скачать книгу бесплатно
– Да, есть.
– Самокат, по-моему, ты совсем спятил.
– Сам ты спятил.
Генка подошел к Бариновой.
– Лен, ты Курочкину не видела?
– Какую Курочкину? – ответила Баринова точно так же, как Горохов и Цыпцын.
Оставшиеся уроки Самокатов просидел в полнейшем недоумении. И даже двойку у Нестеровой схватил – по русскому. А дома попытался привести в порядок свои беспорядочные мысли. Итак, Горохов, Цыпцын и Баринова в один голос утверждали, что Курочкиной в их классе нет. Но это же бред. Бред-то бред, но почему тогда Ритина фамилия не вписана в классный журнал, в который Генка заглянул по ходу уроков?.. И он-то – придурок! – не взял у Риты номер ее мобилки. Сейчас бы звякнул – и все дела.
Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля… – заиграл мобильник.
– Алло, – ответил Самокатов.
– Приветик, – сказала Курочкина.
Глава III. Рита + Гена = love
– Рита! – обрадовался Генка. – Это ты?
– Нет, не я, – хихикнула Курочкина. – С вами говорит автоприветчик.
Все Генкины тревоги сразу же – фьють! – и улетели.
– Рит, а чего ты в школу не пришла?
– А, решила прогулять, – беспечно ответила Курочкина. И спросила: – А ты от Московского вокзала далеко живешь?
– Нет, не далеко. На Лиговке. А что?..
– Приезжай тогда сейчас на Фарфоровскую. До нее минут десять на электричке. Давай, Генчик, в темпе. Я тебя буду на платформе ждать.
– А почему именно туда?
– Приедешь – узнаешь.
– О’кей! Еду!
И Самокатов помчался на вокзал. Он бы сейчас и на край света помчался, если бы Рита его туда позвала.
Примчался. Вскочил в электричку и снова помчался. На Фарфоровскую.
Настроение у Самокатова сделалось просто суперским! Генка больше не думал ни о своем кошмарном сне, ни о странностях в школе… Правда, он сегодня пару схватил. И если ее не исправить, то по русскому за год будет трояк. А это значит – гуд бай навороченный айфон. Так что придется подкатывать к Нестеровой насчет двойку исправить.
И вот уже – Фарфоровская.
Курочкина стояла у кассы и что-то писала маркером на стене.
– Привет, Рит! – подскочил Генка. – А что ты тут пишешь?
Курочкина закрыла надпись ладошкой.
– Ничего.
– Дай посмотреть.
– Не дам. Прочтешь, когда обратно поедешь.
– Ты что-то про меня написала?
– Про тебя и про себя.
– А можно я сейчас посмотрю?
– Нельзя.
И Рита увлекла Генку к скамейке.
– Посидим?
– Посидим.
Они сели. Курочкина достала из рюкзачка пакетик изюма в шоколаде и протянула Самокатову.
– Угощайся, Генчик.
Генка начал угощаться.
– Рит, а чего ты сегодня в школу не пришла? – снова спросил он.
– Так я ж тебе сказала: решила прогулять.
– Но мы же договорились после уроков пойти в океанариум.
– Ой, извини. Забыла.
Генка был уязвлен.
– Я ведь тебе три раза напоминал.
– А у меня в одно ухо влетело, а из другого вылетело, – захихикала Рита.
Да, стыдить Курочкину было явно бесполезно. И Самокатов сменил тему.
– А ты что, здесь живешь?
– Ага, под платформой, – продолжала хихикать Рита.
– Ну, в смысле, около Фарфоровской? – уточнил Генка.
Курочкина не успела ответить. К ним подошел мужчина в черном костюме и с белым букетом.
– Вы не подскажете, как пройти на собачье кладбище? – спросил он.
Рита стала объяснять:
– Идите прямо, потом налево, затем направо…
Мужчина пошел. А Генка спросил:
– Что еще за собачье кладбище?
– Там собак хоронят. И еще кошек, хомячков… Короче, домашних животных; я своего Крыжовника тоже там похоронила.
– Какого Крыжовника?
– У меня был кот по имени Крыжовник… – Курочкина печально вздохнула.
Мимо платформы несся скорый поезд. Когда он унесся, Рита сказала:
– Ген, у меня для тебя не очень приятная новость… – Курочкина замялась.
«У нее есть другой пацан!» – сверкнула догадка у Самокатова. И он тут же выпалил:
– У тебя есть другой парень, да?
Рита взъерошила Генкины волосы.
– Никого у меня нет, дурачок. Я люблю только тебя.
Генка смутился.
– Любишь?..
Рита кивнула.
– Люблю. Надеюсь, ты не против?
– Да.
– Что – да?
– Ну то есть – нет. Не против.
Курочкина встала со скамейки.
– Пойдем, я тебе покажу, что я написала.
Они подошли к кассам. На стене было написано:
Рита + Гена = love
«Самое время для поцелуя», – решил Самокатов и потянулся к Ритиной щеке. Курочкина отстранилась.
– Не надо, Генчик, – сказала она.
– Почему?
– Потому что мы должны расстаться, – трагическим тоном сообщила Рита. – Навсегда.
– Как это – навсегда? – обалдел Самокатов.
– Сейчас поезд пройдет, и я тебе объясню…
Мимо платформы катил товарняк. Длинный-предлинный. Генка прямо-таки весь измаялся в ожидании, когда тот закончится.
Наконец товарняк закончился, а Рита начала:
– Раньше я была очень веселой девчонкой…
– Да ты и сейчас…
– Не перебивай, пожалуйста. Я любила прикалываться, обожала вечеринки, прогулки… Но однажды я попала в больницу с аппендицитом. И там случилась ужасная вещь… – Курочкина замолчала.
– Ну?! – не выдержал Самокатов.
– В общем, хирург, который делал мне операцию, внезапно сошел с ума. И вместо аппендицита вырезал у меня… сердце. – Рита опять умолкла.
– Фигня какая-то, – хмыкнул Генка.
– К сожалению, не фигня. Послушай, если не веришь.
Генка послушал. В груди у Риты было тихо.
– Можешь и пульс пощупать. – Курочкина протянула руку. – Его у меня тоже нет.
Самокатов пощупал. Пульса не было.
– И зрачки у меня на свет не реагируют… – Рита посмотрела на солнце. – Видишь?..
Самокатов был сбит с толку. А Рита продолжала:
– В той больнице проводились опыты по оживлению мертвых. Вот меня и оживили. Но не до конца. Для того, чтобы стать окончательно живой, мне надо твое сердце.
– Мое? – ошарашено произнес Самокатов.
