скачать книгу бесплатно
Ближе к двум часам ночи народ захмелел окончательно. Все принялись оживленно зевать, поглядывать на часы и склоняться к единодушному мнению, что пора и на боковую. Подозреваю, что все присутствующие давно бы расползлись по кроватям, но тут возникло неожиданное препятствие в моем лице. Правильнее сказать, препятствие это обнаружилось, когда обнаружился мой нескрываемый интерес к Аракеляну. Я испытывала просто какое-то садистское наслаждение, видя мучительную гримасу Яковлевой. Вот пришлось той поломать голову над дилеммой, как и с кем пристраивать меня на ночлег.
– Может, потанцуем? – предложила я с лукавой улыбкой, когда Володя неожиданно уронил голову на стол, едва не приплюснув носом огромный кусок торта.
– А может, мы все же поспим?! – Медуза Горгона отдыхает по части гнева, с которым вернула мне вопрос Наталья. – Пора бы уже… Ирин, как там насчет ночлега?
Они молниеносно обменялись понимающими взглядами, уставились на меня и одновременно вопросительно подняли брови.
– Вы как хотите, а я домой, – пробормотала я, искренне надеясь на то, что Аракелян на машине.
– Каким, интересно, образом? – вступила Минакова, запоздало присоединяясь к инквизиторскому дуэту подруг. – Посмотри на часы, дорогая! Мало того, твоя машина осталась на стоянке и…
– Я отвезу ее, – коротко обронил Сергей, не дождавшись моих идей насчет того, как добраться до дома.
– Вы на машине?! – Удивление Яковлевой было таким искренним и таким глубоким, будто Аракелян прибыл на межпланетном корабле многоразового использования, а не на автомобиле о четырех колесах.
– Представьте себе. И она даже ездит, – не удержался тот от сарказма, поняв ее изумление так, как надо. – Даша, ты едешь?
Мне хватило трех с половиной минут, чтобы попрощаться со всеми. Потом еще столько же, чтобы избавиться от Володьки, который все норовил набиться нам в провожатые. И менее чем через десять минут мы уже выезжали за ворота, не забыв крякнуть сигналом на прощание.
Быстро миновав ярко освещенные улицы поселения «новых», как я именовала район, где жили Яковлевы, мы выехали на трассу. Непроглядная темнота тут же накрыла машину, сдавая позиции лишь свету фар. Роптать мне было грех, потому что появилась великолепная возможность изучить профиль Сергея без опасения быть замеченной. Панельная подсветка оказалась прекрасным подспорьем. Кстати, тут я снова дала маху, забыв задаться вопросом: откуда у парня, по моим сведениям обитающего на самом дне жизни, такой дорогой «Лендровер»? Мне было не до деталей. Достаточно того, что Сергей в общем и целом занимал меня. Занимал, еще мягко сказано! Он интриговал меня, будоражил мое воображение и… возбуждал так, как ни один мужчина, с которым я когда-либо была знакома. Что это было: зов плоти, химия тела или что-то еще, неподвластное пониманию? Ответа я не знала. Знала одно: такого со мной еще никогда не случалось.
Все мои прежние промахи и неудачи на любовном фронте, которые стали притчей во языцех у подруг, были более или менее закономерны. Я либо слишком многого хотела от своего избранника, либо не хотела от него вообще ничего. Сейчас же все изменилось. Сейчас я пошла бы на костер только ради того, чтобы лента этого шоссе протянулась до бесконечности. Чтобы просто ехать, смотреть на него и ни о чем не говорить. Чтобы не искать повода оттянуть момент расставания, не придумывать предлог для позднего чаепития. Просто смотреть и слушать, как он дышит…
– Ты хорошая, Даша… – задумчиво пробормотал Сергей, когда мы уже въезжали в город.
Простые вроде бы слова. Простые и бесхитростные, но беда в том, что в них нашелся ответ на мои безмолвные вопросы, которыми я задавалась всю дорогу. Вернее, вопрос был один: как он ко мне в принципе относится.
Наверное, Аракелян заметил, что я всю дорогу таращусь на него. Заметил, все понял и решил вовремя расставить приоритеты. Его «хорошая Даша» прозвучала для меня примерно так: «Ты хорошая, Даша, но нам тебя не надо». Набрав полную грудь воздуха, я было собралась ответить ему как можно беззаботнее, в том духе, что никто на него, собственно, и не рассчитывал. Но он неожиданно продолжил.
– Ты очень хорошая. Но… – Его руки нервно скользнули по баранке руля. – Но мне совсем нечего предложить тебе.
– Слушай! – Мне следовало немедленно вмешаться, пока он не наговорил ничего такого, после чего любое мое слово станет бесполезным. – Ты считаешь, что мне что-то нужно от тебя?!
– Не нужно, значит? – он посмотрел в мою сторону коротко и с пониманием. – Так я и думал. С такой женщиной, как ты, рядом должен быть кто-то более достойный. Такой неудачник, вроде меня…
– Останови машину!!! – я крикнула это с такой страстью, что он испугался, дернул руль, и машину едва не занесло. Тогда я чуть понизила голос и уже тише попросила: – Сережа, останови машину немедленно!
– Зря ты так, – виновато пробормотал он, съезжая на обочину. – Я не собирался ничего такого…
Сергей снова все не так понял. А поняв все не так, тут же решил все за меня. Остановил машину. Отвернулся к окну и, нервно потирая ладонь о ладонь, принялся ждать либо моих объяснений, либо того, когда я уберусь из его «Лендровера».
Нужно ли было мне объяснять ему что-либо в тот момент?! Подбирать слова, путаться в них, находить единственно правильные, чтобы он правильно меня понял, не счел излишне церемонной или, наоборот, чересчур распущенной. Зачем?! Кому это нужно?! Мне так уж точно нет. Поэтому без лишних слов я приблизилась к нему и, развернув его голову с себе, начала целовать. Не скажу, что Сережа откликнулся на мой порыв мгновенно. Эффект неожиданности он и в Африке эффект неожиданности. Конечно же, он опешил и какое-то время сидел, оторопело удерживая руки по швам. Но потом… Потом случилось то, что принято называть ураганом, шквалом, торнадо и еще бог весть чем. Что забивает легкие, слепит глаза, сбивает с ног и заставляет забыть обо всем, даже о самом понятии жизни.
Нас несло куда-то за грань предела, причем несло с такой силой, что остановиться не мог ни он, ни я. Металлическим скрежетом стонали сиденья, откидываясь назад. Многострадальный мой пиджак, да простит меня Ирина, был варварски сорван и заброшен куда-то за голову. Туда же отправилась и его рубашка. Потом вдруг заело «молнию» на его брюках. Мои пальцы едва не одеревенели, пытаясь справиться с этим неожиданным препятствием. Оно раздражало и сбивало с толку.
– Подожди… – хрипло выдохнул Аракелян мне прямо в ухо, обдав мозг огненной волной. Какой же у него голос, о господи!
Конечно же, он со всем справился. И со своими брюками, и с моими, сделав это как-то так естественно и красиво, будто всю свою жизнь только тем и занимался, что соблазнял и раздевал женщин на переднем сиденье своей машины. Хотя кто знает…
– Все хорошо? – Сережа полулежал на локтях, нависнув надо мной в весьма живописной позе. – Тебе удобно?..
Вопрос был чисто риторическим. О каком удобстве речь, если моя левая нога покоилась где-то на приборной панели, а спиной я ощущала все ручки и кнопки, расположенные на двери? Но мне было плевать на любые неудобства. Мужчина, которого я, может быть, ждала всю свою жизнь, осторожно вытирал пот с моего лба кончиками пальцев, едва касался губами моих щек и губ, что-то шептал мне на ухо щемяще трогательное… Стоило ли обсуждать в таком случае удобства, если одно его дыхание творило со мной черт знает что.
– Нам нужно одеться, – Сережа перебрался на свое сиденье, потом перегнулся через спинку и принялся нашаривать нашу одежду.
– Ты сегодня всю ночь пытаешься меня одеть, – хмыкнула я, принимая изрядно пострадавшие детали своего туалета.
– Один раз все-таки раздел, – он коротко рассмеялся, одевшись быстро и очень ловко. – Причем не безуспешно. Кстати, Даш, я говорил тебе, что ты супер?
– Нет пока, – пробормотала я, неловко натягивая на себя брюки-капри и только с третьей попытки застегивая их.
– Так вот говорю. – Он снова склонился ко мне и поцеловал в висок со словами: – Ты самое лучшее, что со мной произошло за последние два года.
– Спасибо… – пробормотала я растерянно и надолго замолчала.
Собственно, надобность в словах отпала сама собой. Сергей мчал по пустым улицам, изредка поглядывая на меня. О чем он думал, косясь в мою сторону, вдруг перестало меня занимать. Нужно было срочно произвести инвентаризацию собственных эмоций.
Итак, что я опять натворила? Вляпалась я в очередной раз или нет? Что собой представляет этот неулыбчивый парень с загадочной биографией? Что я о нем знаю, кроме того, что он неподражаем внешне и в постели? Почему он мне соврал, когда зашла речь о его собеседнике? И откуда у него такая шикарная тачка, если он лишился в одночасье своего бизнеса, дома и всех тех удобств, к которым привык?..
О черт! Я едва не застонала вслух, вовремя стиснув зубы. Как я ненавижу эти моменты просветляющей трезвости! Как завидую безрассудным людям, способным закрывать на все глаза и упиваться мгновением. Откуда во мне это противное качество? Родители наградили, подруги вбили в меня с годами или сама природа распорядилась так, что всякий раз мне нужно было все проанализировать, взвесить и расставить по своим местам? Хорошо же все! Может случиться так, что будет еще лучше. Зачем тогда истязать себя ненужными вопросами? Пытаться соотнести характеристики моего спутника с собственным каноном идеального спутника жизни…
– Даша, да не мучайся ты так! – вдруг произнес Сергей, сворачивая всякий раз в нужном направлении. Не иначе, Волков снабдил координатами.
– А?! С чего ты решил, что я мучаюсь? – я даже фыркнула весьма натурально, пытаясь изобразить бесшабашность. – Просто устала… День был очень длинным…
– Угу, – кивнул он, вроде бы соглашаясь. Но по быстрому взгляду, которым мы обменялись, стало понятно, что он все понимает, а чего не понимает, о том догадывается. – Пусть будет устала… Только я вот что хочу тебе сказать.
– Я…
– Нет, я скажу, а ты пока послушай. – Он вдруг вдавил педаль газа с такой силой, что стрелка спидометра резво прыгнула за сотенную отметку. – То, что случилось, то случилось. Оно не могло не случиться. Ведь так?
– Не знаю, наверное. – Я вжалась в кресло, трусливо ожидая его дальнейших откровений. Меньше всего мне сейчас хотелось, чтобы его монолог стал для нас погребальным, но не перебивать же его.
– Ты из тех женщин, что редко поддаются безрассудству. Это я понял еще в тот момент, когда наблюдал, как тебя раздевает этот чудак. Слишком уж ты была серьезной в тот момент, словно пыталась угадать, чего же на самом деле можно ожидать от этого недотепы. Проводила своего рода эксперимент. Трезво, со знанием дела. Не выйди я вовремя из тени, ты бы, может быть, любопытства ради и переспала бы с ним.
– Нет! – Меня даже передернуло от возможности такой перспективы. – Этого бы не случилось никогда! Ты просто с ума сошел!
– Вот! – обрадованно подхватил Аракелян, сворачивая к моему дому. Даже странно, что мы так быстро добрались. – Вот и причина того, почему ты не должна жалеть о том, что произошло между нами.
– Я не жалею. Просто…
– Просто сожалею, да? – Его губы снова тронуло слабое подобие улыбки. – Эх, Даша, Даша! Такую страсть, что вспыхнула между нами, не каждый в жизни может испытать. Не всякий может этим похвастаться. Вот признайся, у тебя когда-нибудь случалось подобное?
– Нет, – честно ответила я. Смысла лукавить не было, Аракелян обладал удивительной способностью видеть меня насквозь.
– Вот! – он вдруг завертел головой по сторонам. – Какой у тебя подъезд?
– Этот, – я указала на подъездную дверь, против которой он притормозил. – Поднимешься?
– Нет, – незатейливо оборвал он мои разбушевавшиеся надежды. – Утром мне рано вставать. К тому же нужно быть в форме. А если я поднимусь к тебе, то спать будет некогда. Еще увидимся…
Этой фразой он со мной простился и, едва я ступила на тротуар, мгновенно умчался.
Какое-то время я постояла, оторопело глядя на исчезающие за поворотом габариты его «Лендровера». Потом тяжело вздохнула и пошла к дому. Нечего и говорить, что настроение у меня было не очень… Паршивое, одним словом.
Попробовав еще раз проанализировать череду своих поступков за минувшие сутки, я пришла в ужас от собственного легкомыслия. Не помогли ни душ, ни кофе. И сколько бы я ни пыталась посмотреть на все это глазами Сергея, руководствуясь его оптимистической лирикой, легче мне не становилось.
Уснула я в самом скверном расположении духа, с дикой головной болью, желая проснуться утром с самой неизлечимой амнезией на свете.
Амнезии не случилось, зато случился телефонный звонок, который поднял меня ни свет ни заря.
– Аллё, – с отвратительной гримасой отвратительным голосом просипела я в трубку. – Слушаю.
– Даша, здравствуйте, это Александр.
О боже мой, нет!!! Какой, к черту, Александр?! Уж не тот ли несчастный алхимик, что удрал вчера, оставив меня с голым бюстом под яблоней? Хватает же наглости еще звонить после этого…
– Слушаю вас, Саша, – голос мой зазвучал ледянее ледяного.
– Наверное, я должен извиниться?
– Наверное?! – я едва не послала его к черту. Но тут треклятое любопытство, о котором вчера со знанием дела распространялся Аракелян, снова напомнило о себе. – Как вас понять, Саша? Вы уводите меня из-за стола. Что-то говорите о своих чувствах. Потом, пардон, раздеваете меня почти до трусов. И как только из-за кустов появляется некто, вы даете такого стрекача, что просто…
– Простите!!!
Если верить интонации, то Саша едва сдерживал слезы. Я устыдилась и чуть миролюбивее пробормотала:
– Согласитесь, что порядочные мужчины так не поступают.
– Согласен! – обрадованно воскликнул Саша и тут же зачастил, не дав мне опомниться: – Я, собственно, потому и звоню! Хотел извиниться и попытаться исправить положение. Даша, давайте встретимся.
– Встретимся? Но зачем? Хм, встретимся…
Я все еще полулежала в своей великолепной кровати, которая своими размерами превышала двуспальный предел и являлась одним из предметов моей гордости. Изнеженно вытягивала поочередно то одну, то другую ногу, скользя по гладкому шелку простыни. Затуманенными глазами обводила свою спальню по периметру. И именно поэтому, наверное, плохо соображала, что мне пытается втолковать старший научный сотрудник. Тот, который Саша. А втолковывать он, оказывается, умел. Как выражается молодежь: умел впаривать. Так вот, Саша наговорил мне столько всего, что я спросонья, толком ничего не поняв, взяла и буркнула под финал его длинной речи «да». И лишь положив трубку, ужаснулась.
Совсем конченая дура!!! Что я только что наобещала ему?! Что позавтракаю с ним?! Сегодня?! Я быстро перевела взгляд на часы. Прозрачный циферблат тут же удовлетворил мое любопытство, напомнив, что время движется к обеду, а посему завтрак должен состояться либо немедленно, либо надобность в нем отпадет сама собой. А это значит… А это могло значить только одно: Саша звонил мне, ошиваясь где-то поблизости, и именно он, наверное, названивает сейчас в мою дверь.
Свесив ноги с кровати, я немного повращала головой, пытаясь вернуть ясность мыслей. Потом откинула одеяло и – как была в пижаме, состоящей из шорт чуть выше колен и широкой майки с глубоким вырезом, – пошла к входной двери.
Посмотрев в «глазок» и еще раз опечаленно вздохнув, я открыла дверь и чуть отошла в сторону:
– Проходите.
– Доброе утро! – Саша переступил мой порог, захлопал белесоватыми ресницами, жадно елозя по мне светло-голубыми глазами. Потом вдруг спохватился, поймал мою руку и припал к ней губами. – Дашенька, вы такое чудо!!!
– Да что вы? И кто бы мог подумать?
Я язвила безбожно, но плевать мне было на все правила этикета в его присутствии. Подумаешь, персона!
Отчаянно шлепая босыми ступнями по ламинированному покрытию прихожей, я прошла в кухню и загремела посудой. Как и следовало ожидать, Саша притащился следом. Сел на краешек мягкой скамейки и, зажав коленями ладони, с немым обожанием принялся отслеживать все мои передвижения по кухне.
– Чай, кофе? – как хозяйке мне надлежало проявить гостеприимство, хотя идея с завтраком целиком и полностью принадлежала ему.
– Чай, – быстро ответил Саша, а потом запоздало спохватился: – А мы никуда не пойдем?
– Нет, – отрезала я, налила ему в большую глиняную кружку свежезаваренный чай, выставила на стол сахарницу, масло, нарезанную булку и, нисколько не конфузясь скудности угощения, скороговоркой произнесла: – Уж чем богаты, не обессудьте.
– Что вы, Дашенька! Все просто прекрасно! А вы сами что же?
– Не беспокойтесь за меня, Саша. Завтракайте. Мне нужно в ванную…
Пробыла я там непозволительно долгое время. Сначала стояла под душем. Потом вымыла волосы, сушила и укладывала их феном минут пятнадцать. Переоделась в банный халат, дабы не провоцировать воображение Александра, который все норовил заглянуть мне поглубже в вырез майки. Чуть подкрасила глаза и лишь затем вышла из ванной.
Саша сидел все там же, все так же тиская коленками ладони. Правда, со стола самым невероятным образом исчезла вся булка и добрая половина масла. Аппетит, однако, у него отменный…
Молча сев напротив гостя, я залпом выпила две чашки кофе. Потом, начав наконец соображать здраво, я спросила:
– Саша, вы живете один?
– Да… – он печально вздохнул, наверное, тем самым призывая меня к сочувствию, потом пояснил: – Мама умерла полгода назад. Все ждала, когда я смогу защититься… Не дождалась…
– Вы не защитились?
– Да нет, знаете, надобность как-то отпала. Сейчас ведь научный потенциал нашей страны… – Он вдруг посмотрел на меня излишне настороженно, словно заподозрил меня в корпоративном сговоре со спецслужбами. – Приходится перебиваться случайными заработками.
Если бы не его зверский аппетит, то я бы никогда не заподозрила в нем человека, перебивающегося случайными заработками. Потому что одевался Александр явно не на местной барахолке. Вещи были, конечно же, не суперавангардными, но достаточно модными и дорогими. Опять же, руки его свидетельствовали о том, что маникюрный салон он посещает регулярно. Одним словом, то впечатление, которое Александр пытался навязать, произведено на меня не было. Хотел, чтобы приласкала из жалости? Может быть, я бы так и сделала, не случись в моей жизни вчерашней встречи. Может быть, даже и сочла бы знакомство с Александром перспективным и многообещающим. Но после того, что произошло на переднем сиденье «Лендровера»… Нет, не могу.
– Может быть, сходим куда-нибудь? – не сдавался между тем Александр. – На улице так хорошо. Последние дни лета…
– Куда идти? Мне завтра на работу, – принялась я ныть, на ходу придумывая предлог, чтобы как можно быстрее выставить Александра из дома.
Не улыбалась мне перспектива прогулок рука об руку с этим ботаником. Вроде бы и не дурен. Высокий. Без излишней костлявости, свойственной ученым мужам, просиживающим над пробирками и микроскопами. Шевелюра блондинистая, без малейших намеков на плешь. Лицо самое обычное, принадлежащее среднестатистическому жителю мегаполиса. Синюшно бледные щеки с редким вкраплением веснушек. Бледные тонкие губы. Светло-голубые глаза, излишне, пожалуй, светлые. Уши как уши. Шея тоже ничего. Но не нравился он мне, хоть убей! Чего было пыжиться и изображать заинтересованность, если он меня не интересовал вовсе.
– Саша, я хочу кое-что прояснить, – медленно начала я, пристально отслеживая его реакцию. – Мне кажется, что вчера вы несколько ошибочно оценили ситуацию. И…
– Дашенька, я прошу вас! – Тут несчастный старший научный сотрудник вдруг сполз со скамейки и, преодолев на коленках ту пару метров, что нас разделяла, уронил мне голову на колени. – Не гоните меня прочь, я вас умоляю!!! Вы просто не понимаете!.. Я ведь не зря говорил о серьезности намерений вчера! Я хочу жениться!!!
– Да что вы?
Почему мне вдруг стало казаться, что Саша не совсем искренен со мной? Уж не потому ли, что, прежде чем упасть на колени, он четко просканировал поверхность пола на предмет его запыленности. Нет, это ерунда! В том, что человек бережно относится к своим вещам, нет ничего предосудительного. Он и вчера мой пиджачок аккуратно пристроил на сучке, а не зашвырнул куда-то за спину, как это сделал чуть позже Аракелян… Причина не в нем. Причина во мне. Это снова зазвучала старая песня о главном. Саша просто меня не вдохновлял, и мне нужно было найти три сотни разных причин, чтобы освободить плацдарм для пылкого Сергея. А где он, Сергей-то? И будет ли вообще? Как он мне сказал на прощание: увидимся? Да, кажется. А когда увидимся, при каких обстоятельствах?.. Все нечетко, размыто, а хотелось бы определенности, мне уже тридцать пять как-никак через месяц.
А с Сашей… Я неожиданно коснулась его светлых волос и поразилась их мягкости. Мама всегда говорила, что если волосы мягкие, то характер покладистый. Наверное, так оно и есть. Саша мягкий и покладистый. С ним все будет стабильно и незыблемо. Он будет терпеть мое дурное настроение и злобные выпады в свой адрес. Он будет содержать наш дом в идеальном состоянии, подбирая по комнатам разбросанные мною вещи. И наши дети будут любить его… Только вот я любить его не буду никогда. Может быть, привыкну, начну уважать за что-то, но любить…
– Дашенька! – Его руки осмелели настолько, что распахнули полы моего халата, в который я от него же и куталась, и принялись нежно поглаживать мои коленки. – Я всю жизнь буду вас на руках носить! Уважать, любить и лелеять! Тот ковбой, с которым вы уехали из гостей…
– Откуда вы знаете? – перебила я его, поразившись такой его осведомленности.
– Мне ваша подруга рассказала, когда я попросил ее снабдить меня вашими координатами. Я ни о чем ее не спрашивал! – он вскинулся, подняв на меня испуганный взгляд. – Она сама меня попросила.
