скачать книгу бесплатно
?
– А ты выкинул бутылку вина за десять тысяч с обрыва! Ты хоть представляешь, сколько мне нужно работать, чтобы вернуть деньги за этот злосчастный телепатовизор?
– Дня два?
– Дня два? – выпрямилась и задрала брови. – Вы, великородные, совсем зажрались, походу и улетели куда-то под купол…
– Потеряла работу – найдешь другую, это не повод сопли размазывать. Есть задача – решай ее. Великородные поступают именно так.
– Мне вот как-то не повезло с серебряной ложкой в заднице родиться. Да и если бы только работа! – хмыкнула я, снова откидываясь на локти и погружаясь в неприятные воспоминания. – Хотела найти утешение у Таххира. У него как раз был выходной. В подземке мне отдавили ногу и порвали платье, вытащили из сумки кошелек. О, а самое эпичное случилось позднее. Мы собирались съехаться с Таххиром на следующей неделе. У меня даже были ключи от его квартиры. Я прошла в гостиную, а меня не ждали. Там он… Трахал эту… Эту…
– Пышногрудую дохлогрызку, – подсказало великородие, а я только хмыкнула. Какая хорошая память!
– В общем, он ее прямо… Скажем так, нестандартно они это делали, – смутилась я, вспоминая увиденное.
– Анальный секс? – хмыкнул мужчина, будто ежедневно только этим и занимался. Мое вытянувшееся лицо истолковал превратно: – Петтинг? Баловались игрушками?
– Знаешь, давай-ка закроем тему. Я схватила со стола бутылку вина, забыла в его квартире пальто, а вдобавок дождь пошел. Пришла сюда, а тут… ты, – закончила сникшим голосом. – И ведь этот пустынный мертвоед даже следом не пошел! Четыре года вместе, а он не бросился за мной!
– Между анальным сексом и тобой я бы тоже выбрал анальный секс, – припечатало Ползучее Великородие. От такой наглости у меня даже слова закончились. Пожалуй, засиделась я на Льдистом и сегодня утешения здесь не найду.
– Мне вот только мудрых советов от незнакомого мужика не хватало. Ты знаешь, тоже счастьем не искришься. И вообще, хватит с меня мужиков! Вы только и думаете, что о задницах!
– О передницах тоже думаем.
Он словно издевался! Хотя почему словно, очень даже открыто и с удовольствием.
– Да катитесь вы все!
Гневно зарычав, я попыталась подняться и покатилась сама – вниз со Льдистого утеса. Только и успела взвизгнуть, а в следующий миг сильные руки дернули меня на себя. Я свалилась на широкую грудь великородного и, уперевшись в нее ладонями, замерла. Жизнь пролетела перед глазами за какой-то миг и, если бы не этот… родственник аркха плешивого, остаться Альби и Тану полными сиротами. Свободный полет с обрыва на камни, поговаривают, заканчивается плачевно для тех, у кого нет крыльев.
– А я сегодня убил родного брата, – прозвучало негромко, но оглушило похлеще ядерного взрыва. От таких откровений лучше держаться подальше.
Все, что я только что в таких красках и с чувством, толком, расстановкой, описала, померкло. Оно перечеркнулось одним единственным предложением.
Отелепатеть…
И что положено сказать в таком случае? Мне жаль? Куда спрятали труп? Или, спросить, могу ли я позвонить сестре и брату прежде, чем меня скинут-таки вниз?
– Эм… Я тут вдруг вспомнила, – попыталась встать, даже уперлась ладонями в твердую грудь, но тут же прозвучало резкое:
– Сидеть!
Таким голосом только летящих аркхов замораживать. Ноги ослабли и соскользнули. Я бесцеремонным образом оседлала Ползучее Великородие, почувствовав под собой довольно внушительных размеров… В общем, размеры соответствовали званию великого.
Ничего себе пиончики на соседском балкончике! Засиделась я тут верхом на великородном.
В этот момент по счастливой случайности вспомнилось, что в девятом дистрикте, в общем-то, все свободны. Конечно, великородным, учитывая классовые различия, я подчиняться обязана, но на сексуальные связи требуется добровольное согласие. Я такого не давала, а поза как бы намекает!
– Что, такую позу вы не пробовали? – великородие поиграл бровями, а я залилась краской по самые уши.
Нет, я ошиблась. Это его величество Великогад собственной персоной!
– Еноту своему приказы будешь отдавать!
Я снова попыталась вскочить, но мужчина сильнее вжал меня в себя, впившись пальцами в мои бедра. Это было бы даже волнительно, не будь так страшно. Когда Таххир возился на мне сверху, пытаясь то ли получить удовольствие, то ли мне его доставить, это выглядело и вполовину не так интимно. Ползучий резко перевернулся, навалившись сверху и пресекая любые попытки к сопротивлению. Он распластал мои руки, прижав их к песку и холодно произнес:
– Приказ великородного.
– А то я сразу не поняла! Лицо-лопата. Служба контроля? Рейгверды?
– Хуже.
Хуже только пустынный мертвоед, но они все по ту сторону барьера.
– Меня будут искать, – сомневаюсь, конечно, что это его остановит от жуткой расправы, но не сдаваться же без боя. Для виду я еще пару раз дернулась, но слишком скоро поняла бесполезность напрасной траты сил и обмякла.
– Не сомневаюсь.
Конечно, как еще мог закончиться столь поганый день, как не моим смертоубийством на Льдистом утесе? В этот миг даже в Бога захотелось поверить. Поговаривают, мои предки, что из русских, верили! Не только верили, но еще и получали по прошению.
Зажмурилась и горячо-горячо попросила: «Господи, если ты есть где-то там, меж звезд и планет, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, помоги! Пусть это Ползучее Великородие меня отпустит! Пусть я вернусь к Тану и Альби! Обещаю хорошо себя вести и верить в тебя, даже когда никто не верит!»
Вот кто говорил, что Бога нет? Гад ослабил хватку и позвал:
– Эй. Имя у тебя есть?
– Эй будешь своего енота звать! А я – фета Ландрин Флер Аллевойская!
Согласна. Имя у меня пафосное, да еще и двойное – отец из пятого дистрикта и там традиция давать детям двойные имена. Одно от матери, другое от отца. Вот только все, что с ним связано, меня жутко бесит. Но Ползучее бесит больше, потому захотелось припечатать его капелькой пафоса. Хотя, лежа под сотней килограмм мускулов особо не повыпендриваешься.
– Ты подданная пятого дистрикта?
– Если бы! Харви, чтоб ему аркх…
– Это я уже понял. На что ты готова, чтобы вернуться домой, фета Ландрин Флер Аллевойская?
– Ты на что намекаешь? – гневно сверкнула глазами и хотела взбрыкнуть, но великородие перехватило меня за секунду до маневра и, опасно сверкнув глазами, нависло надо мной, касаясь кончиками медных волос.
– Я спрашиваю – на что ты готова? – меня окутало запахом миндаля и крепкого кофе.
Плюнуть в рожу, пустынный ты мертвоед, вот на что! Но оказаться после такого удовольствия внизу на камнях в крайне неудобной позе с мозгом отдельно от головы мне совсем не хочется. Стиснула зубы, понимая, что ребята без меня не выживут, а этот гад всего лишь потешается.
– Что вам от меня надо?
– Вам? – он жестко усмехнулся. – Теперь в тебе проснулись манеры, девочка?
Девочка? Да я такая же девочка, как аркх мальчик! Да и сам мужик далеко не старик, хотя во взгляде промелькнуло нечто сильное, древнее и могущественное, от чего по спине прошелся холодок. Едва заметная щетинка приятно царапнула щеку, когда он склонялся к моему уху, чтоб зловеще так прошептать про манеры.
– Они очень плохо высыпаются, знаете ли. Но персонально вам могу отсыпать. Сколько?
Его ладонь сомкнулась на моей шее. Совсем не больно, но показательно. Шутить и язвить вмиг перехотелось. В глазах Ползучего Великородия разливалось олово.
Ой.
Нет! Нет, нет, нет! Ничего себе пиончики на соседском балкончике!
Хартман собственной персоной! Только какой из?
Неужели Харви, чтоб его перекосило, Венероликий? Божечки, я же в тебя поверила! Правда-правда!
Вляпаться по самые помидоры? Спроси меня как!
– Это был очень и очень плохой день…
– Только не для меня, – хищно улыбнулся правящий, легким рывком поднимаясь и поднимая следом меня. Всю такую помятую в грязном и рваном платье. Рядом с одним из правителей девятого дистрикта, которого вот в это такое красивое лицо я назвала… Да как только не назвала!
– Может, я лучше сама? Вниз?
– Вниз тебе не грозит, девочка. Теперь – только наверх.
Понимаю, глупо, но я перевела взгляд наверх.
А над нами бесшумно завис волар последней модели. То есть полностью из небьющегося (вот совсем небьющегося) стекла с каркасом из гарцана.
– В смысле, наверх?
– Жду тебя завтра. В час дня. Надень что-нибудь приличное и не опаздывай.
– Э-э… С какой стати?
– Завтра и узнаешь.
Он обхватил мой подбородок пальцами и чуть приподнял, чтобы лучше разглядеть мое лицо в сиреневом свете Венеры. Недолго думая, мотнула головой и цапнула его за руку. Пока Ползучий не опомнился, со всех ног бросилась к единственной тропинке, ведущей вниз.
Меня настигли стремительно. Так стремительно, что даже пискнуть «мама» не успела.
– Не испытывай мое терпение и садись в волар!
– Сам садись в свой волар, я с тобой никуда не полечу!
Чтобы не брыкалась, Ползучее скрутило мне руки и, удерживая их за спиной, грозно прорычало:
– Приказ великородного. Садишься в волар и летишь домой. Завтра в час дня жду тебя в Аклуа Плейз.
Его глаза вновь стали пепельно-сизыми, а я поняла, что хуже, чем есть, день закончиться попросту не мог. Точнее, хуже будет, если волар по дороге сломается, и мы разобьемся. Вот только с трудом верилось, чтоб повелительская летательная машина была способна на такую подлость.
– Недаром тебя народ ненавидит! Пустынный мертвоед!
Аркх с ним! Пусть наказывает, пусть с утеса сбросит, пусть что хочет делает, мне уже все равно! Игнорируя странный взгляд – гнев вперемешку с удивлением – развернулась на каблуках и… чуть не свалилась, потому что один из них с жалобным кряком сломался.
Спокойно, Ланни. Дыши. Один. Два. Три… А, к аркху плешивому!
Не удержалась и зарычала, крепко-крепко сжав кулаки. Затем сняла туфлю-предатель, нормальную туфлю, со всей силы швырнула их с утеса и, не поворачиваясь, прорычала Великородию:
– С тебя бутылка вина за десять тысяч анников, туфли и компенсация за разбитый телепатовизор!
С этими словами забралась в волар и плюхнулась грязным платьем на диванчик из свежевыделанной кожи. Желудок вместе с легкими остался на утесе, когда мы поднялись в воздух. Только когда следившее за нами взглядом Великородие по размеру не превосходило крошкоеда (которого так и хотелось раздавить), желудок и легкие нас догнали.
– Вашу ладонь, фета.
Привычно приложила ладонь к планшету и незнакомый тощий мужик, чем-то напоминавший богомола, только не зеленого, а светло-коричневого, получил обо мне полные данные. При рождении все жители дистрикта попадают в единую базу, где собирается абсолютно вся информация о человеке. Сейчас этот самец богомола может посмотреть и на мой последний визит к гинекологу, и на школьный аттестат, и даже на фотографии с выпускного в университете. Особенно последнее меня пугает!
– Куда летим?
– Домой.
Уточнять смысла нет. В бортовом компьютере помощника Великогада уже высветилась точка назначения: тринадцатый квартал, четвертый квадрат, седьмой этаж, дом номер три.
– Пристегнитесь, мы перейдем на сверхзвуковую скорость.
– Ага, как бы не та-а-а…
«Так» растянулось, кажется, в вечность! Меня вжало в сиденье с такой силой, что ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни даже моргнуть не получалось, а щеки расползлись в стороны. Только спустя несколько секунд, когда худые пальцы пилота пробежались по сияющим квадратикам на сенсорной панели, вернулась способность к жизнедеятельности.
– Должен предупредить, чтобы вы не распространялись о произошедшем.
– Вот ведь незадача! А я только хотела позвонить Аландри Деморти и всем разболтать, что плюнула в лицо Харви Венероликому, назвав его Ползучим Великородием. Это же Харви был? Или все же Кайл? Или…
– Достаточно, фета, – холодно прервал мужчина. – У вас, кажется, брат и сестра.
Я заткнулась. Непрозрачный намек достиг цели. Отвернулась и принялась разглядывать пейзаж, если картину за окном можно так назвать. Скорее что-то из авангардизма. Мне нечасто вообще-то доводилось летать на воларах. Только в детстве, когда мама еще была жива, а отец нас не бросил. Мы все вместе летали в парк аттракционов и за покупками в главный гипермаркет, что в башне Аклуа Плейз, там, куда Харви, чтоб ему песка в трусы, приказал мне завтра прийти. Ведь именно в Аклуа Плейз заседают Хартманы.
Неоновые огни за окном смазались в бело-красно-зеленые полоски, мельтешащие словно вспышки фейерверков. Будто разноцветные блестки засыпали в миксер и нажали на максимальную скорость перемешивания. Огни играют, водят хороводы, обтекают волар ласковыми волнами и уносятся прочь.
Представить невозможно, что повелители каждый день летают на воларах по собственной выделенной линии и наслаждаются таким видом! Это несправедливо!
У-у, Ползучее Великородие! Ненавижу!
– Я поняла, – сказала севшим голосом после долгого молчания. – Не распространяться. Не переживайте. Пустышке все равно никто не поверит.
– Сейчас не те времена, фета. К тому же, журналисты могли вас заметить, когда вы пытались убежать от фетроя.
– Журналисты?
– Они найдут его даже за куполом. Никаких интервью, никаких комментариев. Мне бы не хотелось лишний раз напоминать, что стоит на кону.
Не хотелось бы, а все равно напоминает. Брат и сестра все еще несовершеннолетние и меня могут лишить права на опеку. Сволочи! Мерзкие пустынные мертвоеды, вот они кто!
