скачать книгу бесплатно
На другой день я еле дождалась прихода мамы.
Дядя Илюша расщедрился: дал 5 больших листов и подобрал газету с хорошим портретом Сталина.
Портрет Пушкина нашли у тети Мани (мне тоже, как и Нариману, хочется нарисовать нашего национального поэта).
Утром села за работу.
К приходу мамы работы были готовы.
Так как гвоздиков у нас нет, я просто прослюнявила края портретов и прилепила их к стене, а потом мама что-то придумает.
Свету в комнату не пускала. Когда пришла мама, я торжественно открыла дверь. Обе сразу воззрились на сотворенное.
Мама: «А где здесь Сталин, а где Пушкин?»
Я: «Вот Сталин, а вот Пушкин. Нет! Наоборот!» Мама: «А ведь похожи!»
Света: «А почему Сталин такой кучерявый?»
Я: «Ну как же, ведь он у нас самый главный, значит должен быть красивым!»
Мама: «Завтра папе напишу, что Леночка у нас художник» Света «Пока от слова худо!»
Я: «Мама, я не художник, вот научу тебя этой системе квадратиков, и ты сможешь тоже нарисовать, кого захочешь».
Рассказ №3.
Чаепитие
2-й класс
Сегодня к нам придут дядя Илюша и тетя Люба. Они хотят посмотреть, как мы устроились. Мы довольны своей комнатой (на плане дома она №4). Комната самая маленькая из 5 комнат этого дома, 2 окна, 2 подоконника, т.е. у Светы и у меня – свое место для школьных занятий. Но для приема гостей тесновато. Да еще дядя Илюша большой, как медведь. Когда они пришли к нам и мама их усадила, как могла, места для нас, детей, не осталось. Мы, будто стража, стояли у дверей. Намечался чай с угощениями (дядя Илюша и тётя Люба что-то принесли к чаю), но чашек, или на худой конец стаканов, у нас нет.
Мама говорит Свете: «Пойди к тете Мане, попроси 3 чашки с блюдцами». Я встрепенулась «Мама, кого ты посылаешь, она обязательно разобьет чашки. Давай, я пойду». «Иди!»
Тетя Маня аккуратно сложила в одну кучку 3 чашки с блюдцами и вручила мне.
Я осторожно спустилась с ее веранды и направилась к нашей веранде. Дворовой пес Жучка приветливо помахал мне хвостом, а я в ответ ему говорю:
«Жучка, посмотри, какие красивые чашки!» и протянула руки с чашками в его сторону и, о, ужас, чашки вылетели из моих рук и грохнулись о каменные ступени нашей веранды. Вдребезги!!! Села я на эти ступеньки… передо мной панорама краха.
Полились слезы. Мысли: «Что я скажу маме? Мы не можем купить чашки, их нет в продаже. В продаже сейчас вообще нет ничего. А если бы и были, мы не можем купить такую ценную вещь. Как это все ужасно. Даже жить не хочется! Люди умирают. Как бы я сейчас хотела умереть! Светка поплачет. А мама, моя любимая мама, она не переживёт. Нет! Надо идти и рассказать, как все случилось» Размазала слезы по лицу, чтоб скорей высохли! Поднялась и зашла в комнату.
Мама сидела спиной к двери. Я встала за ее спиной.
Мама, не поворачиваясь, говорит: «Что? Разбила?»
В ответ из меня с ревом выплеснулся ужас случившегося. Мама, поняв мое состояние, схватила свое дитя, усадила на колени и говорит:
«Не плачь! Не переживай! Нет ничего страшного! После войны мы тете Мане за эти разбитые чашки купим чайный сервиз».
И случилось чудо – с меня моментально слетело горе и снова жизнь стала прекрасной.
Ну, а чай мы все же пили, но конечно не из чашек, а из наших из-под консервов металлических баночек.
Рассказ №4.
Поездка в г. Астара
Закончен 3-й класс. Середина лета, июль.
Вчера к нам приехала тетя Нюра (мамина тетя) повидаться с нами. Завтра уезжает. Меня мама и Света уговаривают приехать к т. Нюре на недельку, там я смогу поправиться кг на 5, как говорит Света, похорошеть. Эта возможность «похорошеть» меня и соблазнила.
Вот потому сегодня я в поезде Баку-Астара с тетей Нюрой. Пассажиров на Астару мало. Нас в свой мягкий вагон пригласила знакомая кондуктор, тоже по имени Нюра.
Я еще никогда не ездила в мягком вагоне. Интересно.
Что-то долго стоим. Наконец поезд чуть дернулся, осторожно тронулся с места, а потом решительно стал набирать скорость. Осталась позади станция, быстро проехали пригород и потянулась одна и та же картина – слева море, справа бесконечные кустарники диких гранат. И так до Астары. Но чтобы видеть и море, и кустарники, пришлось открыть дверь купе, вот тогда, если еще и привстать, увидишь и то, и другое.
Обе Нюры, когда одна, чужая, освободилась, замялись разговорами, перебивая друг дружку. Я особенно к их разговору не прислушивалась – назывались незнакомые мне письма, но услышав имя Моисей я вся напряглась. Чужая т. Нюра спросила мою т. Нюру:
«Что-нибудь слышно о Моисее с семьей?» «Ничего, как в воду канули». Больше я не услышала о дедушке ничего. Остальные разговоры меня совсем не интересовали, и я вышла из купе. Встала у окна. Долго смотрела на море. «Каспий» сегодня спокоен. Пустынно в нем. Даже чаек не видно. Одни белые «барашки» играют в «догонялки».
Неожиданно подъехали к Астаре. Никакого пригорода. Одна станция и точка. Где же сам город?
Оказывается к нему еще надо идти примерно 1 км. Идем, но как? Медленно так, что сил моих нет. У т. Нюры ноги болят. Такая ходьба для меня просто невыносимая.
Вскоре я взмолвилась: «Тетя Нюра, я устала, давайте немного посидим (не скажу же я ей, давайте чуть-чуть побегаем).
Тетя Нюра сразу согласилась. Присели на выжженную траву возле телеграфтного столба. Солнце печет немилосердно. Тетя Нюра говорит: «Полуденный зной», к вечеру станет легче».
Я прислонилась к столбу и сразу отпрянула – как будто обожглась. Но что это? Слышу любимую песню:
«Бьётся в тесной печурке огонь,
На поленьях смола как слеза…
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза»
И тут, в такой ответственный момент, тетя Нюра хочет мне что-то сказать, а я в ответ машу руками: потом, потом. Тихо! Песню слышу!
Вот, пожалуйста, пропустила куплет, а теперь:
«Я теперь от тебя далеко.
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти 4 шага»
Опять эта тетя Нюра пытается вступить в разговор. Но уже все, песня закончилась.
«Тетя Нюра ведь песню „Землянка“ передавали, и так она хорошо по проводам звучала. Все было слышно!»
«Леночка, это тебе показалось! Такого, как ты говоришь, не может быть!»
