скачать книгу бесплатно
– Про Шурку твою поговорим. Больно странным мне кажется, что она в добром уме и твердой памяти вдруг под колеса попала. Машины-то там еле ползут, Лисочка! Насмотрелся я сегодня. Специально торчал, пока не замерз. Снег ведь, всю зиму снег валил. Оттепели ни единой. Из проулка, мне в ЖЭКе сказали, ни разу за зиму снег не вывозили. Колею накатали, как танками, по ней и ползут. Как надо было глаза залить, чтобы под колеса попасть машины, которая почти стоит?! Если только сама не сигнула.
– Не сама она.
Алиса задумалась, вспоминая тот самый проулок, где погибла Александра.
Аристов был прав по всем. Снег в том месте не сгребали всю зиму. Грузовики к магазину подъезжали всегда с другой стороны здания. Жильцы окрестных домов ходили там же. Необходимости чистить этот проулок и вывозить оттуда снег у жилищной конторы не было. Там и ездить-то особой нужды не было ни у кого. Только у самых настырных. У тех еще, кому ставить машину под чужими окнами не хотелось, или драйва схватить, ну и…
– А ведь правда, – ахнула она. – По проулку не всякий джип пролезет, куда простой машинке! Она на днище сядет, и все.
– И я о том же! – обрадованно подхватил Аристов. – А не всякие, то есть большущие и проходимые джипы в тех домах по пальцам пересчитать можно. Чего, нельзя было хозяев их пощупать? К осмотру личное авто потребовать предъявить? А не стали! Потому как лишним сочли. Ух, мусора! Вместо того чтобы часа два поработать, они Александру сумасшедшей объявили, и все.
– Откуда вы знаете? – изумилась Алиса, таких подробностей она Аристову точно не рассказывала.
– Так ведь болтлив народец-то, Лисочка. Я сегодня уж полсмены отработал. Взял БСЛ в руки и вперед.
– А что такое БСЛ? – открыла она рот.
– Большая совковая лопата, дочка. – Он смешно хохотнул. – Ты это, спать ложись, милая. Найду я тебе ту машину. Будь уверена, найду. Тут делов-то…
– Правда?! Господи, Александра, она… Она хорошая была, строгая, справедливая. Она предупреждала меня, говорила, что с ней что-то случится. Она чувствовала опасность!
– Чего это? Чуяла, что ее давить машиной будут? – проявил любопытство Аристов
Но Алисе снова показалось, что знает он куда больше. Больно уж ленивым показалось ей его любопытство.
– Да нет! Она утверждала, что…
И вдруг говорить расхотелось.
Остановись, приказал она себе! Остановись, опомнись! Вспомни, чем закончилось для Александры ее нечаянное откровение? Именно смертью! Она ведь не только с Алисой делилась своими страшными подозрениями, а еще с кем-то. Она и в полицию ходила, но там лишь отмахнулись и попросили не морочить голову занятым людям.
А она была права, права! Что-то происходит в их микрорайоне. Идет какая-то нехорошая преступная возня. Не просто же так и на нее, Алису, напали. Может, потому и… Аристов тут вдруг объявился? Может, появление его совсем не случайно?
Молчи, дура, снова мысленно приказала она себе и притворно зевнула.
– Спать хочешь? – вежливо поинтересовался Аристов, странным образом забыв напомнить, что Алиса так и не завершила свой рассказ про погибшую соседку из среднего подъезда. – Ложись, Лисочка, ложись. Тебе надо отдыхать много…
Отдыха не получилось. Через полчаса явился Сашка. Он топтался минут сорок у порога, дальше Алиса его не пустила. Нудил, пыхтел, уговаривал. Даже на колени встал в какой-то момент и к руке ее прильнул губами.
– Да-аа, – протянула Алиса не без удовольствия. – Видела бы тебя сейчас твоя Светка.
– А что Светка? – Он дернулся всем телом, как будто его ударили, и поспешил подняться на ноги. – Чего ты все про нее? Ушла она, нет ее! Все, забудь!
– А ты? Ты забыть способен?
Ей вдруг показался скучным этот разговор о застарелой Сашкиной любви, временами напоминающий ей застиранный от времени лоскут, давно утративший и цвет и форму. Что-то говорит, к чему-то призывает, ноет о чем-то, и все как будто по привычке многолетней. Слова все одни и те же – заезженные и неинтересные. Все что-то повторяет и вздыхает, а по сути-то ни единого конкретного предложения, кроме одного-единственного – остаться у нее на ночь.
– Хоть бы покормила, – упрекнул он ее со вздохом, покосившись в сторону кухни. – Там пахнет чем-то. Готовила?
– Нет, кашу гречневую папа сварил, – выделив слово «папа», ответила Алиса, уперлась пяткой в коридорную стену, скрестила руки на груди, обтянутой ночной рубашкой. – Ты же ее принципиально есть не станешь?
– Не стану, – надул губы Сашка. – Папа… Офигеть, Алиса, можно! Сама-то себя хоть слышишь?
– Слышу, будь уверен.
– И че? – Сашка моргнул, вздохнул, застегнул куртку. – Так и будешь его привечать? Уголовника?! На его биографии пробу ставить негде, сплошные статьи из Уголовного кодекса. Кстати, где он?
– Ты же знаешь, зачем спрашиваешь? Работает он. И живет теперь в каморке под лестницей.
– Как папа Карло? – развеселился вдруг поздний гость. – А ты кто же ему теперь – Мальвина?
– Ой, отстань, а! – взмолилась Алиса и подтолкнула Сашку к двери. – Ступай уже, ступай!
И вот тут он, дерзко отпихнув ее руки, резко притянул Алису к себе, прижал до невозможности крепко и начал быстро-быстро целовать куда попало. Губы, шея, плечи, выпростал через глубокий вырез ночной сорочки грудь, вцепился ртом жадно, больно.
– Сашка, отвали! – задергалась Алиса в его руках, рана под лопаткой требовательно заныла. В голове начало стучать. – Прекрати, мне больно! Отпусти немедленно!
– Прости… Прости… – зашептал он, чуть ослабив хватку, но совсем не отпустил, продолжая тесно прижиматься. – Прости… С ума просто схожу по тебе, Алиска. Всю жизнь с ума по тебе схожу… Эта рубашка твоя, просто сумасшествие какое-то, честное слово. Позволь мне… Пожалуйста, не гони, позволь мне… остаться. Позволь любить тебя, милая.
Его пальцы нежно ворошили ее волосы на затылке. Губы по-прежнему не оставляли в покое ее шею, плечи. Было горячо, влажно, и забухало вдруг с силой в сердце и в низу живота. Как давно, давно было с ней в ранней юности. И голова так же закружилась. И кто знает, может, еще минута-другая, и она уступила бы, но…
– Кто это может быть?! – Сашка опять, как от удара, дернулся всем телом, услышав телефонный звонок. – Кто-то должен тебе звонить?
– Не знаю.
Она отшатнулась, устыдившись своей греховной возни с ним у входной двери.
Не надо! Так нельзя! Он женат! Завтра Светлана вернется, и они снова будут вместе. Пускай неказистой, несчастливой их жизнь казалась Алисе, но она была их общей семейной жизнью на двоих. Зачем она между ними? Не нужно никаких треугольников! Вся эта слабость под коленками и в голове пройдет, останутся стыд и осознание чужой боли.
– Может, Тайка? – Алиса высвободилась из его рук, одернула ночную рубашку, подтянула глубокий вырез повыше к подбородку, ухватила ткань горстью, второй рукой взяла телефонную трубку. – Алле?
– Дочка, я это, – дохнуло в ухо уже знакомым тонким голосом Аристова. – Не спишь? Смотрю, свет у тебя.
– Не сплю, Петр Иванович.
Она обернулась к Сашке, который негодующе закатил глаза под лоб и беззвучно затопал ногами, изображая дикую ярость. Развела руками, мол, а она-то при чем?
– Вы чего звоните?
– Да что-то неспокойно вдруг сделалось за тебя. За окнами снег идет, ветер, муторно на душе как-то, – признался нехотя Аристов. И вдруг спрашивает: – Ты одна?
– Я? А… А какое это имеет значение?
– Так я и знал! – выпалил тот и выругался неразборчиво. – Этот хмырь участковый у тебя опять? Зачем ты его принимаешь, дочка, зачем?! Не твой он. Не твой!
– А вам-то что! – Алиса надула губы. – Кого хочу, того и принимаю! Мое дело!
Ей некому было грубить в подростковом гормональном выбросе. Матери она не видела. Об отце ничего не знала. Бабушке грубить считала подлостью. А тут вдруг появилась великолепная возможность покапризничать, не повиноваться. Пускай и лицу совершенно постороннему, а все равно захлестнула душу протестантская волна.
– Вы, Петр Иванович, чем сейчас занимаетесь? – поинтересовалась Алиса, разбавив этим вопросом свое хамство.
– Да ничем вообще-то, – промямлил он, видимо, не ожидал такого резкого отпора с ее стороны.
– Вот и продолжайте ничем не заниматься дальше, а я… – она хотела было сказать, что спать пойдет, но вдруг передумала. – А я буду делать то, что хочу!
– Ох и дуреха, – успел пробормотать с жалостливой ноткой Аристов, прежде чем она положила трубку.
– Чего ему надо? – выкатил грудь колесом Сашка, куртку он с какой-то блажи с себя снял и теперь пытался повесить на вешалку. – Чего лезет вообще?
– Ничего! А ты ступай уже, Саша. Поздно. Хочу выспаться, завтра собиралась прогуляться до работы. Ступай, дорогуша мой.
Никуда она вообще-то завтра не собиралась. Тайка рвалась к ней в гости. А это, считай, день пропал. Охи, ахи, сплетни, болтовня пустая, куча бесполезных советов. Но Сашке об этом знать совсем необязательно, так ведь?
Он замер с задранными к крючку на вешалке руками. Повернул в ее сторону голову, помотал ею и с тягостным вздохом произнес:
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
