скачать книгу бесплатно
Питт снова вскинул глаза. Пламя свечи вспыхнуло, освещая его лицо. Чертовски красивое лицо и взгляд, в котором пробуждался животный интерес.
– Да ты издеваешься надо мной, – лукавая улыбка возникла на его губах, – это нечестно, Лимма. Я ведь хочу сделать тебе приятно.
– Мне приятно.
Он покачал головой.
– Пока еще нет, но обещаю, что будет.
Он отставил бутылку, взял меня за руку и заставил опуститься на коврик.
– Ты, наверное, думаешь, что я настоящий кретин, раз забыл штопор, да? – прошептал парень.
Я не успела сказать ни слова. Он обхватил ладонями мое лицо и припал к губам.
Нас окутывал густой вечерний воздух и грохот морских волн. Его и меня, как одно целое.
– Какая же ты сладкая, Лимма… – зашептал Питт, прерывая поцелуй, чтобы отдышаться.
Его пальцы очертили контур моих губ, спустились по подбородку к шее, скользнули по трепещущей жилке, по ключице и ниже, к груди, а горячий рот Сайверса приник к нежной коже за ухом, покрывая поцелуями.
Я закрыла глаза, погружаясь в негу. Я падала, падала и падала в самую бездну адски жаркого холода. Противоречивая дрожь охватила тело. Жажда, возбуждение, паника – вот что я чувствовала.
Первая пуговичка на лифе платья расстегнулась буквально сама собой – так невесомо и неощутимо порхали руки Питта. Я даже не поняла, как оказалась в лифчике. Платье было спущено до талии. Жадные ладони коснулись груди, легонько сжали, сминая белое кружево, открывая взору ореолы сосков.
Сайверс задышал чаще, утыкаясь лицом мне в висок, не отрывая взгляд от представившегося зрелища. А мне стало безумно стыдно, правда не настолько, чтобы я остановила Питта от следующего: его большой палец прошелся по горошине соска, заставляя его затвердеть и сладко заныть.
Я закусила дрожащие губы, едва не задохнувшись от удовольствия. Однако Сайверс намеревался владеть и ими. Жарко шепча что-то, он облизал мой рот, буквально пожирая его. Чтобы проникнуть глубже, парень обхватил мой затылок, притянул.
Питт дышал так, будто только что пробежал пару кругов по полю.
Его тело напрягалось, становясь каменным. И со мной что-то происходило: внутри, внизу живота, наливалась пульсирующая тяжесть.
– Лимма… – твердил Питт снова и снова мне прямо в губы, а затем с упоением терзал их.
Гормоны бушуют, как ненормальные. Я сжимаю колени и вдруг чувствую, что рука Сайверса, его пальцы, скользят под юбку, по бедру. Так сладко, мучительно медленно и пугающе. С моих губ срывается хриплый вдох, и я задерживаю дыхание, сосредоточившись лишь на этом, последнем, прикосновении – на дьявольски приятном скольжении к самому сокровенному.
Питт касается краешка моих трусиков, невесомо ведет рукой к лону, наваливаясь на меня, принуждая лечь. Его губы настойчивы и неугомонны. И я отчетливо понимаю, что он заведен до предела, даже больше, в голове мелькает до ужаса откровенная мысль: «Сейчас все произойдет, Лимма. Ты хочешь этого? Действительно хочешь?»
Не успеваю осознать, что лежу под ним. Мое платье болтается где-то на талии, а Сайверс запускает руку мне между ног. Прекрасно понимаю, что сейчас он почувствует, как я промокла.
– Питт… – попытка свести бедра не привела ни к чему.
Мало того, уверена, Сайверс уже неспособен остановиться. Для него все еще горит «зеленый».
Пламя свечи трепещет, но вдруг яркий свет врезается в нас, слепит.
– Посмотри-ка на эту парочку! – слышится где-то.
Стоит отдать охране должное – они иногда появляются вовремя.
Глава 6
Питт каким-то чудом успевает схватить бутылку. Будто она – самое важное сейчас.
У меня сердце колотится от резкого всплеска адреналина, а еще оттого, что я толком не успела натянуть верх от платья.
И мы оба почему-то ржем, как придурки.
Лучи фонарей врезались в наши спины, пересекали путь, выхватывая из мрака отгиб в сетке, к которому мы неслись со всех ног.
Я слышала хриплое дыхание догонявших так близко, что моя душа уходила в пятки. Но, черт возьми, я никогда так не веселилась!
Правда, смеяться мне расхотелось сразу же, как только чья-то рука дотянулась до моих волос, рванула назад, заставляя меня упасть с резким вскриком боли. Питт сразу остановился.
– Проклятье! – свет фонаря замигал, затем поскакал по камням.
Два мужских силуэта несколько секунд боролись, а затем один из них схватил меня за руку.
И мы снова побежали.
Я слегка оцарапала плечо о сетку, когда мы выбирались. И плевать! Это было просто крышесносно!
– В машину! – закричал Сайверс.
Однако ни он, ни я так и не успели в нее заскочить и унестись прочь.
Питта повалили двое, а я замерла сама, стоило лишь услышать команду: «На землю! Живо!»
И каково же было наше удивление, когда милое приключение закончилось в полицейском участке. Конечно, мы не предполагали, что все может зайти так далеко. Проникновение на охраняемую территорию – это же сущий пустяк, думали мы. Ох, как мы ошибались.
– Я позвоню матери, она заплатит штраф, – убежденно сказал мне Питт, прежде чем его увели в кабинет со стеклянной дверью, через которую я могла наблюдать, как его допрашивают.
Времени тогда было около одиннадцати вечера, и я прекрасно знала, что Дейна сходит с ума от волнения.
Я сидела в коридоре под пристальным наблюдением одного из полицейских, который не спускал с меня глаз и похабной улыбочки со своего лица. На противоположной стене красноречиво тикали круглые часы с белым циферблатом. А в участке текла размеренная рутинная жизнь.
Питт все еще сидел за стеклянной дверью, когда в коридоре раздались торопливые шаги. Женщина, которой, казалось, не было еще и сорока, ухоженная, строгая и холодная, будто изображение на картинке, стремительно приближалась. У нее были светлые блестящие волосы и идеальный макияж. Строгий деловой костюм и маленькая сумочка с золотым ремешком, которую она держала в одной руке, добавляли ей солидности. За ней шагал мужчина в сером костюме с папкой, который не переставая бубнил, что «это всего лишь досадное недоразумение, и вскоре все прояснится».
Проходя мимо меня, незнакомка чуть напряглась, скосила глаза, и наши взгляды столкнулись. При этом я не испытала ничего приятного – меня будто окатили помоями.
Женщина и ее сопровождающий вошли в кабинет, и мне пришлось ждать еще полчаса.
Я наблюдала за происходящим, видела, как Питт устало ерошит волосы, затем трет переносицу, пока женщина, которая, судя по всему, была его матерью, ведет спокойную беседу с сидящим за отполированным столом мужчиной. Наконец, они договариваются о чем-то, и все вместе поднимаются. Щелкает дверной замок.
– …Я бы не хотела, чтобы этот инцидент стал достоянием общественности, – выдержанно говорит женщина, – все-таки наша семья весьма известна в Каптике, и мне бы не хотелось, чтобы о личной жизни моего сына трепались на каждом углу.
– Это не попадет в прессу, я вас уверяю, – доносится голос мужчины.
Питт, который идет рядом с матерью, находит меня взглядом – уставшим, несколько смущенным взглядом.
– Лимма Лессон, я полагаю, – его мать останавливается напротив меня, – я уладила твою проблему, – в голосе никаких эмоций, кроме легкого пренебрежения, – надеюсь, ты доберешься до дома самостоятельно?
– Мама, я… – вклинивается Питт, но та не слушает.
– Может, позвонить твоей матери? – спрашивает у меня, а сыну бросает: – Ты не сядешь за руль! Я тебе не позволю, ясно, Питт? – затем снова ко мне: – Так что? Мне позвонить?
– Моя мама прикована к инвалидному креслу, бабушка не умеет водить, а отца у меня нет.
– Весьма сожалею. Кто может тебя забрать?
– Боюсь, никто, я вызову такси…
Ее глаза неприязненно сощуриваются.
– Нет, так не пойдет. У тебя разве нет друзей?
– Я бы не хотела…
– Ты ведь учишься вместе с моим сыном? – перебивает женщина.
– Я стажер у доктора Баргера.
– Отлично. Я его знаю. Сейчас позвоню ему, и он приедет.
У меня внутри все похолодело. Я, пожалуй, перестала дышать и побледнела так, что Питт проговорил раздраженно:
– Мама, мы можем ее довезти.
Его мать, медленно перевела взгляд на сына и молча достала телефон, явно демонстрируя и ему и мне, что этого никогда не будет. Она приложила телефон к уху, а я взглянула на часы, с ужасом отмечая, что уже за полночь.
– Доктор Баргер, простите, что побеспокоила вас так поздно, – елейно произнесла женщина в трубку, – ах, вы еще не спите. Отлично… Нет, все в порядке. Дело касается, одной вашей стажерки. Ее зовут Лимма Лессон. О, вы знаете, о ком идет речь. Замечательно. Так вот, она попала в участок и ее никто не может отвезти домой. Мне бы не хотелось сажать девушку на такси. Я хочу быть уверена, что она доберется до дома. Так вы приедете? Это просто восхитительно. Всего вам доброго, доктор Баргер. И еще кое-что… – она вдруг развернулась и пошла по коридору прочь, – мой муж обязательно продолжит финансирование ваших экспериментов, но мне бы хотелось, чтобы в вашей лаборатории трудились ответственные специалисты. Вы понимаете, о чем я? Вот и хорошо. А теперь доброй ночи, доктор.
Я откинулась на спинку стула, полностью обессилев. Вся моя жизнь рухнула в одну секунду.
– Все обойдется, – Питт присел напротив меня на корточки, положив ладони поверх моих рук, – я что-нибудь придумаю, вот увидишь. Не вешай нос, договорились?
Мне хватило уверенности лишь на краткий кивок.
– До завтра, Лимма, – Сайверс чмокнул меня в висок и направился вслед за матерью, а мне оставалось считать секунды до апокалипсиса.
Не думаю, что Баргер не спал этой ночью. Вид у него был помятый: волосы растрепаны, под глазами тени от усталости, ворот его ветровки смешно завернулся внутрь.
Когда мы сели в машину, после холодной молчаливой встречи и слов: «За мной, Лимма», я не выдержала первой:
– Простите, этого никогда не повторится больше…
– Ты пила?
– Что?
Он повернул голову, повторив медленнее:
– Пила что-нибудь?
– Нет.
– Может, под кайфом?
Я энергично замотала головой.
– Тогда не пойму, что у тебя вместо мозгов, Лимма?
Я залилась румянцем, чувствуя себя самой последней идиоткой. Баргер умел возвращать рассудительность даже Лимме-влюбленной-дурочке.
– Я просто…
– Ты влюбилась в него, что ли?
Господи Всевышний! Я прикрыла веки, желая, чтобы этого момента просто не было, чтобы я просто умерла, сейчас же в этот гребаный миг!
– Мне не хочется говорить с вами об этом, – тихо, почти беззвучно произнесла я.
– Да ну? Вас застали голыми на пляже, а ты не хочешь говорить мне об этом. Какая досада. Ты хоть понимаешь, кто такой Питт Сайверс?
– Игрок местной команды, – мой голос похож на писк.
– Да ладно? Прям глаза мне открыла. А я всего лишь считал, что он сын Эттона Сайверса, от которого Каптийский университет и моя лаборатория получают неплохие инвестиции. Хейвуд молится на него днями и ночами, и будет делать все, что тот попросит, даже если его сыночек начнет мочиться Хейвуду в кофе.
– При чем здесь я?
– Ты начинаешь задавать правильные вопросы, и меня это радует, несмотря на то, что я примчался сюда в час ночи. У тебя голова начинает работать слишком поздно, Лимма. Но, если ты хочешь знать, при чем здесь ты, послушай, пожалуйста, внимательно. В моей лаборатории не будет места подружке Питта Сайверса, у которой при виде этого сопляка мокнут трусы. Ты понимаешь?
Баргер никогда не позволял себе таких фраз. Он вообще был предельно тактичен, но, видимо, не этой ночью. И вместо того, чтобы молча проглотить сказанное, я вдруг возмутилась:
– Вам должно быть плевать на мои трусы…
Мужчина изогнул бровь, несколько секунд молча рассматривая мое негодующее лицо, а затем усмехнулся:
– Я, кажется, очень плохо тебя знаю. Если бы ты с таким пылом работала в лаборатории…
– Я всю себя посвятила лаборатории, – злость вдруг вытеснила последние крохи стыда, – я с тринадцати занимаюсь наукой двадцать четыре часа в сутки. Но я ведь живой человек! Притом мне уже давно есть восемнадцать! Почему я должна отчитываться перед вами? Какое вы имеете право…
– Тише-тише, Лимма, – вдруг совсем мягко произнес мужчина, – чего завелась с полоборота? Мне, знаешь ли, плевать с кем ты спишь. Я просто не хочу, чтобы это затрагивало меня и мою работу, в которую я вкладываю столько сил. В тебе же должна быть хоть капля совести, чтобы уважать чужой труд? Так? Тогда ты должна понимать, что мне проще попрощаться с тобой, чем терять инвестора, вроде Эттона Сайверса. На кону стоят исследования, которым я посвятил немало времени. И я не буду рисковать всем из-за ситайки, у которой бушуют гормоны.
Я молчала, вновь осознавая, насколько прав Баргер.
– Что я должна сделать? – прошептала подавленно.