скачать книгу бесплатно
Когда двери открылись, я не стала делать вид, будто не слышала разговора, такие игры не по мне. Смотрела прямо и открыто, с достоинством, насколько позволяло лежачее положение.
Эрцгерцог выглядел великолепно! Совсем не так, как его рисовала молва. Высокий, широкоплечий, с резкими, но приятными чертами лица, выдающими человека деятельного, властного, но не жестокого. Сеточка морщин в уголках глаз свидетельствовала о веселом и добром нраве. Но больше всего меня поразила не внешность, не прекрасные, цвета летнего неба глаза, что отчаянно напоминали о доме, и даже не идеально сидевший на нем кафтан из черного бархата, отороченный серебряной нитью. Я, затаив дыхание, любовалась волосами. Белые, почти ослепляющие, они спускались до пояса идеально ровными гладкими локонами. Я видела исходившие от них светло-голубые волны энергии. Должно быть, маг невероятной силы, сопоставимой с силой моего батюшки!
Отчаянно захотелось подняться и принять более достойное положение, но я всем телом ощущала колючую шерсть, а, значит, была обнажена. Натянув одеяло по самый подбородок, произнесла:
– Прошу прощения за неподобающий вид, ваше высочество, – почтение я могла выказать, исключительно склонением головы, что и было сделано.
– Старался вас спасти. Как мог. За всю историю существования белых времен не придумано лучшего средства для разгона крови, чем собачья шерсть на голое тело. Хотя, ваш покорный слуга предпочитает алкоголь и плотские утехи! – широко улыбнулся Джаспер, от чего мои щеки вспыхнули, как стог сена от отцовского прикосновения. Он что же, лично меня раздевал? Какой срам! Какой стыд!
– Ох, не слушайте вы этого шалопая, – женщина небрежно махнула рукой в сторону эрцгерцога и подошла ко мне.
Шалопая?
– Шалопая? – повторил мои мысли мужчина.
– Ничуть не изменился. Что в пять лет шалопаем был, когда конфеты с кухни таскал, что в тридцать пять. Все таким же и остался. Его светлость доставил вас ко мне и снял ледяные сети, а я отогрела, как еще матушка учила. Одеяло из собачьей шерсти! Неплохо бы на печи отлежаться, да каменка лишь на кухне, а в остальных комнатах камины. Хозяин не очень-то любит тепло.
Это я уже успела заметить.
– Согрелась?
На лоб легла шершавая ладошка незнакомки. Я молча кивнула, пока не понимая как реагировать на происходящее, и разглядывала женщину. Невысокая, крепкая, она напоминала гриб боровичок. Добродушная улыбка и открытый, ясный взгляд располагали к себе.
– Температура спала. Все обошлось. Вы как всегда успели вовремя, господин Ренар.
– Чему несказанно рад! – он скрестил руки на груди и прислонился к дверному косяку, так и не пройдя внутрь комнаты. – Было бы жаль упустить возможность послушать историю столь великолепного создания!
– Историю? – переспросила я.
Женщина подложила под мою спину подушку, помогая сесть, и протянула кружку с горячим чаем.
– Арковый цвет. Из южных земель. Отлично справляется с простудой.
– Спасибо, – обхватила руками глиняную кружку и вдохнула родной аромат. Батюшка любил арковые деревья и даже издал приказ повсеместно их сажать, отчего наше графство во времена пробужденья купалось в сладковатом аромате маленьких розовых цветков. Мы с сестрой и братьями неоднократно испытали на себе их целительную силу, часто мучаясь простудой в холодные времена.
– Что привело вас в наши края?
– Исключительно нужда, – ответила прямо, сделав глоток. Арковый цвет с медом! Такой эликсир и мертвого на ноги поднимет. – Я приехала, чтобы занять вакансию служанки.
Эрцгерцог в удивлении вскинул брови, а затем рассмеялся. Женщина же напротив внимательней ко мне присмотрелась.
– Латиша?
– Лайнэ. Я вместо нее. Осмелюсь предположить, что вы и есть сестра тетушки Марджери?
– Мариша, – женщина, что оказалась моей дальней родственницей, улыбнулась еще шире и обняла меня, словно родную дочь. Я не была избалована материнской лаской, от чего в объятиях чувствовала себя не комфортно. Впрочем, приняла их с благодарностью и улыбкой.
– Подождите, – вмешался Джаспер, наконец, сделав несколько шагов вглубь комнаты. – То есть, это твоя родственница?
– Дальняя, – подтвердила женщина. – Но кровь есть кровь, вам ли не знать.
– Но она же не крестьянка. Вы не крестьянка, – не спрашивал, а утверждал мужчина. Пришлось сознаться.
– Нет. Но не переживайте. Я приучена к труду и смогу выполнять любую работу по дому либо уходу за скотиной.
– Представьтесь, – потребовал мужчина. Я вновь смутилась невозможности подняться и склониться в поклоне.
– Ее сиятельство графиня Лайнэ Валентайн Найтванширская. К вашим услугам, господин.
– Графство Найтваншир, – задумался он, заложив руки за спину. – Батюшка одобряет подобную занятость дочерей?
– Госпожа смерть распорядилась забрать его от нас, – мне по-прежнему было тяжело говорить о батюшке. У нас с ним была особая связь, не такая, как с матерью. И, когда эта связь прервалась, мне показалось, что я потеряла опору под ногами и рухнула вниз. Вот уже столько циклов я по-прежнему лечу в бездну, отчаянно взбивая руками воздух и не имея возможности остановиться. Отвернулась к окну и проморгалась, чтобы не допустить слез.
– Вот как…
– Заверяю, что…
– Что здесь происходит? – донесся от двери властный сухой голос, вмиг выбивший из головы все мысли.
Джаспер подобрался и слегка кивнул, а Мариша склонилась в глубоком реверансе.
Мужчина, на голову выше Джаспера, с неодобрением смотрел на присутствующих, игнорируя меня. Весь облик почтенного господина выдавал волевого и сильного человека, не терпящего беспорядка или неподчинения. Сердце замерло от страха, но я с интересом разглядывала присутствующего. Длинные белые волосы забраны сверху в тугую косу, а снизу спускаются каскадом до пояса – свидетельство сильного мага. Должно быть, его стараниями я едва не последовала за батюшкой. Губы мужчины плотно сжаты в узкую линию – явно сдерживал эмоции. Резкие черты лица не были смягчены улыбкой или добротой глаз, как у Джаспера. Внешнее сходство позволяло предположить, что они родственники. Образ незнакомца, несмотря на приятную наружность, пугал и отталкивал. Единственное, что привлекало внимание – взгляд, в котором читались отголоски отчаяния и боли. Это взгляд смертельно раненого зверя, который понимает, что обречен, но отчаянно цепляется за жизнь, не желая принимать действительность.
– Прибыла новая служанка. Жива, – спешно добавила Мариша. Я вздрогнула. Голос женщины в напряженной тишине прозвучал, словно порвавшаяся струна.
Я с тревогой и необъяснимым волнением ждала, что господин обратится ко мне, но он лишь бегло коснулся меня взглядом, развернулся и вышел. Тишина царствовала еще пару минуток, а давящая атмосфера разряжалась слишком медленно.
– Что ж, это хорошо. Хорошо, – едва слышно резюмировала Мариша. Но я не была так уверена. Неизвестному господину я не понравилась. Если он вообще заметил мое присутствие.
– А кто это был?
– Как кто? – удивилась женщина. – Хозяин. Его высочество.
Я перевела непонимающий взгляд на Джаспера.
– Виновен, каюсь, – он шутливо поднял кверху ладошки, словно сдавался. – Всего лишь племянник. Но вы так трепетно ко мне относились, что не устоял. Готов искупить вину!
– Ничего не понимаю, – устало вздохнула я.
– Господин Ренар, Лайнэ следует хорошенько отдохнуть. Раз его высочество ее одобрил, завтра будет тяжелый день.
– Разве одобрил? – усомнилась я. Отчего-то подобное пренебрежение больно задело мое самолюбие. Мне хотелось узнать о хозяине Ренар Холла чуть больше. Внешность может обмануть, но глаза – никогда.
– Если бы не одобрил, пургой бы отсюда выгнал.
Я перевела недоверчивый взгляд на Джаспера, в поисках подтверждения слов тетушки.
– Все так. Характер у моего дяди весьма скверный. Я поговорю с ним. Попрошу быть более дружелюбным. Но ничего не могу обещать, леди Валентайн.
– Можете, – не согласилась я. – Можете обещать, что не станете обращаться ко мне подобным образом, ни по титулу учтивости, ни по титулу графини. Мне бы не хотелось, чтобы в поместье ходили слухи, а другие слуги шушукались за моей спиной.
– Вы полны загадок, графиня. И я обязательно их разгадаю.
– Потом будете разгадывать. Сейчас Лайнэ следует отдохнуть, а мне получить от эрцгерцога распоряжения на ее счет.
– Добрых снов, леди Валентайн, – шутливо подчиняясь распоряжениям тетушки Мариши, пожелал мужчина.
– Добрых снов, ваша светлость.
– Отдыхай, дорогая и ни о чем не думай.
Но, как только дверь была закрыта, а я осталась одна, мысли, вопреки пожеланиям тетушки, хлынули бурным потоком и кидались на меня, как волки на раненого олененка. А перед глазами стоял взгляд, полный отчаяния и боли… Взгляд моего хозяина. Стоило привыкнуть к мысли, что теперь я не принадлежу себе, и моя дальнейшая жизнь будет зависеть от благорасположения таинственного и угрюмого его высочества.
Проворочавшись в постели до рассвета, я встретила новый день в скверном расположении духа. Не то, чтобы я была избалована комфортом, последние годы приучили меня и спать в стогу сена, и довольствоваться на обед хлебом с молоком, но атмосфера поместья откровенно пугала. Стоило задремать, как будил скрип ставен, болтавшихся от ветра и нет-нет, ударявших в стену замка. Или мешали мысли, одна другой страшнее. Что, если я не понравлюсь хозяину дома, и он отправит меня обратно? Конечно, это не так страшно, как замерзнуть заживо на пороге его дома, но все равно… Я не могу подвести свою семью, не могу не оправдать их надежд.
Чувство долга, страх перед неизвестностью, стыд за неподобающий вид и любопытство – все сплелось в сознании в кошмарный круговорот. Мысли, казалось, превратились в импов и принялись водить хороводы вокруг кровати. Крики петухов окончательно прогнали жалкие обрывки сна и иллюзии, что этой ночью я смогу отдохнуть. Высплюсь позже. Мне не привыкать.
Закутавшись в колючее одеяло, я поднялась и в неверном свете просыпающегося солнца, которое еще не показало свой лик, но уже волновало горизонт золотисто-рыжей дымкой, пыталась найти свою одежду. Платяной шкаф оказался пуст, прикроватная тумба – тоже. Меня расположили в свободной комнате, которая, тем не менее, была наполнена уютом, несмотря на скромные размеры и простоту убранства. Понимая, что одежды здесь нет, решила дождаться Мариши. Провела пальчиком по корешкам книг, погладила мягкую шершавую ткань кресла, подошла к окну и замерла.
Замок располагался высоко на горе. Внизу виднелась россыпь крестьянских домов, черные прожилки дорожек и мощеных дорог, по которым уже семенили сонные крестьяне и лениво двигались повозки с грузом. Из деревянных домиков столбом шел густой чуть синеватый дым, так не похожий на легкий дымок, пускаемый трубами домов в Ротмире. Но больше всего поразило другое… Вместо привычной и родной сердцу зелени, разбавленной пестрыми пятнами цветов, я смотрела на белоснежный пуховый платок, покрытый сияющими в лучах просыпающегося солнца камнями, которым щеголяла земля. Казалось, она даже гордилась своим убранством. Так гармонично и необычайно нежно смотрелся снег на полях и крышах домов. А парящие за окном большие пушистые снежинки так и хотелось потрогать, почувствовать, как они, теряя свой холод, растают на теплой ладошке…
– Так какая была магия?
Голос Джаспера прозвучал настолько неожиданно, что я вздрогнула и едва не потеряла одеяло. Ироничный взгляд заставил пожалеть, что я не накрыла плечи, а собрала одеяло возле груди. Как мужчина оказался в комнате? Дверь закрыта, шума я не слышала, он словно скользнул сквозняком. Или… морозное дуновение мне не причудилось?
– Ваша светлость, – склонилась в легком реверансе и поднялась. – Вынуждена снова извиниться за неподобающий вид, но я не знаю, где моя одежда.
– И часто с вами такое? – прохладные ладони прошлись по оголенным плечам, и кожа моментально отреагировала мурашками. Холодный. Почти ледяной!
– Господин Ренар, вы меня смущаете, – я привыкла прямо говорить о своих чувствах, хоть и в деликатной манере. Джаспер не смущал меня, а откровенно пугал и… волновал? Мужчины прежде не касались меня так откровенно.
– Привыкайте! Я решил задержаться у дядюшки, так что мы с вами будем видеться довольно много.
– Вы намерено вгоняете меня в краску, заявляя, что будете продолжать врываться в мои покои, когда я не одета?
– Строго говоря, покои не ваши, – резонно обозначил он, накидывая на мои плечи свой меховой полушубок, оставшийся на кровати. – Но идея кажется мне весьма привлекательной, и я уверен, представится еще немало удобных случаев заставить ваши загорелые щечки пылать алыми ягодками.
Что ж. По крайней мере становятся ясны его намерения. Маг не станет посягать на мою невинность, а его намеки и жесты не более чем игра на грани дозволенного.
– Вопрос о магии. Вы не ответили.
– Мне нечего ответить, – едва слышно произнесла я, робея от недозволительной близости. – Господин Ренар… ваша светлость… не могли бы вы…
– Не мог бы что?
– Не могли бы вы отойти? – наконец, отважилась сформулировать просьбу и смело подняла взгляд. Мужчина, задорно улыбнувшись, сделал шаг назад.
– Достаточно?
– Вы знаете, правила приличия ограничивают расстояние длиной вытянутой руки, – напомнила и без того известные мужчине нормы, принятые в обществе. Нормы, которыми он, очевидно, часто пренебрегал.
– Вы умело уходите от ответа, графиня. Но вопрос не был задан из праздного любопытства. Дело в том, что я нашел вас исключительно по вспышке магии. В замке дядюшки я проверяю службу безопасности. Ваше счастье, что вчера я находился в вечернем патруле и почувствовал всплеск магической энергии. Как вы можете это объяснить?
– Своей исключительной удачливостью, – подтвердила, не желая сознаваться в наличии способностей.
Я четко помнила наказ батюшки: никогда и никому не рассказывать о даре. Даже матушка убеждена, что из меня ничего не вышло, и отцовская сила канула в реку Забвения. Батюшка учил: дар солнца – крайне редкий и настолько ценный, что его следует скрывать даже от близких. Увы, обстоятельных объяснений я не успела получить, поскольку граф Валентайн скончался при невыясненных обстоятельствах. Если более точно – он исчез. А через месяц из столицы пришла записка от его поверенных с соболезнованиями. Мы не получили никаких подробностей, не видели тела и даже не могли похоронить его с почестями, потому что хоронить было нечего. «Погиб, защищая его величество. Вечная слава». Эти слова выгравированы скорбью на моем сердце. Эти слова семенами ненависти к королю легли в мою душу…
Для почтенного господина нет ничего хуже, чем невозможность покоиться в фамильном склепе. Для потомков же важно место, куда можно прийти оплакать ушедшего… У нас такого места не было, а потому я оплакивала потерю, обращаясь к солнцу.
Вот и сейчас Джаспер, который внушал доверие и необъяснимым образом располагал к себе, просил раскрыть ему секрет. Слугам и поверенным отец представлялся магом общей практики и лекарем. Стоит ли прикрыться подобными умениями? Или вовсе утаить наличие, пусть жалких, но все же осколков магической силы?
– Значит, не сознаетесь?
– Мне не в чем сознаваться, ваша светлость. Я была бы счастлива предоставить вам ответы, которые вы так ищете. Но моя невежественность позволяет лишь предположить, что мне несказанно повезло оказаться рядом с источником той силы, которую вы почувствовали.
При этом невинный взгляд, искренняя улыбка и самая капелька солнечного тепла, чтобы умягчить сердце собеседника. Я прибегала к этому трюку каждый раз, когда требовалось уговорить кредиторов отложить на несколько дней или недель дату очередного платежа по налогам или долговым обязательствам отца, и каждый раз срабатывало. Вот только господин Ренар, вместо ответной улыбки, сжал зубы и кулаки.
– Берегись магов холода, Лайнэ… они приведут к твоей гибели…
В памяти вспыхнуло воспоминание о событии, которого не было. Я явственно слышала голос отца, который не спутаю ни с чьим, однако также явственно помнила: он никогда не говорил подобного. Могло ли воспоминание быть фантомом?
– Графиня с тайнами в служанках брата короля… Есть в этом тонкая ирония, не находите? – внутри мужчины что-то изменилось. Легкость и веселость бесследно исчезли, уступив место подозрительности и настороженности.
– Мне сложно иронизировать на эту тему, прошу меня извинить.
– Слишком много извинений для дамы вашего положения.
– В чем вы меня подозреваете, герцог? С радостью развею ваши сомнения по поводу своей благонадежности…
– Ваша благонадежность…
– Джаспер!!! – недовольно воскликнула тетушка Мариша, раскрыв двери. – Да что же это за наказание? Ты хуже Рысика! Только отвернешься, а он уже утку со стола стащит.
– Все утки целы, слово дворянина! И сравнение с твоим пушистым любимцем мне, несомненно, льстит. Мариша, но…
– Но нечего господину делать в комнате незамужней девушки, которая, к тому же, не одета!
– На ней меховой полушубок и… – Джаспер, вернув непринужденность и прежнее веселье, окинул меня плутоватым взглядом, в поисках того самого «и». – И платье из одеяла.
– А ну брысь отсюда, плут! – притопнула женщина и шутливо пригрозила мужчине кулаком.
Выходя из комнаты, он посмотрел в мою сторону. Казалось, аквамариновые глаза сверкнули, на что кожа мгновенно отреагировала мурашками, а огонек тепла, созданный в груди, был сметен ледяной волной. Еще долгое время после его ухода я ощущала ледяной осколок в груди, который таял слишком медленно, ворочаясь и принося боль.
– Ох уж этот племянник господина! Ты не обращай внимания. Он хоть и бесцеремонный, но зла творить не станет, – тетушка сложила ворох одежды на кровать и подозвала меня к себе. – Не обидел?
– Скорее, напугал, – позволив снять с себя полушубок, обозначила я. – У вас слишком вольные отношения с господином.
– Он рос на моих глазах. Вот этими руками я его мокрые штанишки стирала и обнимала, когда он плакал от обиды и боли. Больше-то некому было…
