скачать книгу бесплатно
– Пока будете ждать, что-нибудь выпьете? – Молодой симпатичный паренек жадно оглядывал ее всю – от тонких каблуков до кончиков ее посеченных волос, которые она собиралась сегодня привести в порядок, а вместо этого…
– Минеральной, если можно. – Полина едва тронула улыбкой губы, заведомо зная, что при этом выглядит до такой степени загадочной, что некоторые из ее знакомых мужчин от такой ее улыбки испытывали приступы дурноты.
Мальчику, видимо, тоже сделалось нехорошо, потому что он странно дернулся, едва не выронив карандаш с блокнотиком, потом покраснел до кончиков ушей и тут же поспешил удалиться. После его ухода Полина оглянулась и внимательно оглядела зал.
Как она и предполагала, народу было предостаточно. В основном это были молодые парни и девушки. Парочки сидели друг напротив друга, зачастую переплетя пальцы рук и не замечая никого вокруг себя. Это ей также было на руку, но неожиданно сделалось грустно. Что она здесь делает одна? Сидит и наблюдает за чужим счастьем? А ее-то счастье где же? А ее – там вон, за той кованой оградой. Ей стоит лишь перейти дорогу, улыбнуться охраннику, поздороваться с секретаршей Лилечкой, переступить порог кабинета, и она тут же ощутит прилив этого самого счастья, услышит его сердцебиение, увидит его улыбку…
«Вам стоит только присмотреться внимательнее, и тогда вы все поймете!»
Что именно можно было понять, елозя локтями по зеркальному пластику стола и ковыряясь вилкой в пряной баранине? Нет, Полина, конечно же, не сводила глаз с ворот, которые то впускали, то выпускали посетителей. Она очень внимательно наблюдала и добросовестно старалась отыскать хоть какую-нибудь странность, могущую пролить свет на то, что вот-вот должно было произойти. Но хоть убей, у нее ничего не получалось! Все было как всегда: те же самые ворота, тот же охранник, самые обычные люди. Сейчас вот, например, в половине двенадцатого Лилечка должна была пойти в соседнюю кондитерскую, чтобы купить горячих пончиков и свежих пирожных для общего чаепития – была такая традиция в их фирме.
А вот и Лилечка: вся беленькая, тоненькая, маленькая. Ревновать именно к ней у Полины никогда, например, не хватало ума и воображения. Она была на полторы головы ниже ее Женьки и на голову ниже ее самой. Когда Полина входила к ним в офис, все мужики разом бросали работу и восхищенно цокали языками ей вслед. Женька потом не раз сетовал на то, что она ему рабочий день и производительность труда срывает. Но он шутил, конечно же, в чем потом и признавался. На самом деле ему очень льстило, что его жена столь красива.
Лилечка между тем, отчаянно семеня крохотными ножками, перебежала улицу в неположенном месте, скрылась из поля зрения Полины и уже менее чем через пять минут побежала обратно, держа в руках огромный бумажный пакет.
Все как обычно. Сейчас ребята с шумом соберутся в комнате приема пищи, так она у них именовалась. С удовольствием отведают чая либо кофе с принесенной Лилечкой провизией. Потом опять прильнут к своим пульманам и компьютерам, не забывая при этом задирать друг друга, с опаской косясь на дверь генерального…
Нет, все происходящее сейчас можно было точно отнести к зарождающемуся неврозу. Может, ей тоже на работу пойти? Сколько раз Женька предлагал ей место своего кадровика. Однажды даже просто умолял, мотивируя тем, насколько тяжело довериться постороннему человеку. Она отказалась тогда. А сейчас? Кто знает… Или… или ей и правда стоит подумать о ребенке? Родить ему такого же синеглазого мальчугана и назвать его… как же назвать-то…
– Свободно?
Господи! Полина даже вилку выронила, настолько неожиданным и грубо прозвучавшим показался ей вопрос мужчины, вторгшегося в ее размышления.
Она не сразу подняла взгляд на мужчину, который подошел слишком незаметно и встал слева от нее. Положив вилку на край тарелки, она грациозно шевельнула длинными пальчиками, глубоко вздохнула и лишь после этого с холодком поинтересовалась:
– Что, простите?
– У вас свободно, я вижу. – Он не стал дожидаться ответа и тут же уселся напротив. – Извините за вторжение, но все столики, кроме вашего, уже заняты. Официант меня к вам упорно не хотел подсаживать, мотивируя тем, что вы кого-то ждете. Я пронаблюдал за вами минут десять, дожидаясь своей очереди. Так никто и не появился. К тому же с аппетитом у вас, я вижу, проблемы и вы можете в любой момент уйти.
– Вам бы этого очень хотелось? – Полина с интересом уставилась на молодого мужчину и, заметив его непонимание, пояснила: – Вам бы хотелось, чтобы я ушла?
Он изумился настолько сильно, что в первые минуты лишь ошалело смотрел на нее, замерев и дав ей возможность рассмотреть себя как следует.
Ему за тридцать, это бесспорно, хотя вовсю старается выглядеть моложе, нарядившись в сильно обтянувшие его джинсы и кожаную куртку «косуху». Гладко выбритые высокие скулы. Нос, пожалуй, мог бы быть и поменьше. Переносица перебита, крылья ноздрей толстоваты и чуть приплюснуты. Все ясно: кулак боксера либо кастет противника. Рот… Непонятный какой-то рот. Губы такие темные, аж с сизоватым отливом. Такие губы Полина видела разве что у темнокожих. Можно было бы и его отнести к этой расе, если бы не его цвет лица. Цвет лица был типично европейским. И глаза тоже серые, без всякого намека на шоколадный оттенок. Шея крепкая, как у борца. Ах, ну да, конечно, раз перебит нос, значит, и шея должна соответствовать. Волосы темные, подстрижены «под площадку». Явно мужчинка молодится. Молоденьким курочкам мозги пудрит. Наверняка и мотоцикл какой-нибудь крутейший оставлен у входа, раз куртка такая. На бычьей шее крученая цепочка с брякающими медальонами. Кажется, штуки три, никак не меньше. Рукава поддернуты, ручищи крепкие. Пальцы длинные, сильные. На левом мизинце – золотая печатка с россыпью сверкающих камушков – еще одна фишка для малолеток.
Полина догадливо хмыкнула его молчанию и более чем красноречиво посмотрела ему прямо в глаза.
«Ну-ну, плейбой, давай, начинай окучивать. Видели мы таких удальцов и все про вас знаем».
Оказалось все с точностью до наоборот. Оказалось, что знал-то все про нее именно он. О чем после долгого молчания ей и поведал.
– Муж изменяет? – поинтересовался он голосом, лишенным всяческих эмоций.
– Что?! – Полина хотела вскочить с места и убежать прочь от этого нахала, но потом передумала. А вдруг в этом что-то есть? Вдруг он не просто так подсел к ней и завел разговор? – Что вы сказали?!
– Вам муж изменяет? – Мужчина сделал заказ, перечислив тьму всяких блюд, с аппетитом, видимо, проблем у него не было, равно как и с проницательностью.
– С чего вы взяли? И откуда знаете, что у меня есть муж? – Она высоко подняла безукоризненно выщипанные брови.
– Так кольцо же обручальное на пальце, это элементарно! – Он взгромоздил огромные ручищи на поверхность стола, чуть перегнулся и, приблизив лицо к ней, доверительно шепнул: – У такой женщины, как вы, не может не быть мужа. Ваша внешность сама по себе подразумевает тот факт, что вы уже заняты. К тому же ваш прикид тянет, по скромным подсчетам…
– Допустим, – перебила его Полина, гадая про себя: может он быть причастным к утреннему инциденту или нет. – И что с того? Что такого в моем прикиде, что могло бы указывать на то, что мой муж мне изменяет? Согласитесь, это глупо.
– Я бы так не сказал, – ответил он и тут же, поочередно загибая длинные сильные пальцы, начал перечислять: – Такая одежда дорого стоит – раз. Значит, муж у вас человек более чем обеспеченный. Папочка исключается, раз есть кольцо на пальце. В настоящее время крутые папочки не жалуют альфонсов и, невзирая на собственный авторитет, стараются подыскать дочери партию повыгоднее. Ваши трудовые подвиги тоже не рассматриваются всерьез, так как вы праздно сидите в разгар рабочего дня в кафе. Итак, значит, супруг все же – воротила. Второе – ваш удрученный вид. О чем может грустить такая красивая дама? Ведь у нее все есть для счастья: красота, деньги, положение в обществе. Что может заставить ее хмуриться?
– Ну, это может быть все, что угодно: я могла сломать ноготь поутру либо кофейные зерна попались некачественные, – язвительно процитировала Ирку Полина. – У таких красивых глупых кукол причин для удрученного вида может быть уйма.
– Да что вы? – Сизые губы скривились в ухмылке. – Что-то верится с трудом.
– Отчего же! Все как раз так и есть!..
Им пришлось ненадолго прервать беседу, так как подошел официант и, неприязненно косясь на собеседника Полины, принялся уставлять тарелками стол. Но как только он повернулся к ним спиной, мужчина снова продолжил:
– Вы не производите впечатление глупой куклы. Простите, я прослушал… Как вы сказали, вас зовут? – Он даже лоб наморщил, якобы пытаясь вспомнить.
Полине сделалось смешно. Это был такой избитый прием! Такой заезженный способ завязать знакомство, что подозревать этого крутого переростка в причастности к утреннему телефонному звонку было по меньшей мере неумно.
– Я не говорила вам, как меня зовут, – прервала она его мучительный мыслительный процесс, снова грациозно шевельнула пальчиками, словно пытаясь стряхнуть с них несуществующую пыль, и поднялась. – Счастливо оставаться. И приятного вам аппетита.
Полина взяла с соседнего стула свою сумочку, надела ее на плечо. Аккуратно приставив к столу свой стул и напоследок кивнув обескураженному плейбою, пошла к выходу.
Все было нелепо до абсурда. Зачем она притащилась в это кафе и проторчала в нем почти час? Что пыталась рассмотреть, тараща глаза сквозь стекло? Ни один здравомыслящий человек, а тем более ее Женька, не станет на глазах у изумленной публики таскаться со своей любовницей под окнами собственной конторы и целоваться с ней у фонтана. Просидела, потеряла время, стала предметом внимания стареющего ловеласа. Последнее было особенно неприятным.
Полине всегда казалось смешным, когда мужчины, подобные недавнему ее собеседнику, пытались познакомиться с ней таким вот примитивным способом. Разве так знакомятся? О чем он думал, в конце концов?! Что она разрыдается и кинется искать утешения на его широченном плече, затянутом в продубленную кожу? Неужели в природе существуют такие легкомысленные женщины? Понять такую легковерность Полине всегда было сложно. Она была не то чтобы кладезем здравых эмоций, но у нее с Женькой все было совсем не так. У них все было романтично и красиво.
Он почти два месяца встречал ее у дверей института, не делая никаких попыток подойти. Просто стоял в сторонке, смотрел на нее в упор и ласково улыбался. Неизвестно, сколько бы он так простоял и проулыбался, не возьми она инициативу в свои руки. Полина подошла к нему, совершенно обессилев от неизвестности и от того, что уже которую ночь подряд мучилась от бессонницы, думая о синеглазом парне.
– И что? – спросила она тогда, останавливаясь в паре метров от него.
– Ничего! – Женька улыбнулся тогда еще шире и вдруг без переходов сказал ей: – Люблю!
– Кого? – не могла не поинтересоваться Полина, сделать это она была просто обязана, чтобы не попасть в дурацкое положение.
– Вас, Полиночка! – Он виновато развел руками, мол, что хотите делайте, но изменить вы ничего уже не в силах.
– И давно? – Она, затаив дыхание, ждала его ответа.
У него сделалось очень серьезное лицо, он даже поднял глаза к потолку, словно подсчитывал в уме, сколько же прошло с тех пор времени. Но потом, видимо, передумал вести подсчет и опять незатейливо ответил:
– Все время! Как увидел год назад на слете туристическом, так и влюбился.
– Да? – Полина лихорадочно соображала. Слет и в самом деле был, и она там заняла второе место по ночному ориентированию. Но вот парня, похожего на этого, что-то не припоминает. – А почему же так долго не решались мне об этом сказать?
– Боялся. Вы такая удивительная! Вокруг вас столько молодых людей. А я – самый обыкновенный. Короче, думал, что у меня просто нет шансов. – Все причины, перечисленные им, и в самом деле выглядели объективными или ей так просто показалось тогда – кто знает?
– А что же заставило вас изменить свои намерения? – Полина жадно вглядывалась в его лицо, понимая, что шансы у этого парня есть, и еще какие, и с каждой минутой рейтинг его все растет и растет.
– Невозможность существовать без вас. – Женька виновато улыбнулся. – Невозможность спать, есть, думать… Это стало серьезной проблемой для меня, вот я и…
– Простаиваете здесь второй месяц? – закончила за него Полина.
– Нет, не второй. Я уже давно рядом с вами. Просто не показывался. – Он, помнится, тогда провел растопыренной пятерней по густым волнистым волосам, открывая потрясающе высокий лоб, смешно надул щеки, на мгновение затаил дыхание, потом с шумом выдохнул, да как брякнул: – Одним словом, Полиночка, вы просто обязаны выйти за меня замуж. Иначе…
– Иначе что? – вибрирующим от волнения голосом вклинила она тогда свой вопрос, чтобы не заорать тут же, что она пойдет за ним на край света прямо с этого самого места.
– Иначе – просто беда. Иначе я пропаду. – Он совсем по-щенячьи заглянул ей в глаза и прошептал: – Я так вас люблю, Полиночка, что мне даже страшно иногда становится! Так что, вы пойдете за меня? Только прошу вас, не нужно говорить, что вы ничего обо мне не знаете! Все сведения обо мне можно узнать в нашем деканате. Я не был, не имел и не привлекался. Я простой российский малый, которому выпало несчастье влюбиться без памяти в самую недоступную красавицу на факультете.
– Вас как зовут-то? – Она засмеялась, ей импонировала его горячность, и даже несколько раз она поймала себя на мысли, что еще немного – и она вцепится в его волосы руками и прильнет к его губам своими. Но слова о неприступности ее немного отрезвили. – Сведения сведениями, но имя лучше узнать из первоисточника.
– Простите, ради бога! – Он приложил руку к тому месту, где неистово колотилось его сердце. – Я – Женька! Кириллов Евгений, вы не могли не слышать обо мне.
Конечно! Ну надо же! Кто бы мог подумать! Кириллов Евгений – гордость института, спортсмен, красавец. Что еще она о нем слышала, ни разу не встретив на своем пути? Что он очень разборчив с девушками и никогда не дает пустых обещаний. Что-то еще о том, что у парня нелегко складывались отношения с некоторыми преподавателями-женщинами, желающими заполучить такого парня не только к себе на кафедру. Вот ведь как бывает… Девчонки-сокурсницы, мечтавшие о нем, Полине все уши прожужжали. Она ни разу не была заинтригована рассказами о его загадочной личности, а выбрал он именно ее…
– А вдруг я вздорная и пустая! – воскликнула тогда Полина, тиская перед грудью сумку с книгами. – Вокруг столько девушек, просто мечтающих…
– Вы согласны стать моей женой, Полина?! – Тут ее Женька, нет, тогда еще не ее, полез во внутренний карман легкой куртки, вытащил оттуда бархатную коробочку, открыл ее, извлекая узенькое обручальное колечко подрагивающими пальцами. – Это кольцо!
– Я вижу, – совершенно ровным голосом произнесла Полина.
– Я купил его для вас, Полина! Если вы возьмете его, значит, у меня есть шанс, если нет, то вы меня никогда больше не увидите.
Такая вот категоричность: или она дает согласие – или он уходит раз и навсегда. Могла ли она выбирать тогда? Намерения его были более чем серьезными, это было очевидно. Предложение выйти замуж, кольцо опять же, это вам не пустое тисканье в сквере на скамейке и ни к чему не обязывающий секс на пружинной студенческой койке в общаге. Это было уже по-взрослому. И ей это нравилось. Не понравилось ей другое – то, что она может никогда его больше не увидеть.
– Я… Я не знаю, что ответить, – растерянно произнесла Полина, протянула руку и едва тронула тонкий золотой ободок кончиками пальцев. – Мне страшно сказать «да» и…
– И что?! – Он тяжело и часто дышал, подойдя к ней совсем близко. – Только не лгите, прошу вас. Только скажите мне правду, мне это очень важно, поверьте!
– И страшно вас больше никогда не увидеть, – Полина подняла на него глаза и поняла в ту же секунду, что никогда уже не сможет уйти от него.
– Возьмите кольцо, Полина! – почти повелительно попросил ее Женька и так по-родному, так тепло улыбнулся, что она не смогла не повиноваться.
С тех самых пор они больше никогда не разлучались. Через пару месяцев они вместе окончили институт, а еще через четыре поженились. Женька с друзьями почти на голом месте организовали бизнес, работали как проклятые по двадцать часов в сутки. Отдача была стопроцентной, бизнесмены достаточно быстро завоевали авторитет в деловых кругах.
Фирма занималась проектированием, строительством и посредническими операциями. Ребят Женька подобрал самых проверенных, самых надежных. Все свободное время они проводили с семьями, включая поездки за город, посещение саун, охоту и рыбалку. Заподозрить мужа в том, что он втайне от нее встречается еще с кем-то, значило не знать о его напряженном рабочем графике и о том, что его редкие выходные под завязку были наполнены ею.
И нечего всяким пижонам делать нелепые предположения, навязывая ей свое общество!
Полина почти бегом выскочила из дверей кафе и не без внутреннего злорадства обнаружила в метре от входа серебристую «Хонду». Итак, она оказалась права, разгадав намерения стареющего «прорицателя». Он и в самом деле клеил ее самым примитивным образом, а тему мужа затронул наугад и, как ни странно, почти попал.
Она выровняла шаг и пошла своей обычной походкой от бедра к стоянке автомашин. Потом вдруг непонятно отчего Полина обернулась. Давешний собеседник стоял около своего мотоцикла и, широко расставив длинные крепкие ноги, смотрел ей вслед. Когда же он успел смести все с тарелок? Заказ был более чем внушительным. Не удержался и выбежал удостовериться в ее одиночестве? Ну уж нет!
Полина, следуя примеру Лилечки, повертела головой по сторонам и ринулась на другую сторону дороги в том же самом не установленном правилами месте. Пусть не думает себе ничего такого! У нее есть муж, и он любит ее, и он верен ей! И нечего смотреть ей вслед и догадливо ухмыляться. В том, что тот тип ухмыляется, Полина не сомневалась. Но оглядываться больше не стала. Дошла до ворот, улыбнулась узнавшему ее охраннику и, на ходу доставая из сумки телефон, быстро набрала номер мужа.
Ей пришлось четырежды проделать это. Все три Женькиных мобильника были заблокированы, личный стационарный телефон тоже. Пришлось все же соединяться через Лилечку.
– Да, Полина, – отозвался муж почти сразу. – Что-то срочное, почему ты звонишь?
– Просто… – невнятно ответила она, подходя уже к подъездной двери.
– Что просто?! Не понял! Тебя не очень хорошо слышно! Ты где?!
– Я звоню просто потому, что я соскучилась. – Полина открыла дверь и вошла в гулкое прохладное фойе.
– Ох ты господи! – Он с облегчением рассмеялся. – А я-то уже перепугаться успел. Как дела?
– Все нормально. – Полина уже преодолела второй пролет лестницы. Сейчас еще четыре метра по коридору, через пространство приемной, и она его увидит – своего любимого, самого родного на свете Женьку. – Может, пообедаем где-нибудь вместе?
– С удовольствием бы, малыш, но извини, не могу. Завал полнейший. А ты где вообще?
– А я… – Полина, пользуясь отсутствием Лилечки, беспрепятственно миновала приемную, открыла дверь кабинета и выросла на его пороге, закончив фразу с небольшой запинкой: – А я здесь, дорогой…
Она даже поначалу не поняла, что поразило ее больше всего: то, что Лилечка почти лежала на его плече, или то, как мгновенно она отпрянула и покраснела. Женька тоже как-то не так себя повел. Принялся судорожно перекладывать на столе какие-то бумаги, сдвигать авторучки, щелкать без дела мышью от компьютера. Одним словом, замешательство было полнейшим.
«Ты – умная женщина, Полина! – подстегнула она себя, входя в кабинет с самой милой из всех имеющихся у нее в арсенале улыбок. – Не стоит заострять внимание на этом. И приличные люди вообще-то стучатся, прежде чем входят, а ты этого не сделала».
– Я не помешала? – поганый вопросец все же соскочил у нее с языка.
– Что ты, дорогая! – Женька мгновенно откатился в кресле почти к самой стене, вскочил с места и поспешил ей навстречу. – Я думал, что ты еще дома и твое предложение насчет обеда…
– Ладно, пустяки. – Полина подставила ему щеку для поцелуя, походя отмечая, что дома-то она уж никак не может быть, визит к парикмахеру ими вчера обсуждался… – Я могу пообедать и в одиночестве.
– Нет, нет, что ты! – Женька всплеснул руками незнакомым ей доселе жестом – и что это, в самом деле, сегодня с ним такое, или все же это с ней самой что-то не то? – Сейчас уже идем. Лиль, ты давай сворачивай эту ерунду. Пока Захаров в командировке, решать за него ничего не будем. Он разработчик проекта – ему и карты в руки. Отправишь три факса, о которых мы говорили. Созвонишься с Потайчуком и дашь ему чертей за то, что второй день не появляется на работе. Так, так… Что-то еще…
– Оплата счета, – подсказала Лилечка, она уже вполне справилась с собой, и о пережитом смущении можно было лишь догадаться по неровным красным пятнам на ее щеках. – Деньги будем переводить сегодня или…
– Сегодня, – твердо сказал Женька, вернулся к своему столу, быстро подписал какую-то бумагу, одну из той пачки, что он теребил в тот момент, когда Полина внезапно возникла в поле их зрения. – Так… вот ведь! Было же что-то еще… Ладно, вернусь, тогда решим. Придется сегодня задержаться, видимо…
– Милый, мы приглашены к друзьям, – напомнила Полина, прошла к мягкому креслу у задрапированного окна, села в него, живописно закинув ногу на ногу, и выжидательно уставилась на Лилечку: пора, мол, тебе, подруга, давно пора выметаться из кабинета и дать возможность пообщаться супругам. – Там что-то вроде годовщины их свадьбы.
– Что? Как же я!.. – Он сделался совершенно растерянным. – Но я не могу, Полин. У меня на вечер назначена встреча. Очень важная причем.
– С кем? – Она спросила просто так, не из какого-либо шкурного интереса, а на самом деле просто так, и тут же пожалела об этом, так ей не понравился искрометный взгляд, которым обменялись босс и секретарша. – Я почему спрашиваю – ты ничего не говорил, и я уже пообещала Ольге и…
– У Евгения Александровича назначена встреча с вице-президентом, – деловитая Лилечка назвала крупный промышленный концерн, ожидая при этом, что Полина от значимости момента, наверное, хлопнется в обморок. – Отложить встречу никак не удастся. Евгений Александрович, вы, я думаю, понимаете, что…
– Да, да, Лиль, ты иди пока. Мы сейчас продолжим. – Он выразительно посмотрел на часы, тяжко вздохнул и перевел вопросительный взгляд на жену.
– Я все поняла, милый. – Полина поднялась из кресла с легкой улыбкой и тяжелым сердцем. – Увидимся дома. Правда, не знаю, когда я туда попаду.
Он даже не спросил, где она будет, подразумевая, что у Свиридовых. Скажите, какое слепое доверие! Кивнул, соглашаясь, и потом запоздало поинтересовался:
– За тобой заехать?
– Не нужно, что ты! – Полина подошла к мужу и после того, как за Лилечкой закрылась дверь, поцеловала его в губы, пробормотав с неподдельной нежностью: – Все хорошо, родной. Все и правда хорошо, не стоит так драматизировать.
– Ты у меня славный человечек, Полинка. – Женька облегченно рассмеялся. – Все понимаешь… Как там погода?
– Погода? – Полина перевела взгляд на окно, пробиться сквозь ткань модной портьеры солнечному свету было затруднительно. – У тебя тут как в карцере, к чему все эти тряпки на окнах? Ничего же не видно! Там так славно, Жень. Тепло, солнце…
