скачать книгу бесплатно
– Мы помним их и любим до сих пор, – сурово оборвал все ее возражения Симаков Геннадий Иванович. – И мне непонятно твое нежелание присутствовать там. К тому же все расходы мы берем на себя, если тебя так волнует материальная сторона вопроса.
Ее не интересовали затраты. И совершенно не было понятно, для чего и для кого все это устраивается. Ну соберутся человек двадцать. Выпьют. Начнут вспоминать, может, кто-то даже всплакнет. Еще раз выпьют. Воспоминания пойдут повеселее. А когда выпьют по третьей, а затем и по четвертой, то сама причина застолья покажется столь незначительной, столь несущественной, что о ней просто-напросто позабудут, плавно переходя к проблемам дня сегодняшнего.
Этого Эльмира не хотела, а если откровенно, то и страшилась. Ей так вообще хотелось бы провести этот день в одиночестве, предаться воспоминаниям наедине с той щемящей тоской, что охватывала ее всякий раз при посещении кладбища.
Она мечтала уехать туда пораньше с охапкой любимых маминых цветов. Посидеть там на скамеечке. Мысленно поговорить с ними обо всем. Может, даже попросить совета. Ей очень хотелось верить, что они не совсем покинули ее, очень… И когда ей случалось бывать там одной, девушке казалось, что она слышит голоса родителей в шелесте листвы, в шуме ветра, в шорохе дождя…
Но одной ей удавалось выбраться туда нечасто. Все считали своим долгом сопроводить ее. Все были движимы какой-то понятной только им благородной идеей, с ее желаниями они совершенно не считались.
А теперь еще это нелепое мероприятие. Наверняка и Зойка заявилась с намерением провести дипломатические маневры на предмет ее эмоционального настроя…
Подруга вовсю хлопотала, накрывая на стол. В кастрюле булькала вода. На столе уже громоздился нарезанный тонкими ломтиками хлеб. В салатнице пестрел только что сварганенный салат из огурцов, помидоров и зелени. А в центре стола – невиданное дело – высилась бутылка шампанского.
– Проснулась? – обрадовалась непонятно чему Зойка, взяв упаковку пельменей за уголки и высыпая ее содержимое в кастрюлю. – Проходи, не стесняйся.
– Да ты знаешь, я не очень-то… – фыркнула Эльмира, тяжело опускаясь на стул у обеденного стола. – К тому же я не спала, а смотрела телевизор.
– Да? А что там?
– Да так… – неопределенно протянула девушка, поражаясь тому, что даже не помнит, что смотрела, хотя таращилась на экран добрых три часа. – Ерунда одна. А ты, кстати, чего это такая развеселая? Случилось что?
Зойка проигнорировала подозрительный прищур глаз подруги, деловито помешивая пельмени в кастрюле и пробуя воду на предмет солености.
– Зойка, – повелительно окликнула ее Эльмира, почти окончательно утвердившись в своих подозрениях. – А ну посмотри на меня!
Подруга помешкала с минуту. Выключила газ. Разложила пельмени по тарелкам и лишь затем с совершеннейше счастливым видом повернулась к Эльмире.
– Кушать подано! – провозгласила она, старательно пряча глаза за стеклами очков.
– Та-ак! Опять… Кто на этот раз? Программист из холдинговой компании или астронавт с невероятнейшей миссией на Марс? А, поняла! – не переставая кривляться, продолжила Эльмира. – Он – поэт… Или писатель…
– Или писатель, – разулыбалась совсем уж по-глупому Зойка, с грохотом поставив тарелки на стол.
– Что?! Правда?! Писатель?! – От неожиданности Эльмира даже привстала со своего места. – Ты совсем рехнулась или как?!
– Или как! – Подруга совершенно по-идиотски хихикнула, прикрыв рот ладошкой.
Подумать только – ни тени смущения или угрызения совести. Можно было подумать, что это не она не далее как вчера рыдала на ее плече и проклинала свою несчастную женскую долю.
– Ты – дура! Теперь я понимаю, зачем на столе вино. Но знаешь, за этот тост я выпью до дна. – Тонкие крылья носа Эльмиры затрепетали от еле сдерживаемого чувства ярости. Казалось, еще немного, и она обрушится на подругу с кулаками. – Пьем за таких прекрасных дур, как ты! За Зойку-дуру!..
Эльмира с невиданной прежде силой откупорила бутылку, произведя оглушительный хлопок и не пролив ни капли, чем снискала одобрительный возглас подруги. Разлила игристое вино по фужерам и, искря взглядом, выпила шампанское, повторив еще раз для убедительности:
– За тебя, идиотка!
Зойка, удивив ее непомерно своей неслыханной ранее покладистостью, молча выпила вино, лишь сдавленно пробормотав при этом:
– Будь хотя бы последовательна, дорогая. То за дуру, то за идиотку…
Эльмира оставила ее реплику без ответа, с аппетитом набрасываясь на пельмени. Салат тоже пришелся кстати. Она совершенно забыла, что, кроме утреннего кофе, у нее в желудке не было ничего. Потом, правда, ее затопила волна злости на обнаглевшего донельзя шефа, рискнувшего притиснуть ее к двери своего кабинета и запустить ей руку под юбку. Но после того как она подбросила колено, впившись им тому в пах, желчи этой несколько поубавилось.
– Ты уволена, – просипел ее шеф, обхватив обеими руками свое причинное место. – Сучка!
– Сам козел, – кротко улыбнулась Эльмира в ответ, хватаясь за ручку двери. – Я и сама, кстати, давно хотела уйти. Сил больше нет барахтаться в этой зловонной луже…
– Эй… Где ты? – Зойка водила растопыренной пятерней перед ее глазами, другой рукой пододвигая к ней бутерброды с колбасой (когда только успела настрогать?). – Чего гоняешь?
– Ничего, – тяжело вздохнула Эльмира, хватаясь за колбасу. – Обо мне потом. Давай-ка о твоем писателе поговорим.
– Давай… – Зойка радостно заерзала на стуле, окончательно утвердив Эльмиру во мнении, что у нее определенно что-то случилось с головой.
– Ты понимаешь, что это самая ненадежная, самая нищая и самая капризная подгруппа из всего семейства самцов?
– Ага, понимаю… Хотя насчет нищеты – это вопрос спорный…
– Если все предыдущие персонажи уходили от тебя кто с чем, включая макароны и банку сгущенки, то этот проглотит тебя, идиотка! Ты это понимаешь?! Он уничтожит тебя! Проглотит, перемелет своими писательскими жерновами ненасытными, высосет из тебя весь мозг и выплюнет, опустошив на всю оставшуюся жизнь… Люди творчества, это же…
Эльмира на мгновение замолчала, стараясь перевести дыхание и справиться с негодованием, и Зойка тут же воспользовалась предоставившейся ей паузой.
– Остынь, подруга, – вновь глупо хихикнула она, старательно пережевывая третий по счету бутерброд. – Он – банщик.
– Что?!
– Точнее – массажист. Ну и, попутно…
– Хлещет по задницам… По жирным обрюзгшим задницам местных нуворишей! – перебила ее Эльмира, отчаянно замахав на подругу руками. – Ты еще глупее, чем я думала!
Зойка тут же вскочила со своего места и принялась метаться по кухне-столовой, приводя огромнейшее количество доводов в пользу этой нужной, хотя и не такой почетной профессии.
И чего только не довелось услышать в эти несколько минут бедной подруге! И не понимает-то она в мужчинах ничего. И ровным счетом ничего не смыслит в ремеслах, которые в современном мире котируются ничуть не ниже многих других. И вообще она совсем ничего не знает об отношениях полов, и не ей давать советы…
– Все? – коротко поинтересовалась Эльмира, когда Зойка выдохлась и, с шумом выпустив из себя воздух, опустилась на свое место.
– Все!
– Ладненько… Где ты хоть с ним познакомилась-то, чудо гороховое? Что ты о нем знаешь? Кто его родители, его окружение ближайшее? Кто его друзья? Небось опять иногородний, без жилья и без прописки. Наверняка прильнул к твоему надежному плечу, всплакнул, пожаловался на жену-стерву, которая выставила его с одним чемоданом трусов и носков рваных. Ты и прониклась. Тем более что наверняка массаж был непростым и закончился не через пятнадцать положенных минут, а намного позже…
Зойка угрюмо молчала, скатывая из хлеба шарик и оставляя им на полированной поверхности стола зигзагообразные матовые полосы.
– Все понятно. Разнос пошел по прежней схеме, – обреченно подвела черту под своими словами Эльмира и покачала укоризненно головой. – Все это было уже, Зой. Все это уже было. Пора бы начать разбираться в людях.
– Все не так, – пробурчала подруга, затирая ладонью полосы на столе. – Он местный и с пропиской. Жильем обеспечен, зовет жить вместе с ним…
– Ого, это что-то новенькое! – удивленно присвистнула Эльмира.
– Да, да! Не надо делать таких круглых глаз! И женат он, между прочим, не был. И носки у него не рваные. И ты все это говоришь мне потому, что сама одинока. Никого к себе не подпускаешь…
– Без комментариев, – фыркнула высокомерно Эльмира, старательно держа в секрете свою маленькую тайну, которая появилась у нее всего каких-то пару дней назад.
– Вот, вот… Только и слышу!.. Ладно, проехали… Давай лучше завтрашний день обсудим с тобой.
Подруги на время оставили неприятную тему, углубившись в изучение планов на завтра. Оказалось, что Зойке также претит завтрашнее застолье, за версту отдающее неискренностью.
– Дамы будут щеголять дорогими нарядами и драгоценностями, а мужчины наденут фраки, – фыркнула она презрительно в ответ на стенания подруги. – Но не пойти ты не можешь, тем более что мероприятие намечается на полдень, а вечер у тебя будет свободным.
Если и насторожила Эльмиру загадочность во взгляде подруги, то лишь совсем на короткое мгновение. Она тут же забыла о ее призрачных намеках, посвятив битых полчаса выбору туалета. Когда и с этим было покончено, Зойка засобиралась домой.
Подруги быстро убрали со стола. Вместе загрузили посуду в посудомоечную машину и пообещали друг другу сократить до минимума время присутствия в кругу скорбящих друзей.
– А то будешь всем вымученно улыбаться и на мои знаки не реагировать, – приструнила на всякий случай ее Зойка, надевая шапочку в прихожей.
– Ага, или ты, как всегда, прицепишься к какому-нибудь разведенцу, и утащить тебя оттуда можно будет лишь под страхом смертной казни, – не осталась в долгу Эльмира.
Они расцеловались на прощание. Зойка взялась за дверной замок. Пару раз крутанула его головку и вдруг, словно о чем-то вспомнив, наморщила лоб.
– А чего это мне сказали сегодня на фирме твоей, что ты взяла расчет? Соврали, что ли? Приглашать к телефону не хотели…
– Да нет, не соврали. Рассчиталась я, – подтвердила Эльмира слова дежурной. – И не жалею, ты знаешь. Обрыдло мне там все.
– А жить на что будешь?! – Зойка даже очки с переносицы вниз опустила. – Сумасшедшая, что ли?!
– Ты за меня не переживай. Не последний кусок хлеба доедаю, – не стала пускаться в объяснения Эльмира. – Ты лучше свой постарайся уберечь…
– А, ладно, – беспечно махнула Зойка рукой и вновь, словно вспомнив что-то, спросила: – А что за коробка стояла у тебя в гостиной? Яркая такая, красочная… Купила что – или как?
– Да нет… – Эльмира равнодушно пожала плечами. – Соседка попросила подержать. Ключи, что ли, потеряла…
Зойка согласно кивнула. Тут же поддернула очки, вновь пряча глаза за стеклами, и, еще раз чмокнув подругу в щеку, захлопнула за собой дверь.
Эльмира еще долго стояла в прихожей, пытаясь унять какую-то тонкую вибрирующую нить неприязненного чувства, разбуженного Зойкиным любопытством.
Зачем, спрашивается, было врать?! Коробку она после ухода Данилы почти сразу убрала в дальний угол. И не в гостиной даже, а в кабинете, куда Зойка сегодня даже ногой не ступила. Если засекла ее сегодня в магазине в момент покупки, то зачем было врать?! Любопытство?! Так Зойка отродясь им не страдала. Что же тогда?
А может… зависть? А что? Почему нет? Неспроста же интересоваться принялась ее благополучием, узнав, что подруга теперь имеет статус безработной. Да, был, был в Зойке какой-то непонятный пристальный интерес к ее благосостоянию. Эльмира и раньше отмечала какие-то вибрирующие нотки в голосе подруги, когда та интересовалась стоимостью той или иной вещи, но объясняла себе это желанием Зои, чтобы Эльмира была не хуже других их друзей и подруг. Теперь же…
Девушка бросила на себя взгляд в зеркало. Отражение самое обычное, привычное, можно даже сказать, отражение. Только вновь в ней незримо сдвинулось что-то, приобретая непонятную направленность. Если раньше это было патологическое любопытство, то теперь на смену ему явилась обостренная подозрительность…
Возможно, обратись она к специалисту и изложи ему всю глубину своих тайных переживаний, ее мучениям пришел бы конец. На самый худший случай, обнаружилось бы в анамнезе какое-нибудь банальное заболевание, вызванное сильнейшим нервным потрясеним. А в лучшем варианте с ней бы просто вели долгие задушевные беседы, чтобы помочь ей выбраться из той ямы, в которой она пребывала вот уже без малого год.
Но Эльмире сама мысль об этом казалась кощунственной.
Она не сумасшедшая и способна это доказать, самостоятельно разобравшись во всем и во всех. Пусть они плетут интриги за ее спиной. Пусть прикидываются заботливыми подругами, влюбленными Ромео и искренне сопереживающими ее горю друзьями. Она сумеет распознать искренность их чувств. Сумеет, пусть не сомневаются… А чтобы сделать это, ей необходимо возвести между собою и ими определенный барьер. Во всяком случае, начинать нужно именно с этого. Какой дурак придумал, что старый друг лучше новых двух?! Три «ха-ха»! Она порвет с ними со всеми, взяв курс на совершенно новые отношения, лишенные фальши и корысти. Она откроет новую страницу в своей жизни. Где условия будет ставить и принимать она одна, а никто другой. И тогда, возможно, все сомнения и то неверие, что всколыхнули неосторожные слова старой верной подруги, не будут так болезненно терзать ее душу.
Пусть для этого требуется время – его у нее теперь предостаточно. Она будет наблюдать, сопоставлять и делать выводы. И тогда посмотрим: кто друг, кто враг, а кто мужчина ее сердца…
Глава 6
Его звали Вениамин. Именно так называли его друзья, шедшие с ним к его машине. Может быть, кому-то это имя показалось бы не подходящим для сильного, мужественного человека. Кому-то, но только не ей…
Разве может быть проявлением слабоволия такой рот? Четко очерченные властные губы. В меру полные, в меру розовые. А немного выдающийся подбородок с ямочкой посередине… Разве это признак бесхарактерности?! Напористость, лидерство и массу других достоинств символизирует такой подбородок, поросший трехдневной щетиной!
А глаза…
Боже правый!!! Ей казалось, что под взглядом этих темно-синих глаз она расплавится подобно воску. Это вам не мутно-сизый взгляд побитых жизнью парней. Нет! Это взгляд воина, победителя и властелина судеб. Он, и только он, способен покорять, заставлять творить безумства, забывать о стыдливости и приличиях.
В этом месте ее размышлений сердце принималось колотиться где-то в горле, а в животе вдруг делалось пусто-холодно, как бывало всякий раз, когда самолет, в котором она летела, попадал в воздушную яму. Она не знала, что именно могла бы совершить, подчинившись этим ярким глазам, но что подчинилась бы точно – в этом она не сомневалась…
Волос у него на голове почти не было. Вернее, они были, но умелая рука мастера придала им совершенную законченность, создав стильную современную стрижку в виде короткого ежика из темных волос.
Его фигуру ей до сего дня разглядеть не удалось.
Они дважды столкнулись в ближайшем продовольственном магазине, и оба раза он был в широкополом плаще. Визуально можно было определить только рост – приблизительно метр восемьдесят три.
Плечи казались достаточно широкими. Ну а остальные подробности, небезынтересные ей, были скрыты под одеждой.
Но это не было поводом для того, чтобы впадать в отчаяние. Увидев его день назад на балконе четвертого этажа в доме напротив, она едва не вскрикнула от счастья.
Кто скажет, что не сама судьба послала его ей?! Ясно же как божий день, что без сюрприза провидения здесь не обошлось. Оно, и только оно, поселило мужчину ее мечты в ту двухкомнатную квартиру, в окнах которой вот уже год не зажигался свет.
Но однажды они засветились. В комнатах начали сновать какие-то люди. Вносили и расставляли мебель. Потом на окнах появились шторы и тонкие тюлевые занавески, и ее любопытство получило ощутимый щелчок по носу. В первый момент она прореагировала относительно спокойно – ну, ухудшилась видимость, и бог с ней. Но когда на балконе появился Вениамин…
Одним словом, покупка дорогой подзорной трубы с такой оптической мощностью, что она скорее напоминала телескоп, была продиктована жизненной необходимостью.
Продавец, молоденький безусый паренек, еще пошутил, пеленая бумажным скотчем ее покупку:
– Звезды будете наблюдать?
В ответ Эльмира пробурчала что-то маловразумительное и поспешила удалиться. Не объяснять же ему истинную причину, которая нормальному человеку могла бы показаться, как бы это поудачнее выразиться, не совсем корректной, что ли… А все ее доводы относительно того, что она хочет подстраховать себя от возможных неприятностей или разочарований, показались бы неаргументированными и странными.
Но она просто-напросто не имела права на ошибку! И в конце концов, это ее личная проблема: где, каким образом и сколько времени она посвятит сбору информации о человеке, которого она хотела бы увидеть рядом с собой в роли…
В этом месте мысли ее путались. Потому как роль Вениамину подле себя она еще до конца не определила.
Любимым?.. Да, пожалуй. Ее кожа покрывалась мурашками, стоило ей представить, как скользят его руки по ее телу. Это вам не грубые лапищи соседа Данилы, после объятий которого она ничего, кроме стыдливой неловкости, не испытала. Нет, это будет по-другому. Это будет сказочно, необыкновенно и неповторимо. Пусть она пока не знает, как именно, но если она так жаждет этих ощущений, то непременно должна их испытать…
Строго следуя инструкциям и чертежам, Эльмира собрала подзорную трубу. Установила ее на треногий штатив и, прильнув к глазку, направила окуляр на интересующий ее объект. Правда, последний пока отсутствовал. Ни света в окнах, ни передвижений по комнатам, которые, к слову сказать, несмотря на сумерки, просматривались изумительно.
Вениамин по непонятной причине отсутствовал. Предыдущие два дня он в это время уже находился дома. Сейчас же его не было. Гостиная, спальня, кухня, окна которых выходили на одну сторону, – все помещения были пусты.
Эльмира до боли в глазах обозревала окна четвертого этажа дома напротив, пока наконец не решила дать себе передышку. Явится, никуда ему из дома не деться. А ей уже давно пора приготовить себе что-нибудь на ужин и принять душ. Сделав запись в общей тетради, первый лист которой был датирован седьмым марта, девушка отправилась на кухню.
Сильно мудрить с приготовлениями она не стала. Растопила шматок масла на сковороде. Побросала туда кусочки колбасы, успевшие подвянуть на бутер-бродах, сделанных Зойкой. Разбила пару яиц и посыпала все это специями. Ужин был готов за пять минут. Ровно столько же ушло у нее на то, чтобы с ним расправиться. Мгновенно ополоснувшись под душем и обтерев себя наскоро полотенцем, Эльмира уже вновь заняла пост наблюдения.
На сей раз ее слежка была более или менее результативной, и если не считать присутствия в непосредственной близости от Вениамина высокой черноволосой девицы, то сегодняшний день прошел бы для нее не зря. Во всяком случае, она все больше и больше склонялась к мысли, что без вмешательства всевышнего, умело управляющего всеми ее и его действиями, здесь не обошлось. Как еще можно расценить тот факт, что два чужих и совершенно незнакомых друг с другом человека, не договариваясь, едят одну и ту же пищу на ужин?..
Эльмира с каким-то непонятным вожделением наблюдала за тем, как Вениамин берет с тарелки подсохшие бутерброды. Снимает с подсохших кусочков хлеба колбасу. Швыряет все это на сковороду и заливает яйцами. Количество яиц, правда, и ассортимент специй, коими посыпали ужин, был несколько отличным от ее, но факт-то оставался фактом: их что-то определенно роднит…
Брюнетка куда-то исчезла минут на десять, подарив ей надежду на его целомудрие. Но затем она вновь появилась, причем совершенно обнаженной, и принялась стаскивать с Вениамина одежду, самым бессовестным образом лишая человека возможности спокойно потребить его немудреную снедь.
