скачать книгу бесплатно
– Варя, ты подожди носом хлюпать, – переполошилась Даша такому повороту. – Все еще наладится. Лешка же, он такой… непредсказуемый, сама знаешь.
– Да уж! – зло фыркнула Варя, брызнув слюной в разные стороны.
Схватила со стола свою сумочку, порылась, достала носовой платок, а вместе с ним какую-то фотографию. Некоторое время рассматривала ее со смесью неприязни и любопытства на лице, а потом сунула ее Даше, почти приказав:
– Смотри! Любуйся на своего святошу!
Святоша на фотографии щеголял голым торсом, к которому прочно присосались алчные губы его начальницы Татьяны. Та, к слову, была абсолютно голой. Крупные груди нахально упирались в Лешкин волосатый живот. Руки же Татьяны шарили под полотенцем, которым были обмотаны бедра брата.
– Это у них так производственные совещания проходят, – ледяным тоном пояснила Варя, продолжая высматривать что-то на стене поверх Дашиной головы. – Почему именно в сауне, я не знаю, но что это совещание – точно!
– Ты откуда знаешь? – промямлила Даша, не зная, куда деваться от смущения.
Ну, братец, каков ходок, а!!! Ездил ей по ушам, что он своих ребят и жену Варвару ни на кого не променяет, а сам…
Да ладно бы нашел кого себе поприличнее, а то польстился на Татьяну, с которой в их городе не был только ленивый.
– Слушай, а может, это фотомонтаж, Варь? Ты бы…
– Какой фотомонтаж, какой фотомонтаж, чего ты мелешь, Дашка?! – взвизгнула Варвара, вскочила с дивана и заметалась по гостиной, с излишней театральностью заламывая руки над головой. – О каком фотомонтаже речь, если он сам ничего не отрицает!
– Кто? Лешка? – не хотела, да ахнула Даша.
– Лешка, Лешка! – закивала энергично Варвара, уронив руки вдоль туловища. – Я когда эту фотку в его вещах нашла, чуть сознание не потеряла. Знаешь, как это больно, когда человек, ради которого ты готова на все, берет и просто комкает тебя вот так!
Варькины пальцы с длинными ухоженными ногтями сжались в жесткий кулак. И она тут же потрясла им перед Дашиным лицом, да с таким остервенением, что та не хотела, да подалась назад.
– Этот гад жизнь мне поломал, понимаешь! Он!.. – Варька грязно выругалась. – С этой паскудой, а я горшки его детям в это время подносила!
– Они и твои дети тоже, Варь, – напомнила Даша, прислушиваясь к головной боли, медленно блуждающей под ее черепной коробкой. – И зачем ты мне все это рассказываешь, показываешь, разве я могу что-то изменить между вами?
– Я показываю тебе это потому, что он пропал! – заорала Варька страшным голосом и тут же ткнула длинным пальцем в фотографию, почти проткнув ногтем полную Танькину грудь. – Он пропал с этой сисястой сукой!!! Он не звонит, не появляется второй день! Это знаешь, что может означать?!
– Что? – покорно переспросила Даша.
Лешкина судьба ей не была безразлична. Даже невзирая на то, что она разозлилась на него из-за Кости, даже невзирая на то, что в глубине души осуждала его за шашни с начальницей. Она за него переживала, жалела и чуть-чуть, совершенно немного, оправдывала.
Любить иных тяжелый крест, как сказал кто-то. Варька была как раз из таких. Она была склочной, самолюбивой, корыстной и… некрасивой. Много раз Даша задавалась вопросом: с чего это Лешка польстился на худосочную, несимпатичную девушку, когда рядом с ним сновали толпы покоренных им красавиц? В чем было дело? Однажды, правда, он прозрачно намекнул ей на какой-то свой корыстный интерес, связанный с положением Варькиных родителей, с квартирой в центре города и возможным безбедным существованием под ее крылом, но…
Но не хотелось Даше думать, что Лешка может так вот запросто погубить свой талант, свою красоту ради сотни квадратных метров. И представлять даже не хотелось, как можно ласкать женщину из тривиального чувства благодарности за материальные блага.
На Варьке Лешка все же женился. Сначала появился один сын, следом второй. Все как-то устаканилось, успокоилось, казалось приемлемым, стабильным. Были семейные праздники, дни рождения, смех, счастье, и со стороны совсем не казалось все это наигранным. Лешка ей всегда в таких случаях казался очень искренним и любящим, но как…
Как тогда в эту схему уместить Татьяну?!
Фотография, если она, конечно, подлинная, без затей обнажает их откровенное, не прикрытое ничем желание. И опять…
Если случился грех, зачем его фиксировать, а затем еще и хранить в личных вещах. Умышленно?
– Слушай, Варь, ты не ори, у меня голова сейчас лопнет, – попросила Даша и для наглядности уложила ладонь себе на лоб. – Ты мне лучше вот что скажи… Как это он тебе так вот запросто и заявил? Ну, в том смысле, что это было у них совещание?
– Ну не совсем, может, так, – замялась Варвара, чуть сбавив обороты и понизив голос до нормального его звучания. – Просто сказал, что я дура, раз ничего не понимаю. Что это все в интересах дела и все такое. Я ему: разве мы настолько нуждаемся, что ты обязан трахать эту кобылу?!
– А он?
– А он говорит, что все слишком далеко зашло и что он повязан по рукам и ногам. А потом перестал со мной и вовсе разговаривать. Молчал дня три, а потом и вовсе пропал. – Варвара упала на диван, смешно подбросив худые ноги. – Вот что я могу теперь думать, а, Даш?! Что?! Что он ушел к ней?!
– Так позвони и узнай.
Даша пожала плечами. Куда уж проще, набрать номер, если не мобильный, так служебный, и узнать все из первоисточника, то есть у Татьяны. Та баба еще более вздорная, чем Варька, не преминет ужалить, уколоть, сделать больно.
– Ты думаешь? – Варькины заплаканные глаза задумчиво поерзали по Дашиному бледному лицу. – Ты думаешь, что она скажет мне правду?
– Думаю, что да. Если Лешка ушел именно от тебя к ней, думаю, она сообщит об этом с великой радостью. Кстати, а на работу ты ему звонила?
– Звонила, – кивнула Варвара со вздохом, хлюпнула носом и принялась щелкать ногтем об ноготь, привычка, за которую Лешка готов был ампутировать ей руки по самые локти. – Его секретарша сказала, что он взял отгул.
– А Таньке не звонила?
– Нет, той не решилась. Я ее, если честно, слегка побаиваюсь. У нее же полгорода в дружках, в том числе и бандиты. Ох, и куда он влез, куда?!
Варвара снова расплакалась, некрасиво морща и без того несимпатичное лицо.
– Даш, может, ты позвонишь ей, а? – взмолилась она, громко высморкавшись в скомканный в ладони носовой платок. – Позвони, будь другом, а! Скажи, что болеешь, что ищешь его и все такое. Я боюсь! Она ведь меня и послать может, так ведь? Позвони этой курве, Дашуня!!!
И Варька швырнула Даше на колени портрет обнаженной курвы, где та с упоением ласкала Лешку.
Нет, Варьке звонить было нельзя, это однозначно. Не сдержит эмоций и начнет полыхать праведным гневом, полоща на всякий манер Татьяну – разлучницу, мерзавку и прочее, прочее, прочее. Та, понятное дело, в долгу не останется. И даже если Лешка ей и не нужен был в роли постоянного партнера – а скорее всего это так, – Татьяна сделает все, чтобы оставить Варьку с носом.
– Ладно, – согласилась Даша. – Позвоню сама, а то вы с ней ухитритесь по телефону разругаться так, что после этого хоть потоп. Давай телефон, начнем искать нашего непутевого бродягу.
Рабочие телефоны на фирме, где главенствовала и повелевала Татьяна, молчали. Они обзвонили всех, включая вахтера и охранника. В ответ лишь длинные гудки.
– Вымерли они там все, что ли?! – ворчала Даша, перелистывая записную книжку, куда Лешка вписал все возможные номера, по которым она его может отыскать «в случае чего».
«В случае чего» как раз и имело место быть. Лешка не ночевал дома. И не психовала бы сейчас так Даша, не мелькай у нее в мозгу обрывочных воспоминаний о каких-то неприятностях, рассказанных братом как бы вскользь.
Семейные дела – это одно, а проблемы, связанные с большими деньгами, – это другое. А деньги у них на фирме крутились такие, что…
– Ну и чего?!
Варька глядела на ее сжатый рот, не отрываясь, все ждала, бедная, как Даша станет говорить хоть с кем-то. И хоть что-то сможет узнать. Но вся беда была в том, что говорить было не с кем. Молчали все телефоны, будто молнией их внезапной какой посрезало.
– Надо звонить Татьяне домой, – через заминку пробормотала Даша. – Только не представляю, что я скажу, если к телефону подойдет ее муж!
– А он у нее все еще есть?! – Варька от неожиданности даже икнула. – Во дает, а! Вот это стервозина! Весь город перетрахала, а муж все равно при ней! Молодец, что сказать! Звони, Дашка! Мы не за чужое, мы за свое добро радеем, звони!
Даша нехотя перевернула еще одну страницу в своей записной книжке. Там, слева, в самом верху, у нее был записан домашний адрес и телефон Татьяны. И ее следом за Варькой тоже чуть не одолела икота, когда из ровных букв, выписанных Лешкой, сложилось название улицы.
Улица Столичная, двадцать восемь! На улице Столичной проживала благословенная жрица любви и хозяйка домостроительной фирмы «Голиаф» Татьяна. А Даша как-то и не подумала совсем, что Лешка мог от Татьяны все узнать про Костю. Она, конечно, предполагала, что мир достаточно тесен, но не настолько же…
– Алло, слушаю вас. – Мужской голос произнес все это с мягкой вкрадчивостью и тут же замолчал.
– Алло, добрый вечер, – пробормотала, растерявшись, Даша.
К телефону, по всей видимости, подошел как раз муж Татьяны. Интересно, кого она хотела услышать?
– Добрый, – все с той же вкрадчивостью поприветствовал он ее. – Что вы хотели? И с кем имею честь говорить?
– Я? Я… Я это… – запуталась она, заранее не продумав возможный вариант ответа. – Я хорошая знакомая Татьяны. Ее можно к телефону?
– Танюшу? Конечно, можно, – обрадовался вдруг он, перестав казаться настороженным, и даже с хохотком каким-то позвал: – Милая, подойдешь, здесь тебя какая-то девушка требует. Что говорит? Говорит, что твоя очень хорошая знакомая.
Откуда-то издалека Татьяна тут же разразилась гневливым речитативом про то, что всех своих хороших знакомых она в гробу видала в белых тапках, и что у нее законное время отдыха, и что она запросто может послать всех куда подальше. А если это звонит та самая стерва, что требует назад свои бабки, то пускай катится ко всем чертям. Квартира будет предоставлена в срок на законных основаниях, и все такое…
– Вы все слышали? – вежливо спросил Дашу законный супруг скандалистки.
– Да.
– Еще какие-то вопросы?
– Не вопросы, нет. Просто скажите Татьяне, что звонит Даша… – Она немного помялась, не зная, обозначать ей свое родство с Лешкой или нет, кто знает, какие фотографии хранит Татьяна в своем семейном архиве. Потом все же решилась. – Звонит Даша, сестра Алексея. Пригласите ее, пожалуйста!
Было слышно, как он что-то вполголоса втолковывает громогласной своей супруге. Потом пауза, и через мгновение:
– Да! Дашка, правда, что ли, ты звонишь?! – рявкнула Татьяна прямо ей в ухо.
– Я. – И Даша даже кивнула для наглядности, будто бы та могла сейчас ее видеть.
– И чего тебе надо? – Вежливой Татьяна быть не хотела и не могла ни для кого. – Чего звонишь, тем более мне домой?!
– Тань, Лешка не ночевал дома, – жалобно, почти пискляво, пробормотала она, пытаясь надавить на жалость, хотя жалости в той было, что в анаконде. – Варька пришла, плачет, волнуется. Не знаем, что думать…
– Да ладно! – перебила Татьяна ее тут же и заржала в полный голос: – Не знаете вы! Потому и звоните, что думаете, будто он ко мне от своей каракатицы убег! Так ведь?
Возразить было трудно. Проницательности в той было ровно столько же, сколько наглости, похотливости и бесстыдства.
– Только нету его у меня, девочки. Нету и быть не может, – проговорила она, не дождавшись ответа на свой вопрос. – Самой очень хотелось бы его увидеть, паскудника. А он на работу не явился сегодня, а должен был, мать его! Вопрос важный корячится, а его нет! Как это понять, мать его?!
– Какой вопрос? – Даша тут же помертвела, моментально все вспомнив.
Будто щелкнуло что-то в больной голове, подпитавшись хриплоголосой грубостью Татьяны. Щелкнуло, вспомнилось и тут же встало на свои места.
Лешка говорил что-то про обманутого клиента, который, не удовлетворившись сроками то ли сдачи объекта, то ли закладки фундамента, затребовал вдруг свои деньги обратно. Деньги были огромными, клиент был серьезным, оттого так и волновала ситуация Лешку.
Дашу она тоже поначалу взволновала. Ведь ей было известно, что Татьяна даже в собственный сортир ходила, взяв кредит. Налички в ее кошельке иногда не хватало на буханку хлеба. Все у нее было вложено, перезаложено, крутилось, преумножалось и снова вкладывалось. Бывало, что и прогорало.
Так вот Даша именно из-за этого разъяренного вкладчика и переполошилась, но потом Лешка очень умело съехал с опасной темы…
– Какой вопрос, Тань?! Что за вопрос?! – пристала она, хотя Танька то ли нарочито, то ли взаправду принялась громко зевать в трубку. – Это же может быть очень важным и…
– Еще бы это было неважно! – заорала вдруг она. – Если он решил срубить с меня денег подобным способом, я его сама найду и на куски порублю! Так ему и передай, если объявится! Пойму, конечно, если запил или загулял с кем. Это ладно, днем раньше, днем позже, но если решил меня кинуть, удавлю без суда и следствия!
Вот оно! Она так и думала, что этот бизнес добром для брата не закончится. Что-то случилось, Даша теперь была в этом абсолютно твердо уверена. Неспроста так беснуется Татьяна. Не просто так примчалась к ней Варька. И не на пустом месте произрастают все ее страхи, которые вдруг вернулись и принялись душить и выворачивать все изнутри наизнанку.
– Короче, я устала, – провозгласила царица «Голиафа» и снова шумно зевнула Даше в самое ухо. – Завтра поговорим, если не объявится. Но учти, если не объявится, то…
– То что?
– Тогда нам всем труба, поняла?
– Кому – всем? – не поняла ее Даша и опасливо покосилась на Варьку, та подслушивала с таким напряженным вниманием, что у нее заострился кончик курносого носа, который обычно смотрел вверх почти поросячьим пятачком.
– Ну не тебе, это уж точно! Мне писец настанет! Фирме моей, да и вообще… Ладно, пока. Давай до утра отложим всю эту байду. Приезжай утром на фирму, там и повидаемся. Лешка, может, к тому времени пропьется…
Глава 6
Утро началось с суматошных сборов, безуспешных попыток привести себя в порядок, с бесконечных Варькиных звонков и ее звонков на работу Лешке.
Варька все рыдала и стенала, что Лешка так и не объявился. Что на работе его по-прежнему нет и никто не знает, где он и что с ним. Потом, беспрестанно сморкаясь, жаловалась на головную боль и страшные сновидения. Она якобы уже была у своей соседки, которая славилась мастерством толкования сновидений. Рассказала ей все, что приснилось. И та объявила, что непременно надо ждать беды.
– Да иди ты, Варька, куда подальше!!! – не выдержав, наорала на нее Даша и в десятый раз оборвала бесполезный словесный поток своей невестки.
Даша в который раз подошла к зеркалу и внимательно себя оглядела.
Господи! На кого она похожа! Узник концлагеря выглядит лучше.
Кожа на щеках истончилась до синюшной прозрачности. Синие глаза, предмет всегдашнего Лешкиного восхищения, теперь только усугубляли положение, оттеняя громадные полукружья под нижними веками. Сколько Даша ни мучилась с подводкой, сколько ни накладывала пудры и румян, сколько ни подкрашивала губы, красивее не становилась. Тут еще бока после болезни исхудали до такой степени, что джинсы соскакивали. Пришлось заправлять в них толстый свитер, подпоясываться ремнем и сверху еще напяливать куртку, хотя на улице температура была много выше всех предусмотренных сезоном нормативов.
Перед тем как выйти из дома, Даша еще раз набрала Лешкин мобильный, потом их с Варькой домашний, следом рабочий брата и его начальницы. Удостоверилась, что ситуация нисколько не изменилась в плане внесения хоть какой-нибудь ясности, открыла входную дверь и…
И нос к носу столкнулась с Татьяной.
– Здорово, Дарья! – крякнула та, глянув тяжелым недобрым взглядом человека, страдающего глубоким похмельем.
– Привет.
Даша растерялась. Она, если честно, всегда терялась при общении с этой дамой. Та ее сражала наповал своей бесцеремонностью и умением навязывать ситуацию, выгодную ей и только ей.
– Я вхожу, – предупредила Татьяна и вошла, волоча в руке тяжелую, звенящую бутылками сумку. – Я вошла, и теперь тебе придется оставаться дома. Да и идти тебе вроде как некуда. Ты ведь ко мне на фирму собралась, так?
– Так. – Даша попятилась.
– Ну вот, видишь. Я, как всегда, оказываюсь права. – Татьяна распахнула тонкую, как блузка, кожаную курточку, выпростала красивую длинную шею из шелкового шарфа и тут же простонала: – Как болит башка, Дашка! Так болит, что спасти ее может либо гильотина, либо водка. А поскольку гильотины мне благодаря твоему братцу и так не избежать, будем пока пить водку в ожидании расправы. Ты давай, давай раздевайся, станем пить водку и за жисть говорить. А также думать, вспоминать и соображать, куда мог подеваться твой брат с миллионом российских рублей. Показывай, где в твоем курятнике кухня? Не располагаться же мне в твоей прихожей в самом деле!
На кухню ее Даша провела. И даже, невзирая на то, что у нее дрожали руки, коленки и все внутри колыхалось студнем от жуткого липкого страха, навеянного полупьяными словами Татьяны, она что-то резала, открывала какие-то банки, раскладывала все по тарелкам. Потом сидела напротив нее, тянулась к ней рюмкой с водкой, которую терпеть не могла, и даже выпивала вместе с нею. И все слушала и слушала про то, как она его любила, а он ее поимел! Про то, как она ему всецело доверяла, а он ее кинул! Про то, как мечтала все с ним поделить поровну, а он поторопился!..
Через час, когда Татьяна практически в одиночку опорожнила почти полторы бутылки водки, Даша не выдержала.
