скачать книгу бесплатно
Виссарионов внимательно прочитал несколько раз и решительно ничего не понял. Знакомой показалась только фамилия, но в тех краях, откуда они с Олегом родом, Лесонен не такая и редкость, сродни Петровым в центральной полосе России.
– Прости? – Александр посмотрел на Олега. – Что это значит? Что именно ты хочешь от меня?
– Я хочу, чтобы ты проследил, чтобы Лесонен Анни получила всё, что здесь указано, понимаешь?
– Не слишком, – Александр приподнял бровь, нахмурился.
Нет, он решительно ничего не понимал.
– Лесонен Анни, насколько я могу судить, совершеннолетняя особа, значит, она в состоянии вступить в наследство. Она недееспособна? – догадался Александр. – Тогда у неё должен быть опекун, попечитель, кто-то же в таких случаях назначается, вплоть до государства. В любом случае не понимаю, причём здесь я? У тебя нет адвоката, доверенного лица? Пусть он займётся этой… Анни.
– Анни – дочь Марты.
– Что?!
Александр отодвинулся вместе со стулом, будто увидел призрак. Да, он готовился, да, он думал о том, что почувствует, когда увидит Марту, был уверен, что ничего. В итоге услышал имя, и земля разверзлась под ногами.
Марта. Марта. Марта!
– Твоя и Марты дочь?
– У тебя от неожиданности отбило способность мыслить? Анни девятнадцать лет. В пятнадцать, конечно, можно зачать ребёнка, но это точно не наш случай с Мартой. Мы познакомились с ней в двадцать пять, если ты помнишь.
– Я всё отлично помню, – отрезал Александр. – И до сих пор не понимаю, почему именно я должен проследить, чтобы эта девочка вступила в наследство. У неё нет семьи? Где её мать, в конце концов?
– Ты не знаешь?
– Чего я не знаю?
– Серьёзно, не знаешь? – Олег замолчал, уставившись на бывшего друга, как на призрак чумы. – Марта погибла девять лет назад, почти десять… Авиакатастрофа. Прости.
– Прости за что? – от неожиданности голос Александра стал как не своим, глухим, хриплым.
Погибла. Марта погибла. Погибла, чёрт возьми. Какая насмешка судьбы, нет, не насмешка, плевок, что именно от Олега ему пришлось узнать об этом.
– За то, что говорю это…
– Не стоит извинений, – взял себя в руки Виссарионов.
Прошло десять лет. В душе давно ничего не откликалось на мелькнувшее где-то вскользь знакомое имя, не такое и редкое, если учесть, что Марта на поверку оказалась Марией, обыкновенной Машей оказалась.
Просто… неожиданно, как и любая подобная новость о некогда близком человеке или даже знаменитости, которая постоянно мелькала на экранах. Первая реакция – неприятие, жгучая боль, но всё быстро отступает, потому что есть своя жизнь, а тот, другой, погибший – всего лишь тень из прошлого.
– Так что с этой Анни? – вернулся Александр к теме разговоров.
– Там непростая, щепетильная ситуация, именно поэтому я обратился к тебе. Все эти годы я помогал девочке. Не лично, нет, лишь материально и незначительно, чтобы бабушка могла обеспечить ей уровень жизни немного лучше, чем в регионе. Но…
– Но? – не выдержал паузы Виссарионов.
Уж не стала ли эта Анни любовницей Олега, как когда-то её мать? Так сказать, не удержался, сорвался. Учитывая, на что он в своё время пошёл ради Марты, неудивительно. Наверняка этому есть какое-то объяснение с точки зрения психологии, существует какой-нибудь синдром с мудрёным названием, вот только Александр не хотел никаких объяснений.
Дочь Марты в любовницах Звягильского за гранью его понимания. За гранью добра и зла. За гранью всего, чем являлся сам Александр Павлович Виссарионов.
– Но Геля всю жизнь страшно ревновала к Анни, вернее сказать, к Марте. Все эти годы, если она случайно узнавала, что я перевёл деньги или интересовался делами, здоровьем ребёнка, она закатывала жуткие, безобразные истерики. Марта – камень преткновения в нашей жизни, видимо, останется такой и после моей смерти.
– Марта мертва, – вставил Александр в тираду Олега.
Что за чушь. Ревновала к мёртвой? К ребёнку ревновала? Если Марта погибла десять лет назад, девочки было лет… девять? Кто в своём уме ревнует к девятилетней? Бред какой-то!
– Она так и не поверила, что я люблю её, хотя она и дети – смысл моей жизни. Боже, да я умереть согласился здесь, под операционным ножом, а не там, где хочу, только ради неё. Но она продолжает ревновать, беситься, выходить из себя при малейшем намёке на Анни, вернее, в её глазах, на Марту. Боюсь представить, что будет, когда обнародуют этот пункт завещания.
– Просто переведи Анни эту сумму, оформи дарственную. Всегда есть варианты.
– Варианты есть, когда тебе осталось жить хотя бы месяц, у меня его нет. Ты проследишь, чтобы девочка вступила в наследство? Считай это моей последней просьбой к тебе.
– Да, чёртов ты сукин сын.
Глава 3
Похороны Звягильского прошли через три недели на его малой родине, именно там, где он завещал и где хотел бы провести последние дни жизни.
Виссарионову был знаком этот городок Карелии – края лесов и тысячи озёр. Когда-то в этом городке жила бабушка Александра по материнской линии, как оказалась, после педагогического техникума, после распределения, так и осталась на всю жизнь. Там же родился её единственный сын – Павел.
Впоследствии Павел Александрович уехал в столицу региона, сейчас и вовсе жил на юге Франции. Сашу же привозили к бабушке погостить, иногда на целое лето, когда Виссарионов-старший ещё не взошёл на пик финансового и социального благополучия, порой на пару дней, просто навестить старушку.
Последний раз Александр был в этих краях, когда лично отвозил бабулю к единственному сыну, где она вскоре умерла, несмотря на должный уход и лучшее медицинское сопровождение.
Олег же родился здесь, жил до момента, пока не пришло время идти в первый класс, тогда родители забрали его, и остаток своей жизни он прожил уже в столице региона – Петрозаводске. Однако, домом считал небольшой городок на берегу Ладожского озера.
В отличие от покинувшего этот мир друга, Александр не испытывал сентиментальных чувств к неустроенному клочку земли на берегу Ладоги. Городок как городок, подобных по стране миллионы раскиданы, в мире тем более не счесть.
Помпезная церемония, разогнавшая ворон и бездомных псов на местном кладбище, затянулась. Проститься с одним из ведущих предпринимателей края приехали многие, кто-то искренне соболезновал родным умершего, были и те, кто рассматривал похороны как возможность наладить новые знакомства.
Александр скользнул взглядом по Ангелине с посеревшим, осунувшимся, неживым лицом. Она старалась держаться, но любому было понятно, что вдова едва держится на ногах. К ней жались двое дошколят, глядя огромными Звягильскими глазами на происходящее.
Тут же были родители Олега. Их Александр узнал сразу, несмотря на то, что мать не была похожа на себя, она и на человека-то не была похожа – почерневшая, сжавшаяся, трясущаяся и монотонно подвывающая. Отец держался с достоинством, но огромное горе отпечаталось на его лицо каменной маской.
– Примите мои соболезнования, – произнёс Виссарионов, когда пришла его очередь.
Задержался на минуту у гроба, не веря тому, что видит. Ощутил противный холодок по спине и укол в районе желудка – не от голода, скорее от мгновенного ужаса, который настиг, от острого понимания, что жизнь конечна. Понимания животного, не человеческого, разумом.
– Благодарю, Александр, – сдержанно ответил отец Олега, давая понять, что узнал друга детства сына.
Мать тонко и жутко завыла, уткнувшись в плечо мужа. Ангелина сдержанно кивнула. Сынишка Олега посмотрел с интересом на подошедшего. Шестилетке явно было откровенно скучно. В силу возраста он попросту не мог до конца осознать происходящее. Дочка же, на год младше брата, сосредоточено ковыряла носком белого сапожка сырую землю, в которую вот-вот опустят её отца.
Единственное, чего хотел Виссарионов – уйти прочь. Отчего-то свербила мысль, что сам Олег не одобрил бы сборище лизоблюдов и прихлебателей, пришедших посмотреть на горе посторонних людей.
Но протокол есть протокол – он оставался, незримой тенью, находясь рядом с вдовой и родителями Олега на случай, если понадобится помощь, всем существом понимая, что Олег поступил бы так же, несмотря на всё, что произошло между ними.
Сейчас, перед лицом смерти, Александр не понимал, как же он отказался тогда от дружбы. Почему? Ради чего? Да, отказался в первую очередь сам Звягильский, плюнув в лицо всему, что связывало их, от детских воспоминаний до совместного и успешного бизнеса, но, чёрт возьми, какое же это дерьмо – разосраться с лучшим другом из-за женщины.
Неужели он настолько сильно любил Марту? Любил ли он её вообще? Через десять лет и вспомнить-то не мог толком. Видимо, любил. Влюблён был точно.
Марта… Марта была старше Александра на семь лет, почти на восемь, но предпочитала цифру меньше, говорила, что так чувствует себя моложе. Он же не ощущал эту разницу, попросту не видел её. Единственное, что он видел – женщину, в которую влюбился до умопомрачения, причём с первого взгляда, даже полувзгляда зелёных глаз из-под опущенных ресниц, брошенного на него вскользь.
Сейчас он не верил себе, что происходившее десять лет назад было правдой, происходило с ним на самом деле. Вспоминал, будто прокручивал фильм, который смотрел неоднократно. Всё знакомо – сюжет, актёры, финал, – и совсем неинтересно.
Всё находит свой конец. Любовь, жизнь, к облегчению Александра и церемонии прощания тоже подошла к завершению. Люди шепчущейся вереницей потянулись к выходу с кладбища, усаживались в дорогие автомобили, отправлялись кто-то по делам, а кто-то на поминки.
Последнее он решил пропустить. Видеть сборище незнакомых людей в банкетном зале, которые очень скоро скорбное мероприятие превратят в банальную пьянку, не было желания. И уж тем более – превращаться в желанную добычу местных предпринимателей, некоторые из которых уже косились на Виссарионова, не скрывая радости, что персона такой величины посетила их края. Причина визита отлетала на дальний план со скоростью света.
Отходя от свежей могилы, Александр наткнулся взглядом на девушку. Он видел её и до этого, вдали от церемонии, но отчего-то не покидало ощущение, что именно за этим она и пришла. Тонкими руками она теребила скромный букет цветов и ёжилась на прохладном ветру.
Не только руки, она вся была тонкая, словно струнка. Тренч ниже колена, по всем законам делающий фигуру более приземистой, не справлялся с задачей. Худоба была видна, как и бледный цвет лица.
Александр же заметил, что несмотря на внешнюю… незаметность, стоящая девушка была красива. Не просто симпатичная, славная или миловидная, а именно красивая, что отчаянно редко встречается в наш век ботулотоксина и филлеров. Какой-то естественной, при этом будто неземной красотой. Удивительное создание, почти казавшееся призраком на фоне рядов могильных плит и крестов.
Виссарионов отогнал мысли о незнакомке, без разницы, кто она и что делала на кладбище в день, когда хоронили Звягильского Олега. Это не частное кладбище, не закрытое мероприятие, а Александр – не служба безопасности.
У ворот его всё-таки остановили для светской беседы, которую пришлось поддержать и даже взять пару навязанных визиток, дабы грубо не одёргивать «скорбящих». Просто из уважения к другу и вдове покойного, которую прямо в этот момент вели под руки в сторону автомобиля. Дети понуро плелись рядом с дедом, мать же встречали работники неотложной помощи. Не место и не время для неприглядных сцен.
Когда, наконец, он уселся в своё авто, нестерпимо захотелось напиться или увидеть живого человека рядом. Что там говорят про одиночество в толпе?.. Мысленно выругался, вспоминая отказ Веры составить ему компанию в этой «командировке».
Нет, он не ждал душевного тепла от Соколовской, со здравым смыслом он дружил, подругу свою хорошо знал. Вера точно не была создана для утешений, если речь не о постельных утехах, но можно же, чёрт возьми, просто молча постоять рядом. Просто рядом, молча. Можно, но, видимо, не в этой жизни.
Череда дорогие автомобилей тянулась по узкой дороге, вызывая живой интерес у торговок венками и искусственными цветами. Они глазели на происходящее, как на представление заезжего цирка.
У автобусной остановки, которая представляла собой куцую будку, продуваемую всеми ветрами, с лавочкой от столба до столба, Александр увидел ту самую девушку. Она сидела на скамье, чинно сдвинув ноги, продолжая теребить несчастный букет.
– Девушка, вас подвезти? – спросил он, опустив стекло.
– Не-нет, спасибо, – пискнули ему в ответ.
– Мне не сложно, а вам очевидно холодно, – привёл он аргумент.
– Спасибо большое. Не нужно, – ещё раз пропищала незнакомка.
– Вы боитесь меня? – догадался Виссарионов.
– Нет, что вы, – тихо-тихо, он едва расслышал, ответила девушка.
Александр вышел из машины, подошёл почти вплотную к перепуганному созданию, оглядел с головы до ног. Всё-таки красивая, он не ошибся. И в то же время сливающаяся с окружающим миром, будто невидимка.
– Посмотрите, – сказал он, показывая рукой на любопытных продавщиц, которые сбились в кучку и в упор смотрели на сцену на остановке, должно быть, они даже слышали диалог. – Здесь свидетели, прямо над нами камера, автомобиль мною взят в прокат, значит, в их конторе есть все мои данные, от паспортных до СНИЛСа. Вы в полной безопасности. Куда вас подвезти? – решил он поставить точку вопросом.
– В район ратуши, – прошептало создание.
– Отлично, нам по пути, – ничуть не слукавил Александр.
Городишко был настолько маленький, что в любую сторону пешком, можно было смело характеризовать, как «по пути», а он сидел за рулём автомобиля.
– Как ваше имя? – поинтересовался Александр, когда они свернули на трассу в город.
Всё это время девушка молчала, сосредоточенно смотрела в окно и продолжала издеваться над несчастными цветами.
– Меня Александр зовут, – решил проявить он инициативу.
– Аня, – почти прошептала девушка.
– Анна, значит? Красивое имя.
– Нет, то есть, да, Анна.
– Рад знакомству, Анна, – он решил не обращать внимания на странноватую реплику.
Александру стало легче от того, что в машине находился человек. Анна или нет, неважно, хоть Зареслав какой-нибудь, главное – живое существо, которое дышит, смотрит в окно, дёргает стебли цветов. Главное, кто-то находился рядом.
Иногда одиночество сильно давило на позвоночный столб. Чаще всего Виссарионов-младший не замечал его, ему было банально некогда страдать из-за нелепой рефлексии, но случались и такие минуты слабости, когда как обухом по голове, вдруг хотелось человеческого тепла.
– Взаимно, – пролепетала Аня не Анна. – Остановите здесь, пожалуйста.
– Пожалуйста.
Александр и сам не заметил, как они приехали не только в город, но и в нужный район. Расстояние здесь действительно измерялось не километрами, а шагами. Пару шагов в любую сторону – вот и вся округа.
– Спасибо-и-до-свидания, – скороговоркой проговорила попутчица, будто два слова в одном предложении ей было физически сложно произнести, и выбралась из автомобиля.
– До свидания, – всё, что ответил Александр.
Только для чего-то проводил взглядом уходящую фигурку, которая двигалась с поразительной грацией.
Виссарионова Александра женской красотой, фигурой, изяществом было не удивить, в его окружении постоянно мелькали настолько откровенные красавицы, что иногда рябило в глазах. И всё-таки он приклеился взглядом к девушке, спешно переставляющей ноги в обуви на каблучке.
Может, стоило продолжить знакомство? Усугубить и углубить, так сказать. Ему необходима компания, раз уж предстоит провести в этом унылом городишке неопределённое время. Спасибо покойному Звягильскому и собственной слабости, не смог отказать в последней просьбе.
Вера? По гамбургскому счёту, он ничего не обещал Вере, она ему тоже. Иногда у Александра случались поверхностные связи, лёгкие, ничего не значащие, но обязательно приятные. Тратить хотя бы полминуты своего времени на неприятную особу он бы не стал никогда в жизни. Сокольская об «изменах» не знала, вернее, делала вид, что не знает. Уж она-то не была наивной дурочкой, верящей в моногамию вне брака. Впрочем, она и в брак, как институт, не верила.
«Потеря времени, а если нет мозгов, то и денег», – вот, как она характеризовала ячейку общества.
Решено! Почему бы не эта Аня не Анна? Странная, при этом космически красивая. Увидеть её без плаща, а к ночи обнажённою, чем не прекрасный план?
Удушливое волнение поднялось к груди, разлилось теплом в паху, воображение мгновенно подбросило несколько откровенных картинок, говоря, что несколько дней без секса для молодого мужчины не ерунда, которую можно проигнорировать.
Вышел из машины, поспешил по той же дорожке через сквер, огляделся. Девушка словно испарилась, а ведь в округе и домов жилых не было, лишь несколько забегаловок, где пропажа так же не обнаружилась… Колдовство какое-то!
Виссаринов мотнул головой, оставалось только поверить в эзотеризм, призраков и прочие сказки для скучающих домохозяек. Аня могла работать в одном из кафе, скрыться в подсобном помещении. Рядом находилась какая-то государственная контора, куда тоже могла зайти девушка. А чуть дальше тропинка выбиралась на соседнюю улицу, где и вовсе бурлила жизнь.
Что ж, значит, сегодня вечером Александра ждёт работа, ночью же можно себе и рукой помочь. Нехитрое действо, которое осваивает любой мальчишка ещё в школе и практикует всю жизнь. Виссарионов-младший не был исключением, это всяко лучше, чем бездумная, бесцеремонная, лишённая малейшей симпатии смена партнёрш.
