч долларов она осилить тоже не могла.
Думая над тем, как помочь другу, я пил пиво и рассеянно скользил взглядом по залу. Моё внимание на минуту привлекла компания из пяти молодых людей, сидевших недалеко от выхода. Три парня и две девушки. Судя по всему, парни успешно прошли тюремные университеты. Взамен красных дипломов они могли бы предъявить синие наколки, обильно украшавшие их поджарые тела. Одна из девушек, та, что постарше, сидела на коленях у своего кавалера и пила с ним из одной кружки. Ее подружка – совсем молоденькая – была уже изрядно навеселе и, никого не стесняясь, по очереди целовалась с остальными молодыми людьми. Парни откровенно лапали её, заговорщицки перемигиваясь между собой. На некоторое время я отвлёкся от весёлой компании, а когда снова посмотрел в их сторону, там уже сидели другие любители пенного напитка.
«Пожалуй, пора и мне домой», – решил я и не спеша начал пробираться к дверям. На улице было тепло и тихо. Торопиться мне было некуда, и я отправился домой пешком по безлюдным московским улицам. Это была первая ошибка. Я совсем недалеко отошёл от бара, когда из соседнего двора до меня донеслось:
– Отвалите, козлы!
Кричала девушка. В ответ раздалась грубая мужская брань. Послышался глухой звук удара и вслед за ним болезненный девичий стон. И тут я сделал вторую ошибку. Проклиная себя за глупость, я бесшумно кинулся в тёмный двор.
К счастью, мои глаза уже привыкли к темноте, и я сразу узнал знакомую компанию. В тесном дворике, скорее даже не дворике, а проходе между домами, мне открылась печальная картина. Один из богато татуированных парней, широко расставив ноги, справлял нужду у стены. Подальше, в глубине двора, согнулась, держась обеими руками за живот, та, молоденькая. Рядом с ней стояли двое остальных дебилов и пьяно матерились. Второй девушки видно не было.
Я не стал дожидаться, когда ближайший ко мне урод закончит орошать стену. Воспользовавшись тем, что он стоит ко мне спиной, я резким ударом ноги сзади в промежность перекрыл ему кран. В результате второго удара в затылок лоб подонка встретился со стеной. Не обращая больше внимания на неподвижное тело, валяющееся в отвратительно пахнущей луже, я шагнул к остальным, вынимая из кармана ключ от квартиры. Один из дебилов бросился на меня, второй схватил девчонку и потащил её к дальнему выходу из двора. Крутнувшись вокруг своей оси, я пропустил мимо себя противника и успел чиркнуть сверху вниз ключом по его голове. Дебил заорал и, схватившись обеими руками за затылок, выбежал на улицу, оставляя на асфальте кровавую дорожку. На массивной бородке ключа повис изрядный кусок кожи с волосами.
Последний дебил, оттолкнув от себя девушку, поднял с земли обломок кирпича и запустил им в меня. Кирпич пролетел мимо и, отскочив от стены, попал в одно из окон первого этажа. Раздался оглушительный звон стекла. Вслед за этим ночную тишину взорвал истошный женский крик:
– Хулиганьё! Сейчас милицию вызову!
Последний дебил повернулся и побежал к выходу, больше не обращая внимания на меня и девушку. Я тоже решил, что миссия по спасению дамы закончена, и покинул место схватки, стараясь не терять достоинства, но со всей возможной скоростью.
Миновав несколько домов, я с удивлением услышал за спиной дробный стук каблучков. Меня настигала спасённая. Почему-то решив, что девушка хочет поблагодарить за помощь, я остановился. В этот поздний час на улице, кроме нас, никого не было. Девушка подошла, еле переводя дыхание и держась за бок. Я ждал. Она отдышалась и гневно выпалила:
– Ты что, больной на всю голову?!
Я несколько опешил от такого выражения благодарности, а девчонка тем временем продолжала орать:
– Кто тебя просил вмешиваться?! Тоже рыцарь выискался! Сама бы справилась! Из-за тебя там моя сумка осталась, а в ней документы и деньги! – Девчонка в отчаянии всплеснула руками. – Ну что теперь делать? Ирка обещала на ночлег меня пристроить, а теперь я куда? – Она вдруг заплакала.
Я молча стоял и смотрел, как она горько плачет, по-детски размазывая слёзы грязными кулачками. Потом повернулся и пошёл своей дорогой. Однако не тут-то было. Девчонка топнула ногой и сквозь слёзы крикнула вслед:
– Куда пошёл? Наделал дел и уходит! А я как же?
И я совершил последнюю ошибку, остановившись и спросив:
– Тебе что, правда, некуда пойти?
Девчонка разозлилась ещё сильнее:
– Ты что, тупой? Я тебе уже час повторяю, что из-за тебя мне теперь негде жить! И документов нет, и денег!
– Много денег-то было?
– Много-немного, но были, а теперь нет, – всхлипнула девчонка.
– Тебя как зовут-то?
– Сашка, – нехотя ответила девчонка, – но лучше называй меня Казанова.
– Так Казанова же был мужчиной? – удивился я.
Сашка пожала плечами:
– Ну и что. Мне нравится.
– Ладно, Казанова так Казанова, – вздохнул я. – А я Сергей. Если не боишься, пошли ко мне. Переночуешь, а потом что-нибудь придумаем.
Сашка оглядела меня недоверчиво сузившимися глазами.
– А может, ты мне просто денег одолжишь?
– Денег у меня категорически нет, – сухо ответил я и пошёл, больше не обращая на неё внимания.
– Мужчина без денег – подруга, – ехидно сказала девчонка, пристраиваясь рядом. – Ладно, пошли к тебе, Сергей.
2
По дороге Сашка рассказала мне свою нехитрую историю. Она была детдомовкой. Её непутёвая мамаша согрешила с немецким туристом. Плодом этой короткой любви и стала Сашка Булкина. До семи лет девочка жила с мамой. Потом мамашу за систематическое пьянство лишили родительских прав, и Сашка оказалась в детском доме. Мать за несколько лет только однажды навестила дочь. Когда пришла пора вступать во взрослую жизнь, оказалось, что жилья у девушки нет. В родительской квартире давно жили приезжие кавказцы. О матери никто ничего не знал. Сашка попыталась получить какое-нибудь жильё от администрации, но после нескольких обращений к ней на улице подошли крепкие парни и посоветовали власти по пустякам не беспокоить. Сашка намёк поняла и больше к администрации и близко не подходила.
Вскоре девушка устроилась на асфальтовый завод, «на лопату», как она выразилась. На заводе Сашка познакомилась с пожилым водителем «камаза», который предложил ей жить вместе. Хотя водитель годился девушке в отцы, Сашка согласилась. Потянулась бесконечная череда однообразных будней. По двенадцать часов в день девушка вместе с другими женщинами вручную раскидывала горячий асфальт, а ночью вечно голодный и полупьяный шофёр терзал её тело. Другая бы сдохла от такой жизни, но хрупкая Сашка оказалась двужильной. Неизвестно, сколько бы она выдержала, если бы сожитель не стал предлагать зарегистрировать брак.
«Хватит, – решила Сашка, – пора что-то менять». Замуж за постылого водителя она не собиралась. Не сказав никому ни слова, девушка уволилась с завода и приехала в Москву. Подружка дала ей один адресок. По этому адресу Сашка познакомилась с какой-то Иркой, которая разрешила у неё переночевать. Пока девушки разговаривали, зашли Иркины знакомые парни и пригласили их в пивбар. Видимо парни что-то подсыпали Сашке в пиво, так как, по её словам, она быстро опьянела, перестала себя контролировать и очнулась уже только на воздухе. Ирка куда-то скрылась, а подонки потребовали рассчитаться с ними натурой за выпитое пиво.
– В общем, дороговастенький вышел пивасик, – подытожила Сашка, когда мы поднимались ко мне на пятый этаж.
На пятом этаже находилась огромная четырёхкомнатная квартира, которая принадлежала моему старому другу Жене Маргулису. Сам Маргулис постоянно жил в Питере, а квартиру в Москве, оставшуюся ему от родителей, сдавал. Он вечно выручал меня из разных передряг и, если квартира была свободна, пускал здесь пожить, когда я появлялся в столице.
– Есть будешь? – спросил я девушку, устало присевшую на кухне.
– Буду! – встрепенулась Сашка.
– Тогда иди умываться, – велел я, – а я что-нибудь попробую сообразить на скорую руку. Ванная комната по коридору налево.
Девчонка упорхнула, а я занялся приготовлением ужина. Прислушиваясь к шуму воды, доносящемуся из ванной, я почистил и пожарил картошку, заварил чай, нарезал хлеб. Теперь смерть от голода нам не грозила.
Когда всё было готово, я позвал нежданную гостью к столу:
– Эй, черепаха Тортила, хватит плескаться! Иди ужинать.
– Я не черепаха! – строптиво ответила девчонка, появившись на кухне. – Ты сам крокодил!
Я отметил перемену, произошедшую с Сашкой после купания. До этого момента я видел лишь замурзанную пигалицу. Теперь же передо мной стояла красивая сероглазая девушка. Сашка даже ростом стала, как будто, выше. На ней был надет мой мохнатый банный халат. Распущенные, мокрые волосы цвета спелой пшеницы тяжёлой волной спадали на плечи.
– Ну, что уставился? – вернула девушка меня к действительности. – Мы будем ужинать или нет?
После физкультуры в тёмном дворе я и сам был не прочь закусить, а Сашка набросилась на еду, как голодный карась на наживку.
– Да не спеши ты так, – попытался я замедлить мелькание её вилки.
– Сегодня не съем, завтра не дадут, – с набитым ртом пробормотала девчонка детдомовскую мудрость.
– Ну что, сыта? – спросил я её, когда сковорода опустела.
– Теперь бы ещё пивка для рывка! – удовлетворённо откинулась на спинку стула Сашка, поглаживая туго набитый живот.
– Пивка на сегодня тебе уже хватит! – оборвал я размечтавшуюся девчонку. – Ты лучше скажи, что дальше собираешься делать?
Сашка легкомысленно махнула рукой:
– А, не знаю. Может, на работу устроюсь. Может, замуж выйду за какого-нибудь москвича.
– Опять за водителя «камаза»? – усмехнулся я.
– Нет уж! – дёрнула плечом Сашка. – Я про кардан и солярку уже всё знаю. Чай будешь?
Я кивнул. Девушка легко соскользнула со стула и принялась наливать чай в чашки. Я наблюдал за её грациозными движениями. Сашка заметила мой взгляд и с вызовом спросила:
– Что ты всё время меня разглядываешь?
