скачать книгу бесплатно
– Зря ты все это затеяла с Геной своим…
– Таких женщин, как его бывшая, не забывают…
Это приблизительный перечень того, что Алла выслушала в качестве утешения. И последним гвоздем Настя вбила ей в темечко мысль, что Гена не перестает любить свою Анну.
– С чего ты взяла?
– Ну… Ты сама говорила, что она его выгнала, не он сам ушел. Так?
– Будто бы.
– Вот… Сам бы, может, и не ушел. Покувыркался с тобой, покувыркался, да и остался с ней жить. Напряжение сбросил и…
Она сто раз пожалела, что побежала к Насте. Та не утешила, только разожгла то самое чувство, которое Аллочка от себя тщательно гнала.
Ревность! Ревность к бывшей жене! Она куда паскуднее, чем ревность жены к любовнице, Аллочка была в этом уверена. У бывшей жены Гены было их общее на двоих прошлое. А будет ли у Гены и Аллочки их общее будущее, еще неизвестно. И именно по этой причине она считала, что Анна находится в великом преимуществе.
Опасаясь выдать себя каким-то чрезвычайным интересом, она не стала Гену ни о чем расспрашивать. К примеру: что любила Анна, что ему особенно нравилось? Глупо? Глупо! Она выяснит сама. А как? Она за ней понаблюдает. Бывают же выходные дни у таких загруженных подполковников полиции, как Анна. И что-то в эти выходные она делает. Видимо, как раз то, что особенно любит. Аллочке необходимо это выяснить. Составить список. А затем этот список отфильтровать с учетом предпочтений Гены.
– Это извращение, подруга. – выкатила на нее глаза Настя, которую Алла попросила на первых порах помочь. – И как ты узнаешь, когда у нее выходной?
О, вот с этим вообще проблем не возникло. Она так виртуозно выведывала это у Гены, что он ни разу не заподозрил подвоха. Случались, конечно, некоторые неудобства, потому что график выходных у Анны был скользящим. Один выходной в воскресенье – это железно. И один, когда вздумается. И Аллочке пришлось даже выпросить себе удаленку на работе, ссылаясь на здоровье. Руководство пошло ей навстречу, она стала работать из дома. И строго раз в неделю каталась за Анной по городу. Иногда на своей машине, иногда вместе с Настей, иногда на такси. Она понимала, что Анна опытный сыщик, она вычислит ее на щелчок пальцев, если Алла не станет менять транспортные средства. И она, как могла, старалась заметать следы…
Глава 5
Все шло замечательно. Список предпочтений бывшей жены Гены раз от раза пополнялся. Любимое кафе, скамейка на набережной, парковая аллея, пирожные и определенный вид кофе. А еще маленькие магазинчики, где Анна покупала себе не очень дорогую, но красивую одежду. Как выяснилось, ей ее привозили на заказ. Алла рискнула и себе заказала кое-что. Но вещи не подошли. Ожидание оказалось выше реальности. А вот Анна покупала все, что ей привозили.
– У нее чувство меры, вкуса. И фигура – высший пилотаж, – гадила Аллочке в душу любимая подруга Настя. – И выбирать умеет…
Аллочка отмахнулась и подарила вещи Насте. Той все подошло. Во второй раз она сделала более удачный заказ, опираясь на вкусовые предпочтения Анны. И даже Гене понравилось. А когда она его потащила гулять по той самой аллее, по которой гуляла днем раньше Анна, он показался Аллочке обескураженно-счастливым. И засыпая, пробормотал:
– Сегодня был великолепный день, милая. Спасибо. И твой кардиган просто бомба!
Она все делает правильно. Она большая молодец. Завтра она утрет Насте нос.
Но подруга, выслушав ее, лишь ухмыльнулась: недобро, с сомнением.
– Все это плохо кончится, дорогая, – предрекла она и посоветовала. – Завязывай.
– С чего вдруг? Я только вошла во вкус и…
– Помнишь прошлый наш совместный выезд? – Настя потащила ее с порога прихожей в кухню. – Идем, кофе налью.
Прошлый совместный выезд прошел сумбурно и как-то неправильно. Насте вдруг показалось, что за ними тоже кто-то следит. Они следят за Анной, а за ними – кто-то еще. Она разнервничалась и на ближайшем светофоре упустила машину Анны из виду. И потом они ее уже не нашли, хотя и катались по ее любимым местам. И Алла всерьез заподозрила ее в саботаже.
– Помню прошлый наш совместный выезд. И что? – улыбалась Аллочка, потягивая дрянной Настин кофе.
Что характерно, кофе Настя покупала всегда сортовой и дорогой, но ухитрялась испортить его, готовя исключительно в специальной посуде. Где она отрыла такую уродливую кастрюльку, Алла не предполагала. Но три сопла со свистками превращали напиток в совершенную бурду. Но как скажешь!
– А то, что я полистала тут фотки с регистратора. Обнаружила машину, которая мне не понравилась. Поняла, что она действительно ехала одним с нами маршрутом. Но не за нами.
– А за кем?
– За ней – за Анной.
– Да ладно! Зачем? Это… Это был преступник? – затылку сделалось прохладно. – Из тех, кого она посадила и кто успел выйти?
– Скорее поклонник. Машина принадлежит какому-то художнику. Осетрову, кажется.
– Не слышала. А как ты узнала, кому принадлежит машина? – Алла ревниво прищурилась. – К Генке за помощью обращалась?
– У меня таких Генок пруд пруди. Есть кого попросить, – отмахнулась Настя без обиды. – Машина точно художника. Но вот почему за рулем была девушка?
– Ну мало ли. Дал покататься. Подарил и все такое.
– Меня не это заботит, Алла! – прикрикнула подруга и отобрала кофейную чашку, проворчав. – Вижу, давишься. Что за гадость я каждый раз варю!
– Так что тебя заботит? – Алла с облегчением выдохнула, потянулась к стакану с водой, отпила половину.
– Если бы за ней катался художник, тут понятно: понравилась, решил использовать красивую даму в качестве модели. А с какой стати за ней каталась девка? Зачем?
– Ой, тебе голову забить нечем, да?
– Есть. Есть чем забить, дорогая. Но этот вопрос у меня сейчас на повестке дня. С самого утра. С выпуска новостей, если быть точной.
– И что в новостях? – беззаботно смотрела на подругу Аллочка поверх стакана.
– В новостях эту девку нашли убитой. В лесопарке. И нашел тот самый художник, чья машина. Сечешь, куда я клоню?
– Не совсем, – поежилась она, поставила стакан на стол. – Она каталась на машине художника за Анной. Потом ее мертвой нашел художник – хозяин машины.
– Не мертвой, убитой! – внесла существенное уточнение Настя и распахнула форточку на кухне, намереваясь закурить. – Она следила, ее убили. Кто? Почему? При чем тут машина художника? И как он смог ее найти? Искал место для работы, а нашел свою девушку. Странно…
– Про место для работы тоже из новостей? – прошептала Аллочка, внезапно осознав, что стремительно куда-то скатывается, в какую-то черную пропасть.
– Да. Был один репортаж. Только там было сказано как-то непонятно… – Настя щелкнула зажигалкой, затянулась. – Будто художник девушку убитую не знает. А как такое возможно, если она ездила на его машине? И за кем? За подполковником полиции! И что теперь нам делать, Аллусик?
– Что? – Ее шея все глубже уходила в плечи.
– Я тут подумала и решила, что ничего! Мы с тобой ничего не сможем сделать. В том смысле, что не сможем быть свидетелями.
– Почему?
– Тебе так хочется, чтобы твой любимый Геночка узнал о нашей слежке? – задохнулась дымом Настя и, понаблюдав, как подруга интенсивно машет головой, закончила. – Вот видишь, и тебе не хочется. А мне – тем более. Ты ночью пощаду вымолишь. А я что? Я попаду в его черный список. И я приняла решение, дорогая. За нас обеих решение приняла…
Дым стелился по кухне туманом. Настя дымила как паровоз. Это всегда случалось в минуты ее сильнейшего душевного волнения.
– Мы молчим, – выдала она, отправляя затушенный о раму окурок на улицу. – Ничего не видели, нигде не были. Поняла?
– Да.
Всплеск облегчения от принятого за нее другим человеком единственно разумного решения затопил весь совестливый душевный шепот.
– А мы не обязаны, так ведь? – не моргая смотрела она на подругу. – Мало ли кто за ней ездил? Может, это разработка такая, и это намеренно было сделано. Ею же! Она ведь такая… Такая коварная!
– Она профессионал, – поправила ее Настя с кривой ухмылкой. – И ревность – это пережиток, милая. И тебе давно пора успокоиться. Гену она выпроводила. Назад никогда не примет.
– Много ты знаешь! – вырвалось у нее тайное, мрачное.
– Такие женщины, как Анна Смирнова, не прощают предательства. А Гена твой ее предал.
– Нет. Он от нее просто устал, – тут же попыталась защитить любимого Алла.
– А потом от тебя устанет. И потом еще от кого-то. Это такая категория мужиков, малыш. Их мотает по жизни, как дерьмо по проруби…
– Прекрати! – прикрикнула на нее Алла, дико обидевшись и за Гену, и за себя заодно.
С какой стати ему от нее уставать? У них все идет отлично. Они полгода живут вместе и еще ни разу не повздорили. И она постепенно привыкает к его чудачествам и не ропщет. Хотя одно из них ей кажется особенно странным. Это когда Гена не позволяет убирать со стола чашку с его недопитым чаем или кофе.
– Пусть стоит. Допью, – строго смотрит он всякий раз, вставая из-за стола.
Она кивает, оставляет чашку, но не понимает зачем. Гена еще ни разу не допил остатки. Заглядывал в чашку, недовольно морщился и выплескивал все в раковину. Чудит? Да на здоровье! Ее это не раздражает.
Настя утащила ее из кухни в комнату. Вывалила на диван кучу барахла и принялась хвастаться, что через пару недель улетает с парнем на отдых.
– Что за парень? – равнодушным голосом поинтересовалась Аллочка. – Достойный?
Настя покивала, разбрасывая платья по спинке дивана. Она выглядела такой веселой, такой беспечной, что Аллу это даже задело.
– Хорошо как, – проговорила она со странным чувством легкой зависти и тайной неприязни. – Ты сматываешься. А я остаюсь с проблемами.
– Какими? – наморщила Настя лоб, не поняв.
– Слежка за Анной и все такое.
– Замечу, не я это предложила! – Настя вскипела мгновенно. – Ты помешалась на ревности. Принялась следить. Меня втянула. А когда запахло жареным, хочешь за чьей-то спиной укрыться? Ни фига не выйдет, дорогая. Расхлебывай сама. Я умываю руки.
– И сматываешься, – закончила Алла.
– Да, и сматываюсь. И вообще… – Настя выразительно глянула на настенные часы. – Мне сейчас надо будет отъехать по делам. Так что…
Она ее выставила. Даже не извинилась! Хотя, подумав, Алла все же признала, что подруге извиняться не за что. Она вольная птица. Захотела – с Мишей поехала за город. Захотела – с Петей на Канары полетела. А вот она должна сидеть и ждать Гену с работы. Ее слежка за Анной, вылившаяся в настоящее приключение, кажется, закончилась.
Неделю она грустила, слоняясь вечерами без дела по квартире. Гена все чаще задерживался. Объяснял это убийством девушки, чье тело было обнаружено в парке художником. Алла слушала его вечерами за ужином и ловила себя на желании помочь любимому. Рассказать ему все о слежке. О том, что они эту девушку видели. В машине того самого художника, что ее нашел мертвой. И девушка эта с какой-то блажи ездила за Анной Смирновой. Следила за ней!
Но Алла каждый раз вовремя прикусывала язык. И не потому, что боялась гнева Гены. А потому, что не хотела выставить себя на посмешище. Гена станет задавать вопросы: зачем ей это было надо, что за ерунда пришла ей в голову, чего она хотела этим добиться… А ответов-то у нее нет. Она промолчит, а он задумается. Примется их сравнивать и тогда…
Она не рассказала ему ничего. И когда через пять дней ей из аэропорта позвонила Настя, неожиданно расплакалась.
– Эх, Аллочка! Ну что у тебя опять за беда? – с легким раздражением поинтересовалась подруга, старательно перекрикивая шум аэропорта.
– Я и помочь ему хочу. И не могу. А вдруг от того, что я промолчу, кому-то будет плохо? – всхлипывала она в трубку.
– Тут я не уверена, – перебила ее подруга нетерпеливо. – Но вот то, что тебе хорошо не будет после твоих признаний, – это сто процентов. Бесплатный совет желаешь?
– Валяй.
– Хочешь и дальше продолжать жить в мире и согласии со своим Геной, молчи…
Настя улетела, Алла промолчала. А через пару дней на Анну было совершено покушение.
Глава 6
Она сидела на кушетке доктора с перебинтованной головой. Длинные волосы спадали из-под повязки на плечи спутанными окровавленными прядями. И от этого ему было особенно скверно. Он впервые видел ее такой беспомощной. Впервые осознал, что может потерять ее раз и навсегда по-настоящему.
Конечно, против этого можно было бы возразить: он уже потерял ее. Да, спорить глупо – они не вместе. Но он потерял ее как жену, как любовницу. И, кажется, они оба испытали от этого только облегчение. Но вот потерять ее вовсе, то есть из виду, как друга, как коллегу, он был не готов.
Ему важно было каждый день ее видеть. Ну или почти каждый день. Слышать ее язвительные замечания на свой счет. Стараться избегать нравоучений, но прислушиваться к советам.
Да он просто хотел ее видеть всегда! В кабинете на ее привычном месте: слева от входа – у окна. На парковке у машины. На месте преступления, когда она все осматривает странным взглядом, словно устремленным куда-то внутрь себя.
– Вам несказанно повезло, Анна Сергеевна. – серьезно глянул на нее доктор поверх белоснежной марлевой маски. – Если бы вы не споткнулись, головы бы вам не сносить.
– Мне повезло, потому что я заметила нападавшего, – очень слабым, шелестящим голосом ответила Аня. – Сгруппировалась и смогла дать отпор.
– Как он выглядел? – спросил Гена.
Он держал в руке ее окровавленную белую джинсовку. Анька ее очень любила. Пристраивала на себе с любыми штанами и юбками, платьями и сарафанами. Все изумительно сочеталось. Теперь, наверное, ее придется выбросить. На белой плотной ткани пятна крови проступали уродливым узором. Вряд ли их теперь удастся отстирать.
– Я не рассмотрела, как он выглядел, – глянула она на него зло, словно угадала, о чем он сейчас думает.
– Ты же сама только что сказала… – попытался он негромко возмутиться.
– Я сказала: заметила, а не рассмотрела. Улавливаешь разницу, Сидоров? Помоги мне… – приказала она после того, как отчитала его при докторе и медсестре, только что закончившей перевязку.
Он разницу уловил. Подошел, взял ее под руку, поднял и, поставив рядом с собой, слегка притянул ее к себе за талию.
– Не увлекайся, Сидоров, – прошипела Аня.
Но сил бороться с ним у нее точно не было. И она так и пошла с ним бок о бок до самого выхода из больницы, а затем и до машины.
– Голова кружится, – прошептала она, усаживаясь в его машину. – Хорошо приложил меня, сволочь!
– Так… Значит, это все же был мужик? Ты это поняла или рассмотрела?
– Мужик. Рассмотрела. – Аня прикрыла глаза, облизнула пересохшие губы. – Нет воды?
Вода в его машине была всегда. Раньше нет, теперь да. Заслуга Аллы. А еще у него в машине теперь имелась постоянно обновляющаяся аптечка. И аппарат для измерения давления. И огнетушитель с неистекшим сроком использования. Тоже Алла за этим следила. И он, как ни странно, был ей за это благодарен. Нет, он умом понимал, что все это иметь необходимо, но никогда не успевал поменять, дополнить, проследить. Руки не доходили.
