скачать книгу бесплатно
Лика оглянулась, но дверь за её спиной закрылась.
Служанки вздыхали и охали, когда отмывали Лику от грязи. Она болталась в чужих руках, как неживая. От страха колотило так, что даже горячая ванна не помогла. Лику переодели в чистое платье, подобрали лёгкую, не жмущую обувь, причесали волосы. Когда девушки закончили, то сразу вышли и заперли дверь. Лика осталась одна. Единственное окно в комнате не открывалось, а из мебели была только кровать. Ещё одна клетка, только чище и удобнее предыдущей. Лика прилегла всего на миг и сама не заметила, как усталость взяла верх над страхом и Лика заснула. И пусть совсем скоро за ней пришли, даже такая короткая передышка помогла собраться с мыслями.
В зале собралась вся правящая семья, несколько человек в мантиях, по-видимому советники, и – какое счастье! – родители Лики.
– Мам! Пап! – обрадовалась Лика, сделав шаг к ним, но стражник удержал её.
Она же совсем забыла о манерах! Потупившись, Лика робко поклонилась и постаралась при этом не смотреть никому в глаза. Заметив принца Севира, она прикусила губу, чтобы не заплакать. От обиды, страха, гнева или всего сразу – Лика не могла разобраться в нахлынувших эмоциях.
– Мой сын обвиняет тебя в воровстве, – сухо произнёс Стефан.
Рейна при этом поджала губы. Взгляд её не сулил ничего хорошего. Принц, скрестив руки на груди, смотрел с такой нескрываемой злобой, что в первый миг у Лики отнялся язык.
– Я… я ничего не крала, – нескладно ответила Лика. Она мельком глянула на родителей. Мать незаметно для остальных шевельнула пальцами, и Лика тут же подняла взгляд.
«Верно. Не смотреть в пол».
– Тогда куда подевался дар принца? – это произнесла рейна. Таким тоном с Ликой обычно говорил учитель, когда ему надоедало слушать её сбивчивые ответы.
– Его… моя рейна, я не знаю, что произошло. Когда я открыла шкатулку, то…
– Тебе захотелось взять дар принца? Потрогать?
– Нет, я…
– Куда ты его спрятала? – рявкнул принц Севир. Вспыхнувший в нём гнев тут же угас под строгим взглядом отца.
Лика сглотнула и попыталась сказать как можно убедительнее:
– Его не было, ваша светлость. Шкатулка… была пустой.
– Какая неслыханная ложь! – вспылила рейна. – Стефан!
– Ты признаёшь, что открыла шкатулку принца?
– Открыла, – будто не своим голосом ответила Лика. – Это вышло случайно. Я дотронулась до шкатулки, хотела пододвинуть, как вдруг она открылась. И внутри ничего не было.
Стефан нахмурил брови.
– При тебе не нашли ничего, кроме этого. – Стефан разжал ладонь, показав Лике ключик.
– Это подарок лорда Ренфела, – пояснила Лика, почему-то почувствовав себя неловко.
– Он был на тебе весь вечер? Севир?
– Что? Больно мне надо смотреть на её шею, – буркнул принц.
– Мы! Мы видели, как лорд подарил кулон Лике, – сказала Дора и тут же стушевалась, ведь ей слова не давали. Матар обнимал жену за плечи. Он побледнел и не сводил глаз с дочери.
– Мы ещё спросим об этом у лорда Ренфела, – без особого интереса сказала рейна.
Стефан постучал костяшкой пальца по подлокотнику. Вид у него был озадаченный.
– Дара нет. Его не нашли ни в гостевой, ни у бесценной.
– Передала кому-то, это же очевидно, – сквозь зубы прошипел принц Севир.
– У дверей гостевой стояла охрана. Никто не входил и не выходил, – отрезал Стефан.
– Уж не хочешь ли ты сказать, любовь моя, что дар нашего сына просто испарился? – холодным, как сталь, голосом спросила рейна. – Или ты действительно веришь, что его не было?
– Ну не проглотила же она его! – едва слова сорвались с губ Матара, как Дора со всей силы впилась ногтями ему в бок. Лика не столько заметила этот жест, сколько догадалась о нём, ведь и с ней такое часто бывало. При этом ни один мускул на лице матери не дрогнул.
Но Стефан не обратил внимания на слова Матара. Рейна отвернулась.
«Они проверили, папа, – подумала Лика. – Как же мне доказать свою правоту?»
– Она могла спрятать дар в свою шкатулку, – сказал принц Севир, просверлив Лику взглядом. – Достань её и покажи, что внутри.
Лика пошатнулась. То, чего она так боялась, случилось. Она испуганно посмотрела на родителей и с трудом проговорила:
– Я не могу.
– Что? – показалось, Стефан не услышал её.
– Я не могу открыть свою шкатулку, – громче повторила Лика.
– Доставай её сейчас же! – Принц Севир подошёл к ней почти вплотную.
Она сложила ладони вместе. Когда шкатулка появилась, Лика едва не выронила её.
– Открывай, живо! – сквозь зубы велел Севир, и его голос задрожал. Даже нижняя губа затряслась, из-за чего слова получились невнятными.
– Я не могу, – бестолково повторила Лика. – Я не знаю, как её открыть.
– Врёшь! Бесценная, не открывшая собственную шкатулку? Вздор! – воскликнула рейна.
– С тебя не спустят глаз, пока ты не откроешь эту проклятую шкатулку! Отец! Ты же видишь, она лжёт! Чего ей стоило засунуть мой дар в шкатулку, зная, что мы не сможем ничего сделать!
– Клянусь вам, я ничего не крала, шкатулка принца была пустой, я клянусь вам!
– Довольно! Мне это надоело! Лика Пейран будет заключена под стражу!
– Пожалуйста, не надо! Она лишь девочка! – взмолился Матар.
Дора молчала.
– Стража!
– Нет, я прошу вас, давайте всё обсудим! – но Матара оттеснили в сторону.
«Сейчас меня снова уведут! Что же делать?»
Лика отшатнулась, и у неё закружилась голова. Но вдруг в мыслях всплыли слова, услышанные в клетке. Лика, от страха не почувствовав боли, прикусила губу, поцеловала крышку шкатулки, оставив на ней выступившую каплю крови, и крикнула:
– Я требую равного суда!
Шкатулка преобразилась: вокруг неё зави?лись бордовые клочья света, похожие на туман.
Стало тихо. Лика, тяжело дыша, смотрела то на принца, то на родителей, то на Стефана, ища в их лицах хоть какую-то подсказку. Она понятия не имела, что означали её слова.
– Как ты смеешь… – начал принц, но его перебил Стефан.
– Тихо! Молчи! – его голос исказился от страха. Сглотнув, Стефан поднял руки и закончил: – Она бесценная и имеет полное право просить о подобном.
– Это же безумие! – запротестовала рейна. Она побледнела, но показалась скорее рассерженной, чем напуганной.
– И это не отменяет её права! – строго сказал Стефан, и никто не посмел пререкаться с ним.
Лика не знала, что будет дальше. Все явно чего-то от неё ждали.
– Бесценная Лика Пейран, возможно ли… кхм, можем ли мы начать период примирения? – хрипло спросил отец города.
Лика несколько раз кивнула, не в силах говорить. Её колотило от страха, и она с трудом стояла прямо.
– Хорошо, бесценная Лика Пейран, тебя сопроводят в храм. Да простит нас всех богиня.
С этими словами Стефан махнул страже, и Лику увели, даже не дав обняться с родителями.
Дора так и не посмотрела на дочь.
Глава 7
Чёрный и золото. Нешлифованные стены храма, сделанные из марбала, пронзали сверкающие прожилки-узоры, словно внутри камня текла золотая кровь. Марбал был внешне похож на мрамор, только добывали его исключительно для строительства храмов. При молитве Двуликой вкрапления железного золота в этом минерале начинали светиться в такт, что напоминало биение сердца. Хранители считали это доказательством присутствия богини в Ародане.
Рядом с храмом рос белолистный дуб с чёрным стволом и толстыми переплетёнными корнями, которые поднимали дерево над землёй на высоту человеческого роста. Вокруг дуба молились прихожане: богатые и бедные, безымянные и наречённые.
Лика опустила взгляд, хотя как тут было не привлечь внимания, когда её сопровождали сразу четверо стражников. Выдали её, впрочем, вовсе не они.
Один мальчик, услышав звон доспехов, повернулся. Лика встретилась с ним взглядом, и он сразу узнал её.
«Хлебнёт она ещё горя с этими глазами», – вспомнились слова матери.
– Бесценная, смотрите! Это бесценная! – восторженным шёпотом, который прогремел в этой тишине, словно гром, сказал мальчик. Люди посмотрели на Лику с невыразимой надеждой, как будто прямо сейчас она должна была совершить чудо. Однако шкатулка Лики, охваченная багровым туманом, вызывала испуганные возгласы.
Стражники провели Лику мимо песенной и остановились у двери, которая разделяла здание на две части. Стражник постучал по ней железным кольцом, и буквально сразу створка открылась. За ней стояли девушка – ровесница Лики – и пара женщин постарше: одна была совсем седой, с водянистыми глазами, а вторая – чуть моложе матери Лики, пышногрудая и рыжеволосая. Лица у них были угрюмыми, а серые одежды, свободно ниспадавшие с плеч, делали фигуры чересчур объёмными и тяжёлыми.
– Благодарим за помощь, – сухо произнесла девушка. Волосы у неё были заплетены в две косы, которые перевитыми змейками лежали на груди. – Мы позаботимся о бесценной.
Лика надеялась, что смена конвоиров позволит ей хотя бы поговорить с кем-то, но послушницы были так же молчаливы, как и стражники. Они только представились: девушку звали Микаэ?лой, старушку – Баллой, а рыжую – Софу?р, – а после рассказали Лике о порядках.
– Мы будем по очереди сидеть с тобой в келье. Приносить воду, пищу и всё, что тебе понадобится, в разумных пределах, конечно. – Микаэла шла впереди, то и дело сворачивая на перекрёстках. Лика совсем потеряла представление о том, где находится: эта часть храма была похожа на лабиринт.
– Перед равным судом, – прошамкала беззубым ртом Балла, – тебя переоденут и дадут прочитать книгу Двуликой. Ты умеешь читать, дитя?
– Да, – ответила Лика и поспешила спросить: – Скажите, а смогу ли я увидеть родителей?
– Богиня, конечно же нет! – фыркнула Софур. – Никаких посетителей, кроме слуг богини.
– А после суда?
– Если на то будет воля Двуликой. Всё зависит от её приговора. Если на твоей стороне будет светлый лик, естественно, ты выйдешь отсюда очищенной от вины. Мы пришли.
Микаэла отперла одну из комнат. Нигде не было заметно таблички или хоть какой-то детали, которая отличала бы эту келью от остальных. Словно угадав мысли Лики, Софур со смешком сказала:
– Попытаешься выйти без дозволения – заблудишься. И неизвестно ещё, как скоро тебя найдут.
– Довольно, Софур. Ты придёшь на рассвете, а ты, Балла, на закате. Я буду помогать бесценной после обеденного колокола. Лика, поставь шкатулку на стол.
«Помогать? Стеречь, ты хотела сказать», – подумала Лика, войдя в келью.
В комнате была узкая, жёсткая кровать, застеленная тонким покрывалом, набитая шелухой подушка, похожая на тряпочку, деревянные стул и столик, ночная ваза. От стены до стены Лика дотянулась бы ладонями, а с Софур, наверное, смогла бы разминуться разве что боком. На обратной стороне двери был изображён лик богини: разделённое надвое женское лицо, наполовину закрашенное углём, наполовину – мелом.
Внешняя красота и богатство храма никак не сочетались с этой бедной, простецкой комнатушкой.
Микаэла попрощалась с послушницами и закрыла дверь.
В этот же момент девушку как подменили. С лица словно кто-то сдул равнодушие и невозмутимость, показав тщательно скрываемые эмоции. Микаэла перекинула косы на спину и, взяв изумлённую Лику за руки, шёпотом спросила:
– Что произошло, бесценная? Мы жутко перепугались! Нам сказали, что будет равный суд! Старуха Балла как услышала – схватилась за сердце, а я тут же поняла, что произошло что-то ужасное! Хранители молчат и готовятся к суду. Я сразу вызвалась быть твоей помощницей, чтобы эти старые горгульи тебя не запугали. Что? Почему ты плачешь? О богиня, ну тише, тише!
Лика порывисто обняла Микаэлу и разревелась, выплеснув весь накопившийся страх. Сквозь всхлипы она рассказывала, как всё было, раз за разом повторяя, что ничего не крала. Микаэла гладила Лику по волосам и покачивалась в такт её рыданиям, бормоча что-то утешительное. Выслушав, она вытерла щёки Лики и прошептала:
– Никому до суда не рассказывай об этом, поняла? Никому! Особенно Софур, она та ещё болтушка! Можешь посоветоваться с Баллой, она всё-всё знает, только про пустую шкатулку молчи: не поверит и на суде обвинит тебя во лжи, а её слово много весит!
– Что это значит? – всхлипнула Лика. – Что будет на суде?
Глаза Микаэлы широко открылись.
– Так ты ничего не знаешь? Совсем? Как же ты просила о равном суде? Откуда вообще о нём узнала?
Лика сжала губы, попытавшись не заплакать вновь.
– Мне рассказал один человек. Я не знаю его имени.
– Стражник? Анатом? Заключённый в темнице?
– Откуда ты знаешь, что я там была? – испугалась Лика.
