скачать книгу бесплатно
Значит, она для них не свидетель. Значит, они сомневаются. Поэтому и речи быть не может, чтобы признаться, что гоэта была на месте преступления в минувшую злополучную ночь.
А, может, та девушка сама умерла? От испуга, например.
Свечение же могло Эллине привидеться. Нервное перенапряжение, обилие сложной работы, переезды, постоянное использование накопителей, выпивка – все это не лучшим образом сказывается на состоянии разума. Возможно, ничего и не было, просто труп. Никакого нечто в воздухе.
Убаюкивая себя подобными мыслями, гоэта спокойно позавтракала и позволила себе поваляться на диванчике в гостиной.
Идти в «Белую мышку» не было никакого желания, да и поздно уже, если и приходили потенциальные заказчики, то всех хороших разобрали. А она не в форме: ленится, зевает, совершенно не настроена драться за лишнюю монету. Ничего, полежит немного и примется за перевод: там всего три странички осталось. Вечером можно будет занести заказчику и получить свое вознаграждение.
Но воспоминание об оранжевом мареве и размышления о его природе не давали покоя. В конце концов, гоэта решила быстро закончить с переводом и заглянуть в библиотеку. Надежды, что там отыщется что-то магическое, разумеется, не было: подобные вещи в открытом доступе даже в училище не хранились, исключительно под замком, в укромном месте, и выдавались под расписку. За подписью преподавателя, что разрешает взять для таких-то целей. А вот подобные случаи в Тордехеше могли происходить и раньше. И их могли расследовать, и, более того, определить виновника.
Как низшего мага ее должны были беспрепятственно допустить в Летописный зал, где хранились разбитые по годам подборки по разным вопросам. Только вот не хотелось тратить два медяка за вход в библиотеку – знания, увы, не бесплатны. Но хотя бы более-менее доступны, раз не серебряную монету берут.
Поборов лень, Эллина поднялась наверх, в кабинет – комнату, заваленную всяким хламом, пригодным для работы, и водрузилась за стол, на котором, диссонируя с окружающей обстановкой, были аккуратно разложены листы переводимого документа и собственно сам перевод.
К обеденному времени закончила: пришлось повозиться с последней страницей, полазать по словарям – увы, собственных знаний не хватало.
Оценив свое детище, выведенное ровным убористым почерком, без единой помарки, Эллина промокнула листы и осторожно перевязала ленточкой результаты работы.
Оригинал заказчика был с теми же мерами предосторожности приведен в первоначальный вид, то есть заново переплетен.
Гоэта давно научилась ради удобства расшивать документы, не нарушая целостность печати. Небольшая ловкость рук – и никто не догадается, что нить не из конторы нотариуса.
Положив в сумку оба свитка, прихватив несколько листов чистой бумаги и яблоко с кухни (после пира Анабель и позднего завтрака есть еще не хотелось, а перекусить – возможно), Эллина вышла на улицу.
День был погожий, даром что осенний, безветренный, так что она решила прогуляться до библиотеки пешком. На обратном пути наймет извозчика.
– Эй, Лина, – окликнул ее знакомый гоэт, живший в одном с ней квартале: тоже сумел хотя бы временно устроиться в жизни, не всем так везло, – ты уже слышала?
– О чем? – Эллина непроизвольно насторожилась.
– Да все наши шепчутся, утверждают, главная тема для разговоров среди магов. Парочка даже к нам нос сунула, посмотреть, принюхаться – это ведь неподалеку от нас произошло. Девчонку высосали.
Гоэта побледнела и прислонилась спиной к забору.
– То есть как высосали?
– Просто. Всю жизненную силу выпили. Ювелирно сработали, без малейших повреждений. Плещется сейчас, наверное, в каком-то накопителе.
– Норт, ты что-то путаешь. Жизненная энергия разрушится, это невозможно…
– Прогульщица, второй год обучения вспомни. Несильна, несильна ты в теории, простейших вещей не знаешь, как только экзамены сдавала?
И то верно. Хранить можно и в натуральном, не искусственном виде. Темные хранят, а потом силы подпитывают. И не только темные, есть существа, у которых собственной энергии нет, и они вынуждены заимствовать чужую. Но чтобы вот так, до конца, филигранно, оставив после себя нетронутыми внутренние органы… А ведь, по словам Норта, выходило, что именно так. И сама она тело видела.
Переварив полученные сведения, Эллина решила, что медяков на библиотеку ей не жалко. Она не успокоится, пока не уверится, что такое уже бывало, и виновник не остался ненаказанным.
Что бы это ни было, оно было так близко от нее, оно могло вот так же убить и ее…
И в Следственное управление нужно зайти и дать показания. Это серьезно, тут уж не до личных неудобств. Отдаст перевод и сразу направится туда.
– Гоэта Эллина Тэр?
Она обернулась и в недоумении уставилась на двух солдат.
– Да, это я. Извините, я сейчас занята, уверена, что в «Белой мышке» вы найдете…
Эллина осеклась. До разума увлеченного мыслями об опасном ночном происшествии, наконец дошел смысл происходящего. Это не заказчики, они не работу предлагают, не гоэта для мелкой помощи ищут, а именно ее разыскивают.
– Прошу следовать за нами. Отдайте нам сумку, оружие и все магические побрякушки, если таковые имеются, – равнодушно, видимо, выучивший реплику наизусть, добавил солдат.
Его напарник тут же протянул руку и, видя, что гоэта медлит, вырвал у нее сумку.
– Ну, магические побрякушки, оружие, живо! И без фокусов.
Эллина глотнула, почувствовав приставленный к животу кончик солдатского палаша. Желания спорить со служителями правопорядка не возникло, она отдала им все.
Попробовала поинтересоваться, по какому праву ее задержали, но получила грубый ответ:
– Не твоего ума дело! Следователь объяснит.
На глазах у знакомых и соседей гоэте связали руки и затолкали в закрытый экипаж.
Один солдат сел с ней, другой устроился на козлах рядом с кучером.
Повозка дернулась и под шепот обитателей Тенистой улицы стремительно скрылась из вида.
Солдат не обращал на арестованную ни малейшего внимания, а сама гоэта, мучимая противоречивыми чувствами, главенствующим среди которых постепенно становился страх, прильнула к небольшому окошку, с грустью следя за привычными, любимыми улочками. Быть может, она видит их в последний раз.
Стоит ли говорить, что Эллина тысячу раз прокляла свою скупость и нерешительность. Позови она стражу, сядь она в экипаж – все сложилось бы иначе. А так…
Повозка въехала на территорию замка и остановилась у мрачного здания, напоминавшего крепость в крепости. Даже его архитектура решительно отличалась от привычных городских построек – мощные стены, башни по углам. И печать магической защиты на каждом камне. Мощнейшей защиты, которую, наверное, мог бы поставить или снять только ректор Университета – по мнению Эллины, самый сильный маг королевства.
Парадный вход этого замка в четыре этажа украшала табличка: «Следственное управление города Сатия, королевство Тордехеш». Но гоэту вывели под руки из экипажа не у лестницы с фигурами львов, а у черного хода, во внутреннем периметре постройки. Во дворе.
Эллина снова попыталась что-то выяснить, но с тем же результатом. На нее не обратили внимания, подтолкнув к массивной двери, которую, казалось, и направленным взрывом не выбьешь.
Оставив испуганную гоэту в небольшой комнатке без окон, солдаты удалились, лениво бросив ее вещи подоспевшей женщине в форменном платье. Та быстро прикрепила к ним ярлыки, сделала какие-то отметки в толстой амбарной книге и передала другим служащим на осмотр, сама же вошла в комнату к Эллине.
– Предупреждаю сразу: любое применение магии в этих стенах чревато. Так что, ведем себя спокойно, не царапаемся, не кусаемся, а то солдат позовут, успокоят.
Гоэта кивнула, живо представив, как ее будут успокаивать солдаты. Ударами в живот и по лицу.
Служащая развязала веревки и приказала:
– До нижнего белья раздеваемся. Все опасные предметы заранее отдаем мне.
Что поделаешь, таковы местные порядки. Перед тем как допустить к следователю, обыщут.
Стоять на каменном полу полуголой было холодно и неприятно. И стыдно, особенно когда твое тело дюйм за дюймом внимательно ощупывают, даже белье приспускают на тот случай, если бы гоэта пожелала под ним что-то спрятать. На мгновение Эллине даже показалось, что служащая ее совсем разденет: судя по сомнениям во взгляде, такая мысль у нее была. Но служащая не стала, ограничившись ощупыванием, вызывавшим мерзкие ощущения, – с такой настойчивостью она это делала, будто любовница. Ее пальцы побывали практически везде.
Не обращая внимания на униженную гоэту, торопливо поправляющую белье и пытающуюся согреться, переминаясь с ноги на ногу, женщина детально осмотрела одежду, даже в паре мест вспорола подкладку, а потом отдала Эллине. Все, кроме пальто.
– Одевайся. Через пару минут за тобой придут.
На этот раз гоэту конвоировали другие солдаты, более вежливые и более молчаливые.
Они поднялись на второй этаж, миновали длинный коридор, запруженный народом. Как подозревала Эллина, это были те, кого вызвали в управление для дачи показаний, – обвиняемые бы в очереди не сидели. Затем вышли через массивные двери (тут все такие) на лестничную площадку, за которой тоже оказался коридор, только в отличие от первого посетителей здесь было немного. И не только обыкновенные подданные короны, но и служащие, меряющие шагами пространство перед дверью того или иного кабинета.
Их кабинет оказался пятым по счету и не снабжен табличкой.
Усадив Эллину на стул, один из солдат постучал и, приоткрыв дверь, доложил:
– Подозреваемая доставлена.
– Да, да, соэр ее ждет, – ответил звонкий голос, и из кабинета вышла ухоженная блондинка с кипой бумаг. – Если что, я в приемной.
Значит, секретарь.
За первой дверью оказалось небольшое помещение с двумя стульями – больше бы туда ничего не поместилось – и вторая дверь. На ней красовалась табличка: «Главный следователь Следственного управления г. Сатия». Она нагнала на Эллину еще больший страх – ее дело даже простому следователю не поручили.
Втолкнув ее в кабинет, солдаты остались дожидаться в смежном крохотном помещении.
Гоэта несмело шагнула внутрь, боясь поднять голову, нащупала пальцами стул и села – ноги ее не держали.
Запястья болели, и она несколько раз помассировала их.
– Ну, так как, госпожа Тэр, обойдемся без заклинания оцепенения или поступим стандартно?
Тот же голос. Этот человек допрашивал ее в ту ночь.
Вздрогнув и пробормотав, что она и не думает бежать или совершать что-либо противоправное, Эллина взглянула на следователя. И поняла, почему еще тогда уловила в нем что-то знакомое. Нет, маска и бесформенная одежда были на месте, но кольцо она узнала. И оно действительно с печаткой. Значит, дворянин.
– Господин Нардег? – удивленно пробормотала она, пытаясь понять, был ли совпадением его странный заказ. Или это просто спектакль, чтобы взглянуть на нее, что-то узнать, проверить?
– Что ж, раз вы так догадливы, госпожа Тэр, обойдемся без маскарада.
Следователь неспешно избавился от мешковатой накидки и маски, убрав их в стол.
Бледно-зеленые глаза оценивающе впились в ее лицо, вызывая дискомфорт. Эллина не продержалась и минуты, отвела взгляд.
– Соэр Ольер ли Брагоньер, – сухо представился следователь, открывая материалы дела. – Обращаться ко мне можно либо как к обыкновенному подданному, либо как к служащему короны, на ваш выбор.
– То есть? – не поняла гоэта.
– То есть меня в равной степени устроит как «господин Брагоньер», так и «господин соэр», главное, чтобы ваши ответы были правдивы. Первые я проверил: нестыковок нет, но многое непонятно.
– Дозволено ли мне, господин соэр, узнать, в чем меня обвиняют?
– Разумеется. В двойном убийстве. Вернее, в одном обвиняют, в другом подозревают. Один из верноподданных Тордехеша показал, что вы совершали подозрительные действия возле того места, где была убита девушка. Действия магического характера, которые, как установили эксперты, и повлекли смерть вышеозначенной особы.
– Но я не умею пить жизненную силу! – непроизвольно вырвалось у гоэты.
– Да? – саркастически протянул господин Брагоньер, подавшись вперед, с довольной улыбкой глядя на смутившуюся подозреваемую. – И откуда же вам известно, как именно была убита девушка? А была она убита именно тогда, когда вы находились рядом. Вы хорошо наследили, госпожа Тэр: попались на глаза извозчику, еще двум свидетелям, топтались возле трупа, касались его… Да, госпожа Тэр, это тоже можно определить, хотя вы и попытались замести следы, наняв экипаж. Извозчика мы уже нашли и допросили. Он показал, что вы были взволнованы и торопились. С моей стороны все, теперь я выслушаю вас.
Эллина некоторое время молчала. Слова следователя никак не укладывались в голове. «Главного следователя», – услужливо напомнил внутренний голос. Этот человек еще тогда, в «Белой мышке», подозревал ее? И решил проверить потенциал, понаблюдать? Или велел обыскать дом. Тогда понятно, почему он так щедро с ней расплатился, к чему были все эти меры предосторожности.
И ему что-то не понравилось, раз ее тем же вечером привезли на допрос.
– Госпожа Тэр, – вывел ее из состояния задумчивости голос Брагоньера, – мне дорого мое время, вам, надеюсь, ваша свобода. Отказ от дачи показаний будет рассматриваться как отягчающее обстоятельство. Вы все равно все расскажете, только мне бы не хотелось подписать разрешение на пытки молодой привлекательной женщины. Но будете молчать, подпишу. Итак, госпожа Эллина, правду и ничего, кроме правды.
– Я не умею, я не смогла бы… – слезы сами собой выступили на глазах. – Я возвращалась домой после дня рождения подруги, хотела взять экипаж, когда почувствовала… Оно убаюкивало и излучало оранжевое свечение. А потом повозку забрал молодой человек, я вынуждена была идти пешком и наткнулась на нее. Да, я к ней прикасалась, но только потому, что пыталась понять, как… Ее убили, как Ханну!
Следователь налил из графина стакан воды, встал и протянул гоэте:
– Выпейте. И повремените с рыданиями, вы пока только обвиняемая, а не виновная. Держите носовой платок. Госпожа Тэр, возьмите, наконец, себя в руки!
Она вздрогнула от его окрика, такого неожиданного на фоне общей бесстрастной речи, и чуть не разбила стакан. Осушила его мелкими глотками, промокнула глаза платком и вернула оба предмета Брагоньеру. Сделала несколько глубоких вздохов и постаралась подробно воспроизвести события прошлой ночи.
Следователь внимательно слушал ее, фиксируя показания на пронумерованных листах с печатью Следственного управления. По выражению лица сложно было понять, что он думает, как относится к обвиняемой.
Когда Эллина замолчала, ей пришлось выдержать еще одну пытку пристальным взглядом, будто проверяющим, солгала ли она.
На несколько минут в кабинете воцарилось молчание, гоэта то сжимала, то разжимала пальцы, а Брагоньер что-то писал, делая пометки красным карандашом поверх написанного, подчеркивая и выделяя отдельные слова. Потом он выпрямился, откинулся на спинку стула и продолжил допрос.
Следователь был уверен, что Эллина рассказала не все, что знала, и пытался выяснить то, что она утаила. Многие его вопросы ставили гоэту в тупик.
Особенно Брагоньера интересовали умения Эллины, отношения с темными (разумеется, он знал о некроманте), детальное, поминутное расписание вечера дня рождения Анабель и, разумеется, наличие у обвиняемой доказательств непричастности к преступлению. Таковыми, увы, гоэта не располагала. Единственным косвенным подтверждением ее невиновности могло бы стать точное установление времени смерти жертвы, но, увы, это было невозможно.
– Плохо, очень плохо, госпожа Тэр, – покачал головой Брагоньер. – Все против вас, есть только одно «но» – вы низший маг и даже теоретически не способны совершить столь изощренное преступление. Весомый аргумент, но что мне делать с доносом? В нем черным по белому сказано, что обеих девушек убили именно вы. И очень логично объяснено. Вы ведь не отрицаете знакомства с некромантом? Прекрасно. А некромант, как известно, способен манипулировать жизненной энергией, вызывать различных существ… Мог и вас научить. Судя по вам, конечно, не скажешь. Способности у вас средние, я видел вас за работой – много лишних, ненужных движений, берете не знаниями, а сноровкой. Но, кто знает, темные умеют маскироваться, притворяться неумехами. Тест на магические способности покажет, что правда, а что ложь. Словом, с прискорбием вынужден сообщить, что обвинения с вас не сняты, а эту ночь вы проведете в камере. И, может быть, не только эту. До выяснения обстоятельств.
– Можете уводить, – крикнул он солдатам. – Предписания заберете через пять минут у секретаря.
Эллина с мольбой посмотрела на него, начала клятвенно заверять в своей невиновности, изъявляла желание пройти немедленную проверку перед ликом богов, но следователь не слушал ее, будто вместо гоэты было пустое место.
Вошли солдаты, взяли Эллину под руки и вывели в коридор. Посоветовали молчать, если та не желает попасть в общую камеру, и, забрав бумаги, сопроводили во двор, где стояла уже знакомая закрытая повозка.
Гоэту определили в одиночную камеру. Накормили супом с куском хлеба и оставили наедине со своими мыслями.
Эллина сжалась в комок на узкой койке, пытаясь понять, кто и за что так ее подставил. Ведь кто-то написал донос и обвинил ее…
Да, она была знакома с некромантом, тем самым, с которым ее свела первая работа.
Допустим, гоэта повела себя не слишком корректно для выпускницы училища, но, с другой стороны, что было, то было. Заодно проверила один из рассказов о темных, научилась общаться с ними. Опыт всегда полезен, да и с точки зрения теперь уже тридцатичетырехлетней Эллины ничего плохого не произошло.
Кто бы мог подумать, что кто-то вообразит, что некромант чему-то ее учил. Не смешно ли! Он секретами своего мастерства даже с присутствовавшим в их команде дипломированным магом не делился, не то что с какой-то девчонкой-недоучкой. Просто помог, и то потому, что на него надавили.
Темные никого не учат, ни с кем о магии не говорят. Эллина даже не слышала, чтобы у них ученики были. Может, только детям какие-то знания передают.
