скачать книгу бесплатно
– Это не умаляет его вины, – равнодушно заметил властитель и вдруг оказался рядом. – Так что, хотите увидеть своего жениха? – вкрадчиво спросил он.
– Да, Ваше величество.
Я изо всех сил удерживалась от того, чтобы не полыхнуть огнем по ненавистной ледяной физиономии.
– Какая горячая юная леди, – хмыкнул мужчина. – Что ж, подарите мне танец, леди Анна, и если он мне понравится, так и быть, вы увидите своего Артура.
Император небрежно протянул руку. Постаравшись унять страх и волнение, я присела в глубоком реверансе и коснулась ладонью обжигающе-холодной длани. Острая боль прострелила запястье, и я едва удержалась от вскрика. Что происходит?! Вскинула взгляд на властителя, но лицо его оставалось совершенно бесстрастным. Настоящая ледяная статуя! А боль не утихала, поднимаясь выше, охватывая все тело, лишая сил и вынуждая сдаться. Нет! Я выдержу! Все выдержу.
Я растянула губы в улыбке и увидела, как в глазах венценосного партнера что-то на мгновение дрогнуло, а потом монарх посмотрел вверх, и невидимый оркестр заиграл знакомую зажигательную мелодию. При первых же звуках мне захотелось выругаться. Император что, издевается?! Крэстон?! Нет, действительно крэстон? Горячий и бесстыдный огненный танец любви, который исполняют лишь в узком кругу близких друзей или наедине с любимыми. Властитель желает опозорить меня? Устроить скандал? Но зачем? Для чего ему это нужно? Или он думает, что я испугаюсь и откажусь?
Ну уж нет! Не дождется. Крэс, да?! Что ж, Его величеству еще придется пожалеть о подобном выборе. Когда-то Сара Бэрси тайком провела на одну из вечеринок Тайру Оллас, знаменитую танцовщицу Морен-холла, и та научила нас, как исполнять настоящий крэс. Император желает огненный танец? Он его получит.
Одним движением скинула с плеч невесомую шаль, высоко подняла голову и выставила правую ногу вперед.
Кастаньеты дрогнули, задавая ритм. Секунда, другая. Главное, не сдвинуться с места раньше времени. Соло скрипок взлетело под небеса, и я слегка приподняла юбки, открывая туфельки. В мелодию вступили духовые, и я всколыхнула кружевные оборки. Взгляд в глаза мужчины – и резкий поворот. Шаль мелькнула в воздухе, повторяя мои движения.
Музыка набирает темп, горячит кровь, вынуждает следовать за собой.
Прохладное дуновение – и император делает шаг мне навстречу. Скрипки отчаянно застонали, взмывая вверх. Еще один шаг – и ледяные руки опускаются на талию, обжигая холодом. Поворот – и снежный вихрь закружился вокруг, сжимая в кольцо. Боги… Мне нечем дышать! Вскидываю взгляд на властителя и подхожу вплотную, касаясь его груди, маня за собой, вынуждая поддаться огненной стихии танца.
Синие глаза смотрят равнодушно, прекрасное ледяное лицо императора невозмутимо. Томно выводит свою мелодию виолончель, ей вторит контрабас, мягко вступают духовые… Мой выход. Шаг, еще один, поворот. Скольжение. Поддержка. Прогиб. Низкий наклон. Шелк в моих руках оживает, трепещет, рвется на свободу. Склоняюсь еще ниже, так, что волосы почти касаются пола.
Мало кто рискует исполнять подобные элементы крэстона, уж больно провокационно и соблазнительно выглядит при этом танцовщица, и слишком велика вероятность падения. Единственное, что удерживает меня сейчас – это добрая воля властителя. Разожми он руки, и я упаду. Но нет, Его величество не готов так быстро лишиться интересного развлечения. Миг – и Император прижимает меня к себе, слишком близко, на грани приличия. Мое дыхание срывается, сердце заполошно бьется в груди, щека плотно прижата к атласному камзолу, но ответного биения я не слышу. Тишина. Вместо привычного стука – пустота. В ужасе поднимаю глаза и вижу бесстрастный, холодный взгляд.
А музыка крэса вынуждает продолжать, не позволяя остановиться и осознать… А что осознать? То, что северный властитель – не человек? Или то, что, по его милости, Артура кинули в темницу, и я даже не знаю, жив ли он? А может быть, то, что придворные невозмутимо наблюдают за нашим танцем, в то время как я почти умираю от боли?! Горячая волна пробежалась по венам. Чего хочет от меня император? Как понять, нравится ли ему этот танец? А вдруг он не отпустит Торна?
Шаг, скольжение, наклон, поворот. Шаг, еще один, поворот. Не думать о плохом. Улыбаться. Никто из наблюдающих за мной ледышек не должен догадаться, как мне больно.
Шаль живет в моих руках собственной жизнью. Да в ней и заключена сейчас огненная жизнь танца. Именно от того, насколько виртуозно танцовщица умеет обращаться с тончайшим шелком, зависит успешное или провальное исполнение крэстона.
– И как вам Север, леди Анна?
От неожиданности едва не сбилась с ритма.
– Я пока мало что видела, ваше величество.
Резкий прогиб и поворот. А запястья ноют от холода, и даже огонь не в силах разогнать эту стужу.
– Скучаете по дому?
Ледяные руки вынуждают кружиться. Боги, как же болит спина! Нужно держаться. Осталось недолго.
– Думаю, любой человек вспоминает родину с ностальгией.
– А хотите оказаться в своем замке? Могу вернуть вас в Кен прямо сейчас.
Морозное дыхание срывается с идеальных губ.
– Откажитесь от Артура, и можете быть свободны. Все будет так, как прежде.
В голосе императора послышались искушающие интонации.
– Соглашайтесь, Анна, и вы тут же окажетесь дома. Вернете титул и состояние, выйдете замуж за своего виконта. Вам ведь скоро исполнится восемнадцать, станете полноправной хозяйкой собственных земель.
– А что будет с лордом Торном?
– Какая вам разница? Главное, у вас все будет хорошо.
Властитель легко поднял меня на руки и закружил.
– И все же?
– А вы как думаете, что его ждет?
Император резко отпустил меня, вынуждая ухватиться за его ладонь.
– Вы обещали, что я смогу увидеть лорда Торна.
Боль, страх, бушующий огонь, тревога за Артура – все смешалось внутри.
– Неужели вы не хотите вернуть прежнюю жизнь? Зачем вам Торн?
В голосе монарха послышалась ирония. Как же мне хотелось плюнуть в лицо этому замороженному Владыке Севера. Похоже, он просто издевается! Вернуть прежнюю жизнь. Еще несколько недель назад я бы дрогнула, но сейчас… Сейчас я не могу предать Артура. Нас уже связывают не только мои обязательства, но и та незримая нить, что протянулась между его и моим сердцем.
– Зачем он вам? – в глазах Теодора мелькнула тень интереса. – Что заставляет вас желать остаться с наместником?
– Девиз моего рода – «Верность и честь», ваше величество. Блэквуды всегда держат свое слово, – подняв голову, твердо посмотрела на властителя. – Я должна увидеть жениха, сир.
Император бесстрастно взглянул на меня и негромко произнес:
– Что же, вы сами этого хотели.
Глаза его странно блеснули, он резко притянул меня к себе, и в следующий миг мы оказались в каком-то темном подземелье. С губ сорвался испуганный вздох. Как холодно!
– Что же вы остановились, миледи? – насмешливо спросил император, подталкивая меня к длинному обледеневшему коридору. – Королевская тюрьма Марбут ждет вас. Идите, полюбуйтесь на своего разлюбезного Артура.
Короткий смешок разнесся под темными сводами, и звонкое эхо тут же подхватило его и понесло по бесконечным закоулкам подземелья, превращая тихий смех в издевательский хохот. Я накинула на плечи шаль, сделала несколько шагов и огляделась по сторонам. Как же тут холодно! Все пространство мрачного тоннеля занимали ледяные глыбы. Разного размера и формы, широкие и узкие, огромные и маленькие, они громоздились вдоль стен, высились одна над другой, преграждали путь. Присмотревшись к ним внимательнее, едва удержалась от крика. Лица. Лица замурованных во льдах людей. Они были повсюду. Бледные, искаженные мукой и беспредельным страхом, они смотрели на меня широко открытыми глазами, в которых застыл ужас. В чем провинились эти несчастные?
Я медленно двинулась вдоль страшного кладбища, пытаясь отыскать знакомое лицо. Артур, где же ты? Сердце сжималось от страха. А что, если наместник мертв? Теодор не обещал сохранить ему жизнь, он просто позволил мне увидеть жениха. А вот живого или мертвого…
Лица, лица, лица. И едва заметные фигуры. Они оставались позади, но того, кого я искала, среди них не было. А потом я резко остановилась. Знакомые черты, в которых чуть теплилась жизнь. Торн. Он смотрел на меня – безнадежно, отчаянно, словно прощаясь, – и этот взгляд разрывал мне сердце.
– Артур!
Всхлипнув, зажала рот рукой. Нет. Не сметь плакать!
Император мгновенно оказался рядом.
– Полагаю, вы довольны увиденным? – бесстрастно поинтересовался он.
– Ваше величество, прошу вас!
Я неосознанно схватила властителя за руку и вцепилась в его ладонь.
– Какая неподдельная страсть, – задумчиво произнес Теодор. – Похоже, у вас есть какие-то чувства к наместнику. Что ж, если сумеете растопить лед, Торн – ваш.
Он развернулся и исчез в снежном вихре.
– А если нет?! – крикнула вслед.
– А если нет, значит, он умрет, – донесся до меня равнодушный голос властителя.
Боги, Артур, я же ничего толком не умею! Что мне делать? Только не умирай! Я постараюсь. Я вытащу тебя из этой ледяной ловушки!
По спине лился холодный пот, руки тряслись от страха, сердце отчаянно билось. Я прикрыла глаза и постаралась успокоиться. Я смогу. Я справлюсь. Огонь мне поможет, главное, сосредоточиться.
Я подошла к неподвижной глыбе и громко произнесла то самое заклинание, что помнила с раннего детства:
– Тенос хрониус ассартэ мирам!
Огонь откликнулся мгновенно. Мощная волна выплеснулась из моих ладоней, ласково коснулась лица, прошлась по стенам и ринулась к огромному изваянию. Пламя взревело и яростно накинулось на прозрачную преграду, заставляя ее таять и с шипением растекаться по полу. Время шло, лед медленно поддавался огненному напору, я чувствовала, как трясутся от усталости руки, но не собиралась сдаваться. Ну же! Я смогу. Еще немного. В глазах потемнело. Из последних сил удерживая контроль над беснующимся пламенем, прислонилась к стене. Пожалуйста, Артур, давай, помоги мне…
Я не замечала, как по щекам побежали слезы, как обуглилась кожа на пальцах, как больно печет в груди. И, уже сползая на пол, успела увидеть, как дрогнули руки наместника, как треснул ломаемый им лед, как яростно кричит Торн, пытаясь освободить ноги из коварной снежной ловушки. Живой! У меня получилось…
***
Очнулась в незнакомой комнате. Огромная кровать, широкое окно, задернутое плотными шторами, тончайшее белье, неяркий свет прикрытой абажуром лампы. И фигура сидящего в кресле наместника – мрачного, усталого, со следами сажи на светлом бархатном камзоле.
– Артур, – прошептала чуть слышно.
Торн вздрогнул и стремительно поднял голову.
– Аннет!
Он мгновенно оказался рядом, пытливо вглядываясь в глаза.
– Пришла в себя, слава Единому!
Торн осторожно коснулся моей щеки ладонью и тихо сказал:
– Прости, что не сумел уберечь тебя, Аннет. Все, что случилось… Это моя вина.
Лицо наместника заледенело, глаза заволокло холодной метелью.
– Я оказался слишком самонадеян. Не предусмотрел, что император решит устроить проверку именно на балу. Прости.
Я с жалостью посмотрела на Артура.
– Ты как? Сильно пострадал?
Сама не заметила, как перешла на ты.
– Нет, – поморщился Торн.
Он налил в стакан воды из графина, достал из кармана брюк маленький флакон и капнул туда несколько капель алой жидкости.
– Выпей, Аннет.
– А что это?
– Средство от магического истощения. Восстанавливает резерв, – терпеливо пояснил Торн.
Какие чудесные слова – магический резерв! Когда-то я могла только завистливо вздыхать, понимая, что у меня его практически нет, а сейчас я настоящий маг, с резервом и возможностью выгорания. Надеюсь…
– Нет, Аннет, – правильно понял мой обеспокоенный взгляд наместник. – Слава богам, ты не выгорела.
В глазах Артура мелькнуло тщательно скрываемое волнение.
– Хотя, если еще раз попытаешься выложиться полностью, я лично заблокирую твой дар.
Он серьезно посмотрел на меня и тихо произнес:
– Думаю, тебе хорошо известны страшные истории о северных магах. Да-да, я знаю, какие слухи ходят о нас в Арсее! Что мы бесчувственные монстры, у которых нет ни сердца, ни души, что нам незнакомы сострадание и жалость, что мы не умеем любить, а любое оскорбление смываем кровью. Да что я тебе рассказываю, ты и сама все знаешь, – он грустно усмехнулся. – Разумеется, многое в этих слухах преувеличено, но есть и то, что является правдой. Наша магия особенная, она не похожа на ту, к которой привыкли южане. Большинство северян – менталисты, и мастера иллюзий. Слабые, средние, сильные. Но, поверь, Аннет, даже самый слабый маг может заставить тебя увидеть то, чего не было, а простой менталист легко подменит твои воспоминания, ловко смешав истину с ложью.
Я внимательно слушала жениха и чувствовала, как с каждым его словом все сильнее сжимается сердце. Перспективы вырисовывались пугающие. Получается, я совершенно беззащитна перед сартами, и любой из них может причинить мне вред?! А я, скорее всего, даже не буду знать, в чем этот вред заключается?
– Все не так плохо, Аннет, – успокаивающе произнес наместник. – Огненный дар служит прекрасной защитой от чужого влияния, никому не позволяя проникнуть в твои мысли или подчинить тебя власти иллюзий.
Артур внимательно посмотрел мне в глаза и веско добавил:
– Никому, кроме императора. Теодор – самый сильный Мастер иллюзий из всех ныне живущих. По силе дара с ним может сравниться только один человек, но о нем я расскажу тебе чуть позже, а пока ты должна пообещать мне одно: никогда, ни при каких условиях ты не будешь рисковать собой. Даже пытаясь спасти меня или кого-то другого, – серьезно произнес он.
– Но, Артур…
– Никогда, Аннет, – резко оборвал меня Торн. – Обещай.
– Я не могу.
– Можешь, – жестко припечатал наместник. – Все, что ты видела в подземельях императорского дворца, было иллюзией. Если бы я не сумел пробиться в твой разум, ты выгорела бы дотла.
Я молча смотрела на жениха, не в силах вымолвить ни слова. Получается, это не я спасала Артура, а он меня?! Но зачем нужно было устраивать подобное испытание?!
– Император очень долго живет на свете, – устало посмотрел на меня наместник. – Ему давно уже все опостылело, обычные проявления эмоций наскучили, а его собственные чувства постепенно угасают, сходя на нет и покрываясь коркой льда. Этот холодный покров разрастается все шире, замораживая человеческую сущность, и Теодору, чтобы испытать хоть какие-то эмоции, уже недостаточно обычной радости или горя. Ему нужны сильные ощущения. И он их получает.
– Издеваясь над подданными? – не выдержала я.
– Нет. То, что произошло вчера… Это было испытание. Император решил проверить сам, действительно ли ты мне подходишь, – бесстрастно произнес Торн, но я видела, что ему нелегко дается это бесстрастие.
